Работа, конечно, главное. Есть что-то особенное в Шекспире, что захватило меня. Не было и не будет другого такого гения. И не столько творения интересуют меня, сколько сам творец. Что сделало его тем, кем он стал? Какие источники питали его гений? Какой огонь горел в нем? Я хотел бы все это знать.
– Я была в Стрэтфорде, – сказала Пэт. – Что-то удивительное ощущаешь там… в доме поэта, в церкви… в самом воздухе.
– Тень гения.
Оба замолчали. Глаза Роу горели тем фанатическим блеском, о котором упоминала Пэт.
– А я бы хотел увидеть тень человека, – продолжал он, – ведь о Шекспире-человеке мы почти ничего не знаем. Например, о весеннем периоде его жизни… Я рассказал это старому Сэму Сэксону, и он благословил меня. Предоставил в мое распоряжение всю свою библиотеку. Даже обещал финансировать мои исследования, если я что-нибудь найду…
– А миссис Сэксон?
– Несравненная Лидия! – засмеялся Роу. – Старая перечница. Мешала, как могла. Ни черта не понимает в литературе и еще меньше в редких книгах, собранных ее мужем.
– А кто же наблюдает за этой коллекцией? Вы один?
– Что вы? Меня к ней подпускают только под охраной. Сторожевой пес по имени Краббе следит за мной в оба глаза. Двадцать три года управляет он библиотекой Сэксона и будет управлять ею до смерти. Старик помянул об этом в завещании.
– Вы ведь тоже упомянуты.
– Только для наблюдения за собранием, подаренным Британик-музею. Я не знаю и четверти того, что собрано Сэксоном. Впрочем, теперь это не имеет значения.
– Почему? – удивилась Пэтэнс. – Потому что я встретил вас.
Инспектор вернулся из музея недовольный и злой. Достал изгрызанную трубку, набил ее вонючим табаком, полистал календарь.
– Мисс Броди! – позвал он.
Вечно печальная стенографистка встала перед ним, затаив дыхание.
– Кто-нибудь звонил?
– Нет, сэр.
– Почта?
– Не было, сэр.
– Идите.
Мисс Броди словно растаяла в воздухе, и Тэмм вновь остался наедине со своими мыслями. Черт бы побрал этого Донохью!
Минуту он стоял возле окна, созерцая надоевшие очертания Таймс-сквера. Трубка чадила на всю комнату. Затем инспектор подошел к телефону и набрал номер.
– Соедините меня с инспектором Геогеном. Алло, это ты, Батч? Тэмм говорит.
Инспектор Геоген виртуозно выругался.
– Приветствую, – сказал Тэмм, – знакомый прием. Да, да, здоров как бык. У меня к тебе дело. Ты помнишь Донохью, который работал у тебя в группе? Ушел в отставку лет пять назад. Рыжий такой детина.
Инспектор Геоген промычал что-то неопределенное.
– Неужели не помнишь? Скотина ты неблагодарная. Ведь это он спас тебя от верной смерти.
– Так бы и сказал сразу, – затрубил Геоген. – Теперь вспоминаю. Честный парень. Даже слишком честный.
– Что ты имеешь в виду?
– Не сумел о себе позаботиться. Ни текущего счета не открыл в банке, ни сержантских нашивок не получил.
– Значит, характеристика хорошая?
– Чего лучше.
После этого Тэмм позвонил по другому телефону. Капитан Граусон, ведавший розыском пропавших людей, терпеливо выслушал все подробности таинственного исчезновения вахтера Британик-музея и обещал сделать все, что возможно.
Но Тэмм и здесь не успокоился. Он снова позвонил Геогену.
– Послушай, Батч, тебе не приходилось сталкиваться с кражей редких книг? В частных библиотеках? Есть жулик, который специализировался на этом. Ходит в синей шляпе. Чудак.
– Книжник? – спросил Геоген. – Нет, не знаю. Проверю, позвоню.
Через полчаса Геоген действительно позвонил. Но сведения были неутешительные… В уголовном мире, известном нью-йоркской полиции, специалиста по редким книгам не значилось.
Тогда Тэмм прибегнул к последнему средству. Он вынул бланк и начал писать письмо:
«Дорогой Лейн.
У меня есть кое-что любопытное, что, возможно, заинтересует вас. Одно загадочное дельце, о котором я говорил Квоси сегодня утром. Мы оба – я и Пэт – зашли в тупик и не знаем, что делать дальше.
