В ней проживала Зоя Андреевна Крусе. 23-го декабря она сделала флюорографию в поликлинике №56, но ответ забрать не смогла. Ее листочка в специальном ящике в поликлинике все еще (или уже?) не было. Заботкин и Кисмерешкин извинились за причиняемое неудобство и проинструктировали Зою Андреевну. Если позвонит врач и принесет листок ее флюорографии, надо будет открыть дверь и провести его в комнату. Сами оперативники закрылись в соседней комнате и стали ждать.
То же самое происходило и в других 70 квартирах микрорайона. В 7 случаях потенциальные жертвы "медбратьев" просто не впустили оперативников в свои квартиры. Многие разрешали только находиться у них дома, но отказывались открывать двери кому-либо еще. Такие хозяйки закрывались на кухнях и ждали когда их покинут нежданные гости. Согласных на сотрудничество оперативники инструктировали как себя вести и что делать в случае появления "медбрата". Конечно, было бы желательным задержать подозреваемого с поличным. То есть, чтобы он сделал жертве укол и приступил к грабежу. К удивлению, находились и такие старики, готовые играть роль жертвы до конца.
Заботкин и Кисмерешкин по рации поддерживали связь со всеми группами.
В эфире звучало:
"Я 43-й. В парадную вошел мужик. Стоит, курит."
"Ожидайте в гнезде."
"Я 36-й. У нас бабушке плохо. Что делать?"
"Вызовите скорую и ждите".
Чем дольше тянулось время, тем напряженнее становилось ожидание. "Медбрат" мог явиться и в девять утра и в десять и в десять ноль пять...
"Я 22-й. В дверь звонят. Внимание!".
"Я Центр. Ближайшему наряду прибыть в пятую парадную на Пражской, 37! Пятый этаж".
"22-й! Что у вас?"
"Центр! Отбой. Родственник пришел."
Около одиннадцати часов на улице Белы Куна в 6 парадную дома 16 вошел неизвестный с сумкой, похожий по приметам на Медбрата. Его поведение было странным. Он медленно поднимался по лестнице, прислушиваясь, осматривая двери квартир. Подойдя к двери, за которой находилась милицейская засада, он постоял, не решаясь позвонить. Затем повернулся и подошел к двери соседней квартиры. Снова постоял и стал настойчиво звонить в дверь. Ему никто не ответил и не открыл. Тогда мужчина достал из-под куртки два продолговатых предмета, свинтил их и этим ломом в считанные секунды отжал ригель замка, открыл дверь, вошел квартиру и бесшумно закрыл дверь за собой. Наблюдавшие в дверной глазок оперативники связались с руководством.
"56-й говорит. В соседнюю квартиру залез домушник. Что делать?".
"Не высовываться. Сидеть и ждать".
"Это Центр. Вызываю ГЗ. Вторая парадная на Пражской, 17. Мужчину с сумкой задержать вдали от дома".
Примерно в 12 часов в парадную дома 35 по улице Турку вошли трое мужчини поднялись на третий этаж. Сквозь дверной глазок оперативники видели, как они достали шприц, наполнили его какой-то жидкостью. Но, вопреки ожиданиям, мужчины не стали звонить в дверь. Наркоманы сделали себе инъекции и вскоре удалились.
Чем ближе стрелки часов подходили к 13-ти, тем большее разочарование ощущали Заботкин и Кисмерешкин. Медбрат редко приходил после часа дня. И когда прошло еще пол-часа, напряжение совсем было снято. И тут, ровно в половине второго в дверь квартиры Зои Андреевны Крусе позвонили! Заботкин осторожно посмотрел в глазок. За дверью стоял мужчина в черной куртке, под которой был виден белый врачебный халат.
Заботкин и Кисмерешкин скрылись в комнате. К двери подошла хозяйка квартиры, пенсионерка Зоя Андреевна Крусе. Она спросила "Кто там?". Неизвестный представился участковым врачом.
"Зоя Андреевна! Я принес результаты флюорографии. У Вас затемнение в легком. Требуется срочный осмотр".
