Все, что нужно, сообщу при встрече. Хорошо бы ты лично этим занялся, – попросил профессор и яростно добавил: – И я сам хочу участвовать в розыске! Своими руками задушу негодяя!
– О чем речь, Степан Алексеевич! Займусь этим немедленно! – заверил его Михаил. – Я ведь знаю Наденьку и не успокоюсь, пока не выясню, что с ней случилось. Если это преступление, виновные не уйдут от ответа!
Случившееся с Надей потрясло Михаила. Проанализировав имевшиеся факты, он нашел много несоответствий и, ускоренно оформив туристскую визу на себя и переводчика, вылетел на Канарские острова. В местной полиции ему показали документы о несчастном случае на пляже и подтвердили, что тело утонувшей русской не нашли. В отеле, где она останавливалась, показали запись о пребывании клиентки Розановой.
Однако профессиональный опыт помог Михаилу получить дополнительные сведения, подвергшие сомнению официальную версию. Так, портье сообщил ему, что в день печального происшествия видел красивую русскую клиентку, выходящей из отеля с большим чемоданом, а швейцар утверждал, что вызывал для нее такси в аэропорт. Это наводило на подозрения и, как опытный следователь, он снял копии с документов, в том числе, запись Нади в книге регистрации клиентов и отпечаток с ее фото, сделанный в полиции.
Вернувшись, провел криминалистическое исследование и оно подтвердило его подозрения: подпись в отеле была сделана не Надей, да и фото на паспорте оказалось не ее – при сильном увеличении нашли родинку, которой у нее не было, хотя сходство было большое.
– Похоже, Степан Алексеевич, вы не ошиблись и мы имеем дело с ловкой инсценировкой преступников, погубивших вашу дочь, – объявил ему Михаил, когда они в его кабинете обсуждали результаты расследования на Канарах. – Придумали ее, чтобы отвести от себя подозрение.
– Значит, это Бутусов… – мрачно констатировал профессор, – я в этом не сомневался!
– Думаю, что он, – осторожно подтвердил Михаил. – По моим данным, этот субъект на такое способен и мотив у него есть. Но, – досадливо покривился, – нам очень непросто будет добыть необходимые доказательства и прижать негодяя к стенке – это сильный и хитрый противник.
– Неужели, Мишенька, ты не сумеешь? – приуныл Степан Алексеевич. – Не дай ему уйти от ответа! – отчаянно взмолился он. – Иначе я его убью!
– Нет, ему не отвертеться! – с мрачной решимостью заявил Михаил. – У меня уже есть зацепка – его пособник, «мокрушник» по кличке Валет. Их связывает давняя дружба, но не сомневайтесь: он у меня расколется и выложит все!
Некоторое время они оба молчали, потом Степан Алексеевич, тепло взглянув на Михаила, вздохнул:
– Верю, конечно, что так и будет, но тебе потребуется на это много времени. Думаю, Миша, вам со Светой не следует затягивать со свадьбой из-за несчастья с Наденькой. Ведь Петенька о тебе только и говорит.
– Мне кажется, – потупился Михаил, – она к этому еще не готова. Наверно слишком мало времени прошло, – он замялся, – … со смерти Марика…
– Понимаю, вам обоим не просто перешагнуть через прошлое, – согласно наклонил красивую голову профессор. – Но вы должны, обязаны это сделать ради сына, ради своего счастья… – помолчал и добавил: – Как мы с Верой Петровной.
Глава 33
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
– Не может быть! Опять появился этот проклятый Козырь! – досадовал Михаил Юсупов, получив срочное сообщение по делу, которое лично курировал.
Донесение он принял в машине по радиотелефону, направляясь на важную конфиденциальную встречу с клиентом в уютное кафе «Колхида» на Садовом кольце.
Проехав Смоленскую площадь, он остановился у метро купить «Московские новости» и с газетой в руках уже направлялся к машине, когда, бросив взгляд на лохматого инвалида, торгующего под аркой, признал в нем что-то до боли знакомое и остановился.
