– Может, все-таки расскажешь мне, что там у вас произошло?
– Да, ради бога. Я читала книгу. Ко мне подошла мисс Форест. Вообще-то это совершенно не ее дело, чем я занимаюсь после уроков. Особенно если не мешаю другим. Но она почему-то схватила за волосы. Тогда я встала и ударила ее по лицу. Я ведь тоже человек, и меня нельзя вот так ни за что ни про что оскорблять, правда же?
– Подожди, подожди. Ты хочешь сказать, мисс Форест ни с того ни с сего подошла к тебе и схватила тебя за волосы?
– Я видела, что мисс Форест стоит рядом, но, когда она потребовала, чтобы я отложила книгу в сторону, ничего ей не ответила. Я ведь не на уроке. И никому не мешаю. Она первая схватила меня за волосы, сделала мне больно, ну я и ответила ей тем же. И пусть даже не мечтает, что такое сойдет ей с рук. Я буду поступать так каждый раз, как только ей захочется меня унизить. Можете передать ей это!
– Тина, на тебя это совершенно не похоже! Извини, но у меня не укладывается в голове...
– Да, вы уже это говорили.
– Тина, я только что просмотрел твое досье. До марта все великолепно, а потом срыв. Что произошло?
– Погиб мой брат.
– Жаль, жаль. Прости. Я не знал. Школа большая, учеников много, сама понимаешь...
– Не стоит так потеть.
– Что? Что ты сказала?
– Я говорю, не стоит так потеть. Март давно прошел. Это уже история. Он погиб в Корее. К нашей школе это не имеет никакого отношения.
– Даже к тому, как ты стала ко всему относиться?
– Мое отношение ни к чему не изменилось. Все как было, так и осталось. Хорошее есть хорошее, а плохое – плохое!
– Да, но другие могут думать иначе.
– Это их дело. Пусть думают что хотят. А я буду поступать как мне хочется! Собираетесь исключить меня из школы? Или наказать как-то иначе? Делайте! Это ваше полное право, но при этом учтите: лично мне все равно. Я с готовностью приму и то и другое!
– Даже если ради этого придется расстаться с дипломом? Вот так взять выбросить коту под хвост десять лет тяжелого труда?
– Если придется, то да. Не умру. Летом мне будет восемнадцать, и со школой в любом случае будет покончено. Раз и навсегда. Вы же сами прекрасно это знаете.
– Конечно же знаю. Но я знаю и другое. Сдав нормально экзамены, ты могла бы получить стипендию в университете.
– Да, спасибо. И все-таки что дальше? Мне вернуться в класс или идти домой?
Гровер посмотрел в прекрасные, но откровенно враждебные глаза девочки. Девочки с телом уже взрослой женщины. И у него вдруг появилось странное ощущение поражения. Увы, иногда так бывает: думаешь, ты прав, делаешь как положено, а в результате проигрываешь. Да еще как! Что происходит? Почему он не успевает за ходом современной жизни? Стареет? Уже устарел? В чем дело? Ведь он так мечтал стать профессором... А вместо этого видит откровенно враждебные глаза учеников, их непристойное поведение, слышит грязные ругательства в школьных коридорах!
– Тина, если тебя что-то беспокоит, тебе лучше со мной поделиться. Я постараюсь помочь.
– Да, меня кое-что беспокоит.
– Что же?
– Чем закончится история, которую я читала, когда ваша мисс Форест схватила меня за волосы.
– Возвращайся в класс, Тина.
Она встала, задержала на его лице совершенно невыразительный взгляд, повернулась и, вызывающе вихляя крепкими бедрами в клетчатой юбке, медленно вышла из кабинета.
Тина вошла в класс, как раз когда зазвенел звонок, оповещающий о конце урока. Сидящая за учительским столом мисс. Форест бросила на нее взгляд, полный нескрываемой, лютой ненависти. Тина же посмотрела на нее с таким равнодушием, будто перед нею было что-то постороннее, неживое... Молча прошла по проходу к своему столу, сложила тетрадки и книжки в ранец, повернулась и все с таким же надменно-равнодушным видом направилась к двери. Вскочивший со своего места Фитц положил ей на плечо руку.
– Все нормально? – с искренним участием спросил он.
– Да, все. За исключением слез.
– Ты ведь не навсегда?
Тина повернулась к нему:
– А разве надо?