Началось все с того, что бесследно исчез Донохью, вахтер Британик-музея…»
Глава VII
«ВЛЮБЛЕННЫЙ ПИЛИГРИМ»
Мисс Броди робко заглянула в кабинет начальника.
– Мистер Лейн, сэр.
– Что? – рассеянно спросил инспектор: он совсем забыл о том, что послал Дрюри Лейну письмо. – Говорите, как следует! Что случилось с Лейном?
– Он здесь, сэр.
– Что же вы молчите?! – завопил инспектор и выбежал в приемную.
Высокий, старый джентльмен с аккуратно зачесанными седыми волосами сидел на диване, улыбаясь инспектору и Пэтэнс, выглядывавшей из-за спины отца.
– Лейн, старина, как я рад! Какими судьбами вы очутились в городе?
Дрюри Лейн, взяв свою палку под мышку, пожал руку Тэмму очень крепко для человека старше семидесяти лет.
– Ваше интригующее письмо, инспектор. Разве я мог усидеть? А Пэтэнс очаровательна, как всегда. Приятно посмотреть на нее. Только ради этого стоило приехать.
Войдя в кабинет, Лейн с удовольствием огляделся.
– В последний раз, когда я был здесь, мне казалось, что это действительно «последний раз». Я скользил тогда по краю могилы. Сегодня же, как видите, я чувствую себя лучше, чем когда-либо.
Говоря, Лейн поглядывал то на губы инспектора, то на губы Пэтэнс. Они улыбались дружески и ободряюще. И Лейн продолжал:
– Это ваше письмо вернуло меня к жизни, инспектор. Я соскучился по настоящему делу. И где, где? В нашем тихом Британик-музее! Слишком хорошо – даже трудно поверить.
– Как вы отличаетесь от отца, – усмехнулась Пэтэнс. – Вас увлекают тайны, а его раздражают.
– А вас.
– Я спокойна. Правда, в этой тайне есть что-то особенное.
– Британик-музей… – задумчиво повторил Лейн и вдруг спросил: – А вы познакомились с Гордоном Роу?
Инспектор пренебрежительно фыркнул. Пэтэнс смутилась и покраснела.
– Понимаю, – сказал Лейн и улыбнулся. – Симпатичный молодой человек.
Инспектор не поднял брошенной перчатки.
– Сумасшедшее дело, Лейн, – проговорил он, возвращая разговор к его основной теме, – самый нелепый случай в моей практике.
– Отчего бы нам не поехать в музей, друзья? – спросил Лейн в ответ.
– В музей? – удивился инспектор. – Зачем? Все опрошены, все осмотрено. Витрину я вам описал. Все цело.
– Именно кое-что в вашем описании и заинтересовало меня. Хочется посмотреть самому.
– Неужели я что-нибудь проглядела, – смутилась Пэтэнс.
Лейн улыбнулся, но так загадочно, что Пэт при всем желании не смогла уловить его мысли.
– Как знать? – сказал он задумчиво. – У меня пока только предположение. Поехали! Домио ждет с машиной у подъезда.
Доктор Чоут был не один. Он беседовал у себя в кабинете с длинным сухопарым англичанином, дорогой костюм которого болтался на нем, как на вешалке. По внешнему виду гостя, по тому интересу, с каким его острый взгляд скользил по запыленным фолиантам на полках, можно было бы безошибочно сказать, что он принадлежит к той же корпорации библиофилов-фанатиков, как и сам доктор Чоут. На вид ему было около пятидесяти, а монокль на черном шнурочке, элегантно зажатый в правом глазу, придавал его облику что-то салонное.
Чоут представил его как доктора Хэмнета Седлара, который должен будет заменить его на посту хранителя музея. Сегодня утром он прибыл из Лондона на пароходе и, не отдохнув, поспешил в Британик-музей.
– Рад познакомиться с вами, мистер Лейн, – произнес он, пожимая руку старому джентльмену, – я давно мечтал об этом, с тех пор, как вы лет двадцать назад так божественно сыграли в Лондоне венецианского мавра. А когда появились ваши записки о Шекспире в «Колофоне», я даже хотел написать вам…
– Какие это записки, – отмахнулся Лейн, – дилетантская стряпня. – И переводя разговор на другую тему, добавил: – Надеюсь, доктор Чоут уже рассказал вам о таинственной истории, которая здесь приключилась?
– Какая история? – удивился доктор Седлар.