Старушка открыла врачу дверь. Он вошел в квартиру, разделся, спросил где помыть руки. Из ванной Зоя Андреевна провела врача в свою комнату. Он достал из чемоданчика тонометр, предложил измерить давление. Через несколько минут сокрушенно покачал головой: "Давление сильно понижено. Если хотите, сделаю вам укол". И стал доставать шприцы и ампулы. Когда шприц был наполнен, Зоя Андреевна произнесла условную фразу "Левую или правую руку?". Это был сигнал Заботкину и Кисмерешкину. Сотрудники милиции вошли в комнату.
"Стоять, милиция!".
Бросив шприц, "доктор" рванулся к двери. Он смял перекрывавшего выход Заботкина. Ему удалось открыть замок, но Кисмерешкин оттащил его в коридор. Однако "доктор" снова вырвался, распахнул дверь, но оба сотрудника настигли его на лестничной площадке, повалили на пол. С трудом заломив руки, доктору надели наручники. Заботкин по рации объявил: "Всем нарядам подтянуться к Турку, 27. Блокировать окрестности, никого без проверки не отпускать! Мы его взяли, ищите подельников. Всем блокировать окрестности Турку, 27"!
Сидя на задержанном, Кисмерешкин по радиотелефону позвонил начальнику Фрунзенского РУВД: "Андрей Анатольевич? Мы взяли Медбрата! Что? Сижу на нем! Да, в наручниках. Взяли на месте. Со шприцем".
В это время начальник РУВД находился на заседании коллегии Главного управления внутренних дел. И ему в числе других полковников и генералов доставалось от представителя Министерства внутренних дел за недостаточную работу по раскрытию тяжких преступлений. Как пример, приводился длительный и безуспешный розыск "Медбрата". Получив от Кисмерешкина информацию о задержании, начальник РУВД послал записку в президиум Веньямину Петухову, начальнику питерской милиции. Через несколько минут Петухов объявил всем присутствующим, что так долго уходивший от задержаний преступник только что схвачен во Фрунзенском районе.
Услышав по рации приказ Заботкина, все патрули и экипажи прибыли на улицу Турку. Можно сказать, что они хватали всех подряд. Не верилось, что медбрат пришел на грабеж в одиночку. Кто-то же должен был помогать уносить ворованное.
Доложив о задержании, Заботкин и Кисмерешкин втащили "медбрата" в квартиру. Наконец наступил момент, когда добывается истина. Почему, как, когда и с кем медбрат совершал свои чудовищные злодеяния. Кто же он, душитель несчастных стариков и старух?
Мужчина представился.
Вот он, Максим Владимирович Петров, врач 5-ой подстанции Скорой Помощи.
Документов при нем не было. Беглый досмотр показал, что в квартиру он пришел без оружия. Зато содержимое чемоданчика ярко показывало намерения визитера - тонометр, нож, шприцы, ампулы, опасная бритва и... женский чулок! Заботкин прекрасно понимал предназначение этого чулка. Точно такими было задушено четыре пенсионерки.
Казалось, Петров был в шоке. Он какое-то время не понимал о чем его спрашивают, но затем взял себя в руки и рассказал свою версию появления у престарелой Зои Андреевны Крусе.
Петров сказал, что зашел случайно. Он встретил на улице коллегу, который "зашивался" на работе и не успевал обойти больных. Вот и попросил зайти к Зое Андреевне. А вообще-то у него частная практика - он по просьбе владельцев усыпляет собак. Поэтому и шприцы и чулок, чтобы связывать собачьи лапы. Внешне Петров выглядел спокойно, держался. Но опытные глаза оперативников видели его смятение. Заранее подготовленные ответы при возможном задержании, вспоминал с трудом.
Закованного в наручники врача отвезли в РУВД. Многие оперативники хотели взглянуть на того, кто несколько дней держал их в напряжении. Заботкин и Кисмерешкин сообщили о задержании в прокуратуру и вскоре в РУВД прибыл следователь Никита Тимофеев, которому было поручено вести дело "медбрата".
На допросе Петров казался подавленным, но признательных показаний все-таки не давал, твердил, что его задержали по ошибке. Тогда следователь решил провести опознание. Это сразу решало проблему - Он или не Он.
