А потом началось очередное наступление чеченских формирований, и наши части были заметно потеснены. При эвакуации госпиталя, в общей сумятице, никто и не заметил, как исчез Абрек. Никто, кроме меня. Мы молча простились, и он ушел. Война кончилась, и я стал вспоминать об Абреке все реже и реже. А потом он вдруг объявился в Огнях. Как он меня нашел в глухой уральской провинции, известно одному лишь Богу — и еще, пожалуй, самому Абреку. Первое время он жил у меня, позже снял где-то комнату, устроился на работу — и теперь является полноправным гражданином города Огни. Такая вот удивительная история. Кстати, по секрету тебе скажу, живет он под чужим именем, поскольку, по официальной версии, бывший сподвижник Шамиля Басаева погиб в девяносто шестом году во время Чеченского конфликта.
— Странная история, — задумчиво произнес Сергей. — А Абрек — это и есть его нынешнее имя?
— Абрек — это его боевое прозвище. Псевдоним, если хочешь. Он настаивает, чтобы я называл его именно так. Кстати, никто этого прозвища не знает — никто, кроме нас двоих. Ты, пожалуй, третий. Если помнишь, именно этим именем он и представился, оказав тебе тем самым великую честь. Так что цени это.
— Ценю. Но еще больше оценю, если он сможет вызволить Катюшу.
— Не «если», а «когда», поскольку слов своих Абрек на ветер не бросает. Можешь на него полностью положиться, уверяю тебя.
— Поживем — увидим, — с сомнением покачал головой Сергей, невольно вспоминая о целой армии головорезов, которые денно и нощно блюдут покой Орлова в его загородной резиденции.
Доктор продолжал:
— Еще несколько слов об этом кавказском уникуме. Знаешь ли ты, кем он был до войны? То-то и оно, что понятия не имеешь. К твоему сведению, этот головорез с отличием закончил Московский государственный университет, защитил диссертацию и является кандидатом филологических наук. Вернее являлся, в прошлой своей жизни. Война прервала его работу над докторской диссертацией. Патриотический порыв сорвал молодого ученого с насиженного места и забросил в лапы аж самого Шамиля Басаева. В скобках замечу, что Абрек в совершенстве владеет английским, французским и арабским языками.
Сергей слушал, раскрыв рот. Действительно, судьба порой обходится с нами слишком жестоко. Жестоко и несправедливо.
— Кем же он сейчас работает? С таким-то блестящим образованием? — невольно спросил он.
Доктор усмехнулся.
— Учителем в одной из средних школ Огней. Преподает русский язык и литературу. Вот такой вот парадокс: чеченец — и русский язык! А недавно взялся вести английский.
— Да, история весьма и весьма необычная. Одного я не могу взять в толк, — пожал плечами Сергей, — почему он согласился на участие в этой отчаянной авантюре? Я имею в виду операцию по освобождению моей дочери.
— Все очень просто. Абрек вполне справедливо полагает, что обязан мне жизнью, и, если уж быть до конца откровенным, он прав: если бы не я, свидетельство о его смерти полностью соответствовало бы действительности. Он предан мне, этим все и объясняется. Тебе знакомо такое понятие, как восточная верность?
— Так, слыхал кое-что.
— Вот именно, кое-что. — Доктор достал сигарету и закурил. — Во времена Ивана Третьего жил один татарский князь по имени Касим. Верой и правдой служил он царю до самой своей смерти, бок о бок с русскими ратниками сражался против Золотой орды, Казани и крымского хана. Его отвага и преданность не раз предрешали исход битвы и судьбу всего государства. Это было смутное время, время предательств и междуусобиц, когда русские бояре и князья то и дело изменяли своему государю. Касим был единственным из сподвижников Ивана Третьего, кто на протяжении всей своей жизни ни разу — ни разу! — не предал государя. Вот что такое восточная верность. Русские на такое, увы, не способны.
— Пожалуй, — согласился Сергей.
Они закурили еще по одной. Вообще, в этот вечер оба курили сверх всякой меры.
— Почему он к тебе-то приехал? — продолжал задавать вопросы Сергей.
— Понимаешь, не к кому ему больше ехать. Ни семьи, ни детей, ни родственников. Один он на всем белом свете, совершенно один. Как и я, — добавил доктор с тихой печалью.