– Пустяки, – поморщился Чоут, – неужели вы придаете этому значение, мистер Лейн?
– Факты настаивают на этом, доктор, – сказал Лейн. – Очень странный джентльмен, господа, проник сюда и разбил стекло в одной из витрин.
– Зачем?
– Не все ли равно, – пожал плечами доктор Чоут, – ни одна из книг не похищена. А это – главное.
– Вполне с вами согласен, – усмехнулся англичанин.
– Если позволите прервать наш научный спор, я с удовольствием взглянул бы на эту витрину, – мягко, но решительно произнес Дрюри Лейн.
– Я охотно к вам присоединяюсь, – сказал Седлар. – Если уж мне суждено управлять судьбой Британик-музея, я должен знать все с ним связанное. В том числе и методы американских воров, проявляющих интерес к редким книгам.
– Ну что ж, пойдемте, – поднялся доктор Чоут, но сделал это явно неохотно.
Читальный зал был холоден и пуст. «Где же Роу», – подумала Пэтэнс. Ей уже было ясно, что Гордон Роу одной своей личностью превращал музейную скуку в нечто очень притягательное и интересное.
Роу не было и в зале Сэксона. Чинный порядок встретил гостей, как и прежде. Даже разбитая витрина была починена, осколки удалены, стекло вставлено.
– Стекольщик сделал все вчера вечером, – заметил Чоут, обращаясь к инспектору с подчеркнутой вежливостью. – Могу вас уверить, что он был не один в комнате. Я следил за ним, пока он не закончил работу.
Инспектор промолчал, а Дрюри Лейн вместе с доктором Седларом даже не обратили внимания на пояснения Чоута. Они жадно рассматривали пятнистые кожаные фолианты, лежавшие под стеклом.
– Чудесная работа, – сказал Седлар с восхищением в голосе, – сразу узнаешь руку Джаггарда. И как сохранились переплеты! Эти тома из коллекции Сэксона? – спросил он хранителя музея.
Тот утвердительно кивнул.
– Припоминаю теперь: мне говорил об этом пожертвовании мистер Ит. Меня всегда интересовала коллекция вашего Сэксона, какие он собрал сокровища. Ведь эти «джаггарды» – прелесть!
– Доктор Чоут, – сухо сказал Лейн, – можно открыта витрину?
– Конечно, – ответил хранитель музея.
Какое-то тревожное выражение мелькнуло в его взоре, но он ничего не сказал. Молча повернул ключ в замке, поднял стеклянную крышку, откинул ее назад. Три дневных фолианта, ничем не защищенные, покорно лежали на черном бархате. Лейн поочередно взял каждый том, внимательно осмотрел переплеты, взглянул на титульный лист. Положив последний том на место, он странно посмотрел на окружающих.
– Невероятно, – прошептал он, – с трудом можно поверить, но…
– Что случилось? – испуганно спросил Чоут.
– Мой дорогой друг, – сказал старый джентльмен, – одна из книг, хранившихся в этой витрине, украдена!
– Как украдена? – воскликнули в один голос инспектор и доктор Седлар, а Чоут превратился в соляной столб.
– Это невозможно, – с трудом проговорил он, – я лично осматривал тома. Они все здесь! Все три!
– А вы взглянули на титул?
– Нет, – прошептал Чоут, – а что?
– Удивительная вещь, – усмехнулся Лейн, – чертовски странная…
Он показал на карточку, лежавшую над крайним томом в синей коже. На ней каллиграфическим почерком было написано:
ВЛЮБЛЕННЫЙ ПИЛИГРИМ
Сочинение Уильяма Шекспира (Джаггард, 1599)
Уникальный экземпляр из библиотеки Самюэля Сэксона. Один из трех экземпляров первого издания книги. Издан печатником города Лондона Уильямом Джаггардом в 1599 году. Книга вышла под именем Шекспира, хотя включала только пять шекспировских произведений из двадцати поэм, напечатанных в сборнике. Остальные принадлежали перу Ричарда Барнфильда, Бертоломью Гриффина и других поэтов того времени.
– Что вы хотите сказать, Лейн? – тихо спросил доктор Чоут.
Хэмнет Седлар молча рассматривал знаменитую книгу. Казалось, он даже не прочел текста, написанного на карточке.
– Неужели это подделка? – задала вопрос Пэтэнс.
