- Да ты что, мужик, сдурел что ли? Или адресом ошибся?
- Заткнись. Валентин, сейчас ты мне подробно расскажешь как и зачем ты застрелил свою бывшую любовницу Татьяну Яремчак.
- Нет, вы все сдурели. - Стараясь унять похмельную дрожь решил он.
- Кто это все?
- Давеча Женька приходила, сеструха моя, то же самое пела.
- Она - то раскалолась. Рассказала как ты все грозился убить свою подругу. Теперь колись и ты. Все равно мы вину твою докажем. Наследил ты там здорово. Отпечатки только на потолке не оставил. Оно и понятно, по пяному делу все трын-трава. А между прочим соседи видели как ты выходишь из её квартиры после выстрела. Они могут это подтвердить. Так что тебе, алкаш - недоучка никуда не отвертеться.
- Да не был я у неё ни разу после того как она меня турнула. - Не в силах справится с бешенным тремором отрывисто протявкал он. - Обиделся я на неё жутко и запил по черному. Уже месяц пью беспробудно. Какой из меня убийца? Я не то что пистолет, я рюмку - то в руках с трудом удерживаю.
- Это пока не похмелишься, а потом герой Шипки. Отелло хренов. Презрительно сплюнул я. - Собирайся и поехали.
- Куда? - Испуганно затрясся он.
- Сам знаешь куда. - Многозначительно ответил я. - Там у меня есть один знакомый сержант, отличный парень. Одно удовольстве смотреть как он массирует печень. Тебе он тоже понравиться. Одевайся.
- Да поймите же вы наконец, не убивал я Таньку. - Дрожа всеми костями заскулил он и крупные слезы вдруг потекли по его мохнатым щекам. - У меня и свидетелей полно. Они вам расскажут, что я уже месяц вообще не выхожу на улицу. Разбудить?
- Не надо. Ладно, черт с тобой. - Опустил я пистолет. - Ступай в свой гадюшник и пей дальше, может подохнешь к Новому году.
- Не на что нам пить. - Посетовал он уползая назад в свое тряпье. Может одолжите четвертак? Я обязательно вам верну.
- Ну ты и нахалюга. - Швырнув на стол тридцать рублей я поспешил поскорее убраться из этого зловония на улицу.
В принципе уже после разговора с Евгенией и Светланой Васильевной я не очень - то верил в виновность Родионова. Не мог алкоголик принебречь деньгами лежащими на виду. Тем более, что ему как никому другому было известно место их нахождения. Однако убедиться в этом было необходимо хотя бы потому, чтобы раз и навсегда поставить на этой версии крест.
Опрос продавцов магазина, на который ссылалась Родионова, мне тоже ничего нового не принес. Все они с ухмылкой, в один голос подтверждали её пребывание здесь. от пяти и до половины седьмого.
- Ничего страшного. - Направляясь домой успокаивал я сам себя. Отсутствие результата, тоже результат. Теперь вся надежда на финансовые документы. Может быть там Светлане Васильевне удасться за что - то зацепиться.
Домой я пришел когда не было и четырех. В большой комнате, накрывшись полковничьей шинелью, на диване спала Жанна. Пройдя в кабинет я последовал её примеру.
Телефонный звонок разбудил меня через час. Резкий голос Светланы Васильевны я узнал сразу и стряхнув вместе с остатками сна головную боль спросил.
- Вам удалось что - нибудь раскопать.
- Да, и если вы всерьез хотите занятся этим делом, то приезжайте ко мне домой.
- Буду через сорок минут. - Пообещал я и положил трубку.
Джамиля все ещё спала. Нервно вскрикивая она она дергалась всем телом и что-то несвязно бормотала. Видимо сказались две бессонные, тревожные ночи. Стараясь не шуметь я выскользнул из квартиры и после многократных, неудачных попыток все таки поймал такси.
- Гончаров, вы точны как немец. - Без тени улыбки встретила меня Яремчак. - Проходите в комнату. Сейчас я сварю вам кофе?
- Не стоит беспокоится, тем более я не хочу. Давайте сразу перейдем к делу.
- Я нашла расписку, причем не одну, а целых три. Вот они, взгляните.
Три стандартных листа лежали на журнальном столике. Два из них были написаны от руки, а третий, заверенный нотариальной конторой, отпечатан на машинке. С него я и начал. Внимательно ознакомившись с содержанием я узнал, что шестого июля, некий господин Хромченко Николай Федорович, под десять процентов бвзял у Яремчак Татьяны Александровны ссуду в пять тысяч долларов и обязался их вернуть не позднее первого октября.
- А сейчас конец ноября. - Задумчиво проговорил я. - Это уже интересно.
- Да, он просрочил больше чем на семь недель. - Педантично уточнила она. - А сумма, в моем понимании весьма значительная.
- Я с вами согласен. Посмотрим кто ещё должен вашей дочери.
Во второй расписке написанной от руки сообщалось о том что взятые Бабиной И С десять тысяч рублей будут возвращены госпоже Яремчак к Новому году с учетом индексации. Третья расписка тоже была просрочена, но когда я вчитался в сумму долга, то невольно улыбнулся, а после того как разобрал фамилию должника, то с трудом сдержал смех. Полтора месяца назад господин Родионов занял у госпожи Яремчак деньги, сроком на три дня, в колиичестве ста рублей и нуля копеек.
- Да я понимаю, что это не серьезно. - Заметив мою ухмылку. Согласилась Светлана Васильевна. - Она и находилась - то не в сейфе, