- В общем, нет, а что?
- Может, качаешься?
- Куда?
- Ни куда, а чем! Мышцы накачиваешь?
- Зачем? - он нашел, наконец, палку и удосужился вслушаться в мои вопросы. - Нет, не накачиваю, а почему ты спрашиваешь?
- А потому, что ты нес меня на руках почти два километра! рассердилась я. - И мне это показалось странным! Как ты это сделал?
- Я же сказал, ты не тяжелая, - пожал он плечами. - Теуш, ты удочки готовь, а мы червей поищем.
Он с Митрой пошли ковыряться в грязи, а я смотрела им вслед. Вспомнился случай, когда я со своим бывшим (тогда ещё настоящим) супругом возвращалась из гостей. Было поздно, темно, ни один фонарь не горел и я, попав в какую-то колдобину, сильно подвернула ногу, и сломала каблук последних туфель. Супругу ничего не оставалось, как взять меня на руки. Метра два он нес меня вполне бодро, потом руки у него стали опускаться и изредка подпихивая меня коленом под пятую точку, он с грехом пополам доволок меня до подъезда. Потом муж отдохнул на лавочке минут сорок-сорок пять, затем, согнувшись почти пополам и пыхтя как семь паровозов, совершил восхождение со мною на руках на наш третий этаж...
- Лера, так какую ты удочку возьмешь? - спросил голос Теуша, и я очнулась от воспоминаний.
- Любую, - ответила я, - какую не жалко.
- Я выберу тебе самую легкую, - он взял бамбуковую, средней длины. Эта подойдет?
Я кивнула. Вернулись Ян и Митра, в ржавой консервной банке шевелилась их добыча, и я невольно скривилась. Не люблю червей!
- Ребята, - сказала я, перебираясь поближе к воде, - вы мне только сами червяка нанижите на крючок и желательно, чтоб я этого не видела!
- Ладно, - улыбнулся Ян.
Они быстро справились с этим мерзопакостным делом, и расселись рыбачить. Погода была солнечной, безветренной, а речка спокойной и неподвижной. Больше всего я любила ловить рыбу именно в такую погоду, когда поплавок стоит ровно и не дергается на волнах, поминутно симулируя клев.
- Как все-таки здесь здорово, - сказала я. - А почему местечко называется именно Серебряные Ели?
- В ясные ночи, особенно в полнолунье, посмотри на лес, и все поймешь сама, - ответил Теуш и резко дернул своим удилищем. В воздухе затрепыхалась рыбка.
- О... - удивилась я, даже не заметив, когда это у него клюнуло. Теуш осторожно снял её с крючка и сунул в кулек, наполненный водой. Хитро улыбнувшись нам всем, он снова закинул удочку. Меньше чем за полчаса, он натаскал штук десять рыбешек средней величины, наши же поплавки стояли как приклеенные.
- Что за свинство! - сетовала я. - Сидим же все, практически, на одном месте! Почему у нас не клюет?! Нет, ну вы посмотрите, что делается! буквально завопила я, когда Теуш в очередной раз вытащил рыбу. Митра и Ян смеялись и на свои поплавки даже не смотрели. Наконец, клюнуло и у меня, но я так поторопилась вытащить добычу, что она сорвалась, даже не показавшись мне на глаза.
Рыбачили мы, а вернее Теуш, почти до самого вечера. Я все-таки умудрилась поймать четыре штуки, а Митра с Яном по одной. Потом явились комары, и заметно похолодало.
- Пора двигаться домой, - сказал Ян, заметив, что я ёжусь от речной прохлады и ожесточенно отмахиваюсь от маленьких вампиров.
Ребята свернули удочки и, не взирая на все мои протесты, Ян взял меня на руки, и мы пошли обратно в лес. Теперь впереди были Митра с Теушем. Теуш нес кулек, полный рыбы и что-то напевал. Мелодия была какой-то очень знакомой и невольно я стала прислушиваться, пытаясь разобрать слова.
- Теуш, спой погромче, - попросила я. Он обернулся, посмотрел на меня и кивнул. И... запел. Его голос, чистый и сильный, свободно полетел сквозь неподвижный лес. Такое пение я слышала впервые в своей жизни завораживающие, то низкие горловые, то высокие звуки, свивались во что-то необъяснимое, гипнотизирующее... В какой-то момент, в какой именно я не заметила, в песню включился голос Митры, и я вся покрылась мурашками. Теперь это было нечто совершенно запредельное, не доступное лично моему сознанию...
