А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Первые три пачки оказались стодолларовыми банкнотами – пятнадцать тысяч, небрежно зажатых в ладони. Я бросил две пачки обратно в мешок, нашел две пачки двадцаток и сунул все три пачки в боковой карман пиджака. – Здесь мы расстанемся, дружище, – продолжал я. – Ты поедешь в «додже». Найди дешевый мотель и не забудь смыть желтую краску со своей шевелюры. Послезавтра отправляйся на запад. Избегай шоссе 80 и 66. Поезжай по 70-му, через Росуэлл, Плейнвью и так далее. Возьми с собой мешок. Найди небольшой город на побережье Флориды. Когда устроишься там, посылай мне по тысяче долларов сотенными бумажками, потрепанными. На имя, – я постарался вспомнить одно из моих имен, еще неизвестных полиции, – Эрла Дрейка, до востребования, почтовое отделение, Феникс, Аризона. Записал? Ну хорошо, отправляйся. Как только у меня заживет рана – сразу приеду.
Банни вышел из «форда», обошел вокруг и открыл дверцу с моей стороны. Его крупное, будто высеченное из гранита лицо было мрачным. Мы крепко пожали друг другу руки, и он достал из машины мешок с деньгами. Затем он пересек сонную улицу, поднимая облака пыли, двухдюймовым слоем покрывавшей асфальт, Открыл багажник «доджа», бросил туда мешок и хлопнул крышкой, Оглянулся, помахал рукой, сел в машину и уехал.
Не успел он повернуть за угол, как я вспомнил, что чемодан со всей моей одеждой остался в «додже». Я протянул руку к сигналу, но передумал и откинулся на спинку сиденья. Мне предстояло решить более серьезные проблемы.
Некоторое время я сидел за рулем неподвижно. Напряжение всех сил, потребовавшееся для решительных действий при ограблении банка, давало реакцию. Мое сознание энергично работало, но я не мог шевельнуть пальцами.
То, что Банни увез мешок с награбленными деньгами, не входило в наши планы, но сейчас это был оптимальный вариант. Мне придется немало потрудиться, чтобы выбраться из положения, в которое поставил меня банковский охранник своим идиотским выстрелом, а в нашей игре первым и главным правилом было: при аресте похищенные деньги не должны быть найдены у тебя. Если полицейским придется уговаривать преступника, чтобы он вернул награбленные деньги, приговор от двадцати лет до пожизненного автоматически превращался и отсидку от семи до десяти лет, причем с шансами условного освобождения через два-три года. Правда, перестрелка с охранниками сделала эту проблему чисто академической. Если хотя бы один из них отбросил ноги…
Итак, нам удалось уехать с похищенными деньгами. Но вот рана в плече и этот наш глупый парень… Если бы он остался сидеть в машине за рулем, а не начал бегать вокруг нее, все пошло бы по заранее разработанному плану. Мечты, мечты.
Я собрался с силами и пришел в себя. Предстоит сделать так много. Первое – найти врача. Это будет нелегкой проблемой, но я решу ее, когда увижу врача. Я сел поудобнее за руль «форда» и включил двигатель.
И тут же встретился с первым препятствием. Банни обладает нечеловеческой силой, и он затянул ручной тормоз так туго, что я не мог освободить его ослабевшей раненой рукой. Я ругался последними словами, по лбу струился соленый пот, кровь снова засочилась из-под грубой повязки. Наконец мне удалось снять машину с ручного тормоза.
Когда я свернул за угол, солнце ослепило меня. Медленно поехал по улице, глядя на вывески. Торговля недвижимым имуществом. Фирма сантехники. «Сантьяго Е. Санфилиппо, доктор медицины», То, что мне нужно. Я медленно проехал мимо. Гараж, примыкающий к дому, был пуст, и я загнал туда свою машину.
Перекинув пиджак через плечо, я пошел по дорожке, которая вела к дому. Через стеклянную дверь я увидел приемную, мне пришлось постучать дважды, прежде чем мужчина в белых брюках и белой куртке открыл дверь. Из кармана у него торчал стетоскоп.
Доктор Санфилиппо оказался очень молодым человеком, высоким и худым. У него было смуглое, кофейного оттенка лицо, по выражению которого я понял, что он вряд ли мечтал увидеть такого клиента.
