Каблучки Зои Анатольевны процокали в кабинет Бреуса, и Коваль снова уткнулся в выводы экспертизы.
Частица, как он и предвидел, оказалась чешуйкой засохшего лака для ногтей производства польской фирмы "Поллена". Отпечатки пальцев на конверте и на самом письме подтверждали, что они побывали в женских руках.
Коваль просил проверить, когда продавался в районе лак этой фирмы, и ему доложили, что такого лака ни в галантерейных магазинах, ни в аптеках не было уже больше года. Розыск автора анонимки как будто заходил в тупик. Оставалось опять положиться на свою интуицию, свой инстинкт. Если бы Коваля спросили, как появляется эта самая догадка, он только пожал бы плечами. Просто когда оказывался в тупике, испытывал огромное волнение, которое потом неожиданно, иногда в совсем неподходящей обстановке, разряжалось догадкой, словно молнией в набухшей грозой ночи - сначала далекой, неопределенной, потом ослепительно яркой.
Сейчас, размышляя о природе женщин, о их любви к косметике, он с удовольствием подумал о том, что его Ружена совсем не подкрашивается. Вспомнил и жену капитана Бреуса, и то, как старательно она ухаживает за своими руками. Услышав, что Зоя Анатольевна вышла из кабинета мужа, Коваль неожиданно для себя вскочил и быстро открыл дверь. Поздоровавшись, взял Зою Анатольевну под руку и завел в свой кабинет.
- Ну как, накормили "ребенка"?
Зоя Анатольевна смущенно улыбнулась.
Коваль предложил стул, сел на свое место, достал папиросу и, спросив разрешения, закурил. Он еще не знал, зачем пригласил сюда жену капитана. Все произошло как-то машинально. И она ничего не понимала, выжидательно смотрела на Коваля.
- У вас очень красивые руки, - произнес Коваль, тактично выпуская дым в сторону. - Много времени уходит на них?
Теперь в глазах Зои Анатольевны промелькнула растерянность. Всем своим видом она словно спрашивала: к чему этот вопрос, уж не собирается ли подполковник ухаживать за ней?
- Где вы достаете такой прекрасный лак? - продолжал интересоваться Коваль. - Кажется, польский, "Поллена"?
- Да, - кивнула Зоя Анатольевна.
- Даже у нас в Киеве он не всегда бывает... Я хотел для Ружены достать.
Зоя Анатольевна, насторожившаяся было, успокоилась.
- К сожалению, у меня только один флакон и уже кончается. Мне приятельница из Польши привезла.
- Ничего, обойдемся... - медленно произнес Коваль. - А "Поллена" фирма отличная, ее продукцию не спутаешь с другой... - Теперь он уже понимал, почему его заинтересовала Зоя Анатольевна. Не спеша вынул из ящика стола оба анонимных письма и положил их перед женой Бреуса, лицо которой сразу же покраснело. - Объясните мне все это, Зоя Анатольевна, строго произнес Коваль. - Есть выводы экспертизы с исследованием прилипшей к бумаге чешуйки лака фирмы "Поллена".
К удивлению Коваля, Зоя Анатольевна внезапно совершенно успокоилась.
- Хорошо, - ответила она. - Расскажу. Очевидно, многое вам уже и без меня ясно. Но не все... Я не собираюсь ничего скрывать, Дмитрий Иванович. Вы, возможно, удивитесь, что я не пришла и не рассказала все сразу. Но у меня на это есть свои причины. Надеюсь, разговор останется между нами.
Коваль кивнул.
Зоя Анатольевна продолжала:
- Получилось так, что я оказалась очевидцем убийства в Вербивке... Конечно, я могла не подбрасывать вам писем. Не утруждать вас и моего Юрия лишней работой, экспертизами и тому подобным. Но выслушайте внимательно, и вы меня поймете. Дело намного сложнее. Это касается только событий личного плана, моей семьи. И я не хочу приносить лишних волнений своим близким. Вы уже знате, что Юрий Иванович - не первый мой муж, что я родом из Вербивки, у меня там и сейчас живет мать. У бабушки каждое лето гостит мой Андрейка. О его отце, моем первом муже, я ничего не знала, где он, что делает. Вот уже скоро шесть лет, как мы расстались. Сынишка родился, когда он уже оставил меня. Я не разыскивала его. А через год он заявился. Знали бы, Дмитрий Иванович, что было пережито мною, появление моего бывшего мужа вызвало во мне целую бурю. Я считала, что сын не должен знать такого отца. Возможно, я была не права, но в то время мне жилось нелегко, и мое озлобление понятно. Мы оформили официально развод, я подала на алименты, но денег так и не видела... Со временем вышла замуж за Юрия Ивановича, и у Андрейки появился отец. Я счастлива, у меня хорошая семья, прекрасный муж...
