А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


- Я не люблю этого стихотворения, - просто ответил Рустам. - Я не люблю людей, опьяненных "сильнее вина". А их было немало.
- Даже слишком много, - подтвердил Володя, снимая и протирая очки, и при этом лицо его, как у всех близоруких, приняло рассеянное и беззащитное выражение. - Между прочим, рассказывают, что когда у Чингис-хана спросили, в чем заключается высшее наслаждение человека, - его ответ не очень разнился от ответа Киплинга.
- А что он сказал?
- Высшее наслаждение человека, - ответил Чингис-хан, - состоит в том, чтобы победить своих врагов и гнать их перед собой, отняв у них то, чем они владели и что любили, на их глазах ездить на их конях и сжимать в своих объятиях их жен и дочерей.
Володя надел очки и серьезно, испытующе посмотрел на Рустама, а Рустам точно так же на Володю, и вдруг оба одновременно улыбнулись, как заговорщики.
Оба они чувствовали себя очень хорошо в этой комнате со шкафами, заполненными книгами, заключавшими в себе истории многих замечательных открытий, великой любви и бессильных безумий, гениальных озарений и животных страстей, ошибок и побед, и оба были глубоко убеждены, что опьянение - всякое опьянение! - скоротечно, что оно проходит, а мудрость, а знание, собранное в книгах, непреходяще, что оно останется навсегда.
Они долго, с удовольствием говорили о том, что люди, опьяненные "женщинами", "лошадьми, властью и войной", боятся книг. Халиф Омар, разрушивший Александрийскую библиотеку, сказал: "Книги, содержащие то же, что коран, - лишние, содержащие иное - вредны". Негодяй и убийца с манией величия - Гитлер, подлинное имя которого - Шикльгрубер - будет известно лишь специалистам-историкам, как сегодня только специалистам известно настоящее имя Чингис-хана, - устраивал костры из самых лучших, самых благородных книг.
И все они, опьяненные властью и войнами, погибли. И память о них осталась только потому, что о них написано в книгах. А книги, а заключенное в них знание осталось. И пребудет во веки веков.
Книги... Володя показал Рустаму и перевел выписку из найденной им вставки на поле арабской рукописи ат-Табори, относящейся к первой четверти девятого века.
Речь в этом отрывке шла о том, что в 836 году Бабек, лишившийся своей крепости на горе Баз, бежал в замок к своему другу Сахлу ибн Снбату из армянских батриков - владетельных князей. Ибн Снбат замыслил предательство. Он послал гонца к военачальнику халифа Мутасима - Афшину с известием, что Бабек в его замке. Афшин, очевидно, не поверил, что Бабек, долгие годы командовавший двухсоттысячной армией повстанцев, может так легко попасть ему в руки, и послал к ибн Снбату своего человека, который знал Бабека в лицо. Ибн Снбат выдал этого человека за одного из своих поваров - Бабек мог заподозрить неладное. Но вот посланный Афшином человек вошел в комнату... Далее об этом в рукописи рассказывалось так:
"Во время еды Бабек поднял голову, посмотрел на него и, не узнав, сказал: "Кто этот человек?" И сказал ему ибн Снбат: "Это человек из Хорасана, живущий здесь с давних времен. Он христианин". И подозвал ибн Снбат этого урушанца, и сказал ему Бабек: "С каких пор ты здесь?" Тот ответил: с таких-то. Бабек спросил: "А как ты очутился здесь?" Тот ответил: "Здесь я женился". Тогда Бабек сказал: "И правда, если спрашивают у человека, откуда ты, он отвечает: "Оттуда, откуда жена моя..."
После этого в рукописи была небольшая лакуна (пропуск) и затем запись, открытие которой принадлежало Володе:
"...И сказал Бабек: "Были из моих людей хорасанцы, посылал я их на родину в ал-Митта. Если будут сражаться хуррамиты Хорасана, как мы, малой окажется для Мутасима и казна его и войско. Ибо крепости, равной ал-Митта, а она уже восстала, нет ни в Хорасане, ни в обоих Ираках..."
Бабек был захвачен Афшином, направившим против одного Бабека две тысячи человек - такой страх он еще наводил, - и казнен халифом Мутасимом. Поэты сочиняли стихи об этой беспримерной победе над Бабеком. Ибрахим ибн ал-Махди произнес свою оду вместо пятничной молитвы - хутбы.
