За это время они не успеют эвакуировать через туннель Разрушитель. Я обрисовал вам место. Его будет легко найти. Собор.
После того как доктор Мэй ушел готовить экспедицию, Фаустаф стал изучать информацию, которая касалась Земли-0. Информации было мало. Более того, исследования носили случайный характер. Когда происходило разрушение З-15 и возникли трудности с прокладкой туннеля между мирами, техники на З-1 обнаружили необычные показания приборов. Так они вошли в контакт с З-0. Были произведены пробы и обнаружена планета, которая находилась еще в нестабильном состоянии; на данном этапе она представляла собой мир, состоящий только из элементов в стадии мутации. Вскоре зонды исследователей были заблокированы, и стало невозможным получение информации: только индикаторы отмечали наличие нового тела.
Они знали, что это такое, но не знали, как оно появилось и кто ответственен за это. Фаустаф, кроме всего прочего, хотел знать и “почему”. Никогда ранее он не ощущал так сильно своей беспомощности, невозможности контролировать ситуацию, в которой оказался. На данном этапе он мало что мог сделать. Поразмыслив, профессор решил пока оставить это дело и поехать домой в пригород Хайфы, как следует отоспаться, возможности чего у него не было все последнее время и в чем он там теперь нуждался, надеясь, что утром у него возникнув новые идеи.
Он вышел из здания и окунулся в полуденный зной современного делового города. Остановив такси, Фаустаф назвал адрес. Устало слушая болтовню шофера о “кризисе”, который начался в его отсутствие, Фаустаф не мог уловить деталей, да и не стремился к этому, он понял только, что Восток и Запад начали один из своих споров, в настоящий момент по поводу нескольких стран Юго-Восточной Азии и Югославии. После смерти Тито Югославия затеяла игру с обоими блоками, и, хотя югославы стойко воздерживались от присоединения к Востоку или Западу, их позиция стала шаткой. Возникшая революция дала повод СССР и США послать туда силы по сохранению мира. Водитель такси говорил, что начались столкновения между русскими и американцами и что русский и американский послы отозваны от соответствующих стран. Фаустаф относился к подобным слухам и периодическим событиям без особого интереса, в отличие от словоохотливого шофера. По его мнению, водитель беспокоился без особой необходимости. Голова Фаустафа была занята более важными вещами.
Такси остановилось перед его домом. Он заплатил водителю и прошел по дорожке к парадному входу. Поискав в карманах ключ, профессор обнаружил, что тот, как всегда, потерялся. Тогда он пошарил по косяку над дверью и нашел спрятанный там запасной ключ, открыл им дверь и положил ключ на место. В доме было прохладно и прибрано. Он редко пользовался большинством комнат. Фаустаф прошел в спальню, которая оставалась в том же виде, в каком он покинул ее несколько недель назад. На полу и на неприбранной кровати валялась одежда. Он подошел к окну и открыл его, затем прошел в ванную, чтобы принять душ.
Когда он раздетым вернулся в свою комнату, на кровати сидела девушка. Она скрестила ноги, и ее руки лежали на коленях. Это была Мэгги Уайт, которую Фаустаф заметил во время первой встречи со Штайфломайсом в мотеле на равнине З-3.
– Привет, профессор, – холодно сказала она. – Вы что, никогда не надеваете одежду?
Фаустаф вспомнил, что когда он видел Мэгги впервые, он тоже был голым.
– Стараюсь как можно реже, – он улыбнулся. – Вы появились, чтобы что-то со мной сделать?
Ее нерадостная улыбка обеспокоила его. Он удивился, что намек на интимную близость не вызвал у нее никаких эмоций. Она действовала на него сильнее, чем Штайфломайс. И не отвечала.
– После той нашей встречи вы больше не встречались со своим другом Штайфломайсом?
– Что дает вам основание думать, что Штайфломайс мой друг?
– Вы путешествовали вместе.
– Это не делает нас друзьями.
– Я так не думаю.
Фаустаф помолчал, а потом сказал:
– Какие новости относительно симуляций? – последнее слово он позаимствовал у Штайфломайса. Он надеялся, что сможет подтолкнуть ее дать ему большую информацию, если он сам будет выглядеть осведомленным.