Неподалеку от РУВД, в больнице Скорой помощи приходила в себя Лилия Иннокентьевна Максимова. Она чудом выжила после посещения "врача". Ей была сделана инъекция препарата со снотворным, а затем нанесено не менее трех ударов по голове чем-то тяжелым, возможно, обухом топора.
Процесс опознания записывался на видеопленку. Никита Трофимов привез в больничную палату трех мужчин. Среди них был и Петров. Старушке разъяснили что от нее требуется. Максимова с больничной кровати долго вглядывалась в лица, а потом сказала, что ни один из них ей не знаком! Максимова, одна из основных свидетельниц, не узнала Петрова! Выходило, что его надо отпускать!
Петров тут же воспрял духом и потребовал адвоката. Заботкин и Кисмерешкин были уверены, что Петров и есть убийца старух. Они категорически возражали, чтобы задержанного отпустили под подписку о невыезде. Это Он! - утверждали розыскники. "Нужны доказательства", резонно отвечал следователь. "Петров запирается, потерпевшие его не узнают, ни в одном случае отпечатков пальце не было, почерковедческая экспертиза тоже отвечает отрицательно". Да, эксперт сличил надписи на зеркалах, сделанные "медбратом" с образцом почерка Петрова. Ничего похожего!
Розыскники приводили свои аргументы: Максимова после травмы может и не вспомнить лица того, кто к ней приходил. К тому же, он мог быть в гриме. Почерковедческая экспертиза тоже мало что доказывает. Петров мог писать левой рукой.
Однако, даже Заботкин и Кисмерешкин вскоре усомнились в своих выводах. На следующий день после задержания Петрова на Пражской улице случился пожар. На кухне пожарные обнаружили труп пожилой женщины. Ее тело частично обгорело. Проверив по учету, Кисмерешкин схватился за голову. Они ошиблись! Медбрат все еще на свободе! Погибшей была Зинаида Яковлевна Семенова, которая 28 декабря делала флюорографию в 56-й поликлинике! Чтобы окончательно убедиться в том, что Семенова действительно убита и именно "медбратом", Кисмерешки приехал на место происшествия. Но разглядеть след от укола на сильно обгоревшей руке было невозможно. Требовалась экспертиза.
Оставалась слабая надежда на результаты обыска в квартире Петрова. Заботкин и Кисмерешкин с ордером поехали в его дом на Товарищеском проспекте. Дверь им открыла жена Петрова, тоже врач. Состояние квартиры не указывало на большой достаток в семье. Осмотр вещей не выявил ничего существенного. Но оперативники не оставляли надежды. Кисмерешкин надеялся найти пистолет, украденный из квартиры убитого Саулина. Заботкин искал золотые изделия и украшения, которое неизменно похищались у пенсионерок. Наконец, удача им улыбнулась. Из углубления в полу под шкафом Заботкин извлек сверток. В нем были обручальные кольца, цепочки, брошки, которые, возможно, снимались с жертв. Жена Петрова пояснила, что это все, возможно, принималось ее мужем в качестве оплаты за лечение больных. Она была уверена, что Петров занимался частной практикой. Ему платили кто деньгами, кто вещами. Она показала видеомагнитофон, кофеварку, чайник и другие бытовые приборы, которые, как считала жена, давались Петрову пациентами в качестве оплаты за врачебную помощь. Значит, это все-таки Он! - решили розыскники. Но это надо еще доказать. То есть, найти владельцев, которые опознали бы свои вещи. Эта, казалось бы, простая задача, осложнилась тем, что все владельцы были пожилого возраста. Из двух десятков колец и дюжины цепочек им трудно было выбрать свою - все эти вещицы очень похожи. Другое дело - видеомагнитофон. Уж его-то опознают! Но из всех известных случаев ни в одном видеомагнитофон не похищался! Сам Петров утверждал, что его жена ошиблась, что он купил аппарат на барахолке. Цепочки и кольца ему действительно дарили пациенты, которых он лечил.
Информация о задержании врача-убийцы просочилась в прессу, люди живо обсуждали случаи, когда к ним приходили медработники, делали уколы...