— Как и я, — эхом отозвался Сергей, думая о своем.
— У тебя есть дочь, — строго сказал доктор, — не забывай об этом.
— Я всегда это помню.
— То-то.
Глава четвертая
Появился Абрек с тремя чашками дымящегося ароматного напитка на небольшом подносе.
Сергей отдал должное искусству Абрека готовить кофе: несмотря на то, что он неоднократно бывал на светских раутах и не раз пивал этот напиток в различных вариантах его приготовления, такого восхитительного кофе ему отведывать еще не приходилось.
— Спасибо, друг, — поблагодарил его доктор. — Садись. Сейчас Сергей поведает нам свою историю. Тебе будет полезно послушать.
Рассказ о своих мытарствах Сергей закончил только к часу ночи. Воцарилось долгое молчание. Доктор хмурился, нервно барабаня пальцами по столешнице стола, и что-то усиленно обдумывал. Лицо Абрека, как всегда, было непроницаемым, и лишь в глазах его порой вспыхивали молнии. Сергей сидел с сигаретой в зубах и чувствовал облегчение: наконец-то он смог выговориться перед людьми, которым полностью доверял.
Первым нарушил тишину доктор.
— Ну-с, что будем делать, господа? Сломать хребет этому мастодонту будет нелегко. Однако сломать надо. Есть какие-нибудь предложения?
— Нужно разработать четкий план действий, — сказал Сергей.
— Согласен, — кивнул доктор. — Без плана никак нельзя. Это во-первых. Во-вторых, необходимо перехватить инициативу у этих мерзавцев. Не они, а мы должны диктовать им свои условия.
— Не забывай, что у них моя дочь, — напомнил Сергей. — Это их главный козырь.
Доктор замотал головой.
— Ошибаешься. Не у них, а у нас главный козырь. Это твоя почка. Без нее твоему Орлову каюк, и он прекрасно это понимает. Другого донора с такой редкой группой крови он найти уже не успеет, и это тоже для него не секрет. Самое главное для него сейчас — это заполучить твою вторую почку.
— А для меня самое главное — вернуть мою дочь, — возразил Сергей.
— Хорошо, оставим вопрос о ценностях и приоритетах. Будем считать, что у нас с ним на руках равные козыри. Теперь в-третьих…
— В-третьих, девочку я беру на себя, — неожиданно подал голос Абрек, и Сергей поймал себя на мысли, что за весь вечер слышит этот голос только во второй раз.
— Прекрасно, — кивнул доктор. — У тебя уже имеются какие-нибудь соображения на этот счет?
— Имеются, — ответил Абрек. — В первую очередь я должен изучить обстановку. Где они могут ее держать? — обратился он к Сергею.
— Честно говоря, до сих пор как-то не задумывался об этом, — признался тот. — Думаю, в загородном доме Орлова.
— Скорее всего, — согласился доктор. — И Свирскому, и Орлову желательно иметь девочку под рукой, чтобы в любой момент можно было предъявить ее отцу в качестве доказательства того, что они верны принятым условиям.
— Хорошо, будем исходить из этого, — продолжал Абрек. — Завтра же я еду на место и приступаю к сбору информации. Позже мне скорее всего понадобится ваша помощь, господа.
— Можешь полностью рассчитывать на нас, — с готовностью сказал Сергей.
— Теперь в-четвертых, — продолжал чеченец. — Мне нужны деньги.
— Разумно, — согласился доктор. — Текущие расходы при проведении операции неизбежны. Сколько?
Абрек отрицательно покачал головой.
— Текущие расходы меня не интересуют. Мне нужны другие деньги.
— Что значит — другие деньги? — недоуменно спросил доктор. — Будь добр, объясни.
Абрек в упор посмотрел на доктора.
— Николай, я уезжаю. Сразу же после операции. Уезжаю из страны, насовсем. Деньги мне нужны именно для этого.
— Та-ак, — протянул доктор и откинулся на спинку стула. В его долгом, изучающем взгляде, устремленном на чеченца, читалась усиленная работа мысли. — Интересно. Ты мне ничего об этом не говорил. Ты серьезно решил уехать? Куда?
— Не знаю, — признался Абрек. — В Штаты, на Ближний Восток, в Латинскую Америку — я еще не решил.