– Ничего нового, – ответила она.
Снова Фаустаф удивился, как женщина с такой привлекательной наружностью может быть настолько незаманчивой.
– Почему вы здесь? – спросил он, подходя к шкафу и доставая белье. Профессор надел джинсы и перетянул себя ремнем. Он подумал, что слишком располнел, ибо ремень застегивался только на последнюю дырочку.
– Общественный визит, – ответила она.
– Это смешно. Я знаю, что формируется новая Земля. Почему?
– Кто еще умеет разгадывать секреты Вселенной лучше вас, профессор, лучше ученых?
– Например, вы.
– Я не очень разбираюсь в науке.
Из любопытства профессор сел на кровать около Мэгги и погладил ее колено. Снова она холодно улыбнулась и прикрыла глаза. Затем легла.
Фаустаф лег около нее и погладил ей живот. Он заметил, что сердце девушки бьется ровно, даже когда он гладил ей грудь под серым костюмом. Он отвернулся и встал.
– Может быть, вы – Вторая модель? – спросил он. – Несколько раньше я исследовал Разрушителей. Они роботы, знаете ли, их можно назвать андроидами.
Ему показалось, что в ее глазах промелькнула ярость. Они на мгновение широко раскрылись, но затем она снова закрыла их наполовину.
– Так вы такая же? Просто андроид?
– Вы сможете определить это, если овладеете мною.
Фаустаф улыбнулся и покачал головой.
– Милая, вы не мой тип.
– Я думаю, любая молодая женщина ваш тип, профессор.
– Так и было, пока я не встретил вас.
Ее лицо утратило всякое выражение.
– Зачем вы здесь? – спросил он. – Понятно, не потому, что испытываете желание.
– Я вам сказала – общественный визит.
– Приказ вашего начальства? Удивительно, но какой?
– Отговорить вас от глупости продолжать игру, которую вы ведете, – она пожала плечами. – Штайфломайс оказался не в силах отговорить вас. Может быть, я смогу.
– Какой способ вы выберете?
– Разумный. Логика. Разве вы не видите, что связались с тем, чего никогда не поймете. Вы не просто мелкий раздражитель для людей, которые обладают почти полной властью над параллельными…
– Симуляциями? А что они симулируют?
– Вы бестолковы, профессор. Они симулируют Землю, естественно.
– Какую из Земель они отображают? Эту?
– Вы думаете, что ваша Земля чем-то отличается от других? Они все одинаковы. И ваша просто последняя из многих. Вы знаете, сколько их было?
– Мне известно шестнадцать.
– Более тысячи…
– Значит, всего вы уничтожили 986. И я думаю, что на всех Землях было население. Вы убили миллиарды людей! – Фаустаф не смог сдержать дрожи при этих подсчетах.
– Они задолжали нам свои жизни. Мы должны были их взять.
– Я этого не допускаю.
– Включи телевизор. Послушай новости, – внезапно предложила она.
– Зачем?
– Включи и посмотри.
Фаустаф подошел к телевизору и повернул включатель. Для удобства он выбрал англоязычный канал. Интервьюировали группу людей. Они выглядели мрачными, а голоса их были наполнены фатализмом.
Как понял Фаустаф, между Востоком и Западом должна быть объявлена война. Они обсуждали, какие районы будут затронуты меньше. В результате они так и не смогли определить безопасный район.
Фаустаф повернулся к Мэгги Уайт, которая вновь улыбалась.
– Это атомная война? Я не могу предположить такое. Я думаю, это невозможно.
– З-1 обречена, профессор. Это ФАКТ. И пока вы беспокоитесь о других симуляциях, ваша собственная накануне краха. Вы не можете проклинать за это кого-то другого… Кто вызвал гибель З-1, профессор?
– Это должно быть вызвано искусственно. Ваши люди…
– Ерунда! Это возникло в вашем обществе.
– Кто это сделал?
– Они, я думаю, но не уверена. Это не в их интересах, уверяю вас. Когда такое происходит на планете… Они верят в утопию. Они безнадежно пытаются создать ее.
– Их методы кажутся грубыми.
