Такое нашлось, Арнольд без труда залез в него, погрузившись в гулкое чрево пустого дома. Было темно, и страшно, поэтому утомленный стоматолог не мудрствуя устроился в первом же углу, сунув под голову пиджак, пожелав себе спокойной ночи и скорейшего избавления от мытарств. Сон пришел быстро, освободив от страха и беспочвенных мук утомленного ума.
Глава 25. Арнольд проснулся поздно. Сказалась усталость последних дней. Солнце за окном светило ярко, а часы на руке показывали полдень. "Я же опоздаю на встречу!" пронеслось у него в голове. Арнольд вскочил, отряхнулся и быстро выпрыгнул в окно. И вовремя. Иначе неминуемо произошла бы не желательная для него встреча, с автором этих строк, входившим в недостроенное здание со стороны центрального входа. В свою очередь, очень расстроенного открытым окном и как следствие несанкционированным проникновением неизвестного бродяги.
* * * Станция метро "Проспект Мира" нашлась легко. Правда, их оказалось две, кольцевая и радиальная, но зато почти каждый из спешащих мимо пешеходов, мог показать направление движения к спорткомплексу "Олимпийский". Геннадий Иванович не соврал. Церковь, не весть от куда затесавшаяся среди урбанистических построек второй половины двадцатого века, служила прекрасным ориентиром. Нашлись и кассы, смотрящиеся случайно прилепленными к соседнему жилому зданию, у самых корней возвышающегося "Олимпийского". А между тем, место встречи было более чем многолюдное. Прямо на каменных перилах подъема к арене спорткомплекса, и на газетах постеленных на асфальте, во множестве расположились, продавцы разнообразной литературы. Не было нужды присматриваться, что бы понять, что торгуют они в основном старыми книгами. При этом, сборище, не производило впечатления букинистического общества собравшегося на свежем воздухе. Скорее блошиного рынка. "Кто у них покупает эти книги?", удивился Арнольд, - "...они же старые, затрепанные, как сами продавцы. Ладно бы еще были раритеты, а то всякое барахло, которым еще десять-пятнадцать лет назад были завалены все книжные магазины, ларьки и мусорные корзины. Они продают здесь все, что не нужно им самим, или все что осталось оттого, что они уже продали", наконец-то посетила нашего героя здравая мысль. "Эти книги продают здесь не потому, что они кому-то нужны или на них есть свой покупатель, просто они не нужны продавцам и поэтому их продают... Какая глупость, ведь так нельзя ничего продать, тогда зачем здесь стоять?", - Арнольд даже начал раздражаться из-за такой тупиковой на его взгляд ситуации. Тем не менее, место встречи было выбрано удачно. Вся эта разношерстная толпа суетящаяся около книг, отделялась от собственно касс, свободной от людей площадкой. Арнольд встал поближе к окошку, что бы у возможного желающего понаблюдать за ним, не было не малейшего сомнения в том, что это именно он, не представляющий ни какой опасности человек. Так наш стоматолог стоял вот уже десять минут, а спаситель так и не обнаруживался. Арнольд уже начал злиться на себя, на весь окружающий мир: "Вот дурак, нашел кому довериться - Смирнову, этому пережитку холодной войны, сексоту брежневской трясины. И друг его такой же, такой же блин-разведчик... Целый день из-за них потерял, мог бы уже убежать на другой конец Земли. И жить на острове с мулатками и бананами на пальмах. Я был бы там самый умный, потому что образованный. Наше образование говорят самое лучшее в мире... А я бы им зубы лечил, и стал бы вождем племени...". Неизвестно, как далеко зашел бы Арнольд в своих робинзоновских мечтах, но где-то за своей спиной он неожиданно услышал обращенный к нему тихий голос: "Молодой человек, Вы ждете кого-то еще?...". Он резко обернулся, но никого не увидел. Обернулся в другую сторону и наткнулся глазами на маленького, крепко сбитого мужчину лет шестидесяти с кустистыми бровями, колючим взглядом и каким-то совсем не славянским лицом. Мужчина был очень аккуратно одет в коричневый вельветовый пиджак, темные брюки и совсем маленькие, будто детские ботинки. - Геннадий Иванович, - представился мужичек, и протянул еще не пришедшему в себя Арнольду маленькую руку. - Очень