Господи, я молилась на него. Любила, как сумасшедшая.
Ленлани умолкла на мгновение, зарыла ступни в черный песок.
– В пятнадцать лет я выглядела восемнадцати-двадцатилетней. Рано созрела. На меня стали обращать внимание. – Она печально взглянула на Девлина. – На меня и сейчас еще обращают внимание.
Джек кивнул, соглашаясь с ней.
– Ясное дело. Я никогда не встречал подобной женщины.
Она в ответ только передернула плечами и продолжала:
– Иногда мне нравится. Я имею в виду то, что люблю привлекать внимание. Ощущать собственную власть. А иногда я себя ненавижу. Когда мне было пятнадцать-шестнадцать лет, это очень нравилось. Помогало самоутвердиться, развлекало. У нас с Билли только отец один. Билли был хаоле. Настоящий хаоле. Я же больше похожа на полинезийку. Внешне мы были очень разными. Он рос, обгоняя меня в развитии, но когда я оформилась как девушка, то стала пользоваться успехом у его приятелей. Надеялась привлечь к себе его внимание. И привлекла. Забавлялась, играла, пока однажды не поняла, что интересна ему так же, как и он мне.
Ленлани вновь умолкла. Слезы опять брызнули из глаз, потекли по лицу. Понадобилось время, чтобы она смогла успокоиться и снова заговорить:
– Тогда и потом, когда Билли вернулся с войны, я не осознавала, что же, собственно, произошло. Возможно, непонятливость оказалась следствием того, что я буквально восприняла местную манеру смотреть на такие вещи. Секс и все с ним связанное считается у островитян делом обыденным. Не инцест, конечно, не то, что касается телесного. Флирт. Интрижки. Новые ощущения. Отдавала себе отчет, что в этом отношении я настоящая островитянка. Когда была молода, то пользовалась своей привлекательностью с удовольствием. Использовала внешность. Теперь понимаю, что могла бы удержать Билли рядом, но не сделала этого.
– Почему?
– Только потому, что он уехал. Он-то понимал, что единственный способ избежать между нами близости означает расстаться. А сделать это тогда было можно, только записавшись в армию. Я должна была понять, что происходит, но не поняла. В этом-то все и дело.
– А теперь казнишь себя за случившееся?
Ленлани посмотрела Девлину в глаза.
– Я знаю, за что мне себя казнить. Он вполне мог отвертеться от призыва, но, Джек, пойми, Билли якобы хотел доказать отцу, что он настоящий мужчина. Но я-то хорошо понимаю, что он ушел на эту чертову войну из опасения оказаться однажды в одной постели со мной. Я знаю, в чем виновата. Я в неоплатном долгу перед ним. Тебе не понять, что я испытала, когда увидела, что с ним сталось. Он был раздавлен, уничтожен, продолжал катиться под откос. Ужасно, когда красивый, сильный мужчина превращается в жалкое подобие человека, деградирует на глазах.
– Так зачем ты здесь? Чтобы вернуть долги?
– Чтобы сделать то, что обязана сделать во имя его памяти. Помочь его душе обрести покой. И своей тоже. Я все сделаю, чтобы его душа не чувствовала себя покинутой и забытой. Только после этого я смогу заняться устройством собственной жизни.
Ленлани говорила так пылко и решительно, в голосе сквозила уверенность в собственных силах. Девлин предпочел выслушать ее молча, без замечаний. Наконец он сказал:
– Я уважаю твое стремление, не мне тебя останавливать и предостерегать. Но я хочу, чтобы ты пообещала мне.
– Что?
– Когда дело примет опасный оборот, а это произойдет обязательно и довольно скоро, ты должна исчезнуть. Исчезнуть быстро и без разговоров. Сразу, как только я тебя предупрежу.
– Я с самого начала говорила, что признаю в тебе профессионала и доверяю твоей оценке сложившейся ситуации. Я сделаю, как ты скажешь.
Девлин коротко кивнул.
– Спасибо, что не усложняешь мне задачу.
– Я ее уже усложнила, но ведь мы оба этого хотели, верно?
– Хотели или нет, не знаю. Но мы имеем то, что имеем.