– Возможно, но по их меркам… – нет, только по вашим. Вы бы никогда не смогли представить себе более запутанных задач, чем те, которые они перед собой ставят.
– Кто они?
– Люди. В отдаленной перспективе их и ваши идеалы не так уж и различны. Их планы более обширны, но и только. Иные существа должны умереть, а они – не из сочувствующих.
– Не из этих? Они выборочно уничтожают миры, они допускают то, что случилось, – эту войну, тогда как они, как вы сказали, могли бы прекратить ее. Я не могу уважать расу, которая так дешево ценит жизнь.
– Они – отчаянная раса. Они идут к отчаянию.
– Они вообще-то размышляют?
– Конечно… много тысяч ваших лет назад, еще до того, как ситуация ухудшилась. Были дебаты, выдвигались аргументы, отбрасывались фракции. Было потеряно много времени.
– Вижу. Но если они так могущественны и хотят убрать меня с дороги, почему они не уничтожат меня, как уничтожают целые планеты? Вы нелогичны.
– Не так уж. Очень дорогое удовольствие – заниматься отдельными личностями. Это поручается агентам, таким как я. Обычно снаряжается экспедиция для разрушения всей планеты, если там слишком много лиц мешает их планам.
– И вы пришли, чтобы рассказать мне все об этих людях? Если я должен умереть из-за атомной войны, то это не имеет смысла.
– В таком случае я бы не шла на риск. Вам здорово везет, профессор. Я могу пожалеть, что сказала вам слишком много, чтобы дать ускользнуть.
– Как бы они наказали вас?
– Простите, я сказала вам достаточно. – Она впервые заговорила торопливо.
– Итак, я умру. Тогда зачем вы пришли сюда, чтобы убедить меня, если вы знаете, что произойдет?
– Как я сказала вам, вы можете не умереть… Вам повезло. Предположите, что ситуация, нависшая над вами, очень сложна. Можете ли вы допустить, что смерть – высший символ всего?
– Я не могу допустить, что смерть есть необходимое зло, если она такая, как вы имеете в виду, – преждевременная смерть.
– Ваше мировоззрение наивно, дешевка.
– Точно так говорил ваш друг Штайфломайс. Но это не для меня. Я простой человек, мисс Уайт, – он пожал плечами.
– Вы хотите сказать, что никогда не поймете?
– Я не знаю, что вы имеете в виду.
– Нет, вы знаете.
– Почему же вы не убили меня? – он отвернулся и начал надевать рубашку. Телевизор продолжал работать, но голоса становились все глуше и глуше. – У вас был удобный случай. Я не знал, что вы в моем доме.
– Мы оба, Штайфломайс и я, имеем полную свободу действий в области решения проблемы. Я чувствую любопытство к этим мирам и к вам, в частности. Я никогда не занималась любовью. – Она поднялась и подошла к профессору. – Я слышала, что вы делаете это хорошо.
– Только когда мне это нравится. Кажется странным, что эти люди так мало смыслят в человеческой психологии.
– А вы понимаете психологию лягушки во всех деталях?
– Психология лягушки несравненно проще человеческой.
– Но не для созданий с психологией более развитой, нежели у человека.
– Я устал от этого разговора, мисс Уайт. Я должен ехать в штаб. Вы сможете вычеркнуть теперь меня из “раздражителей”. Я не надеюсь, что моя организация переживет надвигающуюся войну.
– Надеюсь, что вы переместитесь на одну из других Земель. Во всяком случае, это будет для вас передышкой.
Он посмотрел на нее с удивлением. Ее голос звучал почти одушевленно, почти с заботой о нем. Смягчив тон, он сказал:
– Вы это предлагаете?
– Если вы захотите.
Фаустаф нахмурился, глядя ей в глаза. Внезапно он почувствовал к ней симпатию, сам не зная почему.
– Вам лучше уйти самой, – он повернулся и пошел к дверям.