Заботкину позвонила какая-то женщина и спросила, нашлись ли вещи ее соседки Нины Семеновны Альниц? Ее в прошлом году ограбил врач, который сделал ей усыпляющий укол. Сергей спросил адрес и стал искать этот эпизод по учету преступлений.
1 2 3 4
То же самое происходило и в других 70 квартирах микрорайона. В 7 случаях потенциальные жертвы "медбратьев" просто не впустили оперативников в свои квартиры. Многие разрешали только находиться у них дома, но отказывались открывать двери кому-либо еще. Такие хозяйки закрывались на кухнях и ждали когда их покинут нежданные гости. Согласных на сотрудничество оперативники инструктировали как себя вести и что делать в случае появления "медбрата". Конечно, было бы желательным задержать подозреваемого с поличным. То есть, чтобы он сделал жертве укол и приступил к грабежу. К удивлению, находились и такие старики, готовые играть роль жертвы до конца.
Заботкин и Кисмерешкин по рации поддерживали связь со всеми группами.
В эфире звучало:
"Я 43-й. В парадную вошел мужик. Стоит, курит."
"Ожидайте в гнезде."
"Я 36-й. У нас бабушке плохо. Что делать?"
"Вызовите скорую и ждите".
Чем дольше тянулось время, тем напряженнее становилось ожидание. "Медбрат" мог явиться и в девять утра и в десять и в десять ноль пять...
"Я 22-й. В дверь звонят. Внимание!".
"Я Центр. Ближайшему наряду прибыть в пятую парадную на Пражской, 37! Пятый этаж".
"22-й! Что у вас?"
"Центр! Отбой. Родственник пришел."
Около одиннадцати часов на улице Белы Куна в 6 парадную дома 16 вошел неизвестный с сумкой, похожий по приметам на Медбрата. Его поведение было странным. Он медленно поднимался по лестнице, прислушиваясь, осматривая двери квартир. Подойдя к двери, за которой находилась милицейская засада, он постоял, не решаясь позвонить. Затем повернулся и подошел к двери соседней квартиры. Снова постоял и стал настойчиво звонить в дверь. Ему никто не ответил и не открыл. Тогда мужчина достал из-под куртки два продолговатых предмета, свинтил их и этим ломом в считанные секунды отжал ригель замка, открыл дверь, вошел квартиру и бесшумно закрыл дверь за собой. Наблюдавшие в дверной глазок оперативники связались с руководством.
"56-й говорит. В соседнюю квартиру залез домушник. Что делать?".
"Не высовываться. Сидеть и ждать".
"Это Центр. Вызываю ГЗ. Вторая парадная на Пражской, 17. Мужчину с сумкой задержать вдали от дома".
Примерно в 12 часов в парадную дома 35 по улице Турку вошли трое мужчини поднялись на третий этаж. Сквозь дверной глазок оперативники видели, как они достали шприц, наполнили его какой-то жидкостью. Но, вопреки ожиданиям, мужчины не стали звонить в дверь. Наркоманы сделали себе инъекции и вскоре удалились.
Чем ближе стрелки часов подходили к 13-ти, тем большее разочарование ощущали Заботкин и Кисмерешкин. Медбрат редко приходил после часа дня. И когда прошло еще пол-часа, напряжение совсем было снято. И тут, ровно в половине второго в дверь квартиры Зои Андреевны Крусе позвонили! Заботкин осторожно посмотрел в глазок. За дверью стоял мужчина в черной куртке, под которой был виден белый врачебный халат.
Заботкин и Кисмерешкин скрылись в комнате. К двери подошла хозяйка квартиры, пенсионерка Зоя Андреевна Крусе. Она спросила "Кто там?". Неизвестный представился участковым врачом.
"Зоя Андреевна! Я принес результаты флюорографии. У Вас затемнение в легком. Требуется срочный осмотр".
Старушка открыла врачу дверь. Он вошел в квартиру, разделся, спросил где помыть руки. Из ванной Зоя Андреевна провела врача в свою комнату. Он достал из чемоданчика тонометр, предложил измерить давление. Через несколько минут сокрушенно покачал головой: "Давление сильно понижено. Если хотите, сделаю вам укол". И стал доставать шприцы и ампулы. Когда шприц был наполнен, Зоя Андреевна произнесла условную фразу "Левую или правую руку?". Это был сигнал Заботкину и Кисмерешкину. Сотрудники милиции вошли в комнату.
