"Дешевка, - с удовольствием повторяла она про себя. - Продается только то, что продают".
Ей казалось, что она сделала Щеглицкую по всем параметрам.
* * *
Удоев был пыльным заштатным городишкой, единственной достопримечательностью которого являлся памятник Ленину без руки. Рука обрушилась еще три года назад, когда какой-то упившийся гражданин решил сфотографироваться, устроившись у Ильича на локотке.
Помимо травмированного вождя в Удоеве имелся крупный моторостроительный завод, множество пятиэтажек, трамвайные пути и киоски с вино-водочными изделиями, но все это никак не могло прельстить взгляд заезжего туриста.
"Мерзкий городишко!" - думал Стольников, глядя на улицы Удоева сквозь тонированное окно своего "Мерседеса".
Ему нездоровилось: то ли погода, то ли какая-нибудь солнечная буря сказывались на давлении, и от этого у губернатора тяжелела голова и ныло под желудком. Как хорошо было бы сидеть сейчас у себя на даче под яблоньками, кушать шашлыки, смотреть, как жена и дочка протирают крыжовник для "царского варенья". Знатное варенье у них выходило! Ни с какими покупными не сравнить.
Но не будет никакого варенья, не будет шашлыков... Василий Иванович обязан был вновь стать губернатором. Перед женой, перед дочерью, перед зятем... Перед самим собой в конце концов! Ибо кем в этой стране может быть бывший губернатор? Есть только два пути: либо наверх, в Москву, в какое-нибудь министерство, либо на пенсию. Но куда приткнуться в Москве, Стольников пока не видел. А пенсия - это смерть. Он просто не мог без своего дела, без своего "хозяйства", без своей власти. Но цена у всего этого была слишком велика.
Так что у Василия Ивановича не оставалось иного выхода, как послушаться Алтаева и по его велению отправиться в этот богом забытый Удоев... Сначала выступление в районной администрации, потом беседа с "отцами города", банкет, а завтра с утра иди как миленький на встречу с рабочим классом. И никуда не денешься - вон на переднем сидении развалилась эта чувырла Леденцова... И если бы какую хорошенькую бабешку подослали, так ведь нет: два мосла да кружка крови. И рост - метр в прыжке. Смотреть не на что!
Стольников чувствовал, что эти выборы съели его сердце. Страх перед будущим - тяжелая штука. Последнее время он даже стал замечать, что радуется и ненавидит, улыбается и гневается лишь по привычке. Из всех чувств осталось лишь одно желание: "Оставьте меня в покое!" Да пожалуй, скука. Скучно, господа, когда ты не можешь делать то, что хочешь.
... У небольшого двухэтажного здания районной администрации выстроилась целая армия встречающих. Серые плечи милиционеров оттирали любопытных граждан от красной дорожки. Кое-где виделись камеры приехавших загодя телевизионщиков.
Губернаторский "Мерседес" затормозил у самого крыльца. Генка-шофер кинулся открывать дверцу. Тут же защелкали фотоаппараты, раздались аплодисменты. Навстречу Стольникову выбежал Вова Горев, директор моторостроительного завода - верный соратник и почитатель Василия Ивановича. Произошел обмен рукопожатиями и приветствиями, и в этот момент перед глазами Стольникова возникла девушка с хлебом-солью в руках.
Она была облачена в русский народный сарафан и полупрозрачную кофточку с огромным вырезом. Девушка подошла, сияя великолепной улыбкой, и, склонившись, протянула Стольникову свой поднос. Все содержимое ее декольте предстало перед губернаторским взором.
- Откушай, пожалуйста! - откуда-то издалека донесся голос Горева.
- Спасибо... - проговорил Василий Иванович, все еще не отрывая взгляда от девичьего бюста. - Спасибо большое...
Его скуку как рукой сняло.
* * *
Леденцова укатила со Стольниковым в Удоев, оставив мальчиков одних. От этого в комнате негативщиков тут же повысилось содержание никотина и количество матных слов, сказанных в единицу времени.
Особенно в этом усердствовал Никитин. Он только что поцапался с Вайпенгольдом из-за совершенно убогой предвыборной программы, которую тот планировал развесить по всем городским подъездам.
