И оно бы тебе удалось, если бы в коляске сидел президент. На деле же ты убил совсем другого человека. Да еще одного полицейского! Потом ты дал себя поймать! Какой же ты был дурак! Неужели ты не подумал, чем ты рискуешь? Разве ты не соображал, что побег в таких случаях – дело почти невозможное? Разве я не прав? Так не желаешь ли ты сознаться, что существует шайка, которая тебя наняла? Не скажешь ли ты мне, где эти молодчики имеют обыкновение собираться?
Мерфи заскрежетал зубами.
– Собака! – проговорил он, задыхаясь.
– Значит, я прав?
– Нет! – закричал узник. – Ты не прав! Делай что хочешь, только от меня ты ни слова не услышишь!
– Спасибо, Фрэнк, – сказал Пинкертон равнодушно. – Этими словами ты убедил меня в том, что существует нечто, о чем я еще не знаю. Но я это узнаю, уверяю тебя!
– Ничего ты не узнаешь! – возразил «Ювелир», презрительно оскалясь.
Пинкертон обратился к начальнику полиции:
– Я вам советую, мистер Коклэн, запереть этого типа в самую надежную камеру и приковать к стене. Пусть его стерегут днем и ночью: во-первых, он опытный взломщик, а во-вторых, не исключено, что его сообщники будут пытаться вызволить его…
Злобный вопль Мерфи был ответом.
Начальник полиции сказал:
– Разумеется, я сделаю все так, как вы сказали, мистер Пинкертон. Эта птичка не вырвется из клетки!
Он позвонил, вошли двое полицейских и вывели преступника.
– А теперь, мистер Коклэн, нам надо с вами кое о чем поговорить. Мне вовсе не хочется лазить по всему городу, чтобы открыть, где собираются преступники. Я надеюсь узнать это проще…
У сыщика с начальником полиции было получасовое совещание. Под конец Коклэн довольно ухмыльнулся и еще раз искренне сказал:
– Мистер Пинкертон, вы удивительный парень! Однако я не слишком уверен, что вам удастся осуществить ваш план, ведь эти ребята очень осторожны.
– И все-таки я попытаюсь проникнуть в эту тайну…
Все трое вышли из кабинета. Руланд устроился на ночлег в ближайшую гостиницу, чтобы на следующий день со свежими силами приняться за поиски преступников.
Глава 2
Перехитрили
Фрэнк Мерфи беспокойно ворочался в своей камере.
– С ума сойти! – бормотал он. – Надо же было этой собаке Пинкертону стать мне поперек дороги! Теперь мне не уйти отсюда… Моим странствиям, кажется, настал конец. Какой же я осел, что впутался в эту историю! Совсем забыл про этого чертова сыщика… Но уж если мне еще раз удастся вырваться на свободу, я точно отправлю его на тот свет! Надеюсь, начальник полиции не переведет меня в другую камеру и не велит приковать к стене, как ему советовал Пинкертон, иначе на побег нечего рассчитывать.
Так рассуждал преступник. Он был уверен, что его обязательно освободят.
– Они мне обещали, – бормотал он, – и говорили, что их тайная власть простирается далеко. Пожалуй, так оно и есть, только если освобождать, то этой ночью. Иначе Пинкертон может расстроить все расчеты.
Шли часы, но помощи все не было. Преступник надеялся, что его вызволят через окно камеры, которое было на втором этаже и выходило на пустынную улицу.
Пробило полночь, но ничего более не было слышно. Фрэнк впал в лихорадочное беспокойство. Он яростно потрясал цепями, дикая злоба охватила его. Своими силами ему не освободиться, а на следующий день начальник полиции наверняка велит перевести его в другую камеру, до которой с улицы не добраться. И если его к тому же прикуют, – это будет означать для него верную гибель.
Лишь только он подумал об этом, как у зарешеченного окна камеры, находившегося под потолком, что-то тихо зазвенело. Послышался высокий скребущий звук.
Затаив дыхание, Фрэнк Мерфи прислушивался. Было похоже, что вырезают оконное стекло.
Преступник слышал биение своего сердца Он не смел шевельнуться, только хрипло дышал, пытаясь хоть что-то разглядеть в ночном мраке.
Тихо зазвенели осколки стекла, упавшие на пол. Он едва не вскрикнул от радости, но овладел собой. Он понимал, что его освобождение удастся только при соблюдении полной тишины.