О эмир правоверных! Множество похвал аллаху!
Эта победа совершилась... Прими наши поздравления...
Это триумф, которому подобных не видели люди...
Предатель ибн Снбата был хорошо награжден. С этого времени и начала восходить звезда дома Сахла ибн Снбата, легендарного выходца из Палестины, положившего начало династии Багратидов, занявших впоследствии троны Армении, Абхазии и Грузии...
Для Володи, занятого не столько непосредственно Бабеком, сколько движением хуррамитов, было очень важно найти сведения о крепости Митта возможном центре восстания хуррамитов. И за поисками этими участливо следил, искренне сожалея, что почти ничем не может помочь, Рустам Курбанов.
- Бейрутское издание, - жаловался Рустаму Володя, - не имеет алфавитного указателя. И вообще я не понимаю, как может обходиться библиотека без Йакута издания Вюстенфельда...
Йакут ал-Хамави в 1217 году составил "Алфавитный словарь стран "Муджам ал-Булдан", и, наверное, за всю историю библиотеки Володя первым пользовался здесь этой книгой. Но, перерыв всего Иакута, крепости Митта Володя не нашел.
- А в "Библиотеке арабских географов"? - сочувственно спросил Курбанов.
Володя мрачно взвесил в руке четвертый том "Библиотеки арабских географов" с указателем к первому, второму и третьему томам.
- Здесь нет. А к седьмому в библиотеке нет указателя. Пришлось просматривать страницу за страницей. Ни малейшего упоминания.
- Но, может быть, эта крепость была построена значительно позднее?
- Нет, - не сразу ответил Володя. - Возможно, конечно, что и, как многие крепости, Митта разрушалась и восстанавливалась. То, что я не нашел ее ни у ал-Истахри, ни у ибн Хаукала, ни у ал-Мукадаси, свидетельствует только, что в рукописи ат-Табори интерполяции не ранее десятого века. Но ведь кишлак Митта в более поздних источниках упоминается неоднократно. Да он существует, как вы знаете, и теперь, и я там обязательно побываю.
Он снова углубился в "Китаб ал-Ансаб" - книгу генеалогических имен ас-Самани. Это была изданная в Кембридже фотокопия рукописи, написанной нечеткой арабской скорописью "насхом". Она содержала перечень географических названий, которые дали фамилии более или менее знаменитым людям.
И вот наконец...
Торжественность минуты была испорчена тем, что Володя неосторожно сдвинул папку со своими бумагами, столкнул со стола чернильницу, и та покатилась, щедро поливая пол чернилами. Растерянно промокая пол газетой, Володя сказал:
- Не беспокойтесь, не беспокойтесь, я сейчас вытру... Так есть Митта у ас-Самани...
- Я уже понял это, - улыбнулся Рустам.
- Как поняли?
- По вашему лицу. Никто не радуется, разлив чернила. Переведите мне, что там об этом сказано? - попросил он, опускаясь на колено и вытирая пол скомканными листами бумаги.
- Сейчас, помоем руки, и прочту... Или лучше сначала прочту, а потом помоем руки.
Он вытер руки газетой, провел пальцем по листу бумаги - не оставляет ли следа, - и, на всякий случай убрав руки за спину, прочел:
- "Ал-Миттауи - от ал-Митта - крепость, а оттуда Абу Махмуд Хасан ибн Ибрахим ал-Миттауи, а он шейх, факих ханифидского толка, а некоторые говорят, что он ханифид явно, а хуррамит тайно".
- Бороться и искать!.. - потрясая костылем, как пикой, призвал Рустам. В его шутовской позе и ироническом тоне Володя вдруг ощутил несомненное торжество и радость за товарища.
- Найти и не сдаваться! - вздев измазанные чернилами руки, в тон ему ответил Володя.
- И шейх этот был хуррамитом... А это что-то значит!.. - пропел Рустам.
- Это что-то значит, - расплылось в улыбке Володино лицо. - Но пойдемте все-таки умоемся, - добавил он, с удивлением посмотрев на Рустама, измазавшего чернилами даже щеку.
Им так и не удалось умыться. К ним в кабинет вошла группа людей, очевидно иностранцев, возглавляемая директором библиотеки.
- Вот он, наш переводчик, - сказал Кадыров.
