Скажите честно, полиция, вероятно, подозревает меня в убийстве?
- Не думаю, - возразил я.
Сараульт удовлетворенно откинулся в кресло, выпил полстакана вина и кивнул. Потом с улыбкой продолжал:
- Да, да! Какой скандал! В два часа ночи меня вытащили из постели протоколировать мои показания и взяли отпечатки пальцев. Как будто сегодня отпечатки пальцев каждого гражданина не регистрируются в необходимых инстанциях. И знаете, отчего весь этот шум? На письменном столе Бервиля, на календаре обнаружили пометку: "23 часа, Сараульт". Неужели это называется полицией? И что бы случилось, спрашиваю я вас, если бы я вместо того, чтобы смотреть фильм, не ужинал с секретаршей Бервиля? Я уже теперь сидел бы в тюрьме предварительного заключения. Адвокат, доктор Сараульт - в тюрьме!
Жужжание интерфона прервало беседу. Доктор нажал на рычаг и сейчас же послышался голос секретарши:
- Мадам Долоре ожидает в приемной. Ресторан "Ла Поллот" позвонил вам о том, что вам оставлен к обеду столик.
- Да, да! Я просил их об этом. Скажите мадам Долоре, что я приму ее через несколько минут.
Он выключил интерфон.
- Так что я вам хотел сказать, месье Фольдекс?.. Да, правильно, в тюрьме предварительного заключения... Это я-то! Можете поверить, я рад, что принял приглашение. Впрочем, мадемуазель Лендрю необычайно приятная и очаровательная женщина... И чудесная повариха, скажу вам... между нами, для вашего друга она была больше чем секретарь... Короче, у меня была договоренность с месье Бервилем на 11 часов вечера, но в половине восьмого мне позвонила его секретарша и сообщила, что месье Бервиль передумал и велел ждать его в ее квартире. Она добавила, что я не должен распространяться о назначенном свидании.
Пригубив стакан, Сараульт продолжал:
- Должен вам сказать, что месье Бервиля мы так и не дождались. Ждали мы его втроем: его секретарь, мадемуазель Элиан Лендрю, ее брат Алекс и ваш покорный слуга. Весь вечер мы никуда не отлучались из гостиной, если не считать, что месье Алекс, любезно предложивший лично приготовить венецианский пудинг в заключение ужина, уходил для этого на кухню минут на десять, не больше, и вернулся оттуда в фартуке и с пудингом на подносе.
Пудинг, должен вам сказать, был шедевром кулинарного искусства...
Адвокат встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Я поклонился и вышел. После этого визита я не мог похвастаться, что дело стало для меня ясней.
Мне было ясно одно, что Поль Бервиль, не созданный для того, чтобы разрубать плетущиеся вокруг него интриги, оказался настолько ими запутан, что ему пришлось вспомнить про своего старого школьного товарища, не раз помогавшего ему там, где требовался здравый житейский смысл и твердость для достижения цели, а при случае и крепкие мускулы. Полю нужна была дружеская опора...
А мне, которому досталось расхлебывать эту кашу, разве не нужен был надежный помощник? Спасибо Полю, ресурсы у меня теперь есть. Но бороться с шайкой одному было бы донкихотством.
И подобно Полю, я стал размышлять, на кого из своих друзей я смогу положиться. И у меня сразу мелькнула мысль: Джойс.
Конечно, только он, дружище Джойс, мог бы меня выручить.
Зайти в автобус, набрать номер Джойса и назначить ему свидание было делом пяти минут.
Еще через полчаса я сидел в квартире Джойса - театрального репортера вечерней газеты. Я вкратце поведал ему всю историю, не забыв упомянуть о 500 тысячах франков.
Это особенно поразило беднягу Джойса.
Он даже свистнул.
- Признавайся, ты ограбил французский банк?
- Не весь. Я расскажу тебе кое-что... Думаю, что моего друга Бервиля ты не знаешь?
Джойс покачал головой Я показал ему письмо Поля и рассказал всю историю.
Под конец ее Джойс бросился на кухню, где с шипением убегало кофе. Мы приготовили завтрак и сели за стол.
