Франц теперь многое понимал. Тон его становился всё более деревянным, а глаза - всё более непроницаемыми - окна спящего дома.
- И вы взялись помочь?.. Просто так, по доброте душевной... Или вы у хозяина отвечаете ещё и за культурную программу?..
Доктор Рубин усмехнулся:
- Да нет, всё правильно! Раз певица - электростанция, значит, Тарас Григорьевич сработал как отопитель и не вышел за рамки служебных полномочий...
- Ну и что?... Такие дела всегда делаются через родственников, в крайнем случае - через знакомых! - Завхоз указал на Георгия. - Тем более, так совпало: сын же!..
Франц спросил равнодушно:
- Виталия Олеговича давно знаете?
- Ростовцева? - Тарас Григорьевич вальяжно взмахнул рукой и многозначительно произнёс. - Уж знаю!..
Франц грозно завис над ним:
- Почему Ростовцев скрывался у вас в котельной прошедшей ночью?.. Что он замыслил против Василисы?.. Вы знали?
Тот юлил, начал тянуть время... Но Игорь Максимильянович окончательно припёр его к стенке:
- Почему вы участвовали в этом? Ведь и ваш сын мог отравиться?..
Бронза Георгия в один момент утратила лоск, превратилась в медь и позеленела. Он уставился на отца, по рыбьи разевая рот. Долго мучился лицом.
Завхоз попытался его успокоить:
- Что ты, Гоша, я прекрасно знал, что тебе не грозит... Иначе, разве бы я позволил?..
- А так - п-позволил, значит... - откомментировал Пётр.
Георгия прорвало:
- Ах, ты ж старый... негодяй!.. То-то, смотрю, манишку надел!.. Дирижировать парадом захотелось!.. - он искал сочувствия у Василисы. Представляешь, ни копейки алиментов, мать одна колотилась на трёх работах, а этот вдруг с лета - дружить вздумал: то ему с протезом помоги, то приезжай с выступлением, заработаешь...
- Гошаня, сообрази: мы же недаром с тобой тут почти всю ночь просидели, прокалякали, - оправдывался отец. - Я для тебя же и старался!.. Эта певичка вам только мешала. До неё - ты вспомни, как вас до неё везде приглашали. - Он обратился к Марку Анатольевичу. - Во Дворце Молодёжи однажды выступали. Шумный успех!.. И что теперь?.. Был бы я, как прежде, завклубом, даже к себе ни за что бы не позвал! Да вы у Гоши спросите, он давно составил мнение о ней. А держит возле себя лишь за...
Василиса вспыхнула, сама прокричала в сердцах о наболевшем:
- За мебель он меня держал... В качестве ширмы... Сам тишком любовников себе ищет... Гонза, как же тебя угораздило?..
- Будто ты не знала!
- Понятия не имела!.. Только догадывалась, а спросить... - она прикрыла глаза.
Её руководитель вызывающе приосанился.
- Что здесь такого? Интеллигентные люди знают: многие талантливые известные... - он начал горделиво загибать пальцы: - Вебер, Чайковс...
- Не звезди, сладенький! - резко оборвала его Василиса, вся запылав, но улыбаясь жемчужно. - Ты бы ещё сравнил себя с Наполеоном... Чайковский мучился от этого всю жизнь. Для нормального человека это - беда, наказание.
Он начал томно возражать:
- Это даёт творческой душе порыв...
Василиса оборвала дискуссию о видах любви и творчества.
- Успокойся, ты к ним не относишься. Ты - простой развратник!... обернулась к Рубину, сидевшему за её спиной. - Доктор, передаётся содомский грех по наследству?
Рубин нахмурился:
- Вы от него ребёнка ждёте?..
- Слава Богу, нет! Просто интересно, откуда ноги растут... - и она бросила взгляд в сторону завхоза.
Тарас Григорьевич вдруг выпалил:
- Видишь, недаром я всё время говорил: совсем она тебе не пара! Ни по зодиаку, ни по имени. Если уж взяла псевдоним, назвалась бы не Василиса, а, например - Георгина. Представляешь, со сцены бы звучало: "Выступают Георгий и Георгина!"
Франц и Бурханкин молниеносно переглянулись, как громом пораженные. Будто Селена с того света заговорила...
Бурханкин не выдержал, выскочил на кухню.
Завхоз продолжал возмущаться в сторону певуньи.
- Никакого уважения к старшим, не говоря уж о пользе.
- Не оправдала В-васька твоих надежд, - брезгливо сказал Георгию Пётр. - Теперь ясно, п-почему ты так активно п-против неё со вчерашнего дня в-выступаешь...