Коваль не перебивал женщину, давал выговориться, хотя не очень понимал, какое отношение имеет ее исповедь к анонимным письмам и преступлению в Вербивке.
- Вторично, - продолжила Зоя Анатольевна, - мой бывший муж появился года три тому назад, когда я уже была замужем. У него, видимо, не сложилась жизнь с другой женщиной, и он начал просить, чтобы снова сошлась с ним. Я испугалась этого, за Андрейку боялась, и все рассказала Юрию. Он воспринял все очень болезненно и даже предложил уехать отсюда. К счастью, обошлось... Прошло еще почти три года. Казалось, все успокоилось. Но вечером восьмого июля прибегает моя сестренка Наталка и говорит, что опять объявился мой бывший муж и хочет видеть меня и сына. Приехал прямо в Вербивку, к моей матери. Можете представить мое состояние! Ничего не сказав Юрию, я села с Наталкой на попутную машину и вскоре была уже на месте. Разговор был долгий и тяжелый. К счастью, Андрейка допоздна заигрался с детьми. И я постаралась увести бывшего мужа из дому. Мы пошли по берегу Роси в направлении леса. Договориться ни о чем не смогли. Он угрожал забрать сына. Уже стемнело, а я все умоляла оставить нас в покое, не трогать ребенка. И только когда пригрозила, что подам в суд как на злостного неплательщика и потребую алименты за все эти годы, в течение которых я ни копейки не получила, он отступил. В конце концов обещал уехать и никогда не возвращаться сюда, а я дала слово, что никогда не буду требовать с него алиментов. Он направился к шоссе, чтобы сесть на попутную машину. Я же, в беспокойстве за Андрейку, побежала к матери напрямик через лес... Когда очутилась на опушке, вдруг услышала выстрел и увидела в сумерках две фигуры во дворе Лагуты. Один человек упал, второй остался стоять на месте. Не прошло и минуты, как бахнуло вторично...
Зоя Анатольевна волновалась, жестом попросила налить ей воды. Выпив, она некоторое время молчала, собираясь с мыслями.
- В тот же вечер я увезла Андрейку из Вербивки. Не верила своему бывшему мужу и боялась его нового визита, вот и решила отвезти сынишку к родителям Юрия. Объяснила тем, что моя мама болеет и не может присматривать за внуком. Вернулась через несколько дней и тут узнала, что убиты Мария Чепикова и Петро Лагута и что арестован Иван Чепиков, который подозревается в убийстве... Я стала припоминать подробности того вечера и все больше приходила к выводу, что Чепиков не виноват, потому что я видела только две человеческие фигуры... Мне, конечно, надо было сразу сказать Юрию. Но, зная его характер, я побоялась признаться, что оказалась неподалеку от места события... да еще с кем... Из-за своего бывшего мужа я не хотела впутываться в эту историю. Радовалась, что избавилась от его преследований и спасла сына. Но тут меня начала мучить мысль, что Юрий арестовал невиновного человека, а я единственный человек, который может внести ясность в эту историю... Я понимала, что мой долг - помочь расследованию, мучилась, вот и придумала, чтобы остаться неузнанной, написать вам эти письма. В первом только намекнула, а во втором, немного растерявшись, что вы не обратили внимания на первое сообщение, сказала прямо, что Чепикова в момент происшествия не было там.
Она умолкла.
- И вы уверены в своих выводах?
- Конечно! - твердо ответила Зоя Анатольевна.
- Кто же, в таком случае, убил их? Не самоубийством же они покончили?
- Третьего там не было.
- Вы были взволнованы разговором с бывшим мужем, события во дворе Лагуты происходили в темноте, и вы могли не заметить третьего, - продолжал Коваль.