– Ба-а! Да это же Сало, собственной персоной! – пробормотал он, ошеломленный нежданной встречей и неприглядным положением старого приятеля. – Придется немного задержаться…
Подошел к Сальникову и как ни в чем не бывало его приветствовал:
– Здорово, Витек! Что, не лучшие времена наступили? А ну свертывай торговлю! Поедешь со мной!
Сальников кинул быстрый взгляд – из-под чуба, снизу вверх – на говорившего, узнал Михаила и чуть не подпрыгнул на месте.
– Ну и дела! Мишка! – воскликнул он, просияв от радости. – Наконец-то встретились! Мне так хотелось тебя найти, так много надо сказать! Но чертово здоровье не позволило… – И смущенно замолчал, отвел глаза. Стыдно ему стало, насколько еще доступно заблудшей душе: здоровье его подводило только из-за наркотиков да пьянства.
– Ладно, все мне выскажешь потом! – властно распорядился Михаил. – Времени больше будет. А пока идем в машину, я очень спешу. Посидишь там, отдохнешь, пока не управлюсь с делами. – И наклонился, уже с улыбкой. – Давай, складывай барахлишко! – Помог встать, собрать нехитрое имущество. – Фирма компенсирует все убытки.
Михаил очень обрадовался этой встрече, хотел поскорее узнать от Сало о его житье-бытье и, главное, о последних годах жизни матери. Ведь ни с Марком, ни со Светланой поговорить об этом так и не пришлось.
– Где обитаешь после того, как наш дом сгорел? – первым делом спросил он, когда сели в машину. – Меня загнали в Орехово-Борисово, а тебя куда?
Узнав, что Сало «бомжует», ночует по чердакам, Михаил помрачнел.
– Значит, никому до тебя нет дела? – констатировал он. – Ты свой долг перед государством выполнил, ногу на войне потерял и стал неинтересен. Так, что ли? Милиция не трогает, но и помочь, проявить заботу некому? Ну этого я так не оставлю! Не позволю тебе больше унижаться. И хату добудем – вот увидишь!
– Да ладно, Миша! Зачем тебе на меня порох тратить? – пытался протестовать Сало. – Моя жизнь все равно никчемная, нет никому от нее пользы.
– Это мы еще посмотрим! Я что, не знаю тебя? Твое самолюбие? Ты виду не показываешь, а душа у тебя страдает, что приходится так унижаться. Найдем способ, будешь жить по-человечески. И со своими слабостями справишься, когда смысл в жизни появится! Ведь обходился в тюрьме без наркоты и выжил?
– А я тебе писал оттуда, Миша, – печально покачал лохматой головой Сальников. – Жаль, что не получил ты письма! Ты бы к Светлане мягче отнесся. Вообще у вас с ней все было бы в порядке, не поступи Марк как последний подлец. – И добавил, гневно сверкнув глазами: – Но я с ним еще разберусь за это, придет время! Если ты сам еще не расквитался.
– С ним уже никто не разберется, разве что в аду, – истолковав его гнев по-своему, заметил Михаил. – Марк ведь погиб, – ты не знал разве?
– Вот это да-а! – вытаращил глаза Сальников. – Ну и чудеса! Неужто повесился со страха?
– В реку упал спьяну, вместе с машиной, – коротко объяснил Михаил. – А чего ему было бояться?
– Значит, ты до сих пор ничего не знаешь? – поразился еще более Виктор. – Никто не сказал, какую он тебе ножку подставил? – И умолк, соображая, как лучше и покороче поведать другу о предательстве Марка.
Но Михаил уже подъехал к кафе «Колхида».
– Расскажешь, когда вернусь, – бросил он, торопливо выходя из машины. – Поскучай полчасика, почитай газеты. Грамоту небось еще не забыл?
Иннокентий Витальевич Ермолин, невысокий, тучный – мужчина лет за сорок, сидевший за столиком у стены, еще издали приветствовал Михаила взмахом короткой руки. Он уже нервничал – не помешало ли что-нибудь приехать руководителю агентства.
– Я был очень осторожен, – заверил он Михаила. – Совершенно убежден, что слежки за мной нет и о нашей встрече никто не подозревает. Вы, конечно, удивлены, – он говорил совсем тихо, но так, чтобы Михаил слышал каждое слово, – что такой состоятельный и видный человек, как Мельниченко, глава крупной страховой компании, депутат, обратился в частное агентство, а не поднял на ноги всю милицию? Тем более что у нас есть своя служба безопасности. – И пытливо взглянул на собеседника.