"Стоять, милиция!".
Бросив шприц, "доктор" рванулся к двери. Он смял перекрывавшего выход Заботкина. Ему удалось открыть замок, но Кисмерешкин оттащил его в коридор. Однако "доктор" снова вырвался, распахнул дверь, но оба сотрудника настигли его на лестничной площадке, повалили на пол. С трудом заломив руки, доктору надели наручники. Заботкин по рации объявил: "Всем нарядам подтянуться к Турку, 27. Блокировать окрестности, никого без проверки не отпускать! Мы его взяли, ищите подельников. Всем блокировать окрестности Турку, 27"!
Сидя на задержанном, Кисмерешкин по радиотелефону позвонил начальнику Фрунзенского РУВД: "Андрей Анатольевич? Мы взяли Медбрата! Что? Сижу на нем! Да, в наручниках. Взяли на месте. Со шприцем".
В это время начальник РУВД находился на заседании коллегии Главного управления внутренних дел. И ему в числе других полковников и генералов доставалось от представителя Министерства внутренних дел за недостаточную работу по раскрытию тяжких преступлений. Как пример, приводился длительный и безуспешный розыск "Медбрата". Получив от Кисмерешкина информацию о задержании, начальник РУВД послал записку в президиум Веньямину Петухову, начальнику питерской милиции. Через несколько минут Петухов объявил всем присутствующим, что так долго уходивший от задержаний преступник только что схвачен во Фрунзенском районе.
Услышав по рации приказ Заботкина, все патрули и экипажи прибыли на улицу Турку. Можно сказать, что они хватали всех подряд. Не верилось, что медбрат пришел на грабеж в одиночку. Кто-то же должен был помогать уносить ворованное.
Доложив о задержании, Заботкин и Кисмерешкин втащили "медбрата" в квартиру. Наконец наступил момент, когда добывается истина. Почему, как, когда и с кем медбрат совершал свои чудовищные злодеяния. Кто же он, душитель несчастных стариков и старух?
Мужчина представился.
Вот он, Максим Владимирович Петров, врач 5-ой подстанции Скорой Помощи.
Документов при нем не было. Беглый досмотр показал, что в квартиру он пришел без оружия. Зато содержимое чемоданчика ярко показывало намерения визитера - тонометр, нож, шприцы, ампулы, опасная бритва и... женский чулок! Заботкин прекрасно понимал предназначение этого чулка. Точно такими было задушено четыре пенсионерки.
Казалось, Петров был в шоке. Он какое-то время не понимал о чем его спрашивают, но затем взял себя в руки и рассказал свою версию появления у престарелой Зои Андреевны Крусе.
Петров сказал, что зашел случайно. Он встретил на улице коллегу, который "зашивался" на работе и не успевал обойти больных. Вот и попросил зайти к Зое Андреевне. А вообще-то у него частная практика - он по просьбе владельцев усыпляет собак. Поэтому и шприцы и чулок, чтобы связывать собачьи лапы. Внешне Петров выглядел спокойно, держался. Но опытные глаза оперативников видели его смятение. Заранее подготовленные ответы при возможном задержании, вспоминал с трудом.
Закованного в наручники врача отвезли в РУВД. Многие оперативники хотели взглянуть на того, кто несколько дней держал их в напряжении. Заботкин и Кисмерешкин сообщили о задержании в прокуратуру и вскоре в РУВД прибыл следователь Никита Тимофеев, которому было поручено вести дело "медбрата".
На допросе Петров казался подавленным, но признательных показаний все-таки не давал, твердил, что его задержали по ошибке. Тогда следователь решил провести опознание. Это сразу решало проблему - Он или не Он.
Неподалеку от РУВД, в больнице Скорой помощи приходила в себя Лилия Иннокентьевна Максимова. Она чудом выжила после посещения "врача". Ей была сделана инъекция препарата со снотворным, а затем нанесено не менее трех ударов по голове чем-то тяжелым, возможно, обухом топора.