– Нет, дитя, это – не подделка. – Лейн произнес эти слова опять с какой-то загадочной улыбкой. – Я не эксперт, конечно, но все же твердо убежден в том, что книга эта подлинное джаггардовское издание «Влюбленного пилигрима».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Я была в Стрэтфорде, – сказала Пэт. – Что-то удивительное ощущаешь там… в доме поэта, в церкви… в самом воздухе.
– Тень гения.
Оба замолчали. Глаза Роу горели тем фанатическим блеском, о котором упоминала Пэт.
– А я бы хотел увидеть тень человека, – продолжал он, – ведь о Шекспире-человеке мы почти ничего не знаем. Например, о весеннем периоде его жизни… Я рассказал это старому Сэму Сэксону, и он благословил меня. Предоставил в мое распоряжение всю свою библиотеку. Даже обещал финансировать мои исследования, если я что-нибудь найду…
– А миссис Сэксон?
– Несравненная Лидия! – засмеялся Роу. – Старая перечница. Мешала, как могла. Ни черта не понимает в литературе и еще меньше в редких книгах, собранных ее мужем.
– А кто же наблюдает за этой коллекцией? Вы один?
– Что вы? Меня к ней подпускают только под охраной. Сторожевой пес по имени Краббе следит за мной в оба глаза. Двадцать три года управляет он библиотекой Сэксона и будет управлять ею до смерти. Старик помянул об этом в завещании.
– Вы ведь тоже упомянуты.
– Только для наблюдения за собранием, подаренным Британик-музею. Я не знаю и четверти того, что собрано Сэксоном. Впрочем, теперь это не имеет значения.
– Почему? – удивилась Пэтэнс. – Потому что я встретил вас.
Инспектор вернулся из музея недовольный и злой. Достал изгрызанную трубку, набил ее вонючим табаком, полистал календарь.
– Мисс Броди! – позвал он.
Вечно печальная стенографистка встала перед ним, затаив дыхание.
– Кто-нибудь звонил?
– Нет, сэр.
– Почта?
– Не было, сэр.
– Идите.
Мисс Броди словно растаяла в воздухе, и Тэмм вновь остался наедине со своими мыслями. Черт бы побрал этого Донохью!
Минуту он стоял возле окна, созерцая надоевшие очертания Таймс-сквера. Трубка чадила на всю комнату. Затем инспектор подошел к телефону и набрал номер.
– Соедините меня с инспектором Геогеном. Алло, это ты, Батч? Тэмм говорит.
Инспектор Геоген виртуозно выругался.
– Приветствую, – сказал Тэмм, – знакомый прием. Да, да, здоров как бык. У меня к тебе дело. Ты помнишь Донохью, который работал у тебя в группе? Ушел в отставку лет пять назад. Рыжий такой детина.
Инспектор Геоген промычал что-то неопределенное.
– Неужели не помнишь? Скотина ты неблагодарная. Ведь это он спас тебя от верной смерти.
– Так бы и сказал сразу, – затрубил Геоген. – Теперь вспоминаю. Честный парень. Даже слишком честный.
– Что ты имеешь в виду?
– Не сумел о себе позаботиться. Ни текущего счета не открыл в банке, ни сержантских нашивок не получил.
– Значит, характеристика хорошая?
– Чего лучше.
После этого Тэмм позвонил по другому телефону. Капитан Граусон, ведавший розыском пропавших людей, терпеливо выслушал все подробности таинственного исчезновения вахтера Британик-музея и обещал сделать все, что возможно.
Но Тэмм и здесь не успокоился. Он снова позвонил Геогену.
– Послушай, Батч, тебе не приходилось сталкиваться с кражей редких книг? В частных библиотеках? Есть жулик, который специализировался на этом. Ходит в синей шляпе. Чудак.
– Книжник? – спросил Геоген. – Нет, не знаю. Проверю, позвоню.
Через полчаса Геоген действительно позвонил. Но сведения были неутешительные… В уголовном мире, известном нью-йоркской полиции, специалиста по редким книгам не значилось.
Тогда Тэмм прибегнул к последнему средству. Он вынул бланк и начал писать письмо:
«Дорогой Лейн.
У меня есть кое-что любопытное, что, возможно, заинтересует вас. Одно загадочное дельце, о котором я говорил Квоси сегодня утром. Мы оба – я и Пэт – зашли в тупик и не знаем, что делать дальше.
Началось все с того, что бесследно исчез Донохью, вахтер Британик-музея…»
Глава VII
«ВЛЮБЛЕННЫЙ ПИЛИГРИМ»
Мисс Броди робко заглянула в кабинет начальника.