Михаил и бровью не повел, сохраняя бесстрастное выражение лица и показывая полную готовность слушать.
– Причина довольно банальная: мой патрон никому не доверяет. – Важный вид Ермолина подчеркивал ответственность задания и оказанное ему доверие. – У преступников повсюду свои люди: в милиции, в прокуратуре и даже, наверно, в нашей службе; о предпринятых нами шагах сразу станет известно.
Вскинул глаза на Михаила, ожидая вопросов; их пока нет – тем лучше.
– Вот почему привлекают лично вас. Именно потому, что, по нашим данным, вас здесь пока не знают и вы человек умелый, бесстрашный. Только вы и ваши люди имеют шанс расследовать дело, не вызывая подозрений.
Иннокентий Витальевич сделал паузу и объяснил свою роль:
– По указанной причине патрон поручил мне представлять его интересы и держать с вами постоянную связь. Я являюсь его помощником как депутата, занимаюсь только политикой и в коммерческих делах не участвую. Им и в голову не придет, что я против них затеваю!
Видя, что Ермолин не спешит перейти к делу, Михаил решил взять инициативу в свои руки. Воспользовавшись тем, что тот прервался сделать заказ официанту, предложил:
– Поскольку мы понимаем, как дорого сейчас время, давайте, Иннокентий Витальевич, построим разговор на вопросах и ответах. Согласны? – И не дожидаясь реакции, как только официант отошел, задал первый вопрос:
– Металлургический комбинат, о котором идет речь, приобретен Мельниченко законно? Я имею в виду контрольный пакет акций. И почему он им так дорожит? Ведь семейное благополучие для солидного, богатого человека дороже, чем потеря части имущества.
– Вы правы. Поэтому вам и предлагается такая огромная сумма за то, чтобы вернули патрону жену в целости и сохранности, – с важным видом объяснил Ермолин. – Комбинат не только материальная ценность. Выпуская экспортную продукцию высокого спроса, он дает владельцу вес и влияние в международных финансовых кругах, прочное положение.
Отдать комбинат, приобретенный через законный аукцион, вымогателям – значит подорвать доверие к страховой компании; это полный финансовый крах. При всей любви к жене и матери своих детей мой патрон пойти на это не может. Ему не позволят компаньоны, люди тоже довольно крутые. Словом, легче пулю себе в лоб пустить!
– Имеете вы хоть какую-нибудь информацию о похитителях? – продолжал Михаил спокойно.
Со стороны можно было подумать: двое сослуживцев зашли в кафе отведать кавказской кухни.
– Абсолютно никакой. Даже думали – обыкновенные шантажисты, пока не получили требования продать комбинат ниже номинала. Теперь хоть знаем, кто за ними стоит.
– И кто же?
– Криминальная группа Козырева. Вряд ли вы слышали о таком, заворачивает делами из-за границы; швейцарский подданный.
– Ну как же! Не только слышал, непосредственно сталкивался – в свое время, – счел нужным сообщить Михаил.
Пока услышанное совпадает с сообщением источника. Ермолин продолжал:
– Его группа самая хищная, вполне мафиозная. Пытается прибрать к рукам экспорт цветных металлов. Действует не брезгуя ничем. В основном подкупом. В Думе ему лоббирует целая группа депутатов с криминальным прошлым, он их туда и привел. Даже в правительственных кругах у него есть свои люди. Не помогает подкуп – действует силой. Страшный субъект!
Неправильно истолковав молчание Юсупова, он решил его подбодрить:
– Но бояться все же его не надо. И его можно укоротить. Вот с афганцами ему справиться так и не удалось. Хотел взять под контроль их организации, заменить руководство своими людьми; даже кровавую бойню устроил на кладбище. Слышали, наверно? Но ничего не вышло – еле ноги унес. Отсиделся, и опять за свое.