Неожиданно Ленлани заволновалась, она быстро встала, инстинктивно отдаляясь от Девлина на безопасное расстояние, надела туфли, подхватила забавную торбу и сказала через плечо:
– Пора возвращаться. – Слова прозвучали немного резковато.
Обратно они шли рядом. Ленлани умерила шаг так, чтобы Девлину не приходилось излишне напрягаться, поспевая за ней. Искусственная стена рухнула, но уступила место другой, более осязаемой, более гнетущей, и необъяснимым образом заставила их избегать физического контакта.
Девлин коснулся пальцами щеки, которую еще совсем недавно гладили ладони Ленлани. Он помнил сладостность тех ощущений, ему хотелось испытать все вновь. Его притягивало к ней, но, сознавая силу собственного желания, он отдавал себе отчет в необходимости сдерживать чувства. В противном случае ему придется очень непросто. А он обязан восстановить справедливость, к которой взывала гибель Билли Крэнстона.
Глава 25
Когда фургон подъехал к новому убежищу, Девлин объяснил Ленлани, указывая на почтовый ящик:
– С дороги дом не виден. Так что запомни, где расположен ящик. Сам дом за кустами. Когда придет время исчезать из города, я предупрежу тебя. Приедешь сюда. Не сможешь приехать – придешь пешком.
– О'кей.
– Номер телефона запомнила?
– Да.
– А Тихоокеанской безопасности?
– Номер? У меня он есть.
– Возле телефона будет постоянно находиться человек. Мыслящий человек, не просто автоответчик. Можешь оставлять ему всю информацию. В любое время дня и ночи.
– Поняла.
Девлин удовлетворенно кивнул и спросил:
– Ты в порядке?
– Конечно. Насчет машины я быстро узнаю. По городу много щитов с объявлениями о том, кто и что продает.
– Отлично. Это, несомненно, поможет.
– Я кажется, знаю, где можно расспросить о людях Ки.
– И где же?
– Группа женщин собирается сегодня вечером в магазине «Новый век». Магазин расположен напротив ресторана. Что-то вроде местной феминистской организации, насколько я поняла.
– Думаешь, там точно можно что-нибудь разузнать?
– Женщины любят поболтать.
– Не хочу показаться тебе занудой, но еще раз предупреждаю, постарайся не слишком привлекать к себе внимание.
Ленлани беззаботно улыбнулась в ответ.
– Разве что твое. – Она не выдержала и рассмеялась: – А знаешь, там на пляже твое лицо выражало, как минимум, пять чувств.
– Нет. Два – не более.
– Какие же по-твоему?
– Похоть и страх.
– Страх? Неужели?
– Ага.
– Господи. Пусть тебя это не беспокоит. Ведь мы понимаем друг друга.
– У меня даже нет времени побеспокоиться по этому поводу. Сейчас тебе лучше уехать, – сказал он.
Ленлани положила руки на руль.
– Пока, милый.
Девлин сдержанно улыбнулся, выбрался из кабины и махнул рукой.
Тули он застал на кухне. Самоанец довольно и добродушно улыбался. Посреди гостиной на полу стояли три металлических контейнера. Размеры их были довольно внушительными, на каждом контейнере болталась бирка, которая свидетельствовала о том, что груз якобы принадлежит антропологическому факультету Гавайского университета. Человеку, который в агентстве отвечал за оружие, всегда удавалось придать отправляемому багажу совершенно невинный внешний вид. Ни одному факультету антропологии во всем мире не могло принадлежать то, что находилось в контейнерах.
Первые два Тули успел распаковать и аккуратно выложить их содержимое на стойку, какую обычно используют для разделки мяса. А здесь она отделяла гостиную от кухни. На стойке лежали три помповых ружья армейского образца – «Моссберг 590» двенадцатого калибра, они были снабжены лазерными прицелами. Четвертое ружье Тули все еще, любовно оглаживая, держал в руках.
Там же, на стойке, лежали три десятка упаковок с патронами различных калибров. Два десятка – с патронами двенадцатого калибра для короткоствольных ружей, а также два кевларовых бронежилета больших размеров и два жилета полегче.
Тули принялся распаковывать третий контейнер. В нем оказались два автомата «Хеклер и Кох», два прибора ночного видения, снайперская винтовка «Маузер», а также дождевики, футляры для оружия и другая заказанная Девлином амуниция.
