Я попросила ее уйти. Она ответила, что это я должна убраться, вернуться к своему брату. А когда я отказалась, она набросилась на меня. Она вытащила меня за волосы на площадку. Вероятно, я толкнула ее. И она спиной скатилась вниз с лестницы, до самого низа. Я слышала, как она ударилась головой о цемент. — Она поднесла свою маленькую руку ко рту, как бы пытаясь замолчать. — А потом, мне кажется, я потеряла сознание.
— Да, — сказал Листер, — когда я вышел из душа, Мод лежала на площадке без сознания. Я отнес ее в квартиру. Мне пришлось повозиться с ней, пока она пришла в себя и рассказала, что произошло. Я положил ее в постель, а потом спустился вниз, посмотреть, что со Стеллой. Она лежала у подножия лестницы и была мертва, — голос его сорвался.
— Ты любил ее, Ленард?
— После того, как встретил тебя, нет.
— Она была очень красива? — в голосе ее слышался вопрос и горечь одновременно.
— Теперь нет, — сказал я. — Она мертва. И вы возили за собой ее тело. Какой был в этом смысл?
— Никакого смысла. — Вся его пышная борода и усы не могли скрыть, что он выглядел, как виноватый напроказивший мальчишка. — Я запаниковал. Мод хотела, чтобы я тут же вызвал полицию. Но у меня уже были в прошлом небольшие неприятности с полицией, и я знал, что сделает Долфин, если найдет у моих дверей мертвую Стеллу. Он меня ненавидит. — Его детские голубые глаза смотрели вначале удивленно, а потом понимающе. — Я не виню его.
— А что он мог сделать?
— Он бы сказал, что это я ее убил.
— Как он мог это сделать? Судя по тому, что рассказала ваша жена, это непреднамеренное убийство, возможно, при самозащите, поэтому оправданное.
— Вы так считаете? Не знаю. Я чувствовал себя виновным в смерти Стеллы. Ничего не соображал. Просто хотел спрятать ее и увезти Мод из страны, подальше от этой грязи, в которую я ее впутал.
— Для этого вам и были нужны пять тысяч?
— Да.
— Вы собирались бежать за границу через Чикаго?
— Нет. Наши планы изменились. Брат Мод уговорил нас, что ей лучше вернуться в Чикаго. После того как вы выследили нас, я пришел сюда к нему и все рассказал. Он сказал, что, если мы покинем страну, это будет равносильно признанию своей вины в случае, если все это раскроется и будет суд.
— Он был прав.
— Вы считаете, что суд обязателен? — Он наклонился ко мне, кровать заскрипела под весом его массивной фигуры. — Если в вас есть хоть какие-то человеческие чувства, дайте нам возможность уехать в Чикаго. Моя жена — порядочная женщина. Не знаю, значит ли это что-либо для вас?
— А для вас?
— Для меня — да. — Он опустил глаза. — Она не сможет пройти через судебное разбирательство здесь, в Лос-Анджелесе, вынести всю эту грязь, которую они раскопают в отношении меня и бросят ей в лицо.
Я сказал:
— Во мне еще осталось кое-что человеческое. Но его недостаточно для того, чтобы согласиться с вами. Сейчас все мои чувства сосредоточены на Стелле Долфин.
— Но вы ведь сами сказали, что это вполне оправданное непреднамеренное убийство.
— Судя по тому, что рассказывает ваша жена, это действительно так.
— Вы мне не верите? — спросил он удивленно.
— Я верю вам. Но вы не знаете всех фактов, связанных с этим делом. На горле Стеллы Долфин есть отпечатки пальцев. Я видел такие отпечатки пальцев на горле других задушенных женщин.
— Нет, — прошептала она. — Клянусь, я только толкнула ее.
Я смотрел на изящные руки, которые она сжимала у себя на коленях.
— Вы не могли бы оставить такие следы. Вы толкнули ее. Она покатилась с лестницы и потеряла сознание. Кто-то другой нашел ее в бессознательном состоянии и удушил. Листер?