рад, очень рад, - прокукарекал в ответ несостоявшейся вождь юных мулаток. - Ну рассказывайте о ваших делах, у меня мало времени, в редакцию спешу...,сказал потенциальный спаситель и показал на папку торчащую из-под руки. - Что прямо здесь?!, - не понял Арнольд. - Ну, если хотите пройдемся до метро... - Нет, что Вы! У меня очень важное дело!... Я же Вам говорил, мне надо помочь, меня хотят убить!, - вскрикнул Петухов. - Это знаете ли еще не факт, меня может тоже хотят, да и вообще тут всех убить хотят, - отозвался Геннадий Иванович, неопределенно обводя взглядом полукруг над собой. Но все же взял Арнольда под локоть и потянул прочь. Они двинулись к "Олимпийскому", но не наверх, а вниз к техническим помещениям и служебным подъездам. Не дойдя до смердящей помойки, спаситель довольно резко свернул на право и внимательно осмотрел только что покинутую площадку перед кассами. Потом повел Арнольда по узкой дорожке виляющей между подсобными постройками, шлагбаумами и ободранными фанерными щитами. Геннадий Иванович по дороге еще пару раз обернулся, но видимо успокоившись, увереннее пошел вперед и уже через минуту они стояли по другую сторону спорткомплекса на оживленном Олимпийском проспекте.
- Вон, на той стороне - парк Советской Армии, там тихо, там и поговорим, бросил через плечо бывший разведчик не обращая особого внимания на Арнольда с трудом поспевающего за ним. Они молча перешли дорогу и направились к открытым воротам. Геннадий Иванович шел удивительно быстро, часто перебирая своими коротенькими ногами, так что Арнольд почти бежал за ним.
Парк имени непобедимой Красной Армии приятно обдал тишиной и спокойствием, показавшись Арнольду островком разумности в московском море суеты. Войдя в ворота провожатый сразу замедлился и они уже не спеша пошли по дорожке, вдоль грязноватого пруда в котором десяток флегматичных уток вяло клевали размокший в воде хлеб на радость мамашам и их резвящимся чадам кидающим его с берега. Геннадий Иванович первым прервал молчание: - Когда-то я жил в этом районе, и часто приходил в этот парк. Безмозглые архитекторы проектировавшие наш район не удосужились подумать о жителях. На расстоянии трех автобусных остановок вокруг, нет ни одного сквера или хотя бы места, где можно было бы посидеть на лавке под деревом, одни дома и дороги, бетон и асфальт. Не удивительно, что у людей болят головы и развиваются нервные болезни... - Дааа..., - неуверенно протянул Арнольд. - Дальше будет еще хуже, если раньше слушались указке с верху, то теперь вообще ни кого не признают. Только продают, все продают. - Но есть же всякие комиссии, комитеты по охране здоровья и окружающей среды... - Комиссии есть, а толку от них нет. Сидят там одни взяточники и алкоголики. Им карман бы свой набить, да на Кипр жить уехать. Вы, молодой человек, в этом мире должны или рабом стать или вором и бандитом иначе не как... - Почему? ....... А вы тогда кто? - Мне уже ничего не нужно. Я все что хотел уже узнал. Могу жить, вести свои исследования, вот книги писать об авиации, да и то только что бы друзья и специалисты читали. А Вам все неймется, скачите, рушите все и портите... - Я не портил..., - неуверенно отозвался Арнольд. - Рассказывайте, что у Вас там... Арнольд подробно рассказал историю своих последних двух недель. И про убийства и про свой побег и про слежку и про Анохина, на всякий случай умолчав только о своем отношении к Смирнову и вообще стараясь не делать выводов и не очень часто вешать ярлыки. - Ну и где эта бумажка? - наконец-то проявил заметный интерес Геннадий Иванович. - Бумажка?! Но, это просто переписанная Катей кокая-то книга или еще что-то. Но точно Катей! Я знаю ее подчерк. - Покажите, покажите. Думается мне, что корень зла именно в этой бумажке. Арнольд достал из кармана мятый листок и протянул Геннадию Ивановичу. Тот расправил и быстро пробежал ее глазами. - Вы серьезно не знаете что это такое? - искренне удивился собеседник. - Нет. А что это? - Вы что, газет не читаете? - Ну,...