– Ну? – спросил он, помолчав вместе со мной полминуты.
Я прислушался, Ни в приемной, ни в операционной комнате никого не было.
– Это ваша машина, – сказал он и посмотрел через мое плечо. – Немедленно уберите ее из моего гаража!
– Я – пациент, доктор, – напомнил ему я.
– Тогда войдите через вход для пациентов, – огрызнулся он. – Но сначала уберите автомобиль.
– Давайте спокойно обсудим эту проблему, – предложил я. Дуло «смит-вессона» уперлось ему в живот.
У него выкатились глаза, он попятился назад, пока не прижался спиной к стене, Я вошел в приемную и закрыл за собой дверь.
– Здесь еще есть кто-нибудь, доктор?
– Нет, я один, – промолвил он, – У меня нет наркотиков в операционной, – добавил.
– Входите, доктор, – пригласил я и дулом револьвера направил его в операционную. Она была чистой, с белыми стенами и умывальником в углу. В приемной был телефон, но в операционной телефона не было.
В операционную вела только одна дверь, и я стоял между ней и врачом. Рядом на стене висел диплом медицинского колледжа в рамке, Я приблизился и внимательно прочел. Диплом производил впечатление подлинного, поэтому я опустился на белый табурет рядом с операционным столом, Мне не очень хотелось, чтобы самозваный шарлатан принялся кромсать мою раненую руку.
Доктор Санфилиппо подозрительно смотрел на меня. Я сбросил пиджак, и его усы дрогнули при виде рваной раны, перевязанной окровавленной тряпкой.
– Мадре де Дьос! – воскликнул он. Его черные глаза повернулись в сторону старого радиоприемника в шкафу.
– Вы ведь знаете, что мне придется сообщить о ране, нанесенной огнестрельным оружием, в полицию, – произнес он хриплым голосом.
– Разумеется, – успокоил я его. – И ведь вы врач. Сначала сделайте перевязку. – Я протянул руку.
Он не двинулся с места. Тонкие черты его лица заострились.
– Охранник… – начал он и замолчал. По его лицу стекал пот.
– Перевяжите руку, доктор, – напомнил я ему. Значит, один из охранников умер. Еще не зная этого, доктор Сантьяго Е. Санфилиппо пересек невидимую черту, отделяющую его от смерти.
Наконец он взялся за дело. Тщательно вымыв руки, вытерев их чистым полотенцем, он развязал повязку.
– Эта рана от пули большого калибра, – констатировал он профессиональным тоном.
– Верно, большого, – согласился я.
– Половина ампулы обезболивающего… – Он повернулся к настенному шкафчику.
– Без обезболивающего, – прервал я его.
Доктор пожал плечами. По-видимому, он решил, что это мое дело и чистка раны без наркоза только ослабит меня. Чувствовалось, что к нему возвращается уверенность. Конечно, он, врач, неизмеримо умнее и выше этого потного бандита с пистолетом в руке и огромной рваной раной в плече, осмелившегося угрожать ему, доктору Санфилиппо, в его собственном кабинете. Сейчас он уже думает о том, как бы ему захватить меня и передать полиции. Мне стало казаться, что он облегчает мою задачу.
Он разложил на столе поднос со скальпелями и прочими острыми хирургическими инструментами. Я расстелил на коленях полотенце. Врач принялся резать, промывать, дезинфицировать рану и наконец забинтовал ее. Он обращался с раненым плечом грубее, чем этого требовали медицинские правила, очевидно, надеясь, что я потеряю сознание от боли.
– Не двигайтесь, пока я не сделаю висячую повязку, – резко сказал он, закончив операцию.
– Повязки не надо, – сказал я, взял сухой конец полотенца и вытер потное лицо. Затем я сунул руку в грудной карман пиджака, лежащего на столе, и достал пачку стодолларовых банкнотов, Разорвав обертку, я отсчитал пятнадцать сотенных бумажек. – Отличная работа, доктор, – похвалил я его.
Выражение его лица сразу изменилось. Он нервно облизнул губы, не спуская глаз с пачки денег, и робко протянул к ним руку. Затем пересчитал их и сунул в бумажник, который тут же убрал в карман.
