Процессия за гробом, привезенным из Турции, двигалась к месту могилы Сновиденцева. Янсон шел рядом со Шкворень и смотрел в спины мальчика и девочки, оставшихся сиротами.
"Дедушка копит деньги, чтобы добавить тебе для приобретения автомобиля. Но это наш секрет, ладно?" В наушнике зашипело...
Неподалеку от могил Сновиденцевых тоже кого-то хоронили. Рабочие уже оглаживали лопатами холмик и люди начинали расходиться. Полина Антоновна и Георгий Янович вдруг услышали за спиной:
- А это кого хоронят?
- Говорят, какую-то челночницу.
Шкворень резко повернулась к двум женщинам, подошедшим полюбопытствовать.
- Не челночницу, а мать.
Янсон тоже встряхнул головой.
- Шли бы вы отсюда, дорогие.
Он произнес эти слова каким-то сухим и скрипучим голосом. Шкворень замечала, что так бывает с её спутником в определенных случаях.
Возвращаясь к машинам по центральной кладбищенской аллее, Полина Антоновна сдержанно сообщила Янсону:
- У меня сигнал на вашу банду.
Шкворень была серьезна. Ей не хотелось верить, что Георгий связан с преступностью Лиговки. Нужно развеять сомнения или убедиться в двуличности коммерсанта. Янсон ничуть не смутившись ответил:
- Давайте условимся: все, что касается вашей службы, мы обсуждаем в соответствующем учреждении. Вы вызываете меня как незнакомого гражданина и пытаете. Сами или подручные можете делать все, что необходимо. Допросы, аресты, иглы под ногти...
- Я серьезно.
- И я серьезно.
- Информация мутная. Будто через вашу фирму идут заказы на убийства, что "Банда" - самая настоящая шайка.
Шкворень смотрела под ноги. Незнакомый голос совсем рядом произнес:
- Ты был прав, Гошка. Влипли.
Вскинув голову, Полина внимательно посмотрела на бизнесмена:
- Что вы сказали?
- Ничего, я так, про себя.
- У вас странная манера говорить с самим собой. Да ещё про то, что влипли.
- Привычка говорить правду самому себе вслух. Разве это плохо? Я рос далеко отсюда почти в полном одиночестве. Но у меня был неразлучный собеседник.
- Внутренний голос?
- Что-то вроде того. Он у меня иногда озвучивается.
- Другим тембром?
- Все люди, бывает, вслух беседуют сами с собой. Особенно одинокие.
- Почему вы не женаты? Что-то не в порядке?
- Как вы прямолинейны. Я здоров. И более чем.
- Хвастун.
- Возьмем вас.
- Меня? Интересно.
- В вас мне нравится Полина. Женщина, внимательная к людям, к их бедам и радостям, немного шебутная, но воспитанная и организованная...
- Вот не ожидала последнего.
- При этом трудно примиряюсь с тем, что вы делаете.
- С профессией?
- Женское ли дело копаться в отбросах, отстоях общества, тем паче нашего. Причем среди темных мужских страстей, в основном.
- Феминистки вас когда-нибудь высекут. Ну и то ладно, что я хоть наполовину нравлюсь вам.
- Наполовину?
- Пол жизни отдаю работе, вы знаете.
- Повторяю: давайте о работе говорить в РУВД. Вы меня вызовете?
- Куда деваться. А можно посмотреть чем вы занимаетесь?
Янсон насторожился:
- Кто?
- Ваша банда.
- Вы будете смеяться.
- Если ваши делишки укладываются в рамки закона, то конечно посмеюсь.
- С законом у моей фирмы все безупречно. Устав, регистрация, лицензия, счет в банке "Санкт-Петербург". Можете проверить. А что мы делаем? Как раз завтра у нас выполнение очередного заказа. В девять ноль-ноль пришлю за вами машину.
- Я и сама доберусь.
- Доставьте мне удовольствие показать все как есть. От начала до конца. К РУВД подъедет человек по имени Емельян с братками. На моем джипе. Садитесь и наблюдайте все отстраненно. На вас никто не будет обращать внимания и вы ничего не предпринимайте без подсказки Емельяна. В разговоры не вступайте, а главное - ничего не бойтесь.
- Круто. Напустили туману. Форма одежды?