- Идиот! - чуть не плакал душенька-Никитин. - Опять написал черт знает что: помощь пенсионерам, борьба с преступностью, социальная защита неимущих. Это уже десять лет обещает любой кандидат во все что угодно!
- А что ты предлагаешь? - спросил Ивар, выходя из своего кабинета.
- Давайте напишем, что Стольников обещает бесплатно закодировать каждого алкаша этого города. Все бабы будут за нас, - пробурчал из своего угла Боги. Он умудрялся одновременно трепаться с кем-то по телефону и вникать в жалобы друга.
Ивар покосился на внушительную армию пивных бутылок, выстроившуюся вдоль стены.
- Ага, а мы будем первыми у Стольникова на очереди.
- Нет, ну какая сволочь! - стенал Никитин. - Он же истратил все деньги на эту погань, которую все равно никто читать не будет! И чем мне теперь украшать город?
Его скорбному голосу вторила голодная кошка Килька: в отсутствие заботливой Леденцовой ее как всегда не покормили.
Ивар хлопнул себя по лбу.
- Че-ерт! Я же забыл совсем!
Вернувшись в свой кабинет, он достал ежедневник.
- Как вам нравится такая идея: расписать все заборы города словечками "Месть", "Смерть", "Вы за все ответите" и т.п.? Народ, разумеется, испугается до полусмерти и начнет гадать, кто автор этих художеств. Его уже заранее будут ненавидеть и бояться. А за несколько дней до второго тура мы укажем, кого именно надо ненавидеть: "Месть за Хобота!", "Смерть за Хобота!" и прочая, прочая. Все знают, что Хоботов сидел, а такие надписи прочно сассоциируют его с криминалом. Вроде как местная братва ждет - не дождется его прихода к власти.
Никитин чуть ли не с обожанием посмотрел на Ивара.
- Зашибись! - выдохнул он восторженно. - Сто процентов сработает!
А Боги аж выронил трубку.
- Ой, простите! - извинился он перед своим собеседником. - А, твою мать, разъединили! Слушай, Ив, идея - просто супер!
- Ты с кем там треплешься? - спросил его Никитин.
- Ни с кем, - отмахнулся Боголюб. - Мне тут хорошую мысль подкинули, как можно использовать в наших интересах бывшую Хоботовскую супругу... В общем, потом объясню. А с этими надписями откладывать не стоит. А то в головах ничего не успеет отложиться. Давайте я завтра соберу команду бойцов, вооружу их... Как думаете, краска из баллончиков сойдет для такого дела?
- Сойдет наверное, - пожал плечом Ивар.
- И в гробе мы тогда видали этого Вайпенгольда! - торжествующе пропел Никитин.
В этот момент зазвонил телефон. Боголюб снял трубку.
- Небеса, Боги слушают, - устало произнес он вместо приветствия. Тебя, Алтаев!
Ивар потянулся за телефоном.
- Алло!
Это была Леденцова.
- Все! Нам трындец! - взволнованно закричала она.
Ивар почувствовал, как у него напряглись все мышцы.
- Что случилось?
Леденцова чуть не плакала.
- "Тело" вот уже час сидит в местном ресторане и обнимается с какой-то бабой! Я его пыталась приструнить, но оно меня на фиг посылает!
- Что там? - встревожено произнес Никитин, но Ивар только помотал головой, показывая, что сейчас не до объяснений.
- Что он сейчас делает? - спросил он Леденцову.
- Да черт его знает! Рассказывает этой суке о своем пролетарском происхождении.
- Ты где сейчас? Рядом с ним? Дай ему трубку!
- Сейчас попробую, - всхлипнула Леденцова. - Он не берет! - объявила она, спустя некоторое время.
Ивар понял, что происходящее разыгрывается по самому худшему сценарию.
- Он там один сидит? - спросил он. - Ну, в смысле, журналисты уже набежали?
- Нет, слава богу. Я договорилась с администрацией ресторана, и они закрыли свое заведение на спецобслуживание. Но в любой момент сюда может проникнуть кто-нибудь с фотоаппаратом или с камерой... Ив, а может быть ты приедешь? Стольников тебя слушает...
Ивар сжал губы. Ох, черт! Как ему не хотелось ехать в этот Удоев! Но делать было нечего.
- Ладно, жди, - процедил он. - Если сможешь, постарайся никого не допускать к "телу" до моего приезда.