- Однако я не могу понять, - сказал Джойс во время еды, - как полиция узнала об этом убийстве?
- Я тоже думал об этом. Единственный, кто, кроме меня, знал об этом, был сам убийца.
- Но у него было мало интереса оповещать об этом полицию.
- Не скажи, - возразил я, - мне думается, в тот момент у него был интерес, так как он знал, что кто-то другой наводится в квартире, кто-то, кого полиция могла бы застать врасплох.
- Итак, значит ты!
- Да... Вероятно, убийца спрятался внизу и видел, когда я зажигал свет в ванной. После этого ему ничего не стоило добежать до телефона и позвонить в полицию.
- Да, пожалуй, это так, - согласился Джойс. - А теперь о другом. Ты уверен, что духи в автомобиле и на кухне Бервиля были одними и теми же? Мне кажется, что ты не можешь с уверенностью утверждать это.
- Тем не менее я это делаю, - возразил я. - Вспомни, два года тому назад я был обручен с Евой Бергсон, а она признавала только эти духи. Можешь завязать мне глаза, и я из тысячи флаконов отличу этот.
... Я отряхнул пепел сигареты и нажал на кнопку звонка. На металлической табличке было написано имя Элиан Лендрю. Если смотреть трезво, мои вторжения в чужие квартиры без извинительного рекламного пылесоса были мало романтичны. Но это было все же лучше, чем бренчать в "Келтике" для усталых посетителей.
Мне пришлось нажать на звонок еще раз и только после этого за дверью послышались шаги, и она открылась. Сараульт не преувеличивал очарования молодой женщины.
- Мадемуазель Лендрю?
- Да, прошу вас.
- Я - Фольдекс. Я был другом детства Бервиля Разрешите поговорить с вами.
- Пожалуйста, входите.
Она провела меня через завешенный коврами холл в салон. Все в квартире свидетельствовало о хорошем вкусе, роскоши и довольстве. Мне было предложено кресло в нише у окна. Усевшись напротив меня, она протянула мне хрустальный ящичек с сигаретами. Взяв одну из них, я протянул ей огонь, а после этого прикурил сам. Мягкий свет зимнего полдня подчеркивал прелесть лица женщины.
Очень трудно было определить ее возраст. Что-то нежное и юное было в ее фигуре и чертах лица, и на первый взгляд ей можно было дать 20-25 лет, однако ее жесты, серьезность и уверенность говорили за то, что ей гораздо больше. Густые каштановые волосы образовывали привлекательный контраст с ее темно-серыми глазами, обрамленными длинными шелковистыми ресницами. На ней было надето узкое черное платье, черные чулки, а ее стройные ножки были обуты в туфли на высоких каблуках.
Слово "секретарь" не подходило к этой изящной женщине. Она резко выделялась из серой массы. Несомненно, она была необыкновенно интеллигентна и обаятельна. Судя по ее квартире, у нее были деньги.
Элиан выпустила дым изо рта, улыбнулась и сказала:
- Разрешите узнать причину вашего посещения, месье? По всей вероятности, вы хотите навести справки об обстоятельствах смерти генерального директора, не правда ли?
- Правильно. Хотя сами обстоятельства интересуют меня мало. Они мне уже известны. Но мне важно узнать мотив: почему. Это дело важно для меня и потому, что Поль за несколько часов до убийства написал мне это письмо.
Я подал ей записку Бервиля. Ее лицо было несколько бледно, когда она, прочитав записку, вернула ее мне обратно.
- Не могу вам сказать, как мне тяжела смерть вашего друга, - сказала она, - вы, вероятно, знаете, что я была секретарем месье Бервиля. Возможно, что вам уже успели намекнуть, что я была для него и кое-чем другим. В действительности же все было иначе. Ваш друг обращался со мной как с ценной сотрудницей, как с другом... Не знаю, почему это я вам говорю, но думаю, что так нужно.
Она на мгновение остановилась и молча взглянула на меня, затем спросила:
- Значит, вы не успели повидаться с месье Бервилем до его гибели... Жаль!
Я убеждена, что с вашей помощью он избежал бы гибели.
- Я пришел на десять минут позже...
- Да? Этого вы не говорили. Значит, вы вчера вечером были в его квартире?