нет. - Но, телевизор хоть смотрите? - Да. - Видимо не новости, а только футбол и эти, развлекательные программы: русская рулетка, да слабое звено... - А что там в записке? - перебил его занудство Арнольд. - Вы что-нибудь слышали про завещание Фатимы?... - Нет. - Да..., молодой человек, у Вас очень низкий интеллектуальный уровень... - Что, это? И можете Вы мне помочь? - пробурчал обиженный Арнольд. - Там в коробке, еще что-нибудь было? - Нет? - А во всем свертке? - Тоже вроде ничего... - Я хочу проверить свои подозрения... Для этого мне нужно зайти в любую библиотеку. Я знаю одну неподалеку. Я скоро вернусь, - сказал Геннадий Иванович поспешно вставая, - а Вы посидите здесь или погуляйте по парку, съешьте мороженное, слежки за Вами не было. С этими словами спаситель отвернулся и быстро зашагал к выходу из парка. А наш герой остался сидеть на лавке в полном недоумении.
* * *
Бывший разведчик вернулся примерно через полтора часа. За это время Арнольд обошел парк четыре раза. Съел один не вкусный пирожок, два подтаявших мороженных, чуть не поругался со старым дедом требовавшим согласиться с тем, что нынешняя молодежь сплошные наркоманы и Сталин со своими методами управления был бы очень кстати. Помог симпатичной молодой маме успокоить плачущего ребенка и даже бросил остатки вафельного стаканчика ненасытным водоплавающим.
Геннадий Иванович выглядел победителем. Он, задирав подбородок выше обычного, подергивал головой и держал в руках свернутую бумажную трубочку. - Вы, молодой человек, - начал он подойдя к лавке, - не просто не образованны, Вы не любопытны. А это гораздо хуже. Вы не любопытны не в том смысле, что не суете нос не в свое дело. Это то как раз Вы делаете в избытке, часто и не аккуратно. Вы не любопытны умом. Вы, как и все ваше покаленее, ленитесь думать, искать, уметь. Вместо этого вам хочется ломать, продавать, и брать... Но он наткнулся на тяжелый взгляд Арнольда и продолжал по-другому: - Все мои догадки подтвердились, вот потрудитесь ознакомиться. Коллега Смирнова протянул возбужденному стоматологу рулончик. Арнольд развернул листки бумаги. Это были ксерокопии газетных статей. И он прочел: Коммерсант, 27 июня 2000 г. Федор Котрелев "У Фатимской Богоматери больше нет тайн". В ходе посещения португальского города Фатима в мае этого года папа Римский Иоанн Павел II объявил о намерении открыть наконец содержание так называемого третьего пророчества Фатимской Богоматери, которое католическая церковь хранила в строжайшей тайне в течение десятилетий. Долгожданное обнародование секрета произошло вчера в Ватикане и оставило у многих любопытствующих чувство разочарования. 13 мая 1917 года трое детей, пасших стадо близ португальского города Фатима, стали свидетелями чудесного явления Девы Марии, которая разговаривала с ними, открывая им грядущие события как их собственных судеб, так и мировой истории. Двоим из пастушков - Жасинту и Франсиске - была предсказана смерть в юном возрасте, а третьей свидетельнице явления - Лусии - Дева Мария завещала до глубокой старости служить проповеди почитания Богородицы по всему миру. Все три предсказания Богородицы, касавшиеся детей, сбылись: Жасинту и Франсиска умерли детьми, а их подруга Лусия Йезуш душ Сантуш, принявшая впоследствии монашество, до сих пор является для миллионов католиков живым свидетельством Божьего чуда. После первого явления португальские пастухи видели Деву Марию еще дважды: каждый раз 13 - ГО, но уже июня и июля. Наиболее важным стало последнее, третье явление Богородицы. Именно тогда она предсказала, что произойдет с миром в ходе грядущих десятилетий. Первое из пророчеств касалось мировых войн:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Глава 25. Арнольд проснулся поздно. Сказалась усталость последних дней. Солнце за окном светило ярко, а часы на руке показывали полдень. "Я же опоздаю на встречу!" пронеслось у него в голове. Арнольд вскочил, отряхнулся и быстро выпрыгнул в окно. И вовремя. Иначе неминуемо произошла бы не желательная для него встреча, с автором этих строк, входившим в недостроенное здание со стороны центрального входа. В свою очередь, очень расстроенного открытым окном и как следствие несанкционированным проникновением неизвестного бродяги.