- Любая хоть парадная милицейская.
- Так и будет.
Следующим утром в девять часов наряды Лиговского РУВД, заступавшие на службу, с интересом и в недоумении проводили взглядом свою подполковницу при полном параде, садящуюся в серебристый джип, подъехавший к милицейскому зданию.
- Бандюки, кажись.
- Угу.
Дверцу машины перед Полиной Антоновной распахнул отвязный качок в смехотворном прикиде. Как взятый с карикатуры на мафиози. В кроссовках, спортивном костюме, в кожанке, с толстыми золотыми цепями, короче - пальцы веером. Шкворень оглянулась на построенные в шеренги наряды милиции. Инструктаж внезапно прекратился. Личный состав в полной тишине смотрел на картину неприкрытого проявления коррупции в собственных рядах.
- Садись, начальник, - сказанул качок, - То есть, присаживайся, гы-гы.
Шкворень без колебаний прыгнула на сиденье, махнула на прощание ручкой своим сослуживцам. В джипе сидело ещё две особи характерного типа с цепями на шее и "шайбами" на пальцах. Емельян уселся позади подполковницы.
- Менты позорные смотр устроили. Трогай, браток, отсюдова, пока не замели для показателей.
С визгом провернулись колеса, джип сорвался с места.
Вновь обретя дар речи, проводивший инструктаж начальник ОВО продолжил чтение ориентировки на задержание преступника:
- ...обут в кроссовки белые, спортивный синий костюм, коричневую кожанку. Короче, весь на пальцах.
Милиционеры смотрели вслед удаляющемуся джипу.
В этот день зрители бандитского шоу Янсона были угощены новой режиссерской находкой. Группа английских туристов, размещенная на втором этаже трактира, могла видеть неподалеку видную даму в милицейской форме, которая сидела за отдельным столиком. Перед ней среди всякой закуси стояла литровая бутыль водки. Емельян меланхолично пояснил, что у бандитов все схвачено, что эта офицер милиции находится здесь для прикрытия на случай приезда сюда других сотрудников правоохранительных органов.
- Она большой начальник. Сегодня её дежурство на бандитском сходняке.
Представление шло по обычному сценарию. Когда в зал вошел "Малышев", Полине сначала показалось, что это Янсон. Рост, длинные густые волосы... Но черты лица, походка, манеры были совершенно иными. Более властными, грубыми, бесцеремонными. То ли мастерство перевоплощения, то ли другой человек.
- Братки!
Голос тоже разительно отличался от голоса Георгия Янсона.
Постепенно, захваченная действием, Шкворень развеселилась. Это очень смущало иностранцев. Полный беспредел. Бандиты внизу "гудят" и бесчинствуют, заставляют женщин танцевать на битом стекле, выставляют напоказ оружие, а страж правопорядка ест, пьет и смеется. Особенно покоробило англичан внимание, оказанное продажной полицейской главным бандитом. Он лично отрезал бок зажаренного поросенка, налил полный стакан водки и велел преподнести офицеру милиции. Безнравственная женщина помахала братве рукой, не морщась осушила стакан и закусила поросятиной, предварительно намазав её хреном.
После мордобоя, примирения и плясок бандиты устремились на улицу. "Малышев", находившийся на противоположной стороне трактира, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Сидящая наверху Полина Антоновна на несколько секунд потеряла его из виду и спросила провожавшего зрителей Емельяна:
- Где Янсон?
Гид удивился:
- Вот он, идет к вам.
Действительно, там, откуда должен был появиться "Малышев", показался Георгий. Он шел знакомой походкой, с обычной внешностью, но в одежде, которую только что носил "известный лидер преступной среды". Шкворень даже растерялась.
- Вы так быстро сняли грим. Поразительно. Настоящий актер.
- Вы тоже неплохо подыграли нам с водкой и поросенком.
- Вы и ваши злые бандиты тоже пили воду из водочных бутылок?
- На сцене не пьют настоящие горячительные напитки, иначе получится не театр, а бедлам. Вам понравилось?
- Забавно. Зрители знают, что все это понарошку? Они меня чуть не съели своими презрительными взглядами.
