Жалко, конечно, что я никаких не питаю чувств к этой женщине.
Старшина смотрит на меня как кот на сметану. Речь журчит слащавым ручейком.
- Вот что, Сашка. Сообщили, что опять с седьмого сбежал уголовник. Мы раскидываем стражей по своим участкам. Тебе надо тоже идти.
- Хорошо. С утра и выхожу.
- Добре.
Я встаю рано. Жена старшины, услышав шум выходит из своей комнаты.
- Уходишь, Саша?
- Да.
- Я тебе там собрала поесть. Все в вещмешке.
- Спасибо.
Я одеваюсь, беру автомат и выхожу из дома. Вот и мой полуотстроенный дом, я пробираюсь в него, вытаскиваю кинжал и выковыриваю из печки два кирпича, тайника Василия. Там внутри все теплое и ничего не испортилось. Перебрасываю деньги, мешочки с камнями и золотом в вещмешок. Лучше перепрячу в лесу. Мало ли, что теперь произойдет.
Напарываюсь на знакомую кошку. Рысь сидит на ветке дерева и если бы не кусок хвоста торчащий вниз, я бы ее не заметил. Задерживаюсь перед веткой и говорю.
- Хвост убери, дура.
Ее усы развернулись назад и она отвернула голову. Тогда прохожу под веткой и ударяю рукой по хвосту. Рык обиды зазвучал над моей головой и хвост, дернувшись, исчез в ветвях. Я иду дальше. Проходит минут десять и вдруг человеческий крик разрывает вой таежных насекомых. Я бросаюсь назад.
Знакомая форма стражника лежит под деревом. Рядом стоит рысь и злобно шипит на меня.
- А ну пошла.
Я стягиваю автомат и, словно понимая, что это оружие смерти, рысь с грозными воплями отходит на шагов пять. Этот стражник- Мишка. Рысь перекусила ему шею. За мной шел, сволочь. Я поднимаюсь.
- Он твой,- говорю я рыси и пошел дальше.
Уголовника я перехватил очень легко. Он шел посвистывая, словно не ведал, что проходит пояс стражи.
- Стой.
Автомат уперся ему в грудь.
- Ложись.
Парень послушно лег и я скрутил ему руки.
- Давай поднимайся.
Он встает и говорит.
- Отпусти меня. Невмоготу, понимаешь. Я там наложу на себя руки. Они, сволочи, издевались надо мной. Все время насилуют.
- Пошел.
Парень стоит и канючит опять.
- Ну хочешь денег. У меня есть немного. Возьми, здесь сотни три. Отпусти только.
- Давай двигай.
Я уже засомневался, может действительно отпустить парня.
Вдруг раздался выстрел. Инстинкт бросил меня на траву и, перекатившись, я высунул голову. Уголовник лежал простреленной головой ко мне.
- Сашка, пограничник, это я, Шатун. Не стреляй.
Он появился у трупа и в знак миролюбия закинул винтовку за плечо. Я поднялся.
- Зачем ты его, Шатун?
- Ты думаешь он уголовник. Это подставная утка. Его тебе специально подсунули. Вдруг ты, его да и отпустишь.
- А если бы я его привел в лагерь?
- Там тебя у лагеря поджидают стражники. Если приведешь этого типа, тебя помилуют, а если нет... прибьют.
- Значит это проверка?
- Да, но считай я тебя спас. Признайся честно, ведь у тебя была мыслишка отпустить этого несчастного красавца.
- Была.
- Ну вот, видишь.
Шатун наклоняется над трупом и шарит карманы.
- Смотри ты, нож, деньги. Ты даже его не обшарил.
Он нагло забирает все себе.
- Сейчас надо сматываться. Они наверняка за тобой послали соглядая и на звук выстрела он может подойти сюда.
- Не подойдет. Он мертв.
- Неужели ты его ухлопал?
- Не я, рысь.
- Все равно пошли. Тебе сейчас в поселок нельзя. Прибьют. Я тебя проведу через болото прямо в город, а там мотай на все четыре стороны.
- Да, пожалуй ты прав.
- Жалко Лешку, три года тому назад, я не мог так же его спасти.
- А мне сказали, что ты его убил.
- Его убил Васька-убивец. Он так же шел за ним и когда тот, дурачок, расслабился и отпустил подсадного, его и пришлепнули. Кстати, это здесь недалеко.
Я иду за Шатуном, прямо на Юг к болоту, уже минут двадцать. Вдруг он останавливается.
- Вот здесь, Лешка убитый лежит.
