Глава одиннадцатая, в которой я совершаю трудовой подвиг, а Машка рождает гениальный заголовок (окончание)
Мне никто не верит, но я своими глазами видела, как Машка, бахнув кулаком по столу, тихим и ужасным голосом попросила Николая Аполлинарьевича заткнуться. Причем, тот не стал кочевряжиться, а немедленно заткнулся. Вы не знаете Николая Аполлинарьевича? Вы не знаете жизни. Этот безумный тип является пикантной изюминкой нашей редакции. Эдакой изюмищей.
У Николая Аполлинарьевича явно не все дома, но это его совершенно не заботит. То есть, я имею в виду, что если нормальный человек проснется с утра от того, что к нему прилетели инопланетяне с настоятельной просьбой запечатлеть на бумаге их тысячелетнюю мудрость, а потом издать эти записки на страницах «Современной женщины», он тут же обратится к психиатру. Но не таков наш скромный герой! Николай Аполлинарьевич надевает кошмарные порыжевшие сапоги, заправляет в них брюки от лоснящегося костюма, накидывает поверх бирюзовую кофту с перламутровыми пуговицами, взъерошивает жидкую бороденку и отправляется штурмовать Светкин кабинет (не спрашивайте, как он узнал, где тот находится). С момента явления нашему герою инопланетян минуло полтора года, и Николай Аполлинарьевич крепко прижился в редакции. Он бродит по коридорам, размахивая пухлыми тетрадками, страницы которых исписаны мелким убористым почерком, пугает внештатников, доводит до нервных истерик редакторов и требует справедливости.
Как известно, справедливости в этом мире нет, опусы его, разумеется, никто не печатает, однако, в последние полгода наблюдается отчетливая тенденция: в «Современной женщине» к Николаю Аполлинарьевичу привыкли. Привыкли настолько, что включили его в список обедающих сотрудников. В обмен на горячую пищу, Николай Аполлинарьевич выполняет мелкие курьерские поручения и шляется по редакции всю вторую половину дня, давая всем неоценимые советы. В данный момент Николай Аполлинарьевич крепко прописался в отсеке фоторедакторов, обучая их грамотно вести переговоры с агентствами. Фоторедакторы (на редкость веселый и неконфликтный народ) давились от смеха и угощали советчика соленым печеньем, которое они по утру (замечу, на месте преступления я присутствовала лично) украли из отсека верстальщиков.
- Я тебя поцелую! - заявила Машка, оторвавшись от монитора.
- Спасибо, дорогая, - скромно поклонилась я, - всегда знала, что во мне дремлет скрытая гениальность.
- Я тебя поцелую, - продолжала Машка, пропуская мимо ушей мои слова, - если ты объяснишь, почему подзаголовок у всей этой байды звучит как: «Придумать надо подзаголовок», а вторая новость из блока состоит из одного абзаца, цитирую: «В Ливане ничего не знают о восьмом марта, зато в Америке этот праздник отмечают особо. Американские феминистки не дремлют, и этот день стал днем их борьбы с воинствующими (подумать только, в эпоху политкорректности такие еще остались) шовинистами, бла бла, бла-бла-бла, бла-бла-бла, придумаю после вреза». Звучит экспрессивно, боюсь, даже слишком.
- Я забыла про новости! - слабо отбивалась я, покраснев до корней волос.
- И про врез, - тактично напомнила мне Машка, - а еще ты с упорством маньяка слово «человек» пишешь как «челвоек».
- Не правда! - тоненько выкрикнула я.
- Правильно, - легко согласилась Машка, - иногда «человек» у тебя пишется как «челвеок».
- Правильно-правильно, Машенька, - прокричала из своего отсека Надежда Юрьевна, наш бессменный корректор, - а еще «потому» она всегда пишет как «потмоу».
- Это с английским акцентом, - буркнула я, - это изыскано, по-европейски.
- Вот-вот, - вздохнула Машка, - окончание новости я тебе забацала. Будешь ты у нас истинным антифеминистом. Теперь это модно, мол, все мы охренели от этих феминисток, так хочется просто быть женщиной.
- Вот бредятина-то, - хмыкнула я.
- Ага, - покивала Машка, - зато жизненно и в струю.
- Очень правильно, - высунула голову из своего кабинета Светка, - мы обязаны быть в струе! Пошли ко мне заголовки придумывать!