— Но почему? — воскликнул доктор.
Абрек долго молчал.
— Чужой я здесь, понимаешь? В России таких, как я, не любят, чеченец здесь все равно что изгой, а у себя на родине я уже однажды был расстрелян. Не хотелось бы снова проходить через это. Выход только один — за границу. Может быть, удастся восстановить свое настоящее имя и заняться, наконец, наукой.
— Ну что ж, — после небольшой паузы сказал доктор, — в добрый путь, друг. Надеюсь, твой выбор окажется правильным. Какая сумма тебя устроит?
— Миллион.
— Миллион чего? Надеюсь, все-таки, рублей?
Абрек покачал головой.
— Долларов.
— Да ты с ума сошел! — воскликнул доктор. — Где ж мы возьмем такие деньги?
— Погоди, — прервал его Сергей. — Думаю, торговаться не стоит. Раз нужен миллион, значит будет миллион.
— Тоже мне, Рокфеллер нашелся! И где же ты его найдешь, этот миллион?
— Найду, — твердо сказал Сергей. — В лепешку расшибусь, а найду. Ради своей дочери. В крайнем случае, из Алексеева вытрясу. За ним должок числится.
Доктор надолго задумался.
— Есть! — воскликнул он, просияв. — Я знаю, где можно достать деньги! Ты что-то говорил, Сергей, о пятнадцати миллионах баксов, которые заработал на тебе твой бывший шеф, так?
— Так, — кивнул Сергей.
— Иначе говоря, твоя первая почка была оценена Орловым именно в эту сумму. Правда, получил ее не ты, что было бы вполне резонно, а совсем другой человек. Так вот, предлагаю выставить Орлову условие, согласно которому ты отдаешь ему свою почку за пятнадцать миллионов баксов. Уверен, твоя вторая почка ничуть не хуже той, первой. Следовательно, и стоить она должна ничуть не меньше. Так?
— Так, да не так, — с сомнением покачал головой Сергей. — В обмен на почку он отдает мне мою дочь. Деньги в эту схему не вписываются.
— А мы возьмем и впишем, — настаивал доктор, воодушевленный собственной идеей. — Чем мы рискуем? Ровным счетом ничем! Да ты сам посуди, Серега, ради своей паршивой жизни он не то что пятнадцать лимонов — он все свое состояние тебе отдаст. В конце концов, из соображений элементарной справедливости стоит с него содрать эти бабки. Тем более, что их у него куры не клюют. Не обеднеет. Поверь моему слову, Орлов артачиться не будет.
Сергей все еще сомневался.
— Боюсь, как бы не вышло хуже.
— Волков бояться — в лес не ходить. Не дрейфь, мужик, наше дело правое, мы победим. Кстати, деньги тебе и самому не помешают. Лимон Абреку отдашь, а четырнадцать себе в карман положишь. Ну, решайся!
— Ну хорошо, согласен, — сдался наконец Сергей. — А если Орлов не пойдет на такие условия? — он перевел взгляд на Абрека.
Абрек прекрасно понял, что от него ждет Сергей.
— Ты получишь свою дочку в любом случае, — сказал чеченец. — Деньги тут не причем, я делаю это бесплатно. Но деньги мне нужны.
— Услуга за услугу, — прокомментировал доктор.
— Но без какой-либо жесткой зависимости, — заметил Абрек.
— Принято, — поставил точку Сергей. — Только если по совести, то и тебе, Николай, доля причитается.
Доктор решительно замотал головой.
— На меня, мужик, не рассчитывай. Я в дележе участия принимать не собираюсь. Это твои деньги, я тут не причем. И довольно об этом, — повысил он голос, предупреждая готовые сорваться с уст Сергея возражения.
Случайно бросив взгляд на часы, он воскликнул:
— Бог ты мой! Уже полтретьего ночи! Все, пора на боковую, мужики. Пищу для размышлений мы получили, теперь надо все как следует обмозговать. Авось, что-нибудь дельное придумаем.
Они поднялись из-за стола. Сергей тепло простился с Абреком и направился к выходу. Доктор вызвался проводить его до двери.
— На завтра какие планы? — обратился он к Сергею.
— Похороны Ларисы, — тихо произнес тот. — В десять утра.
Доктор положил ему руку на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49