Он стволом раскидывает хворост под елью и я вижу скелет в драной и погнившей форме стражника.
- Видишь, дырки на черепе?
От виска до проушиной дырки черепа, видны три ровных пулевых отверстия.
- Такое можно сделать только из автомата. Васька и полоснул по нему сбоку.
Шатун опять закидал хворост на кости.
- Тебя это то же бы ждало. Идем быстрей. Мало ли что еще придумал ваш старшой.
Подходим к болоту и тут Шатун уверенно подходит к зеленой ряске охватившей островки кочек.
- Иди за мной. Здесь под водой две жердины. Старайся не спешить, ощупью.
Действительно две скользких жердины позволяют пройти метров пять. Потом под ногой опять жерди, но уже три и по импровизированному мостику мы проходим метров триста.
- Здесь по кочкам. Иди лучше мне в след,- командует Шатун.
Теперь два километра мы скачем, как кенгуру, по ржавым выступам мха. Болото начинает густеть сосенками и Шатун уже уверенно прет по едва видной тропинке. Мы выходим на твердую землю.
- Это большой остров,- поясняет шатун.- Здесь, лет сто тому назад, жили староверы. Спасались от батюшки царя. Потом вымерли, а постройки их остались. Мы, пожалуй, в них сделаем привал, а завтра утром пойдем дальше.
Среди сосен великанов стоят постройки мертвой деревни. Тихие улицы и раскрытые ворота и калитки, отдают жутью. Мы проходим мимо закопченного сруба, на котором полупровалившаяся крыша и крест боком провисают над головой.
- Что это?
- Это их молельня.
- Погоди.
Я подхожу к двери и пытаюсь ее открыть, но она не поддается. Тогда ударом ноги вышибаю прогнившее дерево. Дом шатается и часть кровли с грохотом падает на пол. В пустой, черной комнате, освещенной светом дыры потолка, на стенке, почти под потолком, образ святого, похожего на Николая-чудотворца. Краски совсем потемнели, но позолота на одежде и нимбе святого резко выделяют его голову и фигуру.
- Ух ты,- раздается сзади голос Шатуна.- Сколько бывал в этой деревне и сюда не раз заглядывал, а вот этого не видел. Поди дорогая икона?
- Очень. Цены ей нет. Мы крышу разрушили, она теперь окончательно сгниет.
Шатун подходит и, встав на цыпочки, пробует икону снять.
- Не трогай, она наверняка вся проточена червем. Здесь нужен реставратор.
Но Шатун все же снял икону.
- Действительно, вся в дырьях, но смотри какая крепкая. Ладно, я ее здесь в деревне оставлю, не гнить же ей действительно.
Он подхватывает икону, мы выходим из молельни и, пройдя шагов десять, слышим сзади грохот и шум. Сруб рухнул.
Шатун проходит домов десять и уверенно сворачивает во двор. Под черной с зелеными колониями бактерий крышей, стоял дом из толстенных бревен.
- Что это?
Я ткнул автоматом на крышу.
- Неразумный народ жил. Здесь есть еще недалеко остров, но больше этого, там свинцовый рудник. Вот они свинец добыли, раскатали и сделали крышу. От температуры он малость размяк и припечатался к доскам. теперь пока доски не рухнут, крыша стоять будет.
Мы заходим в дом и я удивляюсь сохранности имущества и всего уклада жизни староверов.
- Так ведь никто сюда кроме меня, да тех кого сопровождаю, дороги не знает, а так бы давно все растащили и разворовали. Смотри, даже окошки слюдяные остались.
Шатун ставит икону в угол и начинает растапливать печку.
- Сходи на колодец, он здесь за углом. Вот котелок. Веревку свою привяжи и доставай.
Вода на удивление была чистой и свежей. Мы с Шатуном поели сваренной каши и только приступили к чаепитию, как я спросил.
- За что ты убил троих старателей?
Шатун чуть не поперхнулся чаем.
- Кто сказал?
- Старшина читал бумагу, что тебя ищет МБ за убийство трех человек.
- Вот, гады. Теперь я понимаю, почему такая охота на меня. Не убивал я их. Старатели работали на ручье Чуньки, я им иногда помогал. Они действительно напали на золотой песок. Однажды, когда я шел своим рейсом до лагерей услышал выстрелы и очереди из автомата. Я рванул на звук и вот представляешь, что я увидел, перед избушкой сидит Васька и собирает по земле гильзы от автомата. Я его хотел прибить, да оказывается он был не один, из домика вышел, знакомый наверно тебе, Мишка-стражник. В руках у него мешочки с золотым песком. "Васька нашел, давай быстрей сваливаем". Тот отвечает: "Сейчас, надо следы замести, все гильзы автоматные собрать, что бы на нас не подумали." Вот так и погибли мужики, а на меня все свалили.