Я встал и отодвинул табурет, на котором сидел, в его сторону.
– Садитесь, доктор. И не двигайтесь.
Я подошел к умывальнику, у которого он мыл руки, посмотрел в маленькое зеркало над ним. В зеркале отражалось загорелое, с жесткими чертами лицо, короткие черные волосы. Я положил револьвер на край умывальника, открыл кран и взял чистое полотенце.
Наклонившись, я видел ноги доктора. Если ему удастся прыгнуть мне на спину быстрее, чем я схвачу револьвер, значит, я здорово недооценил его. Одной рукой я смыл ламповое масло с волос и краску, сделавшую таким загорелым мое лицо. Когда я тщательно вытер полотенцем лицо, голову и шею, перед Санфилиппо предстал человек чуть ли не другой расы.
Доктор был худым, это верно, но отнести его в гараж мне все равно будет не под силу.
– Проводите меня к машине, – сказал я. – Идите впереди меня, и без фокусов. Я собираюсь связать вас и запереть в гараже.
Такая перспектива совсем ему не понравилась, Разные мысли проносились у него в голове, это было видно, и я предсказал момент, когда он поймет, что опасность ему не грозит. Действительно, если бы я собирался убить его, разве я сначала заплатил бы ему за операцию? Нет, конечно. Глупец даже не подумал о том, что если бы я хотел оставить его живым для того, чтобы он тут же бросился рассказывать всем о моем появлении, он не увидел бы меня без маскировочной окраски. Я пошел за ним через операционную и по дороге взял с подноса острый скальпель с костяной рукояткой и стальным шестидюймовым лезвием. Я сунул его за пояс.
По дороге к гаражу я достал малокалиберный кольт и сунул его под мышку, откуда можно было достать его удобнее и быстрее. Подойдя к машине, Санфилиппо обернулся и посмотрел на меня. Я старался не приближаться к нему больше чем на десять футов.
– Мне… плохо… – пробормотал я, покачиваясь. Затем наклонился и рухнул на пол, стараясь не упасть на раненое плечо. Даже сквозь почти закрытые веки я заметил, как странно некрасиво исказилось лицо Санфилиппо, когда он увидел мое падение.
Моя здоровая рука оказалась поблизости от кольта – я был готов прекратить отсчет земных часов и минут доброго доктора, если бы он бросился на меня или попытался выбежать из гаража. Но он повел себя иначе – и я дал ему возможность проявить себя.
Он бросил на меня еще один взгляд, повернулся к «форду», распахнул дверцу и стал шарить по заднему сиденью, потом по переднему, с чувством выругался по-испански и подскочил к багажнику. Я заплатил ему сотенными, поэтому он был уверен, что добыча спрятана где-то в машине.
Он получил отличное образование, этот доктор. С того места, где я лежал, не было видно, каким инструментом он пользовался – были видны лишь его ноги под «фордом», – но он открыл запертый багажник в несколько секунд. Слышались звуки лопающегося металла, когда доктор взламывал замки на ящиках с моими инструментами. Не обнаружив денег и в багажнике, он снова выругался, рысцой обежал машину и нырнул на заднее сиденье; теперь из машины торчали лишь его ноги.
Я осторожно встал и подошел поближе. В руке у Санфилиппо был нож, и он кромсал им подушки сидений, уже успев добраться до пружин. Я достал из-за пояса острый хирургический инструмент. Санфилиппо увлеченно орудовал ножом, матерясь подобно матросу, но вдруг почувствовал, что я стою совсем рядом. Он начал поворачиваться, и я всадил пять дюймов хирургической стали между вторым и третьим ребрами, повернув лезвие так, что оно легко прошло между костями.
Санфилиппо продолжал смотреть на меня через плечо, не веря своим глазам. Я вытащил лезвие и всадил еще раз, затем схватил его за пояс и потащил в сторону от машины. Когда я опустил пояс, доктор стал оседать на бетонный пол гаража, как проколотый воздушный шар, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
Его нож остался у него в руке, Хирургический инструмент я не вытащил из тела, но тщательно вытер ручку, чтобы не оставить отпечатков пальцев. После этого я наклонился, выдернул бумажник из кармана его брюк, достал деньги, вытер бумажник и отшвырнул его в угол гаража.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22