Когда смолкли последние звуки, отзвучало эхо, я вытерла льющиеся слезы и пробормотала:
- Это потрясающе! Что вы пели?
- Это старая румынская песня, - пояснил Ян. - Вообще-то, мы поем её на три голоса, но мне не хотелось завывать тебе в ухо...
- Завывать?! - Я чуть не подпрыгнула у него на руках от негодования. Ты называешь это "завыванием"?! Да я в жизни своей не слышала ничего прекраснее! Ты представляешь... конечно же, не представляешь, какую вы могли бы сделать карьеру!!! Вся наша зачуханная эстрада загнулась бы в конвульсиях у ваших ног! Еще что-нибудь спойте!
- Потом, ладно? - сказал Теуш. - Мы уже почти пришли.
Действительно, мы вышли из леса и оказались у моего дома. Около калитки стоял Веня, но на этот раз без тачки. При виде него, ребята замедлили шаг, и я прямо таки кожей почувствовала, как напрягся Ян. Обернувшись, Веня уставился на нашу процессию.
- Здравствуйте, - помахала я рукой.
- Здрасте, - буркнул он, из подлобъя глядя на ребят. - Ну-ка, поставь её на земь! - довольно грубо сказал он Яну и тот медленно опустил меня на траву. - Ну-ка, давайте отседова!
Я так растерялась, что не сразу нашла слова.
- Вы чего это? - выпалила я. - Какое вы право имеете так разговаривать с людьми?!
- Имею! - почти зло выпалил Веня. - Ну-ка, чтоб духу здеся больше вашего не было!
Теуш протянул мне кулек с рыбой.
- Сто-о-оп! - крикнула я. - Да как вы смеете...
- Помолчи, - перебил меня Веня. - Хорошу компанию нашла, нечего сказать! Уж, небось, всю голову тебе задурили, как пить дать!
Ребята смотрели на Веню глазами затравленных зверьков и молчали. В душе у меня всколыхнулось бешенство, пополам со слезами. Не обращая внимания на боль в ногах, я подбежала к калитке, распахнула её и крикнула:
- Ребята, заходите!
Они продолжали стоять, как вкопанные.
- Заходите, кому сказала! - махнула я кульком с рыбой в сторону дома. - А вы, Веня, шли бы по своим делам, пока я вам не нахамила! Ребята, окаменели вы, что ли?! Заходите!
Медленно, неуверенно они обогнули Веню и вошли во двор. Веня с нескрываемой ненавистью смотрел на близнецов и, по всей видимости, собирался ещё что-то сказать, но я завела мальчиков в дом и так хлопнула дверью, что, наверное, у реки было слышно. Продолжая кипеть от злости, я вывалила рыбу в кастрюлю, и швырнула мокрый кулек в мусорное ведро. Ребята молча топтались в коридоре.
- Что это такое, а?! Нет, в чем дело?! - я закурила. - Кто он такой, этот психованный Веня?! Что он себе позволяет?!
Я пошла в комнату и выглянула в окно, Веня все ещё торчал у калитки и смотрел на мой дом.
- Придурок! - в сердцах выпалила я. - Чего вы там толпитесь? Идите сюда!
Один за другим они вошли в комнату, и присели на краешки стульев. В серо-зеленых глазах близнецов оставалось затравленное выражение.
- Ребята, - развела я руками, - ну, неужели один кретин может всем нам испортить настроение? Ну, что такое, а? Мы же друзья? Или нет?
- Друзья, - тихо сказал Ян.
- Конечно, - добавил Митра.
- Разумеется, - почти прошептал Теуш и, подняв на меня глаза, вымученно улыбнулся. В его красивых полупрозрачных глазах светилась такая нечеловеческая тоска, что у меня, помимо моего желания, брызнули слезы.
- Да что же это такое? - разревелась я. - Ничего не понимаю! Что происходит?!
Мой рев вывел их из оцепенения, они вскочили со стульев, и бросились ко мне.
- Лера, - только не плачь, - сказал Ян. - Пожалуйста, не надо.
- Прости нас, - зачем-то извинялся Митра. - Пожалуйста, прости.
Они все втроем умудрились меня обнять, и я получила возможность размазывать тушь сразу по трем майкам. От ребят пахло лесом, сеном и я вдруг почувствовала, что эти мальчишки мне такие близкие и родные... и заревела с удвоенной силой. Близнецы хором принялись меня утешать и так, как они говорили одновременно что-то свое, я ничего не могла разобрать.
- Я ва..ас ни..икому не..е отдам! - всхлипывая изрекла я. - И по...шел э..этот Ве..еня в жо..о... Дайте мне сига...арету!