Процесс опознания записывался на видеопленку. Никита Трофимов привез в больничную палату трех мужчин. Среди них был и Петров. Старушке разъяснили что от нее требуется. Максимова с больничной кровати долго вглядывалась в лица, а потом сказала, что ни один из них ей не знаком! Максимова, одна из основных свидетельниц, не узнала Петрова! Выходило, что его надо отпускать!
Петров тут же воспрял духом и потребовал адвоката. Заботкин и Кисмерешкин были уверены, что Петров и есть убийца старух. Они категорически возражали, чтобы задержанного отпустили под подписку о невыезде. Это Он! - утверждали розыскники. "Нужны доказательства", резонно отвечал следователь. "Петров запирается, потерпевшие его не узнают, ни в одном случае отпечатков пальце не было, почерковедческая экспертиза тоже отвечает отрицательно". Да, эксперт сличил надписи на зеркалах, сделанные "медбратом" с образцом почерка Петрова. Ничего похожего!
Розыскники приводили свои аргументы: Максимова после травмы может и не вспомнить лица того, кто к ней приходил. К тому же, он мог быть в гриме. Почерковедческая экспертиза тоже мало что доказывает. Петров мог писать левой рукой.
Однако, даже Заботкин и Кисмерешкин вскоре усомнились в своих выводах. На следующий день после задержания Петрова на Пражской улице случился пожар. На кухне пожарные обнаружили труп пожилой женщины. Ее тело частично обгорело. Проверив по учету, Кисмерешкин схватился за голову. Они ошиблись! Медбрат все еще на свободе! Погибшей была Зинаида Яковлевна Семенова, которая 28 декабря делала флюорографию в 56-й поликлинике! Чтобы окончательно убедиться в том, что Семенова действительно убита и именно "медбратом", Кисмерешки приехал на место происшествия. Но разглядеть след от укола на сильно обгоревшей руке было невозможно. Требовалась экспертиза.
Оставалась слабая надежда на результаты обыска в квартире Петрова. Заботкин и Кисмерешкин с ордером поехали в его дом на Товарищеском проспекте. Дверь им открыла жена Петрова, тоже врач. Состояние квартиры не указывало на большой достаток в семье. Осмотр вещей не выявил ничего существенного. Но оперативники не оставляли надежды. Кисмерешкин надеялся найти пистолет, украденный из квартиры убитого Саулина. Заботкин искал золотые изделия и украшения, которое неизменно похищались у пенсионерок. Наконец, удача им улыбнулась. Из углубления в полу под шкафом Заботкин извлек сверток. В нем были обручальные кольца, цепочки, брошки, которые, возможно, снимались с жертв. Жена Петрова пояснила, что это все, возможно, принималось ее мужем в качестве оплаты за лечение больных. Она была уверена, что Петров занимался частной практикой. Ему платили кто деньгами, кто вещами. Она показала видеомагнитофон, кофеварку, чайник и другие бытовые приборы, которые, как считала жена, давались Петрову пациентами в качестве оплаты за врачебную помощь. Значит, это все-таки Он! - решили розыскники. Но это надо еще доказать. То есть, найти владельцев, которые опознали бы свои вещи. Эта, казалось бы, простая задача, осложнилась тем, что все владельцы были пожилого возраста. Из двух десятков колец и дюжины цепочек им трудно было выбрать свою - все эти вещицы очень похожи. Другое дело - видеомагнитофон. Уж его-то опознают! Но из всех известных случаев ни в одном видеомагнитофон не похищался! Сам Петров утверждал, что его жена ошиблась, что он купил аппарат на барахолке. Цепочки и кольца ему действительно дарили пациенты, которых он лечил.
Информация о задержании врача-убийцы просочилась в прессу, люди живо обсуждали случаи, когда к ним приходили медработники, делали уколы...
Заботкину позвонила какая-то женщина и спросила, нашлись ли вещи ее соседки Нины Семеновны Альниц? Ее в прошлом году ограбил врач, который сделал ей усыпляющий укол. Сергей спросил адрес и стал искать этот эпизод по учету преступлений.
1 2 3 4