Франц поинтересовался у завхоза:
- Надежд не оправдала, зачем же травить? Или вас чей-то пример вдохновил?..
Тарас Григорьевич суетливо протёр пальцем протез, тот выскочил от нажима, подкатился к креслу, уставился на Василису. Георгий поднял стеклянный глаз, вернул.
Завхоз виновато запрятал его в карман, и сказал сыну:
- Всё же есть от неё польза, даже вполне реальная! - Он вновь занялся своим плеером, перемотал плёнку, опять запустил со словами: - Теперь нам с тобой, Гошаня, никакой Виталий Олегович не страшен. Не сможет он над нами висеть. У меня здесь такой на него матерьяльчик имеется!..
*** Охотник и дичь
Из динамиков раздался взволнованный голос Василисы.
- Что вы собираетесь со мной обсуждать?..
- Меня беспокоит твоё материальное положение, - покровительственно "тыкая", ответил ей хриплый мужской голос.
- Это - Ростовцев, - вслух узнала его певунья.
- Не гоже певице с твоими данными: с таким голосом и оригинальной манерой исполнения, - продолжал тот, - с творческим потенциалом - ишачить на бйздаря с амбициями.
- Я ни на кого не ишачу, как вы изволили выразиться. Мне нравится моя жизнь и моя работа.
- В жизни всегда нужны перемены, - настаивал хозяин. - Ты станешь отрицать, что во многом нуждаешься?.. Прежде всего - в понимании... Разве Георгий предоставил тебе ступень для взлёта?.. Да что он может, кроме как задницей перед мужиками вертеть?.. Не красней и не делай возмущённое лицо! Я слишком хорошо знаю о его наклонностях: красавчик у меня учился. И ты должна знать, даже если он снисходит до тебя с высоты своей неординарности.
- А вам-то что? - осторожно спросил голос Василисы.
- Будешь петь в элитных клубах, сделаем тебе диски, клипы...
- Нет, вам-то зачем?.. Хотите расплатиться за фамильные вензеля?.. Кстати, вы так и не ответили, откуда они у вас?..
В записи наступила небольшая пауза. Даже не видя хозяина, чувствовалось, что ответ старательно обдумывается.
- Обстоятельства диктуют, чтобы ты ни в чём не нуждалась. А я могу дать тебе нормальную жизнь. И материальную, и творческую. И чем скорее ты это поймёшь, тем будет лучше для нас обоих.
Далее в разговоре снова наступил перерыв, но не бесшумный послышалась какая-то возня, прерывистое тяжёлое дыханье, звонкий шлепок, сдавленный возглас Василисы: "Мерзавец!.." - и голос Евдокии Михайловны:
- Василисушка, не поможете мне с посудой?.. После ужина никак не закончу, а мне ещё домой надо поспеть.
Видимо, певунья выскочила из столовой в бабий кут, потому что дальше слышался лишь голос хозяина.
- Евдокия Михайловна, я тут, видимо, чем-то случайно обидел нашу юную гостью, - говорил Ростовцев с усмешкой. - Вы уж, будьте ласковы, задержитесь ненадолго. Затопите нашу баньку. Хочу загладить невольную вину, а не знаю - чем же ещё?.. И кто, кроме вас, такой замечательный пар делает?..
Наверное, повариха согласно кивнула, и он продолжил:
- Вот и огромное вам спасибо!.. Сам я, к большому сожалению, должен уехать, перед ужином мне звонили из Москвы - дела ждут!..
Раздалось вкрадчивое покашливанье завхоза.
- Как тут у вас?.. Не помёрзли?..
Дальше голоса стали глухими и неразборчивыми - словно из-за пазухи. Видимо, завхоз припрятал свой плеер-диктофон, который "забыл" после ужина на столе. Потом всё смолкло...
Василиса уставилась в точку, будто её это и не касалось. Пётр присел на один из многочисленных подлокотников чудного кресла, положил ей руку на плечо.
- Не трогай, заразишься, - она резко сбросила его руку. - Господи! Мне же теперь за всю жизнь не заработать, чтобы на мыло хватило!..
Георгий снисходительно оглядел Василису, Петра, затем папашу.
- Ну, и какой во всём этом криминал?..
- Нет, я тебе дальше прокручу! Там - самое интересное, основное, почему он... Ну, слушай...
Голос Ростовцева теперь сопровождался лязганьем: разговор происходил в подклети и Тарас Григорьевич параллельно занимался котлом.