* * * Станция метро "Проспект Мира" нашлась легко. Правда, их оказалось две, кольцевая и радиальная, но зато почти каждый из спешащих мимо пешеходов, мог показать направление движения к спорткомплексу "Олимпийский". Геннадий Иванович не соврал. Церковь, не весть от куда затесавшаяся среди урбанистических построек второй половины двадцатого века, служила прекрасным ориентиром. Нашлись и кассы, смотрящиеся случайно прилепленными к соседнему жилому зданию, у самых корней возвышающегося "Олимпийского". А между тем, место встречи было более чем многолюдное. Прямо на каменных перилах подъема к арене спорткомплекса, и на газетах постеленных на асфальте, во множестве расположились, продавцы разнообразной литературы. Не было нужды присматриваться, что бы понять, что торгуют они в основном старыми книгами. При этом, сборище, не производило впечатления букинистического общества собравшегося на свежем воздухе. Скорее блошиного рынка. "Кто у них покупает эти книги?", удивился Арнольд, - "...они же старые, затрепанные, как сами продавцы. Ладно бы еще были раритеты, а то всякое барахло, которым еще десять-пятнадцать лет назад были завалены все книжные магазины, ларьки и мусорные корзины. Они продают здесь все, что не нужно им самим, или все что осталось оттого, что они уже продали", наконец-то посетила нашего героя здравая мысль. "Эти книги продают здесь не потому, что они кому-то нужны или на них есть свой покупатель, просто они не нужны продавцам и поэтому их продают... Какая глупость, ведь так нельзя ничего продать, тогда зачем здесь стоять?", - Арнольд даже начал раздражаться из-за такой тупиковой на его взгляд ситуации. Тем не менее, место встречи было выбрано удачно. Вся эта разношерстная толпа суетящаяся около книг, отделялась от собственно касс, свободной от людей площадкой. Арнольд встал поближе к окошку, что бы у возможного желающего понаблюдать за ним, не было не малейшего сомнения в том, что это именно он, не представляющий ни какой опасности человек. Так наш стоматолог стоял вот уже десять минут, а спаситель так и не обнаруживался. Арнольд уже начал злиться на себя, на весь окружающий мир: "Вот дурак, нашел кому довериться - Смирнову, этому пережитку холодной войны, сексоту брежневской трясины. И друг его такой же, такой же блин-разведчик... Целый день из-за них потерял, мог бы уже убежать на другой конец Земли. И жить на острове с мулатками и бананами на пальмах. Я был бы там самый умный, потому что образованный. Наше образование говорят самое лучшее в мире... А я бы им зубы лечил, и стал бы вождем племени...". Неизвестно, как далеко зашел бы Арнольд в своих робинзоновских мечтах, но где-то за своей спиной он неожиданно услышал обращенный к нему тихий голос: "Молодой человек, Вы ждете кого-то еще?...". Он резко обернулся, но никого не увидел. Обернулся в другую сторону и наткнулся глазами на маленького, крепко сбитого мужчину лет шестидесяти с кустистыми бровями, колючим взглядом и каким-то совсем не славянским лицом. Мужчина был очень аккуратно одет в коричневый вельветовый пиджак, темные брюки и совсем маленькие, будто детские ботинки. - Геннадий Иванович, - представился мужичек, и протянул еще не пришедшему в себя Арнольду маленькую руку. - Очень рад, очень рад, - прокукарекал в ответ несостоявшейся вождь юных мулаток. - Ну рассказывайте о ваших делах, у меня мало времени, в редакцию спешу...,сказал потенциальный спаситель и показал на папку торчащую из-под руки. - Что прямо здесь?!, - не понял Арнольд. - Ну, если хотите пройдемся до метро... - Нет, что Вы! У меня очень важное дело!... Я же Вам говорил, мне надо помочь, меня хотят убить!, - вскрикнул Петухов. - Это знаете ли еще не факт, меня может тоже хотят, да и вообще тут всех убить хотят, - отозвался Геннадий Иванович, неопределенно обводя взглядом полукруг над собой. Но все же взял Арнольда под локоть и потянул прочь. Они двинулись к "Олимпийскому", но не наверх, а вниз к техническим помещениям и служебным подъездам. Не дойдя до смердящей помойки, спаситель довольно резко свернул на право и внимательно осмотрел только что покинутую площадку перед кассами. Потом повел Арнольда по узкой дорожке виляющей между подсобными постройками, шлагбаумами и ободранными фанерными щитами. Геннадий Иванович по дороге еще пару раз обернулся, но видимо успокоившись, увереннее пошел вперед и уже через минуту они стояли по другую сторону спорткомплекса на оживленном Олимпийском проспекте.