В коридоре у его камеры ходил взад-вперед надзиратель. Временами он останавливался у двери, чтобы проверить, все ли в порядке. Поэтому узник часто притворялся спящим: глубоко и ровно дышал, пока надзиратель снова не начинал ходить.
Была гробовая тишина. Даже чуть слышный шорох у окна камеры прекратился. Вдруг от окна раздался сдавленный голос:
– Фрэнк Мерфи, ты здесь?
Преступник тихо ответил:
– Я здесь. Не шуми. У двери надзиратель.
– Я перепилю прутья решетки. Ты сможешь вылезти, когда будет готово?
– Нет. На мне браслеты
– Тогда я влезу к тебе. Я начинаю, а ты мне давай знак каждый раз, когда надзиратель подойдет к двери.
– Скорее! Уже за полночь!
– У меня хорошие напильники. Уложимся в полчаса.
– Давай! Мне не терпится выйти из этой проклятой дыры! Tсc… Надзиратель!
Воцарилась тишина.
Снаружи надзиратель остановился на минуту у двери и пошел дальше, услышав глубокое дыхание «спящего».
– Он ушел, продолжай.
– Порядок!
Сверху слышался визг напильника. Через некоторое время голос тихо возвестил:
– Один прут перепилен! Осталось недолго!
– Тсс… Надзиратель!
Страж опять подошел к камере. На этот раз он открыл дверь, посветил фонарем и громко позвал:
– Мерфи! Мерфи!
Узник, казалось, спал глубоким сном на своей жесткой постели. Когда раздался голос надзирателя, он притворно зевнул и недовольно пробормотал:
– Ну чего вы меня будите? Оставьте меня хоть ночью в покое!
Надзиратель быстро оглядел внутренность камеры и закрыл дверь.
– Он ничего не заметил? – послышалось от окна.
– Нет. Давай!.. Похоже, он услыхал какой-то шум. Так что лучше помалкивать, пока ты работаешь.
Работа продолжалась, прерываемая лишь сигналами Мерфи о появлении надзирателя.
Наконец освободитель торжествующе воскликнул:
– Готово! Внимание, я спускаюсь!
Наверху что-то тихо задребезжало, затем в отверстии показалась черная фигура и тотчас же бесшумно проскользнула в камеру.
На мгновение вспыхнул электрический фонарик, и Мерфи увидел перед собой отчаянного парня. Он был рыжий, с всклокоченной бородой, а одет был в какие-то обноски и лохмотья.
– Я тебя еще не видел у «Мстителей»! – удивился Франк. – Ты недавно вступил, что ли?
Тот тихо засмеялся:
– Боже мой! Эти джентльмены уже давно меня знают! Я из Филадельфии, они меня сюда вызвали специально, чтобы тебя вытащить. У меня такие штуки получаются, а вот они уж больно неуклюжи, а может, и нерешительны.
– Ловкий ты парень, – сказал признательный Фрэнк. – Как только тебе удалось сюда взобраться?
Рыжий на мгновение осветил свои ноги, к которым были прикреплены железные крюки с остро отточенными концами.
– В стене трещины, а штукатурка местами обвалилась, вот я и взобрался. Чертовски тяжело! Вниз будет легче и безопаснее: я там наверху привязал веревку. По ней мы быстренько и спустимся!
– Ты молодчина, – прошептал Фрэнк. – Как тебя зовут?
– Рыжий Билл.
– В Синг-Синге бывал?
– Двенадцать лет!
– А знаешь, что здесь сейчас Нат Пинкертон, который хочет отыскать «Мстителей»?
– Черт возьми! – выругался Рыжий Билл. – Дело дрянь! Когда выберемся, снова в Филадельфию удеру!
– Ты боишься Пинкертона?
– Не очень-то. Если мы с ним повстречаемся, я ему покажу! А пока стараюсь не попадаться ему на глаза. До сих пор я с ним дела не имел, и в лицо он меня не знает. Это мне на руку.
– Конечно, – подтвердил Фрэнк.
Во время разговора, который они вели шепотом, Рыжий Билл ловко и бесшумно перепилил железное кольцо на руке преступника.
– Так, – бормотал он, – одно готово…
Едва Билл принялся за другое кольцо, как вдруг случилось нечто совершенно неожиданное.
Под потолком, в окне камеры, внезапно блеснул свет электрического фонарика, послышался щелчок взводимого курка и раздался громкий голос:
– Эй, что там такое? Мы, кажется, застали ребят за самым интересным делом?!.. Не двигаться! Кто пошевелится, – получит пулю в лоб!!!