Вот, следовательно, кто этот неизвестный, о котором вам сообщили газеты и который известил об убийстве полицию...
- Нет, это сделал кто-то передо мной. Я вошел в открытую дверь квартиры, понял, что опоздал, и покинул квартиру, услышав, что подъехала полиция.
После короткой паузы я заметил:
- Мне бы хотелось узнать побольше обо всем этом. Как вообще Поль стал генеральным директором Марокканской урановой компании. Вы можете рассказать мне об этом?
- Охотно. С чего А должна начать? Быть может, вы знаете, что Марокканская урановая компания перед второй мировой войной была предприятием средней руки. Она принадлежала месье Степсу из Касабланки. При том значении, которое приобрел уран за последние годы, предприятию нетрудно было сильно вырасти.
Старый господин почувствовал, что он один не в силах справиться с этим делом. Степс отличался недоверчивостью к новым людям, но уж если он кому-то доверял, что бывало очень редко, то тот мог обвести его вокруг пальца. Степс был дружен с отцом Бервиля, он знал Поля как надежного и честного человека и, кроме того, как специалиста в области минералогии и химии, что для нею было особенно важно. Сначала он принял Поля в компанию с половинным доходом, а вскоре передал ему все руководство делом. Бервиль буквально окунулся в работу: строил, организовывал, и пусть это звучит невероятно, но перед смертью старого Степса доходы компании выросли в сотни раз.
- Один вопрос, пожалуйста: кто унаследовал после старого хозяина принадлежащие ему пятьдесят процентов прибыли?
- Я думаю, что его замужняя дочь, которая живет где-то в Африке и фигурирует как тихий компаньон. Вся же ответственность и руководство лежали на Бервиле.
- Не заметили ли вы у Поля в последние дни какие-нибудь признаки беспокойства?
- Не знаю... Теперь, после того как вы спросили меня об этом, мне приходит что-то на ум. Пожалуй, при его обычно спокойном характере, в последнее время бросалась в глаза легкая нервозность. Может быть, это происходило оттого, что ему пришлось последнее время заниматься множеством операций.
- О чем шла речь?
- О, в сущности "и о чем таком, чтобы могло взволновать Мер. Общество намеревалось купить большую территорию внутри Африки. Изыскания показали, что там имеется уран. Однако Бервиль не хотел делать покупку от имени Марокканской компании, чтобы не выставлять участников предприятия на передний план. Иначе за эксплуатацию этого района потребовали бы высокую цену. В последнее время компании приходилось выдерживать большую конкуренцию со стороны иностранцев. К сожалению, это все, что мне известно... Значит, вы думаете, что гибель Бервиля была связана с этим?
- Кто знает? Но возможно есть и какая-то связь. Поль хотел купить территорию, содержащую уран, иностранные предприятия обратили на это внимание, точно не зная, где находится этот район. Для того, чтобы это узнать, нужны были планы. Предположим, что эти планы находились в квартире Поля. Разве это не мотив? Как вы полагаете?
- Да, верно, я об этом не подумала. Мне неизвестно, были ли планы и где они хранились, но я знаю, что, во всяком случае, не в бюро.
- Если они не находились в бюро, то, значит, они могли быть на квартире.
- Может быть, вы и правы, - сказала она. - Завтра в бюро я попытаюсь подробнее узнать о покупке.
- Прошу вас. Меня интересует все, что связано с этим: кому принадлежал район, кто наследует и тому подобное.
Женщина улыбнулась.
- Вы хотите конкурировать с полицией? - спросила она.
- Конкуренция, не то слово. Я считаю, что кто нанят и оплачен вперед, тот имеет право на товар. Поль нанял меня, как это видно из письма.
Я откинулся в кресле и закурил новую сигарету. Элиан задумалась.
- Я не хочу вас разочаровывать, - проговорила она, - вы можете рассчитывать на мою небольшую помощь, но не думаете ли вы, что ваша затея опасна? Особенно, если вы добьетесь успеха? Вы знаете, что Бервиль был миролюбивым и спокойным человеком. Люди, которые убили его, не постесняются и с вами.
- На это надо рассчитывать, - сказал я и посмотрел на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Не думаю, - возразил я.
Сараульт удовлетворенно откинулся в кресло, выпил полстакана вина и кивнул. Потом с улыбкой продолжал:
- Да, да! Какой скандал! В два часа ночи меня вытащили из постели протоколировать мои показания и взяли отпечатки пальцев. Как будто сегодня отпечатки пальцев каждого гражданина не регистрируются в необходимых инстанциях. И знаете, отчего весь этот шум? На письменном столе Бервиля, на календаре обнаружили пометку: "23 часа, Сараульт". Неужели это называется полицией? И что бы случилось, спрашиваю я вас, если бы я вместо того, чтобы смотреть фильм, не ужинал с секретаршей Бервиля? Я уже теперь сидел бы в тюрьме предварительного заключения. Адвокат, доктор Сараульт - в тюрьме!
Жужжание интерфона прервало беседу. Доктор нажал на рычаг и сейчас же послышался голос секретарши:
- Мадам Долоре ожидает в приемной. Ресторан "Ла Поллот" позвонил вам о том, что вам оставлен к обеду столик.
- Да, да! Я просил их об этом. Скажите мадам Долоре, что я приму ее через несколько минут.
Он выключил интерфон.
- Так что я вам хотел сказать, месье Фольдекс?.. Да, правильно, в тюрьме предварительного заключения... Это я-то! Можете поверить, я рад, что принял приглашение. Впрочем, мадемуазель Лендрю необычайно приятная и очаровательная женщина... И чудесная повариха, скажу вам... между нами, для вашего друга она была больше чем секретарь... Короче, у меня была договоренность с месье Бервилем на 11 часов вечера, но в половине восьмого мне позвонила его секретарша и сообщила, что месье Бервиль передумал и велел ждать его в ее квартире. Она добавила, что я не должен распространяться о назначенном свидании.
Пригубив стакан, Сараульт продолжал:
- Должен вам сказать, что месье Бервиля мы так и не дождались. Ждали мы его втроем: его секретарь, мадемуазель Элиан Лендрю, ее брат Алекс и ваш покорный слуга. Весь вечер мы никуда не отлучались из гостиной, если не считать, что месье Алекс, любезно предложивший лично приготовить венецианский пудинг в заключение ужина, уходил для этого на кухню минут на десять, не больше, и вернулся оттуда в фартуке и с пудингом на подносе.
Пудинг, должен вам сказать, был шедевром кулинарного искусства...
Адвокат встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Я поклонился и вышел. После этого визита я не мог похвастаться, что дело стало для меня ясней.
Мне было ясно одно, что Поль Бервиль, не созданный для того, чтобы разрубать плетущиеся вокруг него интриги, оказался настолько ими запутан, что ему пришлось вспомнить про своего старого школьного товарища, не раз помогавшего ему там, где требовался здравый житейский смысл и твердость для достижения цели, а при случае и крепкие мускулы. Полю нужна была дружеская опора...
А мне, которому досталось расхлебывать эту кашу, разве не нужен был надежный помощник? Спасибо Полю, ресурсы у меня теперь есть. Но бороться с шайкой одному было бы донкихотством.
И подобно Полю, я стал размышлять, на кого из своих друзей я смогу положиться. И у меня сразу мелькнула мысль: Джойс.
Конечно, только он, дружище Джойс, мог бы меня выручить.
Зайти в автобус, набрать номер Джойса и назначить ему свидание было делом пяти минут.
Еще через полчаса я сидел в квартире Джойса - театрального репортера вечерней газеты. Я вкратце поведал ему всю историю, не забыв упомянуть о 500 тысячах франков.
Это особенно поразило беднягу Джойса.
Он даже свистнул.
- Признавайся, ты ограбил французский банк?
- Не весь. Я расскажу тебе кое-что... Думаю, что моего друга Бервиля ты не знаешь?
Джойс покачал головой Я показал ему письмо Поля и рассказал всю историю.
Под конец ее Джойс бросился на кухню, где с шипением убегало кофе. Мы приготовили завтрак и сели за стол.
- Однако я не могу понять, - сказал Джойс во время еды, - как полиция узнала об этом убийстве?