- Вон, на той стороне - парк Советской Армии, там тихо, там и поговорим, бросил через плечо бывший разведчик не обращая особого внимания на Арнольда с трудом поспевающего за ним. Они молча перешли дорогу и направились к открытым воротам. Геннадий Иванович шел удивительно быстро, часто перебирая своими коротенькими ногами, так что Арнольд почти бежал за ним.
Парк имени непобедимой Красной Армии приятно обдал тишиной и спокойствием, показавшись Арнольду островком разумности в московском море суеты. Войдя в ворота провожатый сразу замедлился и они уже не спеша пошли по дорожке, вдоль грязноватого пруда в котором десяток флегматичных уток вяло клевали размокший в воде хлеб на радость мамашам и их резвящимся чадам кидающим его с берега. Геннадий Иванович первым прервал молчание: - Когда-то я жил в этом районе, и часто приходил в этот парк. Безмозглые архитекторы проектировавшие наш район не удосужились подумать о жителях. На расстоянии трех автобусных остановок вокруг, нет ни одного сквера или хотя бы места, где можно было бы посидеть на лавке под деревом, одни дома и дороги, бетон и асфальт. Не удивительно, что у людей болят головы и развиваются нервные болезни... - Дааа..., - неуверенно протянул Арнольд. - Дальше будет еще хуже, если раньше слушались указке с верху, то теперь вообще ни кого не признают. Только продают, все продают. - Но есть же всякие комиссии, комитеты по охране здоровья и окружающей среды... - Комиссии есть, а толку от них нет. Сидят там одни взяточники и алкоголики. Им карман бы свой набить, да на Кипр жить уехать. Вы, молодой человек, в этом мире должны или рабом стать или вором и бандитом иначе не как... - Почему? ....... А вы тогда кто? - Мне уже ничего не нужно. Я все что хотел уже узнал. Могу жить, вести свои исследования, вот книги писать об авиации, да и то только что бы друзья и специалисты читали. А Вам все неймется, скачите, рушите все и портите... - Я не портил..., - неуверенно отозвался Арнольд. - Рассказывайте, что у Вас там... Арнольд подробно рассказал историю своих последних двух недель. И про убийства и про свой побег и про слежку и про Анохина, на всякий случай умолчав только о своем отношении к Смирнову и вообще стараясь не делать выводов и не очень часто вешать ярлыки. - Ну и где эта бумажка? - наконец-то проявил заметный интерес Геннадий Иванович. - Бумажка?! Но, это просто переписанная Катей кокая-то книга или еще что-то. Но точно Катей! Я знаю ее подчерк. - Покажите, покажите. Думается мне, что корень зла именно в этой бумажке. Арнольд достал из кармана мятый листок и протянул Геннадию Ивановичу. Тот расправил и быстро пробежал ее глазами. - Вы серьезно не знаете что это такое? - искренне удивился собеседник. - Нет. А что это? - Вы что, газет не читаете? - Ну,...нет. - Но, телевизор хоть смотрите? - Да. - Видимо не новости, а только футбол и эти, развлекательные программы: русская рулетка, да слабое звено... - А что там в записке? - перебил его занудство Арнольд. - Вы что-нибудь слышали про завещание Фатимы?... - Нет. - Да..., молодой человек, у Вас очень низкий интеллектуальный уровень... - Что, это? И можете Вы мне помочь? - пробурчал обиженный Арнольд. - Там в коробке, еще что-нибудь было? - Нет? - А во всем свертке? - Тоже вроде ничего... - Я хочу проверить свои подозрения... Для этого мне нужно зайти в любую библиотеку. Я знаю одну неподалеку. Я скоро вернусь, - сказал Геннадий Иванович поспешно вставая, - а Вы посидите здесь или погуляйте по парку, съешьте мороженное, слежки за Вами не было. С этими словами спаситель отвернулся и быстро зашагал к выходу из парка. А наш герой остался сидеть на лавке в полном недоумении.
