Это был бы самый лучший исход. Я думаю, этого и добивались органы. Это была их цель. Официальное рассмотрение дела в суде! Но скорее всего, эти люди не подали бы на газету в суд. Они слишком умны! Они бы просто вскользь на очередных пресс-конференциях, в интервью, на телевидении отшутились бы... Мол, что же, мы уважаем эту газету, она многое сделала для демократии в России, но не ошибается тот, кто ничего не делает... А обвинения - вздор... Мы даже серьезно ко всему этому не относимся... Вот как бы они поступили! Но и тогда задача минимум была бы решена. Народ бы все-таки узнал об их делишках! А сейчас... Вышло так, что я просто подставил комитет! Я! А они потирают руки: в следующем номере мы еще сами высечем себя, еще больше обделаем органы. А они будут потешаться над нами! Во всем виноват я сам.
- Ну ладно... - подвел черту главный. - Мы все решили. Если вы, Игорь Михайлович, не хотите писать опровержение в следующий номер, я думаю, мы найдем, кому это поручить. А вы возьмите-ка отпуск, отдохните, поезжайте с женой куда-нибудь... Нам, кстати, в обмен на рекламу, как это теперь говорится - по бартеру, предложили несколько путевок в круиз по Средиземноморью. Я думаю, выражу общее мнение, что Игорь Михайлович, как никто другой, заслужил эту поездку. Так что, в добрый путь! И нечего сейчас рефлексировать. Что бы за этим ни стояло, мы эту тему закрыли. Все! Все свободны.
Лена лежала в постели. После тщетных попыток дозвониться до Ивана Анатольевича, а зачем - она не знала сама, она забралась под одеяло. Ее бил озноб. Временами она впадала в какую-то болезненную дремоту, потом неожиданно просыпалась.
"Что-то случилось! Что-то случилось!" - колотилось в голове.
Она не услышала даже шагов Игоря, когда он вошел в комнату.
Он сел рядом на кровать. Не глядя на нее, сказал:
- Я свалял дурака. Прости. Чувство мести - не самое лучшее чувство... Они официально отказались признать, что у них работает этот человек. Ты уверена, что это были его настоящие фамилия и имя?
Она еле слышно выдавила из себя:
- В паспорт я не заг????????...
- Да и паспорт мог быть не один... - заключил он. - Мы закрыли это дело. Я понимаю, что подставил его... Ну, переведут на другую работу... Понизят в должности...
- Во всем виновата я сама... Но иначе я бы никогда не избавилась от него... - Она уткнулась в подушку и зарыдала.
- Я взял отпуск. Давай поедем куда-нибудь?! Хочешь в круиз по Средиземноморью? Редакция выделила мне две путевки... Каюты-люкс... Четырнадцать дней... Пирей, Александрия, Венеция, Мальта...
Она не отвечала.
- Давай все забудем? Начнем сначала! Он больше не появится в нашей жизни!
На столе в огромном кабинете, выходившим окнами на площадь Дзержинского, лежала газета "Московский комсомолец". В разделе "Срочно в номер", где помещалась хроника, красным фломастером была помечена заметка под заголовком: "Неопознанный труп под колесами".
Представительный человек нажал кнопку селектора:
- Николай Петрович, зайди.
Через несколько минут раздался стук в дверь. В кабинет вошел человек в синем костюме с галстуком:
- Разрешите?
- Входи.
Человек в синем костюме подошел к столу.
- ?????? ??? ???, - ?????? ???????? ???????? ??? ??????. - ??????? ? ????. ???????... ????????????? ??????? ?????????????. ????????? ??????????? ?????????... Забери его и организуй скромные похороны на нашем кладбище. Без салюта и прочего. Родственников, по-моему, у него не было?
- С женой он развелся шесть лет назад, Владимир Петрович.
- Значит незачем ей сообщать. Предупреди меня, я хочу попрощаться с ним. Ну и нескольких ребят из отдела возьмем с собой.
- Что касается его дела, Владимир Петрович?
- Никакого дела не было, Николай, понимаешь. Возможно, это была его личная инициатива, самодеятельность. Смерть - несчастный случай, никакого расследования не начинать. Поверь мне, лучше меня вряд ли кто знает, как это тяжело - терять людей, знать, кто за этим стоит, и ничего не предпринимать. Но наше время настанет, я уверен...
- А журналист?
- Что касается этого писаки... Он ведь не был завербован нами. Почему он так доверился ему?! Не понимаю. Вот пример того, как, на первый взгляд, небольшая ошибка может стать роковой в нашей профессии... Ну, ладно, действуй!
- Слушаюсь.
Хозяин кабинета, дождавшись, когда его подчиненный закроет за собой дверь, поднял трубку бежевого телефона с советским гербом:
- Николай Ильич! Говорит генерал Григорьев. Вопрос закрыт. Да. Окончательно. Спасибо.
На палубе океанского теплохода у бассейна было весело и шумно. Уже с утра разогретые коктейлями туристы купались, загорали и танцевали под тентом.
Лена, сидя в шезлонге, читала книгу, подставив солнцу свое прекрасное тело, облаченное в открытый купальник.
Из бассейна вынырнул Игорь и, забравшись на бортик, крикнул:
- Иди сюда, сгоришь.
Она отложила книжку, грациозно поднялась и нырнула в голубую прохладу.