Теперь Девлин и Тули обладали достаточной огневой мощью, чтобы уничтожить целое стадо диких кабанов.
– В аэропорту были проблемы?
– Нет. Парень знает свое дело. Ума не приложу, как он сумел погрузить контейнеры в самолет, но получили мы их как обычные чемоданы. Просто подобрали с багажной карусели. – Вспоминая поездку в аэропорт, Тули развеселился.
Разбирая оружие, он был совершенно счастлив.
– Я готов прямо сейчас отправиться на отлов собак, босс. Теперь мы выбьем каукау из этих вонючих илос. Быстренько всех перестреляем.
– Не сейчас, Тули.
– А чем будем заниматься сейчас?
Девлин взглянул на часы. Было почти семь.
– Сначала я пойду вымоюсь. Ты купил чего-нибудь поесть?
– А как же! Немного пива, папайю, кофе, молоко, хлопья, колбасный фарш.
– А зелени?
Тули задумался.
– Купил туалетную бумагу, вроде зеленая...
Девлин заглянул в холодильник. Одна из полок была полностью заставлена банками с колбасным фаршем. Гавайцы употребляли его больше, чем любой другой народ Америки. Девлин с омерзением представил, как этот загадочный продукт с противным чмоканьем вываливается из жестянки, и быстро захлопнул дверцу.
Он поднялся на второй этаж, зашел в ванную и переоделся в чистую одежду. А затем, вложив «Беретту» в кобуру от «Зауэра» сзади на поясе, спустился на первый этаж.
Насыпав в чашку кукурузных хлопьев, нарезал папайю ломтиками и бросил туда же: все лучше, чем сомнительного качества колбасный фарш. Но не успел он поднести ложку ко рту, как зазвонил телефон.
– Это я, – послышался в трубке голосок Ленлани.
– Я так и понял.
– У меня есть номер телефона человека, продающего машину. В объявлении говорится, что это «Форд ЛТД» 1977 года выпуска.
– Отлично.
– Набери 555-6035. Спросишь Джейн.
– Запомнил. Спасибо, умница. Будь осторожна.
Трубка замолчала. Девлин нажал кнопку отбоя и набрал номер. Условившись о встрече, положил трубку, доел хлопья с папайей и попросил Тули отвезти его к тому месту шоссе номер сто тридцать, где начинается дорога на Кахоа.
Стоя на обочине шоссе в вечернем полумраке, он чувствовал себя уязвимым. Женщина, с которой он условился о встрече, опаздывала уже на десять минут. Девлин отошел подальше от полотна дороги и подумал, что ему пожалуй, никогда не привыкнуть к гавайскому времени.
С дороги, ведущей из Кахоа, вывернул автомобиль и остановился. Это был разбитый «Форд ЛТД» с обширными пятнами ржавчины на задних крыльях и под бампером.
Девлин вышел из своего укрытия и пересек шоссе. Улыбаясь самой дружелюбной улыбкой, приветственно помахал рукой. Беспокоило, что женщина может испугаться, увидев мужчину на пустынной дороге. Пытаясь задобрить незнакомку, он крикнул:
– Эй, извините, что назначил вам здесь встречу, но моя подружка ехала в Кеаау, мне не хотелось заставлять ее делать крюк до города.
Женщина с опаской выглянула из окошечка, она очень нервничала. У Девлина сложилось впечатление, что она не согласилась бы ни за что на встречу, если бы ей не надо было срочно продать свою колымагу. Дверца со стороны водительского сиденья была сильно помята, но в остальном машина имела довольно приличный вид. По звуку мотора можно было сделать заключение, что ее давно не обслуживали, возможно, даже масло не меняли. Но, судя по выхлопу, горючего она жрала немного, а по скорости, с какой автомобиль остановился, тормоза в исправности. Автомобиль удовлетворял требованиям Девлина. Должно быть, хозяйка машины жила в Кахоа.
Девлин обошел автомобиль, открыл дверцу и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло. Ни секундой больше он не намеревался маячить на дороге.
– Значит, эту машину вы продаете?
Женщина молча кивнула. Даже глупость вопроса покупателя не заставила ее расслабиться, она по-прежнему оставалась напряженной, настороженной. Девлин решил, что владелица и автомобиль – два сапога пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Ленлани умолкла на мгновение, зарыла ступни в черный песок.