Они вместе вышли в вестибюль. Остановились. Он оперся локтем о стену. Она прижала ранец к груди.
– У меня есть несколько штук, – тихо сообщил он ей в самое ухо.
– Сколько?
– Не бойся, нам хватит. А у Джинни есть и другие штучки. Те, которые нам нужны. Говорит, их тоже всем хватит. Насчет машины Бакси вроде бы договорился. Ну, так как?
– Они хотят, чтобы мы поехали вместе с ними?
– А почему бы и нет? Им хочется по-настоящему оттянуться. Не самим по себе, а вместе с друзьями.
– А что? Как ты говоришь, почему бы и нет?
Фитц просунул руку ей под кофточку, молча застыл... Тина, тихо охнув, закрыла глаза и тоже застыла.
– Значит, встречаемся, как всегда, на углу у Дувала, – прошептал он. – Сразу же после звонка.
Фитц убрал руку и ушел. Она немного постояла, подождав, пока не уймется дрожь в коленках, потом медленно пошла на последний урок. Думая, естественно, не о нем, а о том, что будет после этого... Сидя за столом. Тина не слышала даже хихиканья соучениц, не замечала откровенно возмущенного взгляда учителя. Она представляла себе, как у них все будет с Фитцем, волновалась, хватит ли у Джинни этого, не захочется ли ей еще и не станет ли она похожей на Джинни. Хотя почему бы и нет? Джинни ей нравилась. А Фитц всегда придумывал что-то новое, необычное, интересное.
Когда пришло известие о гибели Генри, дом, казалось, просто умер. Из него будто вынули душу. И жизнь в нем потеряла для Тины всякий смысл. Поэтому, когда в ту же самую неделю в ее жизни появился Фитц, ей в принципе было абсолютно все равно – он или другой. Лишь бы рядом был кто-то!
Этот чертов Бакси вел машину очень быстро. Недопустимо быстро! Ну и пусть, думала она. Фитц сидел на заднем сиденье рядом с ней, обнимая ее правой рукой.
– Нет, нет, золотце, это делается совсем не так. Вот, смотри. Вставляешь сигарету в уголок рта. Вот так, видишь? Но не сжимай губы. Пусть воздух свободно входит и выходит... Так, а теперь вдохни это как можно глубже в легкие... Молодец! Теперь еще... Делай всегда именно так, золотце, и никогда не ошибешься.
– Да, но я ничего не чувствую!
– Не торопись, дорогая. Сейчас оно начнет работать, и ты очень скоро почувствуешь все, что надо!
Странно, но так и случилось, как он сказал: мир вдруг резко замедлился, стал прекрасным, в нем захотелось жить... Перестала смущать даже стрелка спидометра, показывающая сто двадцать. Да бог с ней! Это же замечательно! Тина отчетливо слышала ритмический стук каждого поршня. Более того: у нее появилось фантастическое ощущение, что она может в любой момент открыть дверь стремительно несущейся машины и выйти, когда ей захочется...
Затем скорость стала постепенно падать – они приблизились к месту. У Бакса была своя маленькая комнатка прямо над гаражом их здоровенного дома. Чисто в американском стиле. Его родители были очень состоятельные люди, но вот он... Тина вспомнила, как, отвечая на чей-то вопрос. Бакс как-то сказал, что учится в самой обычной школе только потому, что из всех элитных, куда родители его определяли, его уже с треском выгнали за «неординарное поведение в престижном заведении»! В этой-то комнатке, где сохранилось множество детских вещей и игрушек, они и устроились, чтобы под дивную музыку, качаясь на ласковых волнах, отправиться в волшебное плавание – манящее в никуда... Тина, как и учил ее Фитц, сразу же выкурила еще одну. Счастливо улыбнулась. А потом внимательно смотрела, что происходит вокруг. Бакс зажег стоящую на столе коренастую свечу, подогрел на ней стальную ложку. Джинни стояла отвернув лицо в сторону, сжимая и разжимая пальцы левой руки... Затем Тина увидела проблеск чего-то похожего на длинную иглу, которая медленно входила в заметно посиневшую, набухшую вену. У Джинни были забавные коротенькие кудряшки и чудесные масленые бусинки-глазки. И вдруг она вся затряслась...
– Что он с ней делает?
– Вводит «лекарство» прямо в вену. Напрямую! Так оно и проще, и куда эффективнее.