- Я тоже думал об этом. Единственный, кто, кроме меня, знал об этом, был сам убийца.
- Но у него было мало интереса оповещать об этом полицию.
- Не скажи, - возразил я, - мне думается, в тот момент у него был интерес, так как он знал, что кто-то другой наводится в квартире, кто-то, кого полиция могла бы застать врасплох.
- Итак, значит ты!
- Да... Вероятно, убийца спрятался внизу и видел, когда я зажигал свет в ванной. После этого ему ничего не стоило добежать до телефона и позвонить в полицию.
- Да, пожалуй, это так, - согласился Джойс. - А теперь о другом. Ты уверен, что духи в автомобиле и на кухне Бервиля были одними и теми же? Мне кажется, что ты не можешь с уверенностью утверждать это.
- Тем не менее я это делаю, - возразил я. - Вспомни, два года тому назад я был обручен с Евой Бергсон, а она признавала только эти духи. Можешь завязать мне глаза, и я из тысячи флаконов отличу этот.
... Я отряхнул пепел сигареты и нажал на кнопку звонка. На металлической табличке было написано имя Элиан Лендрю. Если смотреть трезво, мои вторжения в чужие квартиры без извинительного рекламного пылесоса были мало романтичны. Но это было все же лучше, чем бренчать в "Келтике" для усталых посетителей.
Мне пришлось нажать на звонок еще раз и только после этого за дверью послышались шаги, и она открылась. Сараульт не преувеличивал очарования молодой женщины.
- Мадемуазель Лендрю?
- Да, прошу вас.
- Я - Фольдекс. Я был другом детства Бервиля Разрешите поговорить с вами.
- Пожалуйста, входите.
Она провела меня через завешенный коврами холл в салон. Все в квартире свидетельствовало о хорошем вкусе, роскоши и довольстве. Мне было предложено кресло в нише у окна. Усевшись напротив меня, она протянула мне хрустальный ящичек с сигаретами. Взяв одну из них, я протянул ей огонь, а после этого прикурил сам. Мягкий свет зимнего полдня подчеркивал прелесть лица женщины.
Очень трудно было определить ее возраст. Что-то нежное и юное было в ее фигуре и чертах лица, и на первый взгляд ей можно было дать 20-25 лет, однако ее жесты, серьезность и уверенность говорили за то, что ей гораздо больше. Густые каштановые волосы образовывали привлекательный контраст с ее темно-серыми глазами, обрамленными длинными шелковистыми ресницами. На ней было надето узкое черное платье, черные чулки, а ее стройные ножки были обуты в туфли на высоких каблуках.
Слово "секретарь" не подходило к этой изящной женщине. Она резко выделялась из серой массы. Несомненно, она была необыкновенно интеллигентна и обаятельна. Судя по ее квартире, у нее были деньги.
Элиан выпустила дым изо рта, улыбнулась и сказала:
- Разрешите узнать причину вашего посещения, месье? По всей вероятности, вы хотите навести справки об обстоятельствах смерти генерального директора, не правда ли?
- Правильно. Хотя сами обстоятельства интересуют меня мало. Они мне уже известны. Но мне важно узнать мотив: почему. Это дело важно для меня и потому, что Поль за несколько часов до убийства написал мне это письмо.
Я подал ей записку Бервиля. Ее лицо было несколько бледно, когда она, прочитав записку, вернула ее мне обратно.
- Не могу вам сказать, как мне тяжела смерть вашего друга, - сказала она, - вы, вероятно, знаете, что я была секретарем месье Бервиля. Возможно, что вам уже успели намекнуть, что я была для него и кое-чем другим. В действительности же все было иначе. Ваш друг обращался со мной как с ценной сотрудницей, как с другом... Не знаю, почему это я вам говорю, но думаю, что так нужно.
Она на мгновение остановилась и молча взглянула на меня, затем спросила:
- Значит, вы не успели повидаться с месье Бервилем до его гибели... Жаль!
Я убеждена, что с вашей помощью он избежал бы гибели.
- Я пришел на десять минут позже...
- Да? Этого вы не говорили. Значит, вы вчера вечером были в его квартире?