Улицы были пусты. Это было не характерно для дневного времени. Неподалеку остановился автобус. Фаустаф побежал, чтобы догнать его. Он добрался бы на нем до самого штаба организации. В автобусе он оказался единственным пассажиром, не считая водителя. Когда автобус въезжал в Хайфу, Фаустаф почувствовал одиночество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
После того как доктор Мэй ушел готовить экспедицию, Фаустаф стал изучать информацию, которая касалась Земли-0. Информации было мало. Более того, исследования носили случайный характер. Когда происходило разрушение З-15 и возникли трудности с прокладкой туннеля между мирами, техники на З-1 обнаружили необычные показания приборов. Так они вошли в контакт с З-0. Были произведены пробы и обнаружена планета, которая находилась еще в нестабильном состоянии; на данном этапе она представляла собой мир, состоящий только из элементов в стадии мутации. Вскоре зонды исследователей были заблокированы, и стало невозможным получение информации: только индикаторы отмечали наличие нового тела.
Они знали, что это такое, но не знали, как оно появилось и кто ответственен за это. Фаустаф, кроме всего прочего, хотел знать и “почему”. Никогда ранее он не ощущал так сильно своей беспомощности, невозможности контролировать ситуацию, в которой оказался. На данном этапе он мало что мог сделать. Поразмыслив, профессор решил пока оставить это дело и поехать домой в пригород Хайфы, как следует отоспаться, возможности чего у него не было все последнее время и в чем он там теперь нуждался, надеясь, что утром у него возникнув новые идеи.
Он вышел из здания и окунулся в полуденный зной современного делового города. Остановив такси, Фаустаф назвал адрес. Устало слушая болтовню шофера о “кризисе”, который начался в его отсутствие, Фаустаф не мог уловить деталей, да и не стремился к этому, он понял только, что Восток и Запад начали один из своих споров, в настоящий момент по поводу нескольких стран Юго-Восточной Азии и Югославии. После смерти Тито Югославия затеяла игру с обоими блоками, и, хотя югославы стойко воздерживались от присоединения к Востоку или Западу, их позиция стала шаткой. Возникшая революция дала повод СССР и США послать туда силы по сохранению мира. Водитель такси говорил, что начались столкновения между русскими и американцами и что русский и американский послы отозваны от соответствующих стран. Фаустаф относился к подобным слухам и периодическим событиям без особого интереса, в отличие от словоохотливого шофера. По его мнению, водитель беспокоился без особой необходимости. Голова Фаустафа была занята более важными вещами.
Такси остановилось перед его домом. Он заплатил водителю и прошел по дорожке к парадному входу. Поискав в карманах ключ, профессор обнаружил, что тот, как всегда, потерялся. Тогда он пошарил по косяку над дверью и нашел спрятанный там запасной ключ, открыл им дверь и положил ключ на место. В доме было прохладно и прибрано. Он редко пользовался большинством комнат. Фаустаф прошел в спальню, которая оставалась в том же виде, в каком он покинул ее несколько недель назад. На полу и на неприбранной кровати валялась одежда. Он подошел к окну и открыл его, затем прошел в ванную, чтобы принять душ.
Когда он раздетым вернулся в свою комнату, на кровати сидела девушка. Она скрестила ноги, и ее руки лежали на коленях. Это была Мэгги Уайт, которую Фаустаф заметил во время первой встречи со Штайфломайсом в мотеле на равнине З-3.
– Привет, профессор, – холодно сказала она. – Вы что, никогда не надеваете одежду?
Фаустаф вспомнил, что когда он видел Мэгги впервые, он тоже был голым.
– Стараюсь как можно реже, – он улыбнулся. – Вы появились, чтобы что-то со мной сделать?
Ее нерадостная улыбка обеспокоила его. Он удивился, что намек на интимную близость не вызвал у нее никаких эмоций. Она действовала на него сильнее, чем Штайфломайс. И не отвечала.
– После той нашей встречи вы больше не встречались со своим другом Штайфломайсом?
– Что дает вам основание думать, что Штайфломайс мой друг?
– Вы путешествовали вместе.
– Это не делает нас друзьями.
– Я так не думаю.
Фаустаф помолчал, а потом сказал:
– Какие новости относительно симуляций? – последнее слово он позаимствовал у Штайфломайса. Он надеялся, что сможет подтолкнуть ее дать ему большую информацию, если он сам будет выглядеть осведомленным.