* * *
Бывший разведчик вернулся примерно через полтора часа. За это время Арнольд обошел парк четыре раза. Съел один не вкусный пирожок, два подтаявших мороженных, чуть не поругался со старым дедом требовавшим согласиться с тем, что нынешняя молодежь сплошные наркоманы и Сталин со своими методами управления был бы очень кстати. Помог симпатичной молодой маме успокоить плачущего ребенка и даже бросил остатки вафельного стаканчика ненасытным водоплавающим.
Геннадий Иванович выглядел победителем. Он, задирав подбородок выше обычного, подергивал головой и держал в руках свернутую бумажную трубочку. - Вы, молодой человек, - начал он подойдя к лавке, - не просто не образованны, Вы не любопытны. А это гораздо хуже. Вы не любопытны не в том смысле, что не суете нос не в свое дело. Это то как раз Вы делаете в избытке, часто и не аккуратно. Вы не любопытны умом. Вы, как и все ваше покаленее, ленитесь думать, искать, уметь. Вместо этого вам хочется ломать, продавать, и брать... Но он наткнулся на тяжелый взгляд Арнольда и продолжал по-другому: - Все мои догадки подтвердились, вот потрудитесь ознакомиться. Коллега Смирнова протянул возбужденному стоматологу рулончик. Арнольд развернул листки бумаги. Это были ксерокопии газетных статей. И он прочел: Коммерсант, 27 июня 2000 г. Федор Котрелев "У Фатимской Богоматери больше нет тайн". В ходе посещения португальского города Фатима в мае этого года папа Римский Иоанн Павел II объявил о намерении открыть наконец содержание так называемого третьего пророчества Фатимской Богоматери, которое католическая церковь хранила в строжайшей тайне в течение десятилетий. Долгожданное обнародование секрета произошло вчера в Ватикане и оставило у многих любопытствующих чувство разочарования. 13 мая 1917 года трое детей, пасших стадо близ португальского города Фатима, стали свидетелями чудесного явления Девы Марии, которая разговаривала с ними, открывая им грядущие события как их собственных судеб, так и мировой истории. Двоим из пастушков - Жасинту и Франсиске - была предсказана смерть в юном возрасте, а третьей свидетельнице явления - Лусии - Дева Мария завещала до глубокой старости служить проповеди почитания Богородицы по всему миру. Все три предсказания Богородицы, касавшиеся детей, сбылись: Жасинту и Франсиска умерли детьми, а их подруга Лусия Йезуш душ Сантуш, принявшая впоследствии монашество, до сих пор является для миллионов католиков живым свидетельством Божьего чуда. После первого явления португальские пастухи видели Деву Марию еще дважды: каждый раз 13 - ГО, но уже июня и июля. Наиболее важным стало последнее, третье явление Богородицы. Именно тогда она предсказала, что произойдет с миром в ходе грядущих десятилетий. Первое из пророчеств касалось мировых войн:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15