- Все
уехали на дачу.
- Надолго?
- Недели на две.
Славка приуныл: возможность отыскать табакерку отодвигалась на
полмесяца.
- Куда хоть они уехали?
- Да я не знаю...
Славка с досадой посмотрел на мальчишку. Тот по-прежнему стоял на
пороге, не зная, видимо, о чем говорить, и не решаясь уйти. Славка
тоже не уходил, хотя было уже ясно, что делать здесь больше нечего.
- Что это у тебя? - спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание,
и показал на куски резины.
- Это я ласты делаю, - оживился мальчик. - Для подводного
плавания.
- Подводного! - усмехнулся Славка. - В нашей речушке только под
водой и плавать.
- А я к морю поеду. С братом.
- К морю? - Славка посмотрел на него с откровенной завистью.-
Счастливый...
Все свои двенадцать лет Славка прожил в небольшом уральском
городе и никогда не видел моря.
Море было его мечтой. Еще малышом знал он о далеком синем
море-океане, где живет золотая рыбка и весело прыгают по крутым волнам
с кудрявыми гребешками корабли царя Салтана.
Потом он читал о море в романах Жюль Верна и Стивенсона.
Солнечные зеленоватые волны катились к берегам таинственных островов,
выбрасывая на песок закупоренные бутылки из синего стекла с записками
о кораблекрушениях и кладах...
В отличие от многих мальчишек, Славка совсем не стремился стать
штурманом или капитаном дальнего плавания. Но море тянуло его, как
живая сказка. Оно обещало множество приключений и хранило в себе
тысячи тайн.
- Счастливый...-повторил Славка.
- Я счастливый. Я всю жизнь хотел на море попасть, - серьезно
сказал мальчик.
Не произнеси он этих слов, Славка никогда не рассказал бы ему о
таинственных страницах. Но сейчас он почувствовал в незнакомом
мальчишке единомышленника и неожиданно выложил ему историю табакерки.
- Интересно,- сказал мальчик. - А ты не врешь?
Славка не обиделся. Он понимал, что рассказу его поверить трудно.
- Вот если бы до сундука добраться, - проговорил Славка. - Может,
там еще какиенибудь бумаги есть. Или хоть табакерку найти... Может,
что-нибудь узнали бы.
- Ну, если бумаги... А по табакерке ничего не узнаешь... Жаль,
кладовка закрыта,- Тоник вздохнул и показал на досчатую дверь с
большим висячим замком. - Вот если бы... - Он сморщил лоб. - Постой! А
ведь можно... через окно!
- Без хозяев?-удивился Славка.
- А кто хозяин? Кладовка-то общая. Там и у Виктора много вещей.
Только ключ потерян, а замок ломать никто не даст.
- А через окно разрешат? - усомнился Славка.
- Так мы и спрашивать не будем...
Окошко находилось под самой крышей. Оно было без стекла, но
подняться к нему с земли ни за что не удалось бы.
- Можно с крыши, на веревке, - предложил Тоник.- Только надо
когда стемнеет, чтоб никто не видел... А то мне здорово влетит от
брата за такую акробатику.
В чулане было совершенно темно. Славка включил фонарик и
огляделся. У одной из стен стояли какие-то ящики, на полках
громоздилась старая посуда и пыльные книги. В углу Славка заметил
черный горбатый сундук, обитый ржавыми железными полосами.
Он поднял тяжелую крышку. В сундуке лежала стопка журналов,
настольная лампа с порванным абажуром, расколотый письменный прибор из
мрамора и другие ненужные вещи. Славка лихорадочно перерывал их.
Наконец, рука его нащупала что-то гладкое, и Славка, замирая от
волнения, вытащил плоскую деревянную коробочку. В темной глубине
полированной крышки маленькой искрой горит отблеск фонаря. Вот она,
свидетельница загадочных событий, происшедших почти целый век назад!
Она видела парусные корабли и дальние страны.
Никаких бумаг Славка не нашел, только вытащил из-под журналов
кожаные корки тетради. По формату переплет подходил к листам, которыми
была оклеена стена. Но он был пуст, и Славка хотел уже бросить его
обратно, как заметил вдруг на внутренней стороне подпись, сделанную
знакомым почерком: "А. Смоленский".
"Смоленский... Смолин... И почерк тот же, и фамилия похожа,-
думал Славка.- Но почему она так знакома?"
И вдруг он вспомнил. Вспомнил, что есть в городе небольшая
зеленая улица. Улица Смоленского. И еще вспомнились светлые
прищуренные глаза под козырьком морской фуражки и скупые слова под
большой фотографией в одном из залов городского музея:
"Александр Николаевич Смоленский. Выслан в наш город из Одессы за
революционную пропаганду среди моряков торгового флота в 1907 г..
Активный деятель подпольной большевистской печати. Погиб во время боев
с колчаковскими бандами".
Славка закрыл сундук и выпрямился. Теперь он знал, чьей рукой
написаны загадочные страницы.
Сунув тетрадный переплет за ремень, а табакерку в карман, он
вскарабкался по ящикам под самый потолок, где в маленьком оконце слабо
светилось ночное небо.
- Тоник, давай,- негромко крикнул Славка, высунувшись в окошко.
Сверху, с крыши, спустился толстый электропровод, который Тоник на
время позаимствовал у брата. Обвязав кабель вокруг пояса, Славка
выбрался наружу.
Встав на нижний карниз окна, он закинул руку на выгнутый край
железного кровельного листа и стал подтягиваться.
Проржавевшее железо разогнулось совершенно неожиданно. Локоть
соскользнул, Славка откинулся назад, и ноги сорвались с карниза.
Теперь он висел лишь на проводе, который нестерпимо резал грудь и
спину.