Курбанов запрыгал им навстречу на одной ноге, удерживая под мышками костыли.
"Молод, - отметила про себя мисс Фокс. - И очевидно, недавно лишился ноги. Прыгает, как человек, не привыкший пользоваться костылями. Что с ним могло случиться?.."
- Познакомьте меня, пожалуйста, - попросила мисс Фокс. - Мне очень хочется пожать руку человеку, который так любит Англию.
Курбанов, не глядя на мисс Фокс, пожал ей пухлую, мягкую, как булка, руку, а затем и руки остальных туристов.
- Мы подарили экземпляр вашей книжки мисс Фокс, - сказал директор библиотеки. - Она хорошо понимает таджикский, и ей очень понравился ваш перевод.
- Он произвел на меня огромное впечатление! - подтвердила мисс Фокс. - И мне было бы очень приятно, если бы вы на этой книжечке оставили свой автограф.
Кадыров любезно подал Рустаму авторучку.
Рустам на минутку задумался. А затем, не присаживаясь, склонился над столом и быстро, размашисто написал что-то, наспех попрощался и запрыгал на своей одной ноге к двери.
Эжени Фокс разобрала надпись, покраснела, а затем вслух перевела ее на английский.
"Англичанке мисс Фокс от таджика Рустама Курбанова, который под Сталинградом вместе со своими товарищами спас Англию от национальной гибели".
Г л а в а в о с е м н а д ц а т а я, в которой
убедительно доказывается, что наполовину пустая бутылка ликера
опаснее стартового пистолета
Мы живем в сложном мире - в
мире, где духовные и моральные
проблемы являются еще более сложными,
чем экономические и технические.
М а к-К е ф ф р е й
Телевизоры стояли на столах, под столами, в проходах. Их было очень много в этой просторной мастерской, и старшему сержанту Грише Кинько показалось, что люди, которые здесь работают, то появляются из ящиков телевизоров, то снова исчезают в них.
- А такой аппарат вы видели? - спросил у Гриши Ибрагимов, показывая телевизор с очень большим, по меньшей мере в два раза большим экраном, чем был у "Темпа", - хорошо знакомого Грише телевизора, - он стоял в их ленинской комнате. - Экспериментальный образец московского завода. Но капризничает. Хотите участвовать в его наладке?.. Тем более что хозяин этой машины - один мой знакомый... Он, как и вы, военнослужащий, Ибрагимов улыбнулся весело и заразительно. - Но немножко выше вас званием. Он полковник... Да вы с ним, наверное, немного знакомы. Вы знаете полковника Емельянова?
- Знаю, - нерешительно ответил Гриша.
- Он у вас командир части? - и, не ожидая ответа Гриши, продолжал: А часть у вас, значит, как я понял из слов полковника, радиолокационная?
Гриша помолчал, а затем, глядя прямо в глаза Ибрагимову, сказал медленно и строго:
- Вы, Александр Александрович, в прошлый раз говорили мне, что на такие вопросы нужно отвечать неправду. А я не хочу говорить вам неправду. И можете на меня обижаться, но вы служили в армии и знаете: это военная тайна.
- Какая же тут тайна? - рассмеялся Ибрагимов. - Спросите у любого человека в нашем ателье: чем командует полковник Емельянов, и все вам точно ответят...
Гриша помолчал, а затем спросил:
- Скажите, пожалуйста, какие это приборы? Специальные?
- Вот этот, - охотно ответил Ибрагимов, показывая приборы, стоявшие на грубом столе, за которым он работал, - называется генератор качающейся частоты - НПТ. По сути, это тот же самый катодный осциллограф, но приспособленный для настройки телевизоров. Это, - показал он на другой ящик, - генератор стандартных сигналов - ГСС-17, с частотной модуляцией. А вот такого прибора вы пока нигде не увидите, - сказал Ибрагимов, с торжеством повернув к Грише прибор, заключенный в деревянный неполированный ящик. - Это моя собственная конструкция. С помощью этого осциллографа можно свободно рассматривать отдельную строку. Его-то мы сейчас и подключим к телевизору вашего полковника. Я за этот прибор получил две премии и авторское свидетельство как за изобретение.
"Люди, которые утверждают, что дурак легко разглашает военную тайну, - сами дураки, - думал Ибрагимов, показывая Грише приборы для настройки телевизоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54