Михаил слушал, и у него уже созревал план. Вот оно что! Значит, его рук дело. Те паршивцы – его боевики! Кажется, появилась тонкая ниточка. Они-то и приведут в бандитскую группу, которая на него работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– О чем речь, Степан Алексеевич! Займусь этим немедленно! – заверил его Михаил. – Я ведь знаю Наденьку и не успокоюсь, пока не выясню, что с ней случилось. Если это преступление, виновные не уйдут от ответа!
Случившееся с Надей потрясло Михаила. Проанализировав имевшиеся факты, он нашел много несоответствий и, ускоренно оформив туристскую визу на себя и переводчика, вылетел на Канарские острова. В местной полиции ему показали документы о несчастном случае на пляже и подтвердили, что тело утонувшей русской не нашли. В отеле, где она останавливалась, показали запись о пребывании клиентки Розановой.
Однако профессиональный опыт помог Михаилу получить дополнительные сведения, подвергшие сомнению официальную версию. Так, портье сообщил ему, что в день печального происшествия видел красивую русскую клиентку, выходящей из отеля с большим чемоданом, а швейцар утверждал, что вызывал для нее такси в аэропорт. Это наводило на подозрения и, как опытный следователь, он снял копии с документов, в том числе, запись Нади в книге регистрации клиентов и отпечаток с ее фото, сделанный в полиции.
Вернувшись, провел криминалистическое исследование и оно подтвердило его подозрения: подпись в отеле была сделана не Надей, да и фото на паспорте оказалось не ее – при сильном увеличении нашли родинку, которой у нее не было, хотя сходство было большое.
– Похоже, Степан Алексеевич, вы не ошиблись и мы имеем дело с ловкой инсценировкой преступников, погубивших вашу дочь, – объявил ему Михаил, когда они в его кабинете обсуждали результаты расследования на Канарах. – Придумали ее, чтобы отвести от себя подозрение.
– Значит, это Бутусов… – мрачно констатировал профессор, – я в этом не сомневался!
– Думаю, что он, – осторожно подтвердил Михаил. – По моим данным, этот субъект на такое способен и мотив у него есть. Но, – досадливо покривился, – нам очень непросто будет добыть необходимые доказательства и прижать негодяя к стенке – это сильный и хитрый противник.
– Неужели, Мишенька, ты не сумеешь? – приуныл Степан Алексеевич. – Не дай ему уйти от ответа! – отчаянно взмолился он. – Иначе я его убью!
– Нет, ему не отвертеться! – с мрачной решимостью заявил Михаил. – У меня уже есть зацепка – его пособник, «мокрушник» по кличке Валет. Их связывает давняя дружба, но не сомневайтесь: он у меня расколется и выложит все!
Некоторое время они оба молчали, потом Степан Алексеевич, тепло взглянув на Михаила, вздохнул:
– Верю, конечно, что так и будет, но тебе потребуется на это много времени. Думаю, Миша, вам со Светой не следует затягивать со свадьбой из-за несчастья с Наденькой. Ведь Петенька о тебе только и говорит.
– Мне кажется, – потупился Михаил, – она к этому еще не готова. Наверно слишком мало времени прошло, – он замялся, – … со смерти Марика…
– Понимаю, вам обоим не просто перешагнуть через прошлое, – согласно наклонил красивую голову профессор. – Но вы должны, обязаны это сделать ради сына, ради своего счастья… – помолчал и добавил: – Как мы с Верой Петровной.
Глава 33
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
– Не может быть! Опять появился этот проклятый Козырь! – досадовал Михаил Юсупов, получив срочное сообщение по делу, которое лично курировал.
Донесение он принял в машине по радиотелефону, направляясь на важную конфиденциальную встречу с клиентом в уютное кафе «Колхида» на Садовом кольце.
Проехав Смоленскую площадь, он остановился у метро купить «Московские новости» и с газетой в руках уже направлялся к машине, когда, бросив взгляд на лохматого инвалида, торгующего под аркой, признал в нем что-то до боли знакомое и остановился.
– Ба-а! Да это же Сало, собственной персоной! – пробормотал он, ошеломленный нежданной встречей и неприглядным положением старого приятеля. – Придется немного задержаться…
Подошел к Сальникову и как ни в чем не бывало его приветствовал:
– Здорово, Витек! Что, не лучшие времена наступили? А ну свертывай торговлю! Поедешь со мной!
