А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Там мы будем платить процента три от суммы, но это дешевле, чем если ты просадишь ассортимент.
– Ты не волнуйся, – не совсем уверенно сказал я. – Я что-нибудь придумаю.
– Я в тебя верю, дружище, – он проглотил комок, поморщился и закрыл глаза.
– Очень больно? – по-идиотски спросил я.
– Это какой-то ужас, все тело болит, каждая его частичка. Но я в коме не был. Просто сознание терял, вроде как спал. Не видел никаких тоннелей, никакого света. Отключился, потом уже здесь включился, видимо экстрасенса из меня не получится.
– Ладно, я пойду, отдыхай, – сказал я.
Серега открыл глаза и улыбнулся.
– Ты знаешь, – промямлил он. – Тут медсестры в одних халатиках ходят, а под ними ничего – только трусики, а может, даже и их нету. У меня рука из-под простыни выбилась, а дна сестричка мне подушки поправляла, и этим самым местом прямо к пальцам прижалась. У меня встал, – он опять улыбнулся. – Как ты думаешь, может, это она специально, может, я ей понравился?
– Это вряд ли, – возразил я. – Просто она относится к тебе, как к трупу, поэтому не береглась. В следующий раз я принесу тебе зеркало, чтобы ты посмотрел и понял, что понравиться ты можешь только конченому извращенцу, который загоняется по мертвечине.
Серега попробовал засмеяться, но сморщился от боли.
– Пожалуйста, отключи мой сотовый, он, наверняка, попадет в руки к Ольге, а там как начнут мои мамзели названивать, греха не оберешься. Все, иди, я устал.
– Пока. Отдыхай, – сказал я и вышел из палаты.
Уже не таясь, я прошел по коридору к двери с кодовым замком, подмигнул опешившему менту, на секунду замешкался, борясь с засовом, и вышел в рекреацию. Спустившись на один лестничный пролет, я остановился около заплеванной урны, позвонил нашему оператору и, назвав Серегин пароль, попросил отключить его номер. Потом я нажал на нос милиционеру и, наконец, услышал голос подполковника Спарыкина.
– Да.
– Это Чебоксаров, – обрадовано сказал я. – Мне нужно с вами встретиться. Вторые сутки не могу вас вызвонить.
– Проблемы? Терпит до завтра? Я ужасно занят.
– В принципе, терпит.
– Тогда завтра на поминках. До или после.
Я совсем забыл, что завтра уже девять дней, как убили Игорешку. Девять дней, уже или всего? Мне казалось, что прошел год. Я позвонил Нельке, извинился, что не смог с ней толком поговорить, рассказал о том, что произошло с Серегой во всех подробностях, не упоминая об его стычке с Симохой. Нелька поохала, поахала, посокрушалась, мол, куда мы катимся, потом попросила привезти пол-ящика водки на завтра. Я сказал, что завтра и привезу, на том и расстались.
Вместо того чтобы спуститься к регистратуре, я почему-то стал подниматься наверх. Ноги сами привели меня к дверям в неврологическое отделение. На мне все еще был белый халат, поразмышляв на тему, нужно ли мне это, я решил, что нужно и шагнул внутрь. Никто из попавшегося навстречу медперсонала не знал, где в данный момент находится Галя. Все ее знали, все ее видели, но точно сказать ничего не могли. Только что была здесь, несла снимки, посмотрите в процедурной, спросите на посту. На посту, наконец, выяснилось, что она получает у старшей медсестры лекарства. Я спросил, во сколько заканчивается ее рабочий день, мне ответили, что в четыре.
Значит, мне нужно все успеть до четырех.
Халат я, пожалуй, отдавать не буду.
Костик ужасно торопился. Он взял у меня пятисотку, буквально бросил на топчан и приволок бабу, дожевывающую пирожок с печенью. Пока она подсоединяла электроды, крошки падали мне на одежду. Сняв ЭКГ они вдвоем вылупились на зигзаги, пошушукались и начали что-то петь про правый желудочек. Я спросил:
– Что-то серьезное?
– Ну, в принципе… – ответил Костик.
На счет руки он предложил сделать рентген, я сказал, что подумаю Кровь нужно сдавать утром, он выписал направление. Я решил, что, раз Серега тут застрял, то успею все это сделать несколько раз.