- Вы удивитесь, но очень многие принимают действие за чистую монету. За рубежом запуганы русской мафией. Многие клиенты бывают разочарованы, тем, что не видят горы трупов после нашей посиделки. Второй акт смотреть не предлагаю. Это на любителя - русская баня с бабами.
- Акт с актами?
- Понарошку, конечно. Гости считают, что мы, дикий народ, паримся в банях без разбору полов. Почему бы не потрафить низменным инстинктам, если хорошо платят?
- Это у них в Европе практикуют совместные бани. Я была в такой, когда стажировалась в Гамбурге. Вы участвуете во втором акте?
- Сегодня будет дублер. Я же отвезу вас в город.
На площадке перед трактиром оставался только джип Янсона. Узнав, что Полина никогда не была в домике станционного смотрителя, Георгий пригласил её туда.
- Ваша служба потерпит ещё пол часика без своего начальника. Преступность преходяща, а культура - вечна.
- Мне кажется, что они одинаково вечны.
Янсон оказался говорливым гидом. Рассказывал, читал пушкинские стихи, фрагменты из "Белкина". Перед некоторыми вещами на выставках вдруг умолкал и подолгу их разглядывал. Во дворе он подошел к старинному колодцу с мутной водой и молча стоял, унесясь куда-то мыслями.
- Во время войны весь этот обширный двор был частью концентрационного лагеря. Казненных бросали в этот колодец. После освобождения трупы несчастных вытащили и похоронили. С той поры ни одно ведро не черпало отсюда воду. Трудно совместить в сознании две картины. Пушкин пьет из деревянного ведра воду нового по тем временам колодца. На этом же месте десятилетия спустя фашисты бросают в воду окровавленное тело русского солдата. Несовместимо. Не представляемо. "Для чего ты дрался, барин, для чего стрелял, курчавый? Посмотри как снег распарен под твоею кровью ржавой". Вы любите стихи?
- Люблю.
- Чьи?
- Все.
Они вернулись к машине. Вместо того, чтобы ехать к Петербургу, Янсон направил колеса в противоположную сторону. Заметив, что место работы снова удаляется от нее, Шкворень возмутилась:
- Я пол дня прогуляла, куда вы едете?
- Все-таки преступность преходяща. Еще несколько минут культуры и едем обратно.
Вскоре Георгий привез Полину в Рождествено, расположенное рядом с Вырой.
- Смотри-ка, отстраивают. Замечательно. Именно такой дом должен стоять на этом взгорье.
Они остановились напротив церкви. Шоссе уходило вниз к реке и бежало дальше, на подъем. Слева от него на вершине зеленого холма среди высоких деревьев строители восстанавливали усадьбу Набоковых, сожженную несколько лет назад. После пожара Янсон был поражен не столько разрухой, сколько видом столетних сосен, стороны которых, обращенные к огню, были уничтожены. Наполовину мертвые деревья. Стоящие на корню деревья, наполовину сгоревшие. Заживо.
- Говорят, якобы коммерческие структуры не поделили усадьбу и кто-то пустил красного петуха. Современный дикий капитализм добивает наследие капитализма старого. Здесь жил автор "Лолиты". Скоро намечается премьера фильма по этой вещи. Сходим?
- Если получится.
Обратно они ехали не торопясь. Проезжая снова мимо трактира, Полина спросила:
- А откуда труппа?
- Голодных актеров и раньше хватало.
- Настоящих бандюков тоже привлекаете?
- Зарплата не та.
- И часто вы входите в роль?
- Бывает, что по неделям нет работы, бывает по два шоу в день. Раскручиваемся. Слух о нас пошел по всей Европе, в Штаты информацию заправили. Скоро от клиентов отбоя не будет.
Шкворень вдруг быстро спросила совсем о другом:
- А кто убрал Лося?
Янсон ответил преувеличенно назидательным тоном:
- Служебные вопросы - в вашем служебном кабинете, пожалуйста.
Шкворень не обратила внимания на ответ.
- Нам стучат, что это сделала ваша банда. Двойное дно? Два лика банды? Игровой и действительный образы?
- Вы удивительно проницательны. Впрочем, это по должности положено. Банда, играющая банду. Это тема для романа. С любовной интрижкой: главарь охмуряет начальницу милиции в своих корыстных гнусных целях.
- Впрочем, безуспешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42