- Им бы только заголовки придумывать, - подал из своего угла голос Сережка, администратор сайта «Современной женщины».
- Ты объявление про конкурс разместил? - медовым голосом осведомилась Светка.
- Нет, - присел Сережка.
- Вот и займись. А вы обе ко мне за заголовками.
Заголовки в «Современно женщине» - тема отдельная. Это Светкин конек - напридумывать суперзабубенных заголовков, чтобы у дорогих читателей мозги набекрень встали. Для выполнения этой непосильной задачи раз в неделю мы засаживались у Светки в кабинете и час бредили, причудливо тасуя слова. Мероприятие это было довольно веселое, услышав Светкин призыв, мы с Машкой подхватили сигареты и пошли к ней в кабинет. Крохотная, но грозная Светка восседала за своим главредовским столом, закинув ноги на его крышку.
- Поздравляю всех собравшихся с днем всех влюбленных.
- Прошедшим днем всех влюбленных, - уточнила Машка, подволакивая к Светкиному монитору стул.
- Да будет так, - кивнула Светка, подвигаясь, и освобождая мне мою любимую батарею. - Как отметили?
- Ровно, - хмыкнула Машка, ковыряясь в Светкином столе в поисках какого-нибудь сухарика, - мои четко поделили время отмечания, с риском для жизни. Пули летали над головой.
- А мы как всегда, - тоскливо вздохнула я.
- Любовь-морковь? - скучно протянула Светка.
- Скандал, битье посуды и временный разъезд по друзьям.
- Кто остался дома? - поинтересовалась Машка, отыскав у Светки в столе шоколадку.
- Я.
- В корне неверная тактика, - заявила Машка, вгрызаясь в половину плитки, - отбывать из дома всегда надо первой.
- Тут уж кто успел, - пожала плечами наш многоопытный главный редактор, - тут очень сложно поймать момент.
- Тогда надо отбывать, как только жареным запахнет, - проговорила Машка с набитым шоколадом ртом.
- Задолбаешься по друзьям шляться, - отмахнулась я от них, усаживаясь на своей батарее, - к тому же, кто-то должен кормить кота.
- О! - вскинула палец к потолку Машка, - «К тому же, кто-то должен кормить кота» - отличный заголовок в «психологию для всех» про разделение домашних обязанностей.
- Маловато что-то, - усомнилась я, - давай уж строчки на четыре, что стесняться!
- «А кота кто будет кормить?», - предложила Светка.
- «Кормить ли кота?», - задумчиво протянула я.
- Стоп, - замахала руками Машка, - что вы вцепились в этого кота? Там вообще, насколько я помню, про котов нет ничего. Ведь нет?
- Нет, - легко согласилась я.
Мы замолчали, с ненавистью уставившись в макет номера.
- «Любви все возрасты покорны». Это к рекламному материалу про виагру, - Светка что-то быстро застрочила в макете, - до сих пор не понимаю, на фиг они дают его в «Современную женщину». Как вам, про любовь, ничего?
- Отвратительно, - поморщилась Машка.
- Значит, утвердили, - покивала Светка. - Дальше у нас что?
- Дальше у нас молодежная рубрика, - порадовала я всех, - предлагаю к материалу про ранние связи «Что твой кекс знает про секс?».
- Не, - замахала руками Машка, - это лучше к виагре!
- А молодежь порадуем неразменной убоиной «Любви все возрасты покорны»?
- Великолепно. - Светка что-то долго чиркала в макете, и строчила по новой, - теперь наша тяжелая артиллерия. Материал про «Плейбой» и «Хастлер».
- А что там? - сморщилась Машка.
- Да, - скромно потупилась Светка, - так, ерунда всякая.
- Это Светкин материал, - пхнула я Машку ногой, - между прочим, отличный.
- Дайте-ка мне сюда ваш отличный материал, - отрезала черствая Машка, подхватила распечатку из принтера и погрузилась в чтение. Светка сидела, надувшись, и подавлено молчала. Я делала ей знаки бровями поверх Машкиной головы, мол, да ты что, ну а то ты не знаешь нашу язву желудка, ну ты же матерый редакторище, не просто редакторище, а главный редакторище…
- Хм… - с сомнением протянула Машка, вынырнув из Светкиного материала, - ерунда какая.
- Что - ерунда? - взорвалась Светка.
- Ну, во-первых, - начала Машка, - «Хастлер» пишется через «э».
- А вот и нет! - прорычала Светка.