– Ничего нового, – ответила она.
Снова Фаустаф удивился, как женщина с такой привлекательной наружностью может быть настолько незаманчивой.
– Почему вы здесь? – спросил он, подходя к шкафу и доставая белье. Профессор надел джинсы и перетянул себя ремнем. Он подумал, что слишком располнел, ибо ремень застегивался только на последнюю дырочку.
– Общественный визит, – ответила она.
– Это смешно. Я знаю, что формируется новая Земля. Почему?
– Кто еще умеет разгадывать секреты Вселенной лучше вас, профессор, лучше ученых?
– Например, вы.
– Я не очень разбираюсь в науке.
Из любопытства профессор сел на кровать около Мэгги и погладил ее колено. Снова она холодно улыбнулась и прикрыла глаза. Затем легла.
Фаустаф лег около нее и погладил ей живот. Он заметил, что сердце девушки бьется ровно, даже когда он гладил ей грудь под серым костюмом. Он отвернулся и встал.
– Может быть, вы – Вторая модель? – спросил он. – Несколько раньше я исследовал Разрушителей. Они роботы, знаете ли, их можно назвать андроидами.
Ему показалось, что в ее глазах промелькнула ярость. Они на мгновение широко раскрылись, но затем она снова закрыла их наполовину.
– Так вы такая же? Просто андроид?
– Вы сможете определить это, если овладеете мною.
Фаустаф улыбнулся и покачал головой.
– Милая, вы не мой тип.
– Я думаю, любая молодая женщина ваш тип, профессор.
– Так и было, пока я не встретил вас.
Ее лицо утратило всякое выражение.
– Зачем вы здесь? – спросил он. – Понятно, не потому, что испытываете желание.
– Я вам сказала – общественный визит.
– Приказ вашего начальства? Удивительно, но какой?
– Отговорить вас от глупости продолжать игру, которую вы ведете, – она пожала плечами. – Штайфломайс оказался не в силах отговорить вас. Может быть, я смогу.
– Какой способ вы выберете?
– Разумный. Логика. Разве вы не видите, что связались с тем, чего никогда не поймете. Вы не просто мелкий раздражитель для людей, которые обладают почти полной властью над параллельными…
– Симуляциями? А что они симулируют?
– Вы бестолковы, профессор. Они симулируют Землю, естественно.
– Какую из Земель они отображают? Эту?
– Вы думаете, что ваша Земля чем-то отличается от других? Они все одинаковы. И ваша просто последняя из многих. Вы знаете, сколько их было?
– Мне известно шестнадцать.
– Более тысячи…
– Значит, всего вы уничтожили 986. И я думаю, что на всех Землях было население. Вы убили миллиарды людей! – Фаустаф не смог сдержать дрожи при этих подсчетах.
– Они задолжали нам свои жизни. Мы должны были их взять.
– Я этого не допускаю.
– Включи телевизор. Послушай новости, – внезапно предложила она.
– Зачем?
– Включи и посмотри.
Фаустаф подошел к телевизору и повернул включатель. Для удобства он выбрал англоязычный канал. Интервьюировали группу людей. Они выглядели мрачными, а голоса их были наполнены фатализмом.
Как понял Фаустаф, между Востоком и Западом должна быть объявлена война. Они обсуждали, какие районы будут затронуты меньше. В результате они так и не смогли определить безопасный район.
Фаустаф повернулся к Мэгги Уайт, которая вновь улыбалась.
– Это атомная война? Я не могу предположить такое. Я думаю, это невозможно.
– З-1 обречена, профессор. Это ФАКТ. И пока вы беспокоитесь о других симуляциях, ваша собственная накануне краха. Вы не можете проклинать за это кого-то другого… Кто вызвал гибель З-1, профессор?
– Это должно быть вызвано искусственно. Ваши люди…
– Ерунда! Это возникло в вашем обществе.
– Кто это сделал?
– Они, я думаю, но не уверена. Это не в их интересах, уверяю вас. Когда такое происходит на планете… Они верят в утопию. Они безнадежно пытаются создать ее.
– Их методы кажутся грубыми.