Рыжий Билл молниеносно выхватил револьвер и несколько раз выстрелил в окно. В ответ тоже раздались выстрелы. Затем загремели засовы, дверь распахнулась, и в камеру вошли несколько надзирателей. После короткой, но упорной борьбы Фрэнк Мерфи и Билл были связаны и брошены на пол.
Билл буйствовал, как сумасшедший, и силился освободиться от своих пут. Он выл, кричал и старался пнуть надзирателей связанными ногами.
Совершенно неожиданно появился начальник полиции Коклэн. Один из надзирателей сейчас же доложил о происшедшем, а полицейский, который влез в окно, рассказал, что обратил внимание на свисавшую веревку, взобрался по ней и накрыл преступников.
Коклэн хмуро посмотрел на бесившегося Рыжего Билла.
– Нат Пинкертон был прав, – сказал он. – Негодяй чуть было не удрал с помощью своего сообщника. То хорошо, что хорошо кончается… Теперь у нас в руках еще одна птичка, это облегчит Пинкертону работу.
Начальник обратился к надзирателям:
– Запереть обоих молодцов в камеру для буйных и приковать там к стене! Мы отобьем у них охоту устраивать побеги!
Обоих тотчас отвели в узкую камеру, находившуюся во внутренней части здания. Там их и приковали к противоположным стенам. Когда надзиратели вышли, камера погрузилась в непроницаемый мрак.
Фрэнк Мерфи первый нарушил молчание. Он испустил проклятье и в бешенстве проговорил:
– Ты, идиот! Какого черта ты оставил веревку болтаться?!
– Ни черта! – возразил Рыжий Билл. – Я оба конца прикрепил вверху. Значит, один из них отвязался и упал!
– Ты дурак и за дело взялся по-дурацки! Ну, чего стоит твоя знаменитая ловкость! Теперь мы оба вляпались! Мне это будет стоить головы, а ты готовься посидеть несколько годиков в Синг-Синге! Ведь из этой-то дыры нас уже никто не вытащит!
– А я не отчаиваюсь, – сказал Билл. – Условленно, что если моя попытка не удастся, то «Мстители» взорвут пол-тюрьмы, чтобы нас освободить.
– Точно?
– Уверен.
– Значит, сделают, как с виллой президента? Ведь этот-то план теперь будет исполнен?
– Конечно. Только не все еще готово.
– Потайной ход в виллу президента из дома Сиверта уже окончен, наверно?
– Почти. Все еще спорят насчет взрывчатки.
– Но ведь было решено, что динамит?
– Двое снова твердят, что пироксилин лучше.
– Эх, завтра, в среду вечером, как соберется у президента большое общество, так и взлетит вся эта компания на воздух…
– Я уж этого не увижу. Лучше удеру. Что ни говори, риск есть, а толку может и не быть.
– Если б так просто было удрать…
– Ну, я-то удеру! В первый раз попробую, когда завтра поведут на допрос… Если «Мстители» еще этой ночью не взорвут эту мышеловку.
– Ничего из твоей попытки не выйдет, – проворчал Фрэнк.
– Посмотрим. Один револьвер они мне оставили…
– Да что ты? – воскликнул Фрэнк.
– Правда. Я его носил под рубашкой, в потайном кармане.
– Но поведут-то тебя связанного.
– Не думаю. Я прикинусь слабеньким да хиленьким, чтобы с меня тяжелые кандалы сняли.
– Не поверят.
– Актер из меня вроде неплохой, так что будь уверен, – удеру.
– А если удастся, поможешь мне сбежать?
– Ясное дело, на все пойду, чтобы вытащить тебя отсюда
– Прежде всего, зайди к Сиверту и передай, что я хочу участвовать в последних приготовлениях к взрыву.
– Ладно. Сколько теперь здесь находится «Мстителей»?
– При взрыве будет присутствовать все общество: одиннадцать человек.
– Сиверт, наверно, и есть душа всего предприятия?
– Конечно, – ответил Фрэнк Мерфи – Разве тебе не говорили?
– Нет. В последнее время у меня здесь дел не было, вот я с «Мстителями» и не общался давненько.
– Сиверт, он глава всему. У него доходная гостиница у самой виллы президента, а никто и не подозревает, что делается в ее подвалах.
– Будем надеяться, что Пинкертон тоже об этом не узнает! – ответил Рыжий Билл. – Уж если он берется за расследование, – пиши пропало!
1 2 3 4