Утром Шатун вывел меня с острова и пройдя по болоту еще километров восемь, мы опять вступили на твердую землю.
- Здесь мы с тобой расстанемся,- говорит Шатун.- Ты иди не строго на Юг, немного влево. Поперек проходит река, на нее наткнешься и пойдешь по берегу против течения. На изгибе реки увидишь перекинутый канат, по нему проползешь на ту сторону и по ухоженной тропки - до шоссе, а там до города недалеко.
- Это ничего, что я в форме.
- Без автомата, кто внимание обратит. Поэтому его лучше спрячь.
- Спасибо тебе, Шатун.
- Ладно уж. Ты оказался стоящим парнем. Мой совет. Сходи на Яблоневую 7. Обратись к Ирине. Она тебе поможет.
- Но ведь я же ее чуть...
- Знаю. Но кроме нее никто тебе не поможет. Прощай, пограничник.
Шатун нырнул в кустарник и исчез.
Я тащусь по пыльному пригороду и вот опять знакомый забор и вывороченные еще не починенные ворота. На стук в дверь долго никто не открывал, наконец женский голос спросил.
- Кто?
- Я от Шатуна.
- Загремели запоры, дверь открылась и на пороге показалась она.
- Это вы?
- Да, я пришел к вам за помощью.
Она колебалась, потом сказала.
- Входите.
Мы идем по знакомому холлу и она предлагает жестом мне сесть.
- Вы сказали, что от Шатуна. Что он просил?
- Он просил передать, что бы вы помогли мне. За мной идет охота всего лесного пояса стражи.
- Расскажите мне все.
И я начинаю рассказывать ей все. Как попал в стражники, как служил там и как бежал. Она слушает внимательно, не перебивая. Когда я кончил, она спросила меня.
- В этой истории меня интересует судьба моего отца. Я потом, по похоронам отца поняла, что он был нечист на руку. Приехало на похороны столько уголовников, со всей России, что милиция области была в шоке. Из их высказываний, прояснилось то, что так тщательно скрывали от меня родители. Скажите, от куда вы узнали, что главарем был мой отец? Кто сказал вам наш адрес?
Мне не хотелось раскрывать Шатуна и я соврал.
- В город приезжал на разведку стражник Герасим. Его потом тоже убили здесь. У него много родственников в городе, через них он вышел на этот адрес. И потом у стражей своя разведка, они слишком много знают.
Она кивнула головой.
- Хорошо, я вам помогу. Вам надо уехать на Запад, там в больших городах вы затеряетесь. Сейчас идите в ванну, а я поищу во что вам переодеться.
Живу в доме Ирины уже два дня в комнате покойного дяди. Мешок с деньгами засунул меду досок раздвигающегося стола. Ирина выходит на работу, а я шатаюсь по комнатам и с тоской смотрю в окна на заборы. На третий день Ирина приходит с работы и говорит.
- Сейчас пойдешь по адресу,- она протягивает листок,- и там изготовят новый паспорт. Теперь я даже восхищаюсь своим батяней. Я только заикнулась его друзьям, так тут же пожалуйста, хоть сейчас. Идите, Саша, быстрей. Они ждут.
Там действительно ждали. Меня тут же пересняли и проявили на карточку.
- На какую вам фамилию сделать?- вежливо спросили они.
- Давайте на Коврова.
Мне кивнули головой.
- Приходите через три дня, документы будут готовы.
Вытащив из кармана деньги я хотел расплатиться, но мужики вежливо замотали головами.
- Нет, нет в память большого человека, мы не берем.
И вот я иду по городу, чувствуя себя уже почти полноценным человеком и тут из-за угла появился... старшина.
- Сашка?
В его глазах изумление.
- Жив, сученок. Мишку загубил, гадина. Из-за тебя меня таскают по судам.
Старшина грудью пошел на меня, в его руках блеснул нож, который мы обычно держим в голенище сапога.
- На.
Я отскочил. Нож просвистел перед глазами. Старшина опять идет в атаку, опять бросок вперед и я, перехватив руку, рву ее в сторону. Раздается хруст кости. Старшина перегнулся от боли, нож лежит на асфальте и тут я добиваю это чудовище ударом ноги в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14