Вот, следовательно, кто этот неизвестный, о котором вам сообщили газеты и который известил об убийстве полицию...
- Нет, это сделал кто-то передо мной. Я вошел в открытую дверь квартиры, понял, что опоздал, и покинул квартиру, услышав, что подъехала полиция.
После короткой паузы я заметил:
- Мне бы хотелось узнать побольше обо всем этом. Как вообще Поль стал генеральным директором Марокканской урановой компании. Вы можете рассказать мне об этом?
- Охотно. С чего А должна начать? Быть может, вы знаете, что Марокканская урановая компания перед второй мировой войной была предприятием средней руки. Она принадлежала месье Степсу из Касабланки. При том значении, которое приобрел уран за последние годы, предприятию нетрудно было сильно вырасти.
Старый господин почувствовал, что он один не в силах справиться с этим делом. Степс отличался недоверчивостью к новым людям, но уж если он кому-то доверял, что бывало очень редко, то тот мог обвести его вокруг пальца. Степс был дружен с отцом Бервиля, он знал Поля как надежного и честного человека и, кроме того, как специалиста в области минералогии и химии, что для нею было особенно важно. Сначала он принял Поля в компанию с половинным доходом, а вскоре передал ему все руководство делом. Бервиль буквально окунулся в работу: строил, организовывал, и пусть это звучит невероятно, но перед смертью старого Степса доходы компании выросли в сотни раз.
- Один вопрос, пожалуйста: кто унаследовал после старого хозяина принадлежащие ему пятьдесят процентов прибыли?
- Я думаю, что его замужняя дочь, которая живет где-то в Африке и фигурирует как тихий компаньон. Вся же ответственность и руководство лежали на Бервиле.
- Не заметили ли вы у Поля в последние дни какие-нибудь признаки беспокойства?
- Не знаю... Теперь, после того как вы спросили меня об этом, мне приходит что-то на ум. Пожалуй, при его обычно спокойном характере, в последнее время бросалась в глаза легкая нервозность. Может быть, это происходило оттого, что ему пришлось последнее время заниматься множеством операций.
- О чем шла речь?
- О, в сущности "и о чем таком, чтобы могло взволновать Мер. Общество намеревалось купить большую территорию внутри Африки. Изыскания показали, что там имеется уран. Однако Бервиль не хотел делать покупку от имени Марокканской компании, чтобы не выставлять участников предприятия на передний план. Иначе за эксплуатацию этого района потребовали бы высокую цену. В последнее время компании приходилось выдерживать большую конкуренцию со стороны иностранцев. К сожалению, это все, что мне известно... Значит, вы думаете, что гибель Бервиля была связана с этим?
- Кто знает? Но возможно есть и какая-то связь. Поль хотел купить территорию, содержащую уран, иностранные предприятия обратили на это внимание, точно не зная, где находится этот район. Для того, чтобы это узнать, нужны были планы. Предположим, что эти планы находились в квартире Поля. Разве это не мотив? Как вы полагаете?
- Да, верно, я об этом не подумала. Мне неизвестно, были ли планы и где они хранились, но я знаю, что, во всяком случае, не в бюро.
- Если они не находились в бюро, то, значит, они могли быть на квартире.
- Может быть, вы и правы, - сказала она. - Завтра в бюро я попытаюсь подробнее узнать о покупке.
- Прошу вас. Меня интересует все, что связано с этим: кому принадлежал район, кто наследует и тому подобное.
Женщина улыбнулась.
- Вы хотите конкурировать с полицией? - спросила она.
- Конкуренция, не то слово. Я считаю, что кто нанят и оплачен вперед, тот имеет право на товар. Поль нанял меня, как это видно из письма.
Я откинулся в кресле и закурил новую сигарету. Элиан задумалась.
- Я не хочу вас разочаровывать, - проговорила она, - вы можете рассчитывать на мою небольшую помощь, но не думаете ли вы, что ваша затея опасна? Особенно, если вы добьетесь успеха? Вы знаете, что Бервиль был миролюбивым и спокойным человеком. Люди, которые убили его, не постесняются и с вами.
- На это надо рассчитывать, - сказал я и посмотрел на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17