Сальников кинул быстрый взгляд – из-под чуба, снизу вверх – на говорившего, узнал Михаила и чуть не подпрыгнул на месте.
– Ну и дела! Мишка! – воскликнул он, просияв от радости. – Наконец-то встретились! Мне так хотелось тебя найти, так много надо сказать! Но чертово здоровье не позволило… – И смущенно замолчал, отвел глаза. Стыдно ему стало, насколько еще доступно заблудшей душе: здоровье его подводило только из-за наркотиков да пьянства.
– Ладно, все мне выскажешь потом! – властно распорядился Михаил. – Времени больше будет. А пока идем в машину, я очень спешу. Посидишь там, отдохнешь, пока не управлюсь с делами. – И наклонился, уже с улыбкой. – Давай, складывай барахлишко! – Помог встать, собрать нехитрое имущество. – Фирма компенсирует все убытки.
Михаил очень обрадовался этой встрече, хотел поскорее узнать от Сало о его житье-бытье и, главное, о последних годах жизни матери. Ведь ни с Марком, ни со Светланой поговорить об этом так и не пришлось.
– Где обитаешь после того, как наш дом сгорел? – первым делом спросил он, когда сели в машину. – Меня загнали в Орехово-Борисово, а тебя куда?
Узнав, что Сало «бомжует», ночует по чердакам, Михаил помрачнел.
– Значит, никому до тебя нет дела? – констатировал он. – Ты свой долг перед государством выполнил, ногу на войне потерял и стал неинтересен. Так, что ли? Милиция не трогает, но и помочь, проявить заботу некому? Ну этого я так не оставлю! Не позволю тебе больше унижаться. И хату добудем – вот увидишь!
– Да ладно, Миша! Зачем тебе на меня порох тратить? – пытался протестовать Сало. – Моя жизнь все равно никчемная, нет никому от нее пользы.
– Это мы еще посмотрим! Я что, не знаю тебя? Твое самолюбие? Ты виду не показываешь, а душа у тебя страдает, что приходится так унижаться. Найдем способ, будешь жить по-человечески. И со своими слабостями справишься, когда смысл в жизни появится! Ведь обходился в тюрьме без наркоты и выжил?
– А я тебе писал оттуда, Миша, – печально покачал лохматой головой Сальников. – Жаль, что не получил ты письма! Ты бы к Светлане мягче отнесся. Вообще у вас с ней все было бы в порядке, не поступи Марк как последний подлец. – И добавил, гневно сверкнув глазами: – Но я с ним еще разберусь за это, придет время! Если ты сам еще не расквитался.
– С ним уже никто не разберется, разве что в аду, – истолковав его гнев по-своему, заметил Михаил. – Марк ведь погиб, – ты не знал разве?
– Вот это да-а! – вытаращил глаза Сальников. – Ну и чудеса! Неужто повесился со страха?
– В реку упал спьяну, вместе с машиной, – коротко объяснил Михаил. – А чего ему было бояться?
– Значит, ты до сих пор ничего не знаешь? – поразился еще более Виктор. – Никто не сказал, какую он тебе ножку подставил? – И умолк, соображая, как лучше и покороче поведать другу о предательстве Марка.
Но Михаил уже подъехал к кафе «Колхида».
– Расскажешь, когда вернусь, – бросил он, торопливо выходя из машины. – Поскучай полчасика, почитай газеты. Грамоту небось еще не забыл?
Иннокентий Витальевич Ермолин, невысокий, тучный – мужчина лет за сорок, сидевший за столиком у стены, еще издали приветствовал Михаила взмахом короткой руки. Он уже нервничал – не помешало ли что-нибудь приехать руководителю агентства.
– Я был очень осторожен, – заверил он Михаила. – Совершенно убежден, что слежки за мной нет и о нашей встрече никто не подозревает. Вы, конечно, удивлены, – он говорил совсем тихо, но так, чтобы Михаил слышал каждое слово, – что такой состоятельный и видный человек, как Мельниченко, глава крупной страховой компании, депутат, обратился в частное агентство, а не поднял на ноги всю милицию? Тем более что у нас есть своя служба безопасности. – И пытливо взглянул на собеседника.