- А вот и да, - невозмутимо ответила Машка.
Короче, дальше эти неистовые барышни побежали за Надеждой Юрьевной, битый час терзали несчастную пожилую женщину, ни разу не слыхавшую про оплот американской журнальной порнографии, отпустили ее на место уже на грани истерики, продолжили ругаться, полезли и Интернет, который выкинул им 2867 ссылок по запросу «Хастлер» и 2345 ссылок по запросу «Хэстлер». В общем, в итоге, Светка, с незначительным преимуществом победила, Машка надулась, тут я не выдержала и принялась вопить, что они достали ругаться, потому что у нас впереди еще 21 непридуманный заголовок, а они тут сцепляются из-за одной буквы… Наоравшись, мы старались не смотреть друг на друга и с яростью пялились в макет номера.
Некоторое время мы вздыхали и скрипели стульями (вернее - Машка со Светкой скрипели стульями, а я - своей батареей).
- Скандалистки, - буркнула я через пять минут напряженного молчания.
- Грубиянка, - прошипела Светка.
- Начальствующий деспот, - тут же не осталась в долгу Машка. Светка собиралась ответить еще что-нибудь, но тут Машка посветлела лицом и уставилась на Светку так, словно видит ее впервые, - Свет, - засияла она, - скажи мне, «Плейбой» у нас - эротика?
- Ну, - выплюнула та.
- А «Хастлер» у нас что?
- Порнуха? - робко вставила я.
- Ну, - пропела Машка, - а заголовок у нас будет «Эра эроса или пора порно?». А, ничего?
Светка посмотрела на Машку таким взглядом, каким мать смотрит на своего любимого сына - золотого медалиста:
- Машенька, - проговорила она, - Машенька, у тебя уникальная голова!
- Машка, - восхитилась я, увидев придуманный ею заголовок на бумаге, - это супербомба!
- Машка, я тебе премию выпишу, - неистовствовала Светка.
- Да ладно, оставьте, - засмущалась Машка, - что я без вас-то придумаю…
Ближайшие десять минут мы осыпали друг друга лестными эпитетами. Выяснилось, что Светка у нас - чуткий и удивительно демократичный руководитель, а мы с Машкой - уникальные авторы, без которых «Современная женщина» просто не существовала бы в природе.
Дверь Светкиного кабинета открылась и в проеме появилась плешивая голова Николая Аполлинарьевича.
- Светлана Гавриловна, - начал он.
- Николай Аполлинарьевич! - благодушно проворковала Светка, готовая в этот чудный момент открыть объятия гадюке, плюющейся кипящим ядом. Вообще-то в обычной, не осененной гениальным Машкиным заголовком, жизни Светка просто на дух не переносила нашего редакционного домового, поначалу силилась выставлять его из редакции и даже грозила ему физической расправой.
- Светлана Гавриловна, - сказать по правде, Николаю Аполлинарьевичу всегда по барабану, радуются ему или готовы придушить на месте, - от имени редакции прошу Перевалову пройти на свое рабочее место и подойти к своему мобильному телефону. Мы все больше не можем.
- Мы можем! - крикнул из глубины комнаты Сережка, - но Аполлинарьевич уже достал.
- Пять минут, - обернулась я к благостным Светке с Машкой и зайцем прыгнула к своему столу, на котором разрывался мобильник.
- Да! - гаркнула я в него, откинув крышку.
- Детка, - проговорила бабуля тихим и страшным голосом. - Кажется, у нас большие неприятности.
Это был один из немногих случаев, когда бабуля мне соврала. Неприятности у нас были огромные.
Глава двенадцатая, в которой Евгений Карлович подает нам знаки и загадывает загадки
- Детка, - в сотый раз за этот вечер спросила меня бабуля, - ты уверена, что тебе не почудилось?
- Абсолютно, - отрезала я, дивясь своей стойкости и твердости. А уж вы мне поверьте, тут было от чего терять голову и впадать в панику.
Обстановочка дома царила подавленная. Катерина через каждые пять минут хваталась за сердце, бабуля сидела, мрачно подперев голову рукой и занималась самоедством. Еще бы, пару часов назад она собственноручно передала в заложники своего мужа (надо заметить, весьма немолодого), а так же куда более молодого зятя (от этого его не менее жаль, в наше время такие соколики не густо по канавам валяются) и его придурковатого друга (этого типа жалко меньше первых двух, но тоже ведь человек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40