– В пятнадцать лет я выглядела восемнадцати-двадцатилетней. Рано созрела. На меня стали обращать внимание. – Она печально взглянула на Девлина. – На меня и сейчас еще обращают внимание.
Джек кивнул, соглашаясь с ней.
– Ясное дело. Я никогда не встречал подобной женщины.
Она в ответ только передернула плечами и продолжала:
– Иногда мне нравится. Я имею в виду то, что люблю привлекать внимание. Ощущать собственную власть. А иногда я себя ненавижу. Когда мне было пятнадцать-шестнадцать лет, это очень нравилось. Помогало самоутвердиться, развлекало. У нас с Билли только отец один. Билли был хаоле. Настоящий хаоле. Я же больше похожа на полинезийку. Внешне мы были очень разными. Он рос, обгоняя меня в развитии, но когда я оформилась как девушка, то стала пользоваться успехом у его приятелей. Надеялась привлечь к себе его внимание. И привлекла. Забавлялась, играла, пока однажды не поняла, что интересна ему так же, как и он мне.
Ленлани вновь умолкла. Слезы опять брызнули из глаз, потекли по лицу. Понадобилось время, чтобы она смогла успокоиться и снова заговорить:
– Тогда и потом, когда Билли вернулся с войны, я не осознавала, что же, собственно, произошло. Возможно, непонятливость оказалась следствием того, что я буквально восприняла местную манеру смотреть на такие вещи. Секс и все с ним связанное считается у островитян делом обыденным. Не инцест, конечно, не то, что касается телесного. Флирт. Интрижки. Новые ощущения. Отдавала себе отчет, что в этом отношении я настоящая островитянка. Когда была молода, то пользовалась своей привлекательностью с удовольствием. Использовала внешность. Теперь понимаю, что могла бы удержать Билли рядом, но не сделала этого.
– Почему?
– Только потому, что он уехал. Он-то понимал, что единственный способ избежать между нами близости означает расстаться. А сделать это тогда было можно, только записавшись в армию. Я должна была понять, что происходит, но не поняла. В этом-то все и дело.
– А теперь казнишь себя за случившееся?
Ленлани посмотрела Девлину в глаза.
– Я знаю, за что мне себя казнить. Он вполне мог отвертеться от призыва, но, Джек, пойми, Билли якобы хотел доказать отцу, что он настоящий мужчина. Но я-то хорошо понимаю, что он ушел на эту чертову войну из опасения оказаться однажды в одной постели со мной. Я знаю, в чем виновата. Я в неоплатном долгу перед ним. Тебе не понять, что я испытала, когда увидела, что с ним сталось. Он был раздавлен, уничтожен, продолжал катиться под откос. Ужасно, когда красивый, сильный мужчина превращается в жалкое подобие человека, деградирует на глазах.
– Так зачем ты здесь? Чтобы вернуть долги?
– Чтобы сделать то, что обязана сделать во имя его памяти. Помочь его душе обрести покой. И своей тоже. Я все сделаю, чтобы его душа не чувствовала себя покинутой и забытой. Только после этого я смогу заняться устройством собственной жизни.
Ленлани говорила так пылко и решительно, в голосе сквозила уверенность в собственных силах. Девлин предпочел выслушать ее молча, без замечаний. Наконец он сказал:
– Я уважаю твое стремление, не мне тебя останавливать и предостерегать. Но я хочу, чтобы ты пообещала мне.
– Что?
– Когда дело примет опасный оборот, а это произойдет обязательно и довольно скоро, ты должна исчезнуть. Исчезнуть быстро и без разговоров. Сразу, как только я тебя предупрежу.
– Я с самого начала говорила, что признаю в тебе профессионала и доверяю твоей оценке сложившейся ситуации. Я сделаю, как ты скажешь.
Девлин коротко кивнул.
– Спасибо, что не усложняешь мне задачу.
– Я ее уже усложнила, но ведь мы оба этого хотели, верно?
– Хотели или нет, не знаю. Но мы имеем то, что имеем.
Неожиданно Ленлани заволновалась, она быстро встала, инстинктивно отдаляясь от Девлина на безопасное расстояние, надела туфли, подхватила забавную торбу и сказала через плечо:
– Пора возвращаться. – Слова прозвучали немного резковато.
Обратно они шли рядом. Ленлани умерила шаг так, чтобы Девлину не приходилось излишне напрягаться, поспевая за ней. Искусственная стена рухнула, но уступила место другой, более осязаемой, более гнетущей, и необъяснимым образом заставила их избегать физического контакта.
Девлин коснулся пальцами щеки, которую еще совсем недавно гладили ладони Ленлани. Он помнил сладостность тех ощущений, ему хотелось испытать все вновь. Его притягивало к ней, но, сознавая силу собственного желания, он отдавал себе отчет в необходимости сдерживать чувства. В противном случае ему придется очень непросто. А он обязан восстановить справедливость, к которой взывала гибель Билли Крэнстона.
Глава 25
Когда фургон подъехал к новому убежищу, Девлин объяснил Ленлани, указывая на почтовый ящик:
– С дороги дом не виден. Так что запомни, где расположен ящик. Сам дом за кустами. Когда придет время исчезать из города, я предупрежу тебя. Приедешь сюда. Не сможешь приехать – придешь пешком.
– О'кей.
– Номер телефона запомнила?
– Да.
– А Тихоокеанской безопасности?
– Номер? У меня он есть.
– Возле телефона будет постоянно находиться человек. Мыслящий человек, не просто автоответчик. Можешь оставлять ему всю информацию. В любое время дня и ночи.
– Поняла.
Девлин удовлетворенно кивнул и спросил:
– Ты в порядке?
– Конечно. Насчет машины я быстро узнаю. По городу много щитов с объявлениями о том, кто и что продает.
– Отлично. Это, несомненно, поможет.
– Я кажется, знаю, где можно расспросить о людях Ки.
– И где же?
– Группа женщин собирается сегодня вечером в магазине «Новый век». Магазин расположен напротив ресторана. Что-то вроде местной феминистской организации, насколько я поняла.
– Думаешь, там точно можно что-нибудь разузнать?
– Женщины любят поболтать.
– Не хочу показаться тебе занудой, но еще раз предупреждаю, постарайся не слишком привлекать к себе внимание.
Ленлани беззаботно улыбнулась в ответ.
– Разве что твое. – Она не выдержала и рассмеялась: – А знаешь, там на пляже твое лицо выражало, как минимум, пять чувств.
– Нет. Два – не более.
– Какие же по-твоему?
– Похоть и страх.
– Страх? Неужели?
– Ага.
– Господи. Пусть тебя это не беспокоит. Ведь мы понимаем друг друга.
– У меня даже нет времени побеспокоиться по этому поводу. Сейчас тебе лучше уехать, – сказал он.
Ленлани положила руки на руль.
– Пока, милый.
Девлин сдержанно улыбнулся, выбрался из кабины и махнул рукой.
Тули он застал на кухне. Самоанец довольно и добродушно улыбался. Посреди гостиной на полу стояли три металлических контейнера. Размеры их были довольно внушительными, на каждом контейнере болталась бирка, которая свидетельствовала о том, что груз якобы принадлежит антропологическому факультету Гавайского университета. Человеку, который в агентстве отвечал за оружие, всегда удавалось придать отправляемому багажу совершенно невинный внешний вид. Ни одному факультету антропологии во всем мире не могло принадлежать то, что находилось в контейнерах.
Первые два Тули успел распаковать и аккуратно выложить их содержимое на стойку, какую обычно используют для разделки мяса. А здесь она отделяла гостиную от кухни. На стойке лежали три помповых ружья армейского образца – «Моссберг 590» двенадцатого калибра, они были снабжены лазерными прицелами. Четвертое ружье Тули все еще, любовно оглаживая, держал в руках.
Там же, на стойке, лежали три десятка упаковок с патронами различных калибров. Два десятка – с патронами двенадцатого калибра для короткоствольных ружей, а также два кевларовых бронежилета больших размеров и два жилета полегче.
Тули принялся распаковывать третий контейнер. В нем оказались два автомата «Хеклер и Кох», два прибора ночного видения, снайперская винтовка «Маузер», а также дождевики, футляры для оружия и другая заказанная Девлином амуниция.