- Хорошо, хорошо! - обрадовано воскликнула Леденцова. - Жду.
* * *
Кристина сама на себя удивлялась: она - мирное и во всех отношениях положительное существо - участвует в каких-то суперагентских событиях!
Ровно в пять вечера они с Танюшей Петровной заехали за Щеглицкой, и теплой компанией, в состав которой входила еще и "ударная группа", отправились в Удоев.
Как и ожидалось, Щеглицкая произвела на Стольникова неизгладимое впечатление. Во время банкета, устроенного в честь приезда губернатора местными хлебосолами, она подсела к Василию Ивановичу и уже не отходила от него ни на шаг.
Через час Танюша Петровна обзвонила по мобильнику всех находившихся в пределах досягаемости журналистов и сообщила им, что в настоящий момент Стольников квасит вместе с какой-то девкой в ресторане гостиницы "Удоевец".
Сами же организаторши провокации укрылись в номере той же гостиницы и ждали результатов.
- Что-то они долго, - проговорила Кристина, поглядывая на часы. - Уже сто раз можно было все заснять. Может, что-нибудь не так с Щеглицкой?
Но Танюша была не склонна разделять ее волнение.
- Все будет нормально. Я сама видела, Стольников вцепился в нее мертвой хваткой. А намекнуть ему, что так делать не стоит, никто не осмелится - губернатор как-никак!
Кристина мерила шагами номер, смотрела на деревянные домики в окошке.
- Не знаю, не знаю... Кстати, как тебе показалась Щеглицкая? спросила она Танюшу Петровну.
- В смысле? - не поняла та.
- Ну, на внешность, на поведение? Как думаешь, она красивая?
Танюша Петровна поглядела на нее как на ненормальную.
- Я что, лесбиянка, что ли - девок разглядывать?
Кристина вздохнула. Все-таки Щеглицкая не давала ей покоя. По дороге в Удоев, например, половина мальчиков из "ударной группы" только и делала, что кокетничала с ней. А Кристине было ревностно: ей казалось, что из-за Щеглицкой ее не замечают.
Внезапно ручка двери дернулась, Кристина и Танюша Петровна вздрогнули и подались навстречу входящей.
Это была Щеглицкая.
- Ты чего тут делаешь?! - завопила Танюша. - Где Стольников?!
Щеглицкая развела руками, всем своим видом показывая, что она ни в чем не виновата.
- Меня оттуда выставили.
- Кто?!
- Кажется, его зовут Алтаев... - неуверенно произнесла она. - А может, и не он.
Танюша Петровна побагровела лицом.
- Откуда он здесь взялся?! Он же должен быть в городе!
- Понятия не имею.
- Это начальник стольниковских негативщиков? - побледнев, спросила Кристина.
- Он самый, - процедила сквозь зубы Танюша Петровна. - Так что там у вас произошло? Журналисты успели хоть что-нибудь заснять?
Щеглицкая опустилась в кресло и достала из сумочки свои тоненькие сигареты.
- Я вообще не видела никаких журналистов. В зале были только свои...
- А что Стольников?
- Да он ничего - нормальный мужик. Только пьянеет уж больно быстро...
- Он тебе что-нибудь предлагал? - перебила Танюша Петровна. Встретиться? Позвонить?
- Я оставила ему свой телефон, но Алтаев увидел мою записку и порвал ее.
- То есть он просто вошел в ресторан...
- И направился прямо к нашему столику. А потом схватил меня за руку и...
- И послал матом, - заключила Танюша Петровна.
Щеглицкая прикурила.
- Что-то вроде этого.
- И Стольников ничего не сказал против? - изумленно спросила Кристина.
- Да я говорю, он пьяный был в никуда!
- Черт! - простонала Танюша Петровна. - Такую возможность проворонили! Разумеется, завтра охрана уже на пушечный выстрел не подпустит ее к губернатору.
- Думаешь, Алтаев не даст нам даже шанса? - спросила Кристина.
Танюша Петровна достала из кармана сотовый.
- А ты бы дала? Да он сейчас таких пинков навешает губернаторской службе безопасности за то, что они допустили к Стольникову нашу девочку! Завтра они будут злее черта. Алло! - закричала она в телефон. - Я же вам сказала, что губернатор сидит внизу в ресторане!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47