Митра протянул мне пачку, Ян зажигалку, а Теуш пепельницу. Я уселась на топчан и закурила, всхлипывая и давясь дымом. Ребята молча топтались вокруг меня, и вид имели одинаково печальный.
- Мы не хотим, чтобы у тебя из-за нас были какие-нибудь неприятности, - сказал Ян. - Ты нам очень нравишься.
- Мы к тебе привязались, - кивнул Митра.
- Очень сильно, - добавил Теуш.
- Мы сразу поняли, что подружимся с тобой, - Ян присел на корточки, и заглянул мне в лицо.
- Сразу, как тебя увидели, - добавил Митра.
- В первый же день, - закончил Теуш.
Я невольно улыбнулась. Они почти все время делили одну фразу на троих, и это получалось необычно и в то же время совершенно естественно. Я вытерла слезы, размазанную тушь и окончательно успокоилась.
- Забудем про этого ненормального Веню? - предложила я. - Пусть будет как раньше, а? Как будто ничего не случилось?
Я с надеждой смотрела на братьев. При упоминании о Вене их лица застыли, и они дружно стали отводить глаза. Мне оставалось только развести руками в полнейшем бессилии.
Совсем стемнело, они засобирались домой.
- Вы только завтра обязательно приходите, - твердила я, как заезженная пластинка, провожая их до калитки. - Слышите, обязательно.
- Хорошо, - сказал Ян. Они по очереди поцеловали меня в щеку, я помахала им вслед, и вернулась домой. Меня терзали какие-то маленькие душееды. Они грызли меня изнутри нехорошими мыслями и дурными предчувствиями - уж больно понурыми выглядели ребята, когда уходили... Я села на топчан и задумалась. И сигареты кончились. И вина не осталось.
* * *
На следующий день они не пришли ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни в час. Душееды уже не грызли, они доедали меня изнутри. Я сидела на табуретке и мрачно смотрела в пустой камин, мне в голову лезли совершенно преступные мысли о кровавой расправе над Веней. Снаружи послышался какой-то звук и, сметая все на своем пути, я бросилась к дверям. Вылетев на крыльцо, я остановилась, едва не застонав от разочарования - из белой "Ауди" вылезал Игорь.
- А, это ты...
- Что значит "а, это ты"? - растерялся и обиделся он. - Могла бы и "привет" сказать!
- Привет, - кисло произнесла я. - Ты не обижайся, я просто людей жду.
- Каких это людей? - Игорь все-таки обиделся.
- Да так, познакомилась здесь, - махнула я рукой. - Заходи, расскажу.
- Ты домой едешь или нет?
- Нет, не еду, - я чувствовала себя несчастной и совсем никому не нужной.
- Как хочешь, - он пожал плечами и принялся вытаскивать из машины пакеты с продуктами. - Я тебе привез кое-что, чтобы ты тут с голоду не умерла, но если бы знал, что ты меня так встретишь, сам бы все сожрал ещё по дороге!
- Прости, Игорь, - пробормотала я и, окончательно потухнув, поползла в дом. Там я уселась на топчан и снова уставилась в камин. Как же все мерзко, подумать только!
- Слушай, - донесся голос Игоря, - как у тебя тут стало здорово! Эту хибару прямо не узнать! А траву ты сама косила? - Он вошел в комнату и поставил пакеты на подоконник.
- Нет, ребята.
- Какие ребята?
- Которые все не приходят, - я всхлипнула. - У тебя сигареты есть?
- Я привез тебе, с ментолом.
Он полез в пакеты и начал выгружать из них всякую снедь и сигареты. Мелькнули две бутылки каберне, что было очень кстати.
- Открой вино, - попросила я, прикуривая.
- У тебя что-то случилось? А где штопор? Тебя кто-то обидел?
- Случилось. Штопор на кухне. Никто меня не обижал.
Пока Игорь возился с пробкой, я выкурила одну сигарету, и принялась за вторую.
- Давай, выкладывай, что тут у тебя? - он налил мне пол стакана и сел на стул напротив. Вздыхая и глотая слезы, я поведала ему о близнецах, о том, как успела к ним прикипеть и про поганца Веню, из-за которого они ко мне больше не ходят. Я почему-то была твердо уверена, что братьев я больше никогда не увижу, поэтому закончила свое повествование слезами, соплями и клацаньем зубов о край стакана.
- Ну, дела, - Игорь протянул мне платок, недоверчиво на меня глядя. Когда это ты все успеваешь, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11