— Сами не знают, что им нужно. Никто не знает! — сказал Пит.
Она поспешила назад, и Пит последовал за ней. Довольный возможностью положить конец этой сцене. Он протолкался через толпу покупателей к выходу. Чего
он достиг, подравшись с Меллишем? Да ничего. Не раскрыл никакого заговора. Только лишний раз свалял дурака, — в чем, в чем, а уж в этом он истинный гений. Теперь он и сам убедился, что ночное происшествие на темной лестнице ни что иное, как случайность. Поднимаясь на студию, он уже подумывал, а что, если и другие происшествия, такие, например, как следующий по пятам двухместный автомобиль, показались ему зловещими только потому, что у него разыгралось воображение?
У коммутатора Пита окликнула Хейзл.
— С полчаса назад пришло срочное письмо из магазина «Уэллер», — сказала она. — Я думала, в нем говорится о каких-нибудь изменениях, которые они хотят сделать в своей рекламе, поэтому я его распечатала. — Она вручила Питу письмо и добавила: — Мне ужасно жаль, мистер Маркотт.
Пит пробежал глазами отпечатанный на листке текст:
«По получении этого письма просим Вас немедленно снять с программы запланированные ранее рекламы универсального магазина «Уэллер».
Судя по дате, письмо было написано вчера. В заковыристом росчерке Пит узнал подпись Бена Фэксона.Хоть к Фэксону порой и обращались как к главному управляющему универмага «Уэллер», на самом деле никакого звания у него не было. Внутренние административные обязанности лежали на другом человеке. Бен имел дело только с политикой. Отношения Пита с Фэк-соном полностью прекратились с окончанием переговоров о передаче станции. Вместе с Харви Диркеном, поверенным Уэллеров, Фэксон являлся как бы управляющим особыми делами магазина.
На первый взгляд казалось, что это выживший из ума старик, которому порой не понять, что творится вокруг. Да и одет он, как казалось Питу, хуже всех в городе: из-под брюк торчали носки, галстук на боку, а костюм, судя по всему единственный, сшит еще по моде двадцатых годов.
Однако в ходе переговоров выяснилось, что Фэксон прекрасно понимает то, что ему нужно понимать, а глупым притворяется, чтобы сбить с толку и провалить предложения, которые ему не по вкусу. Когда наступило
время для окончательного решения, Фэксон обнаружил необычайную остроту и тонкость суждений.Пятнадцатилетним мальчишкой Бен поступил к Уэллерам посыльным на склад. Сорок девять из своих шестидесяти пяти лет он проработал в магазине, который теперь сам возглавлял. Так неужели же Бен, спрашивал себя Пит, занимается сам такими сравнительно незначительными делами, как радиореклама?
С письмом в руке он медленно прошел в кабинет и остановился у стола. Сняв трубку, попросил Хейзл соединить его с городом, и набрал номер универмага «Уэллер».
— Говорит Пит Маркотт, — сказал он в трубку — Мне нужно поговорить с Беном Фэксоном.
Раздалось жужжание, потом щелканье, и, наконец, раздраженный голос Фэксона:
— Да! — Потом снова: — Да!
Дождавшись, пока Фэксон замолчал, Пит начал:
— Только получил ваше письмо. Ничего не понимаю: может, кто-нибудь из нас невнимательно отнесся к рекламе магазина или что-либо перепутал? Думаю, ваше письмо нуждается в объяснении.
— Я обычно своим поступкам объяснений не даю, но на сей раз сделаю исключение. Мне до смерти надоело оказывать финансовую поддержку мальчишке, который с радиостанцией обращается, как с игрушкой.
— Позвольте, Бен!
— Я еще не кончил! — раздраженно прервал тот. — Вы просили объяснений, так слушайте. Когда Мэтт Камертон и я продавали вам УЛТС, мы надеялись, вы будете руководить ею, как подобает, и не вмешиваться в чужие дела. У нас в Уиллетсе терпеть не могут скандалистов и нам не нужны детективы-любители, сующие нос в чужие дела. Ваш рот слишком велик для ваших мозгов, Маркотт. Я вам его заткну.
Щелчок в телефонной трубке поставил точку в конце разговора.
