Прежде чем я успел двинуться, за моей спиной, в другом конце комнаты, низкий голос Гектора Ленда спросил:
– Значит, это вы убили Бесси?
Мери отвела от меня взгляд. Я услышал, как пол трижды скрипнул под тяжелыми шагами. Я не сводил глаз с револьвера. Мышцы на ее тонком запястье дернулись, и ствол немного отклонился от моего сердца.
Позади меня раздался хлопок, и Мери выронила револьвер. Схватившись за край стола одной рукой, она выпрямилась и приложила вторую к груди. Кровь, струившаяся по ее пальцам, рубиново поблескивала.
– Моя грудь превратилась в бесформенное месиво, – с усилием проговорила она. – Тебе ведь она совсем недавно нравилась, правда, Сэм? Ты думал, у меня красивая грудь.
Мери хотела сказать что-то еще, но кашель помешал ей, и слова заклокотали в горле. Яркие ручейки вытекли из уголков рта, и на мгновение мне показалось, что ее лицо засияло кроваво-красной улыбкой.
– Ну вот и хорошо, – прошептала она, – мне не хотелось тебя убивать.
Почерневшие от боли глаза внимательно смотрели на меня, и я понял, что Мери мертва, лишь когда тело ее обмякло. Светлые волосы, губы и грудь, изящные округлые бедра, извращенные мысли, примостившиеся на краю безумного сознания, будто больные птицы на жердочке, – все мешком повалилось на пол. Мешком с пищей для червей.
Схватив револьвер, я повернулся лицом к Гектору Ленду. Ленд трижды быстро нажал на курок пистолета, который держал в руке, нажал с такой силой, что жилы черными змеями поползли по его предплечьям. Выстрела не последовало.
– Обойма пистолета сорок пятого калибра вмещает семь патронов, Гектор. Ты уже использовал седьмой.
Ленд с недоумением смотрел на оружие у себя в руке, словно не понимал, почему оно вдруг отказывается убивать.
– Ты должен радоваться, что не прикончил меня, – продолжал я. – Будет лучше, если ты вернешься со мной в Сан-Диего. Ты уничтожил двух врагов родины, ты боролся с ними по собственной воле, и это может тебе помочь. Если же тебя поставят напротив стрелкового взвода, ты умрешь достойной смертью, более достойной, чем та жизнь, что ты вел. Достойно умереть лучше, чем жить, когда тебя травят, как крысу.
– Отдайте мне револьвер, – сказал Гектор. Он стоял сейчас в пятне света от керосиновой лампы, и на его лице я разглядел смерть. Оно стало синеватым и прозрачным, как будто из него вытекла вся кровь. По его глазам тоже было заметно, что он готов умереть: они были печальны и полны стыда за прожитую жизнь.
– Шевельнешься – и я всажу тебе пулю в грудь.
– Оружием меня не испугаешь.
Вмиг преодолев разделявшее нас пространство, он обрушился на меня черным ураганом, стремительным и могучим. Нажав на курок, я увидел, как по его плечу, тому, куда ударила пуля, расползается круглое пятно.
Ленд помедлил, но затем подошел ближе: до того громадный, что мне показалось, он заслонил собой стены и потолок.
Я опять выстрелил, но он выбил у меня револьвер, и пуля, просвистев между нами, ушла в потолок. Ленд растерянно заморгал, словно глаза ему обожгло вспышкой, однако руки его дотянулись до моей шеи и сомкнулись вокруг нее. Я ударил его левой, и боль пронзила ее до самого локтя. Я бил его снова и снова, голова его моталась под ударами, но он только крепче стискивал пальцы, не позволяя мне дышать. Я ударил его коленом в пах. Он застонал, но не выпустил меня.
Кровь стучала у меня в висках, легким не хватало воздуха, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Где-то рядом, затопив равнины моего сознания, зашумел черный водопад и, погрузив мои кости во тьму, унес к останкам всех мертвецов. Язык мой заставил сжатые зубы приоткрыться, колени, задрожав, сделались чужими, как бедствие в далекой стране. Я полетел в водопад.
Но железный воротник ослабел у меня на шее, и я всего-навсего свалился на пол. Со свистом набрав воздуха, я задышал чаще. Водопад ушел в подземный канал, и эхо его смолкло. Когда я сел, Гектор Ленд уже подобрал револьвер и выпрямился, держа его в руке. Он сказал:
– Зря вы со мной боролись. Я выступал на ринге.
Приоткрыв рот, он просунул ствол между блестящими зубами и выстрелил. Мозги обрызгали стену у него за спиной. Оказалось, они не темней, чем у белого человека. Тело Гектора Ленда обрушилось, подобно черной башне. Распад завершился. Круг замкнулся.
Когда смолк последний выстрел, в низкой комнате стало совсем тихо. У меня появилось ощущение, что я сижу в погребе, который уходит на сотню футов под землю и придавлен сверху горами. Чувство, близкое к панике, охватило меня, я встал и пошел к двери.
Утреннее небо неприветливо серело. Белесый туман навис над пустынными холмами. Земля показалась мне уставшей и уродливой, истерзанной грубыми страстями. Я понимал, что теперь, где бы я ни находился, она еще долго будет казаться мне именно такой. Меня опять потянуло в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Значит, это вы убили Бесси?