Спускались мы с Костиком вместе. По пути он гнал страшную пургу. Он говорил, что у меня все не ладно, надо бы лечь на обследование и вообще, с такой экологией нужно посещать больницу хотя бы раз в неделю. Я прекрасно понимал, что его интересуют мои наличные, но не возражал, поддакивал и кивал головой. Если ты приходишь к врачу с деньгами, то он за эти деньги напридумывает тебе кучу болезней, лишь бы ты подольше оставался от него зависимым. Я эти уловки знаю наизусть, но ничего не могу с собой поделать, тянет меня на анализы и снимки. После этих процедур я чувствую облегчение.
По пути в «угловой» киоск я, наконец, сделал вывод, что солнцезащитные очки не есть предмет роскоши или пляжный атрибут, а насущная необходимость. Если в ближайшие два – три дня я не обзаведусь данным предметом туалета, то рискую стать похожим на китайца, попасть в аварию или вовсе остаться без глаз. Весна торопилась превратиться в лето, еще чуть-чуть, и на деревьях, как бабочки из куколок, расправят свои крылья зеленые листья, на газонах и даже сквозь асфальт пробьются первые побеги, и все вокруг окрасится в зеленый цвет, единственный, после желтого, который я воспринимал почти без искажений. Валя очень удивилась моему появлению.
– Прошел слух, что ты теперь долго не появишься.
– С Сергеем произошло несчастье, – сказал я, и рассказал в двух словах о том, что случилось сегодня ночью. Я не стал вдаваться в подробности и заранее нагонять страх на продавцов. Упал и упал, с кем-то повздорил. Не их это дело, меньше знаешь – лучше спишь.
Валька на удивление очень сильно расстроилась. Ее затрясло, а в уголках глаз бриллиантами засверкали слезы. Минут десять она задавала вопросы, а я, как мог, ее успокаивал. Я спросил о заявках. Она сказала, что заявки и деньги вчера отдала Сереге. Этого нам еще не хватало. Надо думать, что он собрал капусту со всех точек. Значит, у него на руках была приличная сумма. Вполне возможно, что его просто ограбили. Смысла стоять и смотреть друг на друга не было никакого. Денег нет. Заявок нет. Я в сердцах буркнул «пока», подмигнул обезьяне и ушел в «москвич». Я ругал Серегу почем зря. Если бы я отправился пить водку, то, разумеется, деньги с собой не взял. Все из-за него, все из-за него!
На всякий случай я открыл бардачок.
Уф. Прости, Серега. Поверх мятых бумаг, которые очень напоминали заявки, лежала аккуратно стянутая резинкой пачка денег. Я убрал ее во внутренний карман, вернулся к Вале, успокоил ее, что деньги нашлись, сказал, что поехал за товаром, но попробую договориться о доставке.
– Теперь рассчитываться за товар вы будете сами, – сказал я. – Четко по накладным, плюс три процента. Мы вам доверяем, просьба не пользоваться сложившимся положением, не химичить.
– Ага, доверяете, – язвительно произнесла Валя. – Я, что же, дура? Думаешь, я не видела, как вы с Серегой тут номера акцизных марок переписываете? Может, вы и доверяете, но все-таки проверяете. А «ЛМ» у меня встал, потому что за углом поставили палатку, а там сигареты рублей на пять дешевле.
Она говорила достаточно искренне. Я ей поверил. Палатки – это наш бич.
– Ну, ну, будет тебе, – сказал я и направился к выходу.
– В какой он больнице? – крикнула Валя, когда я уже вышел на улицу.
– На Крупской, но вас не пустят, он пока в реанимации.
Я отправился в «Урожай» – самый первый оптовый продуктовый магазин в нашем городе. Лет семь назад его нынешний директор и хозяин начинал торговать сигаретами и сникерсами в убогом полуподвале, а выручку складывал в блок из-под «мальборо». Теперь заведение преобразилось, четыре продавца сидели за компьютерами в цивильном торговом зале, сплошь увешанном рекламными плакатами. Директора, с которым мы были на «ты», застать на рабочем месте было невозможно, вместо него околачивался неприятный конопатый тип с табличкой «менеджер». Именно с этим менеджером мне и предстояло договориться о доставке.