– Мистер Лейн, сэр.
– Что? – рассеянно спросил инспектор: он совсем забыл о том, что послал Дрюри Лейну письмо. – Говорите, как следует! Что случилось с Лейном?
– Он здесь, сэр.
– Что же вы молчите?! – завопил инспектор и выбежал в приемную.
Высокий, старый джентльмен с аккуратно зачесанными седыми волосами сидел на диване, улыбаясь инспектору и Пэтэнс, выглядывавшей из-за спины отца.
– Лейн, старина, как я рад! Какими судьбами вы очутились в городе?
Дрюри Лейн, взяв свою палку под мышку, пожал руку Тэмму очень крепко для человека старше семидесяти лет.
– Ваше интригующее письмо, инспектор. Разве я мог усидеть? А Пэтэнс очаровательна, как всегда. Приятно посмотреть на нее. Только ради этого стоило приехать.
Войдя в кабинет, Лейн с удовольствием огляделся.
– В последний раз, когда я был здесь, мне казалось, что это действительно «последний раз». Я скользил тогда по краю могилы. Сегодня же, как видите, я чувствую себя лучше, чем когда-либо.
Говоря, Лейн поглядывал то на губы инспектора, то на губы Пэтэнс. Они улыбались дружески и ободряюще. И Лейн продолжал:
– Это ваше письмо вернуло меня к жизни, инспектор. Я соскучился по настоящему делу. И где, где? В нашем тихом Британик-музее! Слишком хорошо – даже трудно поверить.
– Как вы отличаетесь от отца, – усмехнулась Пэтэнс. – Вас увлекают тайны, а его раздражают.
– А вас.
– Я спокойна. Правда, в этой тайне есть что-то особенное.
– Британик-музей… – задумчиво повторил Лейн и вдруг спросил: – А вы познакомились с Гордоном Роу?
Инспектор пренебрежительно фыркнул. Пэтэнс смутилась и покраснела.
– Понимаю, – сказал Лейн и улыбнулся. – Симпатичный молодой человек.
Инспектор не поднял брошенной перчатки.
– Сумасшедшее дело, Лейн, – проговорил он, возвращая разговор к его основной теме, – самый нелепый случай в моей практике.
– Отчего бы нам не поехать в музей, друзья? – спросил Лейн в ответ.
– В музей? – удивился инспектор. – Зачем? Все опрошены, все осмотрено. Витрину я вам описал. Все цело.
– Именно кое-что в вашем описании и заинтересовало меня. Хочется посмотреть самому.
– Неужели я что-нибудь проглядела, – смутилась Пэтэнс.
Лейн улыбнулся, но так загадочно, что Пэт при всем желании не смогла уловить его мысли.
– Как знать? – сказал он задумчиво. – У меня пока только предположение. Поехали! Домио ждет с машиной у подъезда.
Доктор Чоут был не один. Он беседовал у себя в кабинете с длинным сухопарым англичанином, дорогой костюм которого болтался на нем, как на вешалке. По внешнему виду гостя, по тому интересу, с каким его острый взгляд скользил по запыленным фолиантам на полках, можно было бы безошибочно сказать, что он принадлежит к той же корпорации библиофилов-фанатиков, как и сам доктор Чоут. На вид ему было около пятидесяти, а монокль на черном шнурочке, элегантно зажатый в правом глазу, придавал его облику что-то салонное.
Чоут представил его как доктора Хэмнета Седлара, который должен будет заменить его на посту хранителя музея. Сегодня утром он прибыл из Лондона на пароходе и, не отдохнув, поспешил в Британик-музей.
– Рад познакомиться с вами, мистер Лейн, – произнес он, пожимая руку старому джентльмену, – я давно мечтал об этом, с тех пор, как вы лет двадцать назад так божественно сыграли в Лондоне венецианского мавра. А когда появились ваши записки о Шекспире в «Колофоне», я даже хотел написать вам…
– Какие это записки, – отмахнулся Лейн, – дилетантская стряпня. – И переводя разговор на другую тему, добавил: – Надеюсь, доктор Чоут уже рассказал вам о таинственной истории, которая здесь приключилась?
– Какая история? – удивился доктор Седлар.
– Пустяки, – поморщился Чоут, – неужели вы придаете этому значение, мистер Лейн?