Теперь Девлин и Тули обладали достаточной огневой мощью, чтобы уничтожить целое стадо диких кабанов.
– В аэропорту были проблемы?
– Нет. Парень знает свое дело. Ума не приложу, как он сумел погрузить контейнеры в самолет, но получили мы их как обычные чемоданы. Просто подобрали с багажной карусели. – Вспоминая поездку в аэропорт, Тули развеселился.
Разбирая оружие, он был совершенно счастлив.
– Я готов прямо сейчас отправиться на отлов собак, босс. Теперь мы выбьем каукау из этих вонючих илос. Быстренько всех перестреляем.
– Не сейчас, Тули.
– А чем будем заниматься сейчас?
Девлин взглянул на часы. Было почти семь.
– Сначала я пойду вымоюсь. Ты купил чего-нибудь поесть?
– А как же! Немного пива, папайю, кофе, молоко, хлопья, колбасный фарш.
– А зелени?
Тули задумался.
– Купил туалетную бумагу, вроде зеленая...
Девлин заглянул в холодильник. Одна из полок была полностью заставлена банками с колбасным фаршем. Гавайцы употребляли его больше, чем любой другой народ Америки. Девлин с омерзением представил, как этот загадочный продукт с противным чмоканьем вываливается из жестянки, и быстро захлопнул дверцу.
Он поднялся на второй этаж, зашел в ванную и переоделся в чистую одежду. А затем, вложив «Беретту» в кобуру от «Зауэра» сзади на поясе, спустился на первый этаж.
Насыпав в чашку кукурузных хлопьев, нарезал папайю ломтиками и бросил туда же: все лучше, чем сомнительного качества колбасный фарш. Но не успел он поднести ложку ко рту, как зазвонил телефон.
– Это я, – послышался в трубке голосок Ленлани.
– Я так и понял.
– У меня есть номер телефона человека, продающего машину. В объявлении говорится, что это «Форд ЛТД» 1977 года выпуска.
– Отлично.
– Набери 555-6035. Спросишь Джейн.
– Запомнил. Спасибо, умница. Будь осторожна.
Трубка замолчала. Девлин нажал кнопку отбоя и набрал номер. Условившись о встрече, положил трубку, доел хлопья с папайей и попросил Тули отвезти его к тому месту шоссе номер сто тридцать, где начинается дорога на Кахоа.
Стоя на обочине шоссе в вечернем полумраке, он чувствовал себя уязвимым. Женщина, с которой он условился о встрече, опаздывала уже на десять минут. Девлин отошел подальше от полотна дороги и подумал, что ему пожалуй, никогда не привыкнуть к гавайскому времени.
С дороги, ведущей из Кахоа, вывернул автомобиль и остановился. Это был разбитый «Форд ЛТД» с обширными пятнами ржавчины на задних крыльях и под бампером.
Девлин вышел из своего укрытия и пересек шоссе. Улыбаясь самой дружелюбной улыбкой, приветственно помахал рукой. Беспокоило, что женщина может испугаться, увидев мужчину на пустынной дороге. Пытаясь задобрить незнакомку, он крикнул:
– Эй, извините, что назначил вам здесь встречу, но моя подружка ехала в Кеаау, мне не хотелось заставлять ее делать крюк до города.
Женщина с опаской выглянула из окошечка, она очень нервничала. У Девлина сложилось впечатление, что она не согласилась бы ни за что на встречу, если бы ей не надо было срочно продать свою колымагу. Дверца со стороны водительского сиденья была сильно помята, но в остальном машина имела довольно приличный вид. По звуку мотора можно было сделать заключение, что ее давно не обслуживали, возможно, даже масло не меняли. Но, судя по выхлопу, горючего она жрала немного, а по скорости, с какой автомобиль остановился, тормоза в исправности. Автомобиль удовлетворял требованиям Девлина. Должно быть, хозяйка машины жила в Кахоа.
Девлин обошел автомобиль, открыл дверцу и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло. Ни секундой больше он не намеревался маячить на дороге.
– Значит, эту машину вы продаете?
Женщина молча кивнула. Даже глупость вопроса покупателя не заставила ее расслабиться, она по-прежнему оставалась напряженной, настороженной. Девлин решил, что владелица и автомобиль – два сапога пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69