В любое время, в любой день недели в «Урожае» было полным-полно народа. В субботу, когда городские отдыхали, из районов приезжали толпы деревенских бизнесменов, и, вынимая деньги из завязанных в узелок платочков, торговались до хрипоты, вымаливая себе скидки.
Я занял очередь и отыскал менеджера.
– Доставка у нас теперь четыре процента, – ковыряясь спичкой в зубах, сказал он.
– Ты, наверное, не понял, – попытался я объяснить. – Мы хотим, чтобы вы доставляли не один какой-нибудь вид товара, а – весь ассортимент. Мой напарник попал в больницу, а у меня много других дел. Это очень хорошие объемы.
– Что-то незаметно, чтобы в последнее время у вас были хорошие объемы.
– Так мы у вас почти ничего и не берем. Есть фирмы и подешевле, да и народу у вас всегда полным-полно, – возразил я. – Давай скинем до двух, а потом, когда у нас все нормализуется, если вы будете нормально работать, мы все оставим, как есть. Прикинь, три точки в самых ходовых местах города, да еще павильон на подходе. Если упустишь такой шанс, шеф тебе этого никогда не простит.
– Я сам не могу скинуть до двух. Накопительные скидки у нас начинаются от двухсот тысяч в месяц. Поговори с шефом, если он даст команду, то хоть бесплатно, мне по фигу.
– Запиши мой сотовый, – сказал я. – Как шеф появится, соедини нас. В обиде не оставлю.
Конопатый после этих слов наконец проявил ко мне уважение. Записав телефон, он даже встал со стула и проводил меня до дверей. Не знаю, что на него так подействовало – то что я лично знаю шефа, или обещанное вознаграждение.
Отстояв очередь, я накупил товару на семьдесят тысяч, получил разовую скидку от суммы в размере трех процентов и сделал вывод, что если бы не конкуренция с палаточниками, то на стоимость доставки можно было бы наплевать. Еще я обратил внимание, что с водой и с пивом в «Урожае» не густо. Совсем мало минералки и баночного импортного. Придется воду и пиво возить отдельно. Это уже хуже. За пачку сигарет кладовщики перетаскали купленный мною товар ко мне в «пирожковоз», при этом самым наглым образом тормознули всю остальную очередь. Я дал им «Бонд», хотя они косились на «Мальборо», и поехал в офис, зная, что сегодня там работает бригада выходного дня.
Когда я проезжал через мост, позвонила Оля. Она проснулась и собиралась ехать в больницу.
– Как там дела? – спросила она.
– Я к нему пробрался и разговаривал. Все будет нормально. Если немного подождешь, то я тебя отвезу.
– Спасибо, меня отвезет папа. Ты сегодня больше не приезжай. Попробуй отдохнуть, у тебя теперь много работы будет.
– Мне в больнице понравилась одна сестричка. У нее смена заканчивается после четырех, поэтому в четыре я буду там. Увидимся.
– Надеюсь, что тебе, наконец, повезет, – сказала Оля.
Капелька везения мне, конечно, не помешала бы. Как с девушками, так и в жизни.
С моста открывался ослепительно красивый вид на реку и лес. Почему люди не летают так, как птицы? Говорят, что, вроде бы, на этот вопрос нашел ответ некто Островский, впрочем, окружающая красота не мешала его сентиментальным барышням из-за всяких пустяков сводить счеты с жизнью, прыгая с живописных обрывов.
В безымянном тупике вовсю шла работа. Весь двор был заставлен списанными, наспех реанимированными УАЗиками и очень подержанными «Нивами». Понаехали колхозники. Какой-то мужик в наглую пытался открутить деревянный борт от ЗИЛа. Место для парковки мне опять досталось у самого забора. Когда я поднимался по лестнице, на встречу мне попался Нырко. В руках он держал объемный, очень дорогой портфель, на лице сияла улыбка. Нырко начал тараторить, схватил меня за руку, и мне пришлось спуститься с ним обратно на улицу.
– Николай Александрович, – проверещал он. – Все в порядке. Денежки – вот они, все до копеечки. Вчера заехать не успел, позвонил Аркаше, он отложил мне на сегодня. Я прямиком направляюсь к очень важным людям. Думаю, что ваша кандидатура не вызовет у них возражений, и конкурс ваша фирма выиграет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37