– Факты настаивают на этом, доктор, – сказал Лейн. – Очень странный джентльмен, господа, проник сюда и разбил стекло в одной из витрин.
– Зачем?
– Не все ли равно, – пожал плечами доктор Чоут, – ни одна из книг не похищена. А это – главное.
– Вполне с вами согласен, – усмехнулся англичанин.
– Если позволите прервать наш научный спор, я с удовольствием взглянул бы на эту витрину, – мягко, но решительно произнес Дрюри Лейн.
– Я охотно к вам присоединяюсь, – сказал Седлар. – Если уж мне суждено управлять судьбой Британик-музея, я должен знать все с ним связанное. В том числе и методы американских воров, проявляющих интерес к редким книгам.
– Ну что ж, пойдемте, – поднялся доктор Чоут, но сделал это явно неохотно.
Читальный зал был холоден и пуст. «Где же Роу», – подумала Пэтэнс. Ей уже было ясно, что Гордон Роу одной своей личностью превращал музейную скуку в нечто очень притягательное и интересное.
Роу не было и в зале Сэксона. Чинный порядок встретил гостей, как и прежде. Даже разбитая витрина была починена, осколки удалены, стекло вставлено.
– Стекольщик сделал все вчера вечером, – заметил Чоут, обращаясь к инспектору с подчеркнутой вежливостью. – Могу вас уверить, что он был не один в комнате. Я следил за ним, пока он не закончил работу.
Инспектор промолчал, а Дрюри Лейн вместе с доктором Седларом даже не обратили внимания на пояснения Чоута. Они жадно рассматривали пятнистые кожаные фолианты, лежавшие под стеклом.
– Чудесная работа, – сказал Седлар с восхищением в голосе, – сразу узнаешь руку Джаггарда. И как сохранились переплеты! Эти тома из коллекции Сэксона? – спросил он хранителя музея.
Тот утвердительно кивнул.
– Припоминаю теперь: мне говорил об этом пожертвовании мистер Ит. Меня всегда интересовала коллекция вашего Сэксона, какие он собрал сокровища. Ведь эти «джаггарды» – прелесть!
– Доктор Чоут, – сухо сказал Лейн, – можно открыта витрину?
– Конечно, – ответил хранитель музея.
Какое-то тревожное выражение мелькнуло в его взоре, но он ничего не сказал. Молча повернул ключ в замке, поднял стеклянную крышку, откинул ее назад. Три дневных фолианта, ничем не защищенные, покорно лежали на черном бархате. Лейн поочередно взял каждый том, внимательно осмотрел переплеты, взглянул на титульный лист. Положив последний том на место, он странно посмотрел на окружающих.
– Невероятно, – прошептал он, – с трудом можно поверить, но…
– Что случилось? – испуганно спросил Чоут.
– Мой дорогой друг, – сказал старый джентльмен, – одна из книг, хранившихся в этой витрине, украдена!
– Как украдена? – воскликнули в один голос инспектор и доктор Седлар, а Чоут превратился в соляной столб.
– Это невозможно, – с трудом проговорил он, – я лично осматривал тома. Они все здесь! Все три!
– А вы взглянули на титул?
– Нет, – прошептал Чоут, – а что?
– Удивительная вещь, – усмехнулся Лейн, – чертовски странная…
Он показал на карточку, лежавшую над крайним томом в синей коже. На ней каллиграфическим почерком было написано:
ВЛЮБЛЕННЫЙ ПИЛИГРИМ
Сочинение Уильяма Шекспира (Джаггард, 1599)
Уникальный экземпляр из библиотеки Самюэля Сэксона. Один из трех экземпляров первого издания книги. Издан печатником города Лондона Уильямом Джаггардом в 1599 году. Книга вышла под именем Шекспира, хотя включала только пять шекспировских произведений из двадцати поэм, напечатанных в сборнике. Остальные принадлежали перу Ричарда Барнфильда, Бертоломью Гриффина и других поэтов того времени.
– Что вы хотите сказать, Лейн? – тихо спросил доктор Чоут.
Хэмнет Седлар молча рассматривал знаменитую книгу. Казалось, он даже не прочел текста, написанного на карточке.
– Неужели это подделка? – задала вопрос Пэтэнс.
– Нет, дитя, это – не подделка. – Лейн произнес эти слова опять с какой-то загадочной улыбкой. – Я не эксперт, конечно, но все же твердо убежден в том, что книга эта подлинное джаггардовское издание «Влюбленного пилигрима».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24