- ...Гошку своего как-нибудь отвлечёшь...
- А Пётр?.. У них же тогда ансамбль порушится, - ответил голос завхоза.
- Этот нужен для достоверности. Гитаристов сейчас - как собак нерезаных. Найдёт твой Георгий нового - и не чихнёт! Я его узнал получше твоего. Ты-то вспомнил о сыне лишь когда со мной захотел развязаться.
- Ну, Виталий Олегович, зачем вы так. Я всегда следил за его успехами. И, когда услышал, что у них появилась Василиса, и как её зовут - сразу о вас вспомнил...
Тут в плеере начались какие-то помехи.
Завхоз покрутил регулятор громкости, потом сделал пренебрежительный жест в сторону певуньи и произнёс, озвучивая собственный хрип с плёнки:
- Она же - Ольга Артемьевна Попова - та самая, кого вы так разыскиваете.
Голос Ростовцева также был слышен с трудом:
- Разве я не говорил тебе тогда, почему он мне так приглянулся?.. Ничего же в нём особенного!
- Это он о доме говорит? - спросил Франц.
Тарас Григорьевич кивнул и выключил: хрип стал ужасающим.
- Спасибо, хоть не зажевал. Всё, кронты, батарейка села! констатировал он.
Василиса подскочила, вырвала у завхоза плеер, быстро вынула кассету, а плеер тут же вернула и попросила Петра:
- Белый, принеси ему взамен чистую.
- Какое вы имеете право?.. - почти в один голос негодующе воскликнули отец и сын.
Василиса спрятала кассету в джинсы, вновь плюхнулась в кресло, закуталась в одеяло. Георгий сделал к ней шаг. Фомка и Волчок угрожающе заворчали.
Франц поощрительно кивнул, потом - со своим обычным выражением (вернее, отсутствием такового), потребовал:
- А вы нам - своими словами. Что поведал Ростовцев?..
Любопытство Георгия, видно, было настолько сильно задето, что он поддержал Франца.
Да и Пётр, и Василиса, и Евдокия Михайловна, - ждали продолжения. Даже доктор Рубин не остался равнодушен, хотя пока ещё трудно было понять: речь шла о человеческих жизнях или о жизни дома.
Франц крикнул на кухню:
- Егор Сергеевич, чего ты там один?.. Иди к нам.
*** Пропавшее завещание
- Ростовцев же заделался писателем, имея доступ к архивам, - начал завхоз. - Прежде всего - сделал себе Имя на шумных разоблачениях. Когда кроме имени Виталий Олегович захотел ещё и денег, открыл собственный эстетский журнал. Последнее время жаловался, что прибыль невелика, но я-то знаю: иной раз крупно выгадывал, умело решая: про кого и что печатать, а о ком умолчать.
- А как же его пускали в архивы? - спросил Франц.
- Попробовали бы не пустить, - усмехнулся Георгий. - Этот мог такую "звонь" поднять в прессе!.. Он многих в руках держит.
Франц понимающе прищурился.
Завхоз увлёкся: ему не терпелось разоблачить хозяина.
- Так вот, он по привычке изредка захаживал в хранилища: промышлял темами для своих литературных трудов...
Франц, глядя на Василису, обратился к Бурханкину:
- Вот так, Егор Сергеевич, учись! Кто-то рожает по ночам, а кто-то под ногами находит...
- Мужик! Мне вчера тётя Дуся сказала, я сама не догадалась, - заметила певунья. - Ему природой противопоказано. Мужику рожать - себя ронять! - она съёжила нос. - Хотя скоро эти и рожать захотят вместо нас. Мы будем лишь для... А для чего?.. Нй для чего... Будет население однополых.
- Вы что-то, это... не про то, - утихомирил её Бурханкин.
- Короче, - продолжил завхоз, - около года назад Ростовцев наткнулся на уголовное дело времён репрессий. Кто-то отсидел, потом вышел, потом поселился в этом доме, потом писал отсюда другу. Я всего не понял - мне эти чужие биографии ни к чему. Вобщем, понравились Виталию Олеговичу эти записки. "Славно изложено, - говорит, - не письма, а живые рассказы. Я вообще мертвецов издавать люблю, - так и сказал! - прибыльное дело! А сколько там компромата на ныне здравствующих!.. Золотая жила!.."
- Ближе к теме, будьте любезны! - попросил Франц.
- Не перебивайте, будьте любезны! - в том же тоне ответил завхоз. - Я как раз по теме. Короче говоря, в деле было завещание. На всё. В том числе - и на так называемую "интеллектуальную собственность".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37