Мери отвела от меня взгляд. Я услышал, как пол трижды скрипнул под тяжелыми шагами. Я не сводил глаз с револьвера. Мышцы на ее тонком запястье дернулись, и ствол немного отклонился от моего сердца.
Позади меня раздался хлопок, и Мери выронила револьвер. Схватившись за край стола одной рукой, она выпрямилась и приложила вторую к груди. Кровь, струившаяся по ее пальцам, рубиново поблескивала.
– Моя грудь превратилась в бесформенное месиво, – с усилием проговорила она. – Тебе ведь она совсем недавно нравилась, правда, Сэм? Ты думал, у меня красивая грудь.
Мери хотела сказать что-то еще, но кашель помешал ей, и слова заклокотали в горле. Яркие ручейки вытекли из уголков рта, и на мгновение мне показалось, что ее лицо засияло кроваво-красной улыбкой.
– Ну вот и хорошо, – прошептала она, – мне не хотелось тебя убивать.
Почерневшие от боли глаза внимательно смотрели на меня, и я понял, что Мери мертва, лишь когда тело ее обмякло. Светлые волосы, губы и грудь, изящные округлые бедра, извращенные мысли, примостившиеся на краю безумного сознания, будто больные птицы на жердочке, – все мешком повалилось на пол. Мешком с пищей для червей.
Схватив револьвер, я повернулся лицом к Гектору Ленду. Ленд трижды быстро нажал на курок пистолета, который держал в руке, нажал с такой силой, что жилы черными змеями поползли по его предплечьям. Выстрела не последовало.
– Обойма пистолета сорок пятого калибра вмещает семь патронов, Гектор. Ты уже использовал седьмой.
Ленд с недоумением смотрел на оружие у себя в руке, словно не понимал, почему оно вдруг отказывается убивать.
– Ты должен радоваться, что не прикончил меня, – продолжал я. – Будет лучше, если ты вернешься со мной в Сан-Диего. Ты уничтожил двух врагов родины, ты боролся с ними по собственной воле, и это может тебе помочь. Если же тебя поставят напротив стрелкового взвода, ты умрешь достойной смертью, более достойной, чем та жизнь, что ты вел. Достойно умереть лучше, чем жить, когда тебя травят, как крысу.
– Отдайте мне револьвер, – сказал Гектор. Он стоял сейчас в пятне света от керосиновой лампы, и на его лице я разглядел смерть. Оно стало синеватым и прозрачным, как будто из него вытекла вся кровь. По его глазам тоже было заметно, что он готов умереть: они были печальны и полны стыда за прожитую жизнь.
– Шевельнешься – и я всажу тебе пулю в грудь.
– Оружием меня не испугаешь.
Вмиг преодолев разделявшее нас пространство, он обрушился на меня черным ураганом, стремительным и могучим. Нажав на курок, я увидел, как по его плечу, тому, куда ударила пуля, расползается круглое пятно.
Ленд помедлил, но затем подошел ближе: до того громадный, что мне показалось, он заслонил собой стены и потолок.
Я опять выстрелил, но он выбил у меня револьвер, и пуля, просвистев между нами, ушла в потолок. Ленд растерянно заморгал, словно глаза ему обожгло вспышкой, однако руки его дотянулись до моей шеи и сомкнулись вокруг нее. Я ударил его левой, и боль пронзила ее до самого локтя. Я бил его снова и снова, голова его моталась под ударами, но он только крепче стискивал пальцы, не позволяя мне дышать. Я ударил его коленом в пах. Он застонал, но не выпустил меня.
Кровь стучала у меня в висках, легким не хватало воздуха, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Где-то рядом, затопив равнины моего сознания, зашумел черный водопад и, погрузив мои кости во тьму, унес к останкам всех мертвецов. Язык мой заставил сжатые зубы приоткрыться, колени, задрожав, сделались чужими, как бедствие в далекой стране. Я полетел в водопад.
Но железный воротник ослабел у меня на шее, и я всего-навсего свалился на пол. Со свистом набрав воздуха, я задышал чаще. Водопад ушел в подземный канал, и эхо его смолкло. Когда я сел, Гектор Ленд уже подобрал револьвер и выпрямился, держа его в руке. Он сказал:
– Зря вы со мной боролись. Я выступал на ринге.
Приоткрыв рот, он просунул ствол между блестящими зубами и выстрелил. Мозги обрызгали стену у него за спиной. Оказалось, они не темней, чем у белого человека. Тело Гектора Ленда обрушилось, подобно черной башне. Распад завершился. Круг замкнулся.
Когда смолк последний выстрел, в низкой комнате стало совсем тихо. У меня появилось ощущение, что я сижу в погребе, который уходит на сотню футов под землю и придавлен сверху горами. Чувство, близкое к панике, охватило меня, я встал и пошел к двери.
Утреннее небо неприветливо серело. Белесый туман навис над пустынными холмами. Земля показалась мне уставшей и уродливой, истерзанной грубыми страстями. Я понимал, что теперь, где бы я ни находился, она еще долго будет казаться мне именно такой. Меня опять потянуло в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29