Этот короткий разговор окончательно рассеял сомнения Пита: кампания по расторжению договоров явно носит карательный характер. Фэксон не окутывал свои поступки туманной завесой вымышленных причин, как это делали другие. Он высказался прямо и открыто. Их цель — заставить Пита замолчать. И коль Фэксон пе-
реходит к борьбе в открытую, значит, он уверен, что его противник уже на лопатках и больше хитрить не стоит.
А что, если Фэксон сам разработал этот план? Да, Бен хитер, к тому же у него есть и напористость, и выдержка. Обыкновенный мальчишка со склада не стал бы первым человеком в учреждении, если б сидел и ждал, сложа руки, когда его прилежность будет вознаграждена и повышение свалится само, как снег на голову. В борьбе за свое теперешнее место Фэксон не гнушался ни чем. Не один нож вставил он в чужую спину.
Да, у Фэксона есть все данные для ведения борьбы. Но зачем ее вести? Зачем покрывать убийцу? Что связывает Бена с Фредом Ваймером, Ритой Брайэнт и Синим Костюмом? А остальных что связывает с ними?
Глубоко задумавшись, Пит скорее почувствовал, чем увидел, как отворилась дверь его кабинета. Он встряхнулся, чтобы смело встретить взгляд синих глаз девушки. Дина была ошеломлена не меньше его.
— Пит, я только что узнала... мне сказала Хейзл... что мы потеряли заказы «Уэллера». Пит, что нам делать?
Дина редко задавала вопросы. Обычно у нее на все имелись готовые ответы, в непогрешимости которых она была уверена. Теперь, когда она спрашивала его совета, Пит почувствовал некоторое удовлетворение. Он распрямился в кресле и сказал:
— Я еще не решил.
— Но почему они их забрали? Почему?
Пит передал Дине содержание телефонного разговора с Фэксоном, процитировав, насколько ему позволила память, кое-какие фэксоновские выражения.
Девушка покачала головой.
— Просто не верится, что в этом может быть замешано столько народу.
— Весь город в этом замешан.
— Ну, нет, это не так. Да, многие вас не любят, потому что... ну, наверное, потому что вы не такой, как они. Вы чем-то похожи на чужестранца. Вы ведь и жили в разных странах. А иные думают, вы попросту сумасброд. Но никто против вас ничего не имеет. Никто. — Она на секунду замолкла. — Пит, а почему бы вам не
выйти в эфир и не поговорить с ними, не расположить их к себе?
— Ну, коль вы прозевали, сообщу вам, что несколько недель назад я выходил в эфир. Именно после этого меня и стали считать сумасбродом.
— Тогда позвольте мне,—с жаром вызвалась Дина.— Позвольте мне с ними поговорить. Я говорю на их языке. Они знают меня, они мне поверят. Ну, пожалуйста, Пит! Я знаю, у меня получится.
— Это исключено! Полностью! И не спорьте со мной. Это исключено.
— Пит!
— Я сказал, не спорьте со мной. Разве вы не соображаете, что это не забавы. Тут не в прятки играют. Тут все заодно: и окружной прокурор, и полиция, и пресса, и даже фирмы, такие, как «Феникс».
— Хорошо, если это так, почему бы вам не обратиться к губернатору или министру юстиции?
— И что им доказать? Что бродяга был убит? А ведь в протоколе записано, что законное жюри присяжных сочло это несчастным случаем. Заявить, что я стал жертвой заговора и только потому, что несколько фирм забрали со-станции свои рекламы, ссылаясь на довольно-таки благовидные причины? Один Фэксон сказал правду, но будьте уверены, он откажется от своих слов и придумает какую-нибудь небылицу. Я и сам точно не знаю, кого обвиняю и в чем. Так что если у вас и есть какие-то соображения, оставьте их при себе. Я буду действовать по-своему.
Ее глаза расширились, и Пит понял, девушка обиделась.
— Хорошо, Пит,— прерывающимся голосом сказала она и вышла вон.
Пит тотчас же раскаялся в своих словах. Ему хотелось догнать Дину, сказать ей об этом. А, может, позвонить ей по телефону, сказать что-нибудь ласковое? Раскаяние не проходило, но он решил ему не поддаваться. Оно не покинуло его и когда он вышел со станции и окунулся в сырые декабрьские сумерки.