– Возможно, но по их меркам… – нет, только по вашим. Вы бы никогда не смогли представить себе более запутанных задач, чем те, которые они перед собой ставят.
– Кто они?
– Люди. В отдаленной перспективе их и ваши идеалы не так уж и различны. Их планы более обширны, но и только. Иные существа должны умереть, а они – не из сочувствующих.
– Не из этих? Они выборочно уничтожают миры, они допускают то, что случилось, – эту войну, тогда как они, как вы сказали, могли бы прекратить ее. Я не могу уважать расу, которая так дешево ценит жизнь.
– Они – отчаянная раса. Они идут к отчаянию.
– Они вообще-то размышляют?
– Конечно… много тысяч ваших лет назад, еще до того, как ситуация ухудшилась. Были дебаты, выдвигались аргументы, отбрасывались фракции. Было потеряно много времени.
– Вижу. Но если они так могущественны и хотят убрать меня с дороги, почему они не уничтожат меня, как уничтожают целые планеты? Вы нелогичны.
– Не так уж. Очень дорогое удовольствие – заниматься отдельными личностями. Это поручается агентам, таким как я. Обычно снаряжается экспедиция для разрушения всей планеты, если там слишком много лиц мешает их планам.
– И вы пришли, чтобы рассказать мне все об этих людях? Если я должен умереть из-за атомной войны, то это не имеет смысла.
– В таком случае я бы не шла на риск. Вам здорово везет, профессор. Я могу пожалеть, что сказала вам слишком много, чтобы дать ускользнуть.
– Как бы они наказали вас?
– Простите, я сказала вам достаточно. – Она впервые заговорила торопливо.
– Итак, я умру. Тогда зачем вы пришли сюда, чтобы убедить меня, если вы знаете, что произойдет?
– Как я сказала вам, вы можете не умереть… Вам повезло. Предположите, что ситуация, нависшая над вами, очень сложна. Можете ли вы допустить, что смерть – высший символ всего?
– Я не могу допустить, что смерть есть необходимое зло, если она такая, как вы имеете в виду, – преждевременная смерть.
– Ваше мировоззрение наивно, дешевка.
– Точно так говорил ваш друг Штайфломайс. Но это не для меня. Я простой человек, мисс Уайт, – он пожал плечами.
– Вы хотите сказать, что никогда не поймете?
– Я не знаю, что вы имеете в виду.
– Нет, вы знаете.
– Почему же вы не убили меня? – он отвернулся и начал надевать рубашку. Телевизор продолжал работать, но голоса становились все глуше и глуше. – У вас был удобный случай. Я не знал, что вы в моем доме.
– Мы оба, Штайфломайс и я, имеем полную свободу действий в области решения проблемы. Я чувствую любопытство к этим мирам и к вам, в частности. Я никогда не занималась любовью. – Она поднялась и подошла к профессору. – Я слышала, что вы делаете это хорошо.
– Только когда мне это нравится. Кажется странным, что эти люди так мало смыслят в человеческой психологии.
– А вы понимаете психологию лягушки во всех деталях?
– Психология лягушки несравненно проще человеческой.
– Но не для созданий с психологией более развитой, нежели у человека.
– Я устал от этого разговора, мисс Уайт. Я должен ехать в штаб. Вы сможете вычеркнуть теперь меня из “раздражителей”. Я не надеюсь, что моя организация переживет надвигающуюся войну.
– Надеюсь, что вы переместитесь на одну из других Земель. Во всяком случае, это будет для вас передышкой.
Он посмотрел на нее с удивлением. Ее голос звучал почти одушевленно, почти с заботой о нем. Смягчив тон, он сказал:
– Вы это предлагаете?
– Если вы захотите.
Фаустаф нахмурился, глядя ей в глаза. Внезапно он почувствовал к ней симпатию, сам не зная почему.
– Вам лучше уйти самой, – он повернулся и пошел к дверям.
Улицы были пусты. Это было не характерно для дневного времени. Неподалеку остановился автобус. Фаустаф побежал, чтобы догнать его. Он добрался бы на нем до самого штаба организации. В автобусе он оказался единственным пассажиром, не считая водителя. Когда автобус въезжал в Хайфу, Фаустаф почувствовал одиночество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20