- Славка!- окликнул его с крыши Тоник.- Ты что, сорвался? Меня так
дернуло, что чуть пополам не перерезало.
- Я сейчас,- выдохнул Славка, пытаясь ухватиться за край окна. Но
не мог. Теперь окно было выше головы.
- Слушай, кажется, мы сейчас полетим, - довольно хладнокровно
сказал Тоник. - Я не удержусь.
Славка представил, как Тоник лежит на крутом скате, обвязавшись
кабелем, и судорожно цепляется за гребень крыши. Падать ему пришлось
бы не на ноги, а вниз головой, и с большей высоты, чем Славке.
- Ты скорей, у меня железо гнется,- снова заговорил Тоник.
- Я сейчас!- крикнул Славка и оставил бесполезные попытки
дотянуться до окна.- Сейчас! Еще секунду продержись.
Он вынул из кармана перочинный нож, открыл его зубами и принялся
пилить тупым лезвием кабель, стараясь не думать о том, что висит в
пяти метрах от земли. Славка всегда боялся высоты.
Он упал на четвереньки и сразу вскочил. Удар о землю оказался
слабее, чем Славка ожидал. Только звенело в ушах и слегка болели
отбитые ступни. Лезвие ножа захлопнулось само собой и глубоко
разрезало палец.
- Ты что, оборвался? - послышался голос Тоника. - Ты жив?
- Жив,- сказал Славка, зажимая порез,- Спускайся. Я нашел
табакерку...
Через полчаса, когда Славка рассказал о своем открытии, они
расстались.
- Знаешь... ты хороший товарищ, - сказал Тоник чуть смущенно,
прежде чем уйти.- Я бы здорово треснулся с крыши...
- Брось ты,- отмахнулся Славка. - Знаешь что? Оставь пока
табакерку у себя. Завтра я зайду...
На следующее утро, придя к Тонику, Славка узнал о его несчастье.
- Эту историю во всех подробностях я узнал гораздо позже,- сказал
Виктор, кончая свой рассказ. - На аэродроме Славка объяснил мне лишь
самое главное. Когда он кончил, я задал вопрос:
- Табакерка у тебя?
Славка протянул мне ее и спросил в свою очередь:
- А теперь вы возьмете Тоника к морю?
Я не торопился с ответом, внимательно разглядывая его находку.
Наконец сказал:
- Возьму... Но при одном условии: если ты отдашь мне эту вещь.
- Зачем она вам?- удивился он.
- Зачем! Для табака,- усмехнулся я.
Славка пожал плечами и, подумав, ответил:
- Берите.
- А Тоник согласится? Ведь вы ее вместе искали.
- Согласится. Ему что? Он и так счастливый.
- Это почему?
- Конечно,- сказал Славка.- К морю едет. Я бы за это что угодно
не пожалел, не то что табакерку.
Тогда я и подумал: "Почему бы не сделать счастливым еще одного
человека?"
Виктор затянулся трубкой и замолчал. Я с любопытством посмотрел
на него.
- Твои сбережения на мотоцикл, верно, пошли прахом?
Он усмехнулся.
- Ерунда... Но если бы ты знал, чего стоило уговорить Славкиных
родителей отпустить его со мной!
- Ты это хорошо сделал, конечно,- сказал я.- Но объясни, зачем ты
отобрал у мальчишек дорогую им вещь? Маленький ты, что ли?
Виктор достал табакерку и подцепил ногтем пластинку медной
защелки так, что стала видна ее обратная сторона. Я разобрал
выгравированные на меди маленькие русские буквы: "фабрика И. Крамер".
- Каждую минуту ребята могли обнаружить клеймо и понять, что эта
штука никогда не была в Австралии. Думаешь, это было бы для них
лучше?..
Мы медленно шагали по берегу. Я продолжал разглядывать табакерку,
а Виктор с равнодушным видом сосал трубку.
- Вот что!-сказал я, наконец. - Если ты боишься рака легких, то
брось курить вообще. А табакерку отдай ребятам. Ты ненаблюдателен,
иначе заметил бы, что замок сюда поставлен гораздо позже, чем сделана
табакерка.
С этими словами я вытряхнул табак.
- Сумасшедший!- закричал Виктор.- Это "Золотое руно"!..
Однако я отмахнулся от него, потому что в этот момент заметил на
внутренней стороне крышки искусно вырезанный, но уже почти стершийся
маленький вензель: латинскую букву "N". И неожиданная мысль поразила
меня.
- Ведь старик туземец говорил Смолину: "Норфольк"!- вспомнил я.
- "Норфольк"... Ну и что же?
* * *
Прошло два года. История с табакеркой стала постепенно
забываться. И вот однажды, перелистывая вечером какой-то исторический
журнал, я наткнулся на такие строчки:
"Пролив, отделяющий остров Тасманию от Австралии, носит имя
Джорджа Басса. Вместе с лейтенантом Флиндерсом морской врач Басе в
1798 году обошел вокруг Тасмании на маленькой, водоизмещением в
двадцать пять тонн шхуне. Это было великим открытием. Жители Сиднея
восторженно приветствовали вернувшихся путешественников. Шхуна
"Норфольк" была поставлена на вечный якорь в бухте Порт-Джексон и
стала музейным экспонатом. Из ее деревянного киля выточили несколько
табакерок. Эти вещи бережно хранятся владельцами. Ценятся они на вес
золота..."
Дальше я не стал читать. Схватив журнал, бросился к моим друзьям.
- Так вот откуда наша табакерка...- задумчиво произнес Славка.
- Это-то мы узнали,- возразил Тоник.- Одно теперь неизвестно, как
такая редкая вещь попала к старику?

1 2