Он опустил голову, как потерявший все силы бык. Он не смотрел на свою жену.
— Стелла Долфин не давала вам спокойно жить и могла продолжать это делать и дальше. И вы решили положить этому конец, прикончив ее. Все это так и было?
— Дурная привычка, — сказал он. — Дурная привычка все время задавать вопросы, как говорит Кокто. Вы все перевернули, представили все это в невыгодном для нас свете, Арчер.
— Ваша ложь, которую я постоянно слышу, заставляет меня это делать.
— Хорошо, — сказал он, глядя в пол, — если я признаюсь и возьму на себя вину, вы разрешите Мод уехать вместе с братом обратно в Чикаго?
Она прижала лицо к его опущенному плечу и сказала:
— Нет. Ты не сделал этого, Ленард. Ты просто хочешь защитить меня.
— Значит, это сделали вы?
Она медленно покачала головой, прижавшись к нему. Он обнял ее. Я смотрел мимо них в окно на синее, темнеющее море. Они были довольно приличными людьми — такими же, как и все люди, — думающими о прошлом, переживающими за будущее, державшимися друг за друга в тяжелую минуту жизни. И вся эта история вновь прошла у меня перед глазами и перевернулась с головы на ноги — многоголовый дракон, голова которого, если ее отрубить, вновь вырастала.
Харлан открыл дверь ванной комнаты и вышел, покачиваясь. Из носа у него текла кровь. Он посмотрел на меня с ненавистью, а на сестру с мужем — с отчаянием. Они не видели его. Он стоял в дверях, как вьющееся растение.
— Мне не надо было сюда приезжать, — сказал он с горечью.
Я повернулся к ним и сказал:
— Дело зашло слишком далеко.
Они ничего не слышали и не видели, поглощенные своим несчастьем, крепко держась друг за друга. Заскрипела дверь. Я подумал, что это Харлан закрывает дверь в ванную, и посмотрел не в ту сторону. Долфин появился в комнате. Тяжелый военный пистолет дрожал в его руке. Он стал приближаться к Листеру и его жене.
— Вы убили ее, сволочи.
Листер попытался встать с кровати. Женщина удержала его. Она сидела спиной к пистолету.
Раздался единственный выстрел, очень громкий. Его отголоски прозвучали запоздалым громом. Харлан пересекал комнату, возможно, надеясь защитить свою сестру. Он остановился. Потом упал. Я выстрелил тоже.
Долфин бросил пистолет, схватился руками за живот, попятился к стене и сел на пол. Он тяжело дышал. Из глаз и из носа у него потекла вода. Лицо его искривилось, выражая горечь и неудачу. Между пальцами у него стала просачиваться кровь. Я подошел к нему.
— Откуда вы знаете, что это они ее убили?
— Я все видел.
— Но вы же были в постели.
— Нет. Я был в гараже. Они сбросили ее с лестницы, а потом спустились и удушили ее. Листер удушил. Я видел его.
— И вы не вызвали полицию?
— Нет. Я... — Он подыскивал слова. — Я больной человек. Я был слишком болен, чтобы вызывать полицию. Я был расстроен. Не мог говорить.
— Сейчас вы чувствуете себя еще хуже, но вы будете говорить. Ведь это не Листер убил ее, а вы?
Он подавился и начал кашлять кровью. Его рыдания выплескивали кровь изо рта.
— Она получила то, что заслужила. Я думал, она вернется ко мне, когда сказал ей, что он женился на другой женщине. Но она не пожелала даже смотреть на меня. Она думала только о том, как бы вернуть его обратно. А ведь это я любил ее, а не он.
— Да, вы показали, как вы ее любили.
— Я любил ее. Любил.
Он посмотрел на свою окровавленную руку и начал громко кричать. Он упал на бок лицом к стене и кричал. И умер той же ночью.
Харлан тоже умер. Он не должен был приезжать.

1 2 3 4 5 6 7