А потом... потом время, казалось, сошло с ума. Все куда-то пропало, осталась только музыка. Странная музыка и качание на волнах. Тина и Фитц, обнявшись, сидели на полу рядом с динамиком. Он прикурил ей еще один «гвоздик», после чего Тина окончательно «провалилась»...
Много-много времени спустя она очнулась со странным ощущением давящей тяжести. Но не внутри, а снаружи... На ней лежал Фитц, причем так близко, что она могла рассмотреть каждую его ресничку. Бакс и Джинни тоже были где-то совсем рядом...
Когда Тину привезли домой, она вышла из машины будто во сне. Фитцу пришлось позвать ее назад, чтобы отдать ранец со школьными учебниками и тетрадками, которые показались ей странными и чужими. Как будто совершенно с другой, далекой-далекой планеты. Равно как и дом, полный странных лиц, чужих глаз... Красивые часы на стене ее комнаты показывали десять пятнадцать.
На следующее утро она все вспомнила. Причем в таких деталях, которые ее ужаснули. Даже остро защемило сердце. Реальным был этот дом! Реальными были эти учебники и тетради! А то, другое – просто кошмаром!
Дорога до школы на этот раз показалась Тине поистине бесконечной. Снежная крупа больно жалила ее в щеки, она физически сгорала от стыда, как будто все вокруг видели, что ее только что вываляли в грязи. И тем не менее у нее все-таки хватило сил посмотреть на Фитца, когда он в упор уставился на нее откровенно вопросительным взглядом. Джинни подошла к ней чуть позже, в женском туалете.
– С чего бы это ты так набычилась, Тина?
– Я? Набычилась? Да нет, я просто...
– Да будет тебе! Просто, просто! Мы много о тебе говорили. Ты нам подходишь, Тина. Нормальная телка.
– Спасибо, конечно, но...
– От христосиков нас просто тошнит! А ты наша. Не лажаешь, не кидаешь. Так что не дуйся и добро пожаловать.
– Может, ты и права. Может, мне и надо бы...
– Расслабься. Все в полном порядке. Хуже от этого никому не будет. Мы все хотим ловить свой кайф, не более того. Кстати, сегодня в три. Будут только свои. Ну как?.. Отлично. Значит, увидимся в три на нашем месте. Тогда до встречи!
И она снова оказалась рядом с Джинни, и они опять неслись на огромной скорости, на этот раз невзирая даже на лед, и вновь у нее сначала перехватило дух, а потом... Потом та же самая комната, полет в никуда, короткие моменты нереального счастья... Нереального! Хотя все равно так было проще и удобнее. Если тебе все равно, значит, тебя уже никто не может ни оскорбить, ни обидеть. Вот так!
Точного времени, когда Бакс дал им главное «лекарство», Тина, естественно, не помнила. Но это было не то что раньше. Не таблеточки, не «колеса». Нет, прямо в вену! Что-то теплое, влажное проникло внутрь и... вдруг взорвалось, унося на небеса! А потом обратно, давая самое приятное чувство в мире – что ты та самая главная звезда Голливуда! Звезда, которую миллионы людей мечтают хотя бы увидеть.
Но в этом прекрасном сумасшедшем мире жили не все. Учитель нудно и монотонно продолжал изрекать свои вечные истины. А Тина сидела и думала о словах Фитца, что кому-то мясо, а кому-то леденцы... «Мясо, конечно, им, а мы нужны только для компании. Ведь без компании мясо становится безвкусным и даже теряет смысл! Значит, мы не более чем простая приправа, гарнир для мяса». Каждый раз, когда она задумывалась над этим, что-то внутри ее восставало. И морально и физически! Иногда оно даже хотело вырваться наружу, и только колоссальным усилием воли Тине удавалось сдержать себя. Себя? Да нет, не себя, а это. Это! Долго, слишком все это долго. Три дня. Целых три дня! Вечность, нет, больше чем вечность... Лицо все время чешется, глаза непрерывно слезятся... Да, еще вот жратва. Как бы хорошо было жевать, жевать, жевать, полностью ощущая вкус, но никогда не глотать... Никогда! Чтобы ничто никогда не падало в желудок. Джинни ушла из школы еще в прошлом месяце.
Час беспредела наконец-то закончился. Закончился? А очередная неделя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38