Михаил и бровью не повел, сохраняя бесстрастное выражение лица и показывая полную готовность слушать.
– Причина довольно банальная: мой патрон никому не доверяет. – Важный вид Ермолина подчеркивал ответственность задания и оказанное ему доверие. – У преступников повсюду свои люди: в милиции, в прокуратуре и даже, наверно, в нашей службе; о предпринятых нами шагах сразу станет известно.
Вскинул глаза на Михаила, ожидая вопросов; их пока нет – тем лучше.
– Вот почему привлекают лично вас. Именно потому, что, по нашим данным, вас здесь пока не знают и вы человек умелый, бесстрашный. Только вы и ваши люди имеют шанс расследовать дело, не вызывая подозрений.
Иннокентий Витальевич сделал паузу и объяснил свою роль:
– По указанной причине патрон поручил мне представлять его интересы и держать с вами постоянную связь. Я являюсь его помощником как депутата, занимаюсь только политикой и в коммерческих делах не участвую. Им и в голову не придет, что я против них затеваю!
Видя, что Ермолин не спешит перейти к делу, Михаил решил взять инициативу в свои руки. Воспользовавшись тем, что тот прервался сделать заказ официанту, предложил:
– Поскольку мы понимаем, как дорого сейчас время, давайте, Иннокентий Витальевич, построим разговор на вопросах и ответах. Согласны? – И не дожидаясь реакции, как только официант отошел, задал первый вопрос:
– Металлургический комбинат, о котором идет речь, приобретен Мельниченко законно? Я имею в виду контрольный пакет акций. И почему он им так дорожит? Ведь семейное благополучие для солидного, богатого человека дороже, чем потеря части имущества.
– Вы правы. Поэтому вам и предлагается такая огромная сумма за то, чтобы вернули патрону жену в целости и сохранности, – с важным видом объяснил Ермолин. – Комбинат не только материальная ценность. Выпуская экспортную продукцию высокого спроса, он дает владельцу вес и влияние в международных финансовых кругах, прочное положение.
Отдать комбинат, приобретенный через законный аукцион, вымогателям – значит подорвать доверие к страховой компании; это полный финансовый крах. При всей любви к жене и матери своих детей мой патрон пойти на это не может. Ему не позволят компаньоны, люди тоже довольно крутые. Словом, легче пулю себе в лоб пустить!
– Имеете вы хоть какую-нибудь информацию о похитителях? – продолжал Михаил спокойно.
Со стороны можно было подумать: двое сослуживцев зашли в кафе отведать кавказской кухни.
– Абсолютно никакой. Даже думали – обыкновенные шантажисты, пока не получили требования продать комбинат ниже номинала. Теперь хоть знаем, кто за ними стоит.
– И кто же?
– Криминальная группа Козырева. Вряд ли вы слышали о таком, заворачивает делами из-за границы; швейцарский подданный.
– Ну как же! Не только слышал, непосредственно сталкивался – в свое время, – счел нужным сообщить Михаил.
Пока услышанное совпадает с сообщением источника. Ермолин продолжал:
– Его группа самая хищная, вполне мафиозная. Пытается прибрать к рукам экспорт цветных металлов. Действует не брезгуя ничем. В основном подкупом. В Думе ему лоббирует целая группа депутатов с криминальным прошлым, он их туда и привел. Даже в правительственных кругах у него есть свои люди. Не помогает подкуп – действует силой. Страшный субъект!
Неправильно истолковав молчание Юсупова, он решил его подбодрить:
– Но бояться все же его не надо. И его можно укоротить. Вот с афганцами ему справиться так и не удалось. Хотел взять под контроль их организации, заменить руководство своими людьми; даже кровавую бойню устроил на кладбище. Слышали, наверно? Но ничего не вышло – еле ноги унес. Отсиделся, и опять за свое.
Михаил слушал, и у него уже созревал план. Вот оно что! Значит, его рук дело. Те паршивцы – его боевики! Кажется, появилась тонкая ниточка. Они-то и приведут в бандитскую группу, которая на него работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46