- Третьего не было! - упрямо настаивала Зоя Анатольевна.
- Ну что ж, проверим, насколько ваши наблюдения могли быть точными. Проведем небольшой следственный эксперимент.
Она испуганно взглянула на Коваля:
- Но ведь вы обещали...
- А мы неофициально. Без следователя и понятых. И, конечно, без капитана Бреуса, - улыбнулся Коваль, - так сказать, в неполном семейном составе.
Через несколько минут газик уже выезжал со двора милиции. Дмитрий Иванович сказал начальнику уголовного розыска, что съездит на хутор и заодно подвезет Зою Анатольевну, которая хочет навестить мать.
* * *
Подворье Лагуты встретило их тишиной поистине мертвой. Поздний вечер укрыл реку, лес, хаты и прибрежные холмы легкой пеленой, сквозь которую, то высвечиваясь, то пригасая, светила щербатая луна.
- Зоя Анатольевна, - обратился Коваль к своей спутнице, перед тем как попросить водителя остановиться, - не составите ли вы мне компанию на несколько минут, я хочу глянуть, как выглядит вечером место происшествия. А потом мы подбросим вас прямо к дому.
Она поняла, что эти слова были обращены в основном к водителю.
- Конечно, конечно, - поспешила согласиться. - У вас прежде всего служба...
...Подполковник Коваль и его спутница стояли рядом в густом подлеске возле проселочной дороги. Зоя Анатольевна еще раз, в деталях, рассказывала о событиях того страшного вечера.
Коваль слушал и не перебивал. Он уже и сам убедился, что от того места, где они сейчас стоят и где вечером восьмого июля находилась Зоя Анатольевна, нельзя было не заметить людей во дворе Лагуты.
- Значит, второй выстрел раздался через минуту? - вдруг спросил Коваль. Он знал, что точность воспоминания часто зависит от того, где пытаются восстановить в памяти событие, и что лучше всего это удается на том же самом месте и в тех же или похожих условиях.
- Приблизительно. После первого выстрела я бросилась бежать. Испугалась, не в меня ли стреляют. Второй выстрел услышала, когда уже была на дороге...
- Итак, Зоя Анатольевна, подытожим, - сказал Коваль. - Ясное дело, что вы должны были сразу все рассказать если не мужу, то хотя бы майору Литвину... Хотя ваши наблюдения не очень убедительны и мало доказательны. Но! Возможно, вы и правы... Скажу по секрету, я тоже так думаю. - Он наклонился к ней, словно их могли подслушать, и доверительно добавил: - Я тоже думаю, что их было только двое.
Несколько секунд они молчали. Пролетела какая-то птица. В глубине леса вскрикнул сыч. От Роси веяло прохладой. Зоя Анатольевна зябко повела плечами.
- Я столько из-за этого пережила, так изнервничалась! - вздохнула она.
- Андрей Васильевич! - крикнул в темноту шоферу Коваль. - Пройдите к нам через двор. Нанемного остановитесь там. А вы, Зоя Анатольевна, - тихо обратился он к ней, - следите за ним.
Водитель, еле различимый в слабом лунном свете, быстро прошел по двору Лагуты.
- Заметили, Зоя Анатольевна, Андрея в тот момент, когда он остановился возле хаты Чепиковых?
- Нет, - покачала она головой.
- Ну вот, - заключил Коваль. - Там мог стоять третий, убийца...
- Но Юрий говорил, что стреляли с близкого расстояния... И тогда светила полная луна. Падал свет из окна. Я бы увидела.
- Свет из окна далеко не падал. У Лагуты была только керосиновая лампа...
Вместе с шофером они вернулись к машине. Через несколько минут подъехали к дому матери Зои Анатольевны на противоположном конце хутора.
II
...Сейчас Марии было особенно тяжко. На душе накопилось столько горечи и обид на мужа, который не понимал ее и все больше отдалялся. И в Черкассы она поехала, несмотря на его запрет. Отправилась тайком, неправдой, да простится ей, ибо это во спасение. Теперь у нее одна надежда - господь бог, и она раскрывала ему свое сердце.
...Охваченная общим возбуждением, одуревшая от воплей вокруг и собственного крика, Мария стояла на коленях с высоко поднятыми скрещенными руками и ощущала себя летящей над черной бездной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36