На одном из московских кладбищ у свежевырытой могилы стояло четыре человека. Они смотрели, как простой, безо всяких украшений гроб погружается в черную глубину. Затем каждый из них по очереди бросил по горстке земли и, дождавшись, когда на могилу на подставке установили фотографию подполковника Русакова Ивана Анатольевича, не проронив ни слова, пошли к ожидавшим их машинам.
К О Н Е Ц
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
- Ну ладно... - подвел черту главный. - Мы все решили. Если вы, Игорь Михайлович, не хотите писать опровержение в следующий номер, я думаю, мы найдем, кому это поручить. А вы возьмите-ка отпуск, отдохните, поезжайте с женой куда-нибудь... Нам, кстати, в обмен на рекламу, как это теперь говорится - по бартеру, предложили несколько путевок в круиз по Средиземноморью. Я думаю, выражу общее мнение, что Игорь Михайлович, как никто другой, заслужил эту поездку. Так что, в добрый путь! И нечего сейчас рефлексировать. Что бы за этим ни стояло, мы эту тему закрыли. Все! Все свободны.
Лена лежала в постели. После тщетных попыток дозвониться до Ивана Анатольевича, а зачем - она не знала сама, она забралась под одеяло. Ее бил озноб. Временами она впадала в какую-то болезненную дремоту, потом неожиданно просыпалась.
"Что-то случилось! Что-то случилось!" - колотилось в голове.
Она не услышала даже шагов Игоря, когда он вошел в комнату.
Он сел рядом на кровать. Не глядя на нее, сказал:
- Я свалял дурака. Прости. Чувство мести - не самое лучшее чувство... Они официально отказались признать, что у них работает этот человек. Ты уверена, что это были его настоящие фамилия и имя?
Она еле слышно выдавила из себя:
- В паспорт я не заг????????...
- Да и паспорт мог быть не один... - заключил он. - Мы закрыли это дело. Я понимаю, что подставил его... Ну, переведут на другую работу... Понизят в должности...
- Во всем виновата я сама... Но иначе я бы никогда не избавилась от него... - Она уткнулась в подушку и зарыдала.
- Я взял отпуск. Давай поедем куда-нибудь?! Хочешь в круиз по Средиземноморью? Редакция выделила мне две путевки... Каюты-люкс... Четырнадцать дней... Пирей, Александрия, Венеция, Мальта...
Она не отвечала.
- Давай все забудем? Начнем сначала! Он больше не появится в нашей жизни!
На столе в огромном кабинете, выходившим окнами на площадь Дзержинского, лежала газета "Московский комсомолец". В разделе "Срочно в номер", где помещалась хроника, красным фломастером была помечена заметка под заголовком: "Неопознанный труп под колесами".
Представительный человек нажал кнопку селектора:
- Николай Петрович, зайди.
Через несколько минут раздался стук в дверь. В кабинет вошел человек в синем костюме с галстуком:
- Разрешите?
- Входи.
Человек в синем костюме подошел к столу.
- ?????? ??? ???, - ?????? ???????? ???????? ??? ??????. - ??????? ? ????. ???????... ????????????? ??????? ?????????????. ????????? ??????????? ?????????... Забери его и организуй скромные похороны на нашем кладбище. Без салюта и прочего. Родственников, по-моему, у него не было?
- С женой он развелся шесть лет назад, Владимир Петрович.
- Значит незачем ей сообщать. Предупреди меня, я хочу попрощаться с ним. Ну и нескольких ребят из отдела возьмем с собой.
- Что касается его дела, Владимир Петрович?
- Никакого дела не было, Николай, понимаешь. Возможно, это была его личная инициатива, самодеятельность. Смерть - несчастный случай, никакого расследования не начинать. Поверь мне, лучше меня вряд ли кто знает, как это тяжело - терять людей, знать, кто за этим стоит, и ничего не предпринимать. Но наше время настанет, я уверен...
- А журналист?
- Что касается этого писаки... Он ведь не был завербован нами. Почему он так доверился ему?! Не понимаю. Вот пример того, как, на первый взгляд, небольшая ошибка может стать роковой в нашей профессии... Ну, ладно, действуй!
- Слушаюсь.
Хозяин кабинета, дождавшись, когда его подчиненный закроет за собой дверь, поднял трубку бежевого телефона с советским гербом:
- Николай Ильич! Говорит генерал Григорьев. Вопрос закрыт. Да. Окончательно. Спасибо.
На палубе океанского теплохода у бассейна было весело и шумно. Уже с утра разогретые коктейлями туристы купались, загорали и танцевали под тентом.
Лена, сидя в шезлонге, читала книгу, подставив солнцу свое прекрасное тело, облаченное в открытый купальник.
Из бассейна вынырнул Игорь и, забравшись на бортик, крикнул:
- Иди сюда, сгоришь.
Она отложила книжку, грациозно поднялась и нырнула в голубую прохладу.
На одном из московских кладбищ у свежевырытой могилы стояло четыре человека. Они смотрели, как простой, безо всяких украшений гроб погружается в черную глубину. Затем каждый из них по очереди бросил по горстке земли и, дождавшись, когда на могилу на подставке установили фотографию подполковника Русакова Ивана Анатольевича, не проронив ни слова, пошли к ожидавшим их машинам.
К О Н Е Ц
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15