Расстроенный и обескураженный Пит наскоро проглотил у О'Делла безвкусную яичницу с беконом и направился в отель. Отыскивая в кармане ключ от номера, 08 услышал, что за дверью звонит телефон, но пока
отомкнул дверь, звонки прекратились. В надежде, что звонила Дина, Пит бросился к телефону, но телефонистка отеля сказала, что трубку повесили и ничего передать не просили.
В отеле «Уиллетс» очень хорошо топили, и в комнате стояла настоящая духота. Пит распахнул окно и задержался возле него, глядя вниз на тихую улицу. На него нахлынула острая ностальгическая тоска по гулу и грохоту машин, шарканью шагов по запруженным толпами тротуарам, вспышкам рекламных огней. Мимо проходят тысячи людей, и никто никого не знает, никому ни до кого нет дела. И никаких уз верности, ненависти, страха, уз, превращающих человека в подвешенную на веревках марионетку. А что, если сесть в машину и навсегда уехать из Уиллетса, причислив свою попытку сделаться бизнесменом в маленьком городке к разряду «несбывшиеся мечты»?
Задребезжал телефон, и Лит поспешно снял трубку. Но звонила не Дина, а Элоиза.
— Пит, не смогли бы вы кое-что для меня сделать? — по-дружески спросила она. — Клод на заседании, и оно поздно кончится. Он хочет, чтоб я за ним приехала, но мне страшновато ехать туда одной поздно вечером. Знаю, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Не могли бы вы меня проводить?
Неосведомленному человеку ее просьба показалась бы вполне обычной и абсолютно невинной.
— С удовольствием, — ответил Пит. — Когда мне к вам подъехать?
— О, в любое время. Подъезжайте прямо сейчас и я угощу вас кофе с пирожными.
— Восхитительно. Моя машина в гараже и за ней нужно идти. Я лучше возьму такси и скоро буду у вас.
Обычно у входа в отель всегда стояли такси, на сей же раз не оказалось ни одной машины. Пит прождал целых десять минут, вертя головой по сторонам, но все без толку. В конце концов ему пришлось вернуться в вестибюль и заказать такси по телефону. Машина подъехала только через четверть часа.
— Извините, что заставил вас ждать, — сказал водитель. — В гимзале колледжа сегодня танцульки. И все едут только на такси.
— Ничего не поделаешь. Однако поехали, я спешу.
На самом же деле Пит никуда не спешил. Предстоящее свидание с Элоизой не вызывало у него никакого восторга. Он был удручен и обеспокоен: еще бы, он, Пит Маркотт, навлек на себя гнев этих неизвестных и теперь ему только и остается признать себя побежденным. Ему постарались разъяснить, что наказание последует, как только он окончательно выдохнется. А теперь, когда он потерял заказы «Уэллера», ждать этого совсем недолго.
Перед особняком Корумов Пит расплатился с водителем и направился по подъездной дороге к дому. На его звонок дверь открыла надутая неряшливая женщина, и он на мгновение онемел, пока не сообразил, что это кухарка и экономка Корумов. До этого Питу не приходилось с ней встречаться — в день свидания Элоиза всегда давала ей свободный вечер.
— Миссис Корум дома? — немного робко спросил Пит.
Женщина распахнула дверь, и он вошел. В дверях гостиной появилась Элоиза.
— Как мило, что вы навестили меня, Пит.
Пока он раздевался, экономка удалилась. На кофейном столике в гостиной стояли кофейник с чашками, сливки и сахар.
— Черный? — взглянув на Пита, спросила Элоиза. Пит кивнул и уселся на диван рядом с ней. Она поставила перед ним чашку и негромко сказала:
— Она вымоет посуду и уберется. Мне пришлось изобрести какой-то предлог, чтобы зазвать тебя сюда, — она слышала наш разговор. У Клода заседание. Он вернется в половине девятого или в девять. Но я должна была тебя повидать. — От волнения ее голос отдавал хрипотцой. — Пит, сегодня миссис Диркен рассказала мне насчет банка и универмага «Уэллер».
— Если миссис Диркен — кладезь познаний, то почему ты не спросила ее, кто убил Фреда Ваймера. Это бы все упростило.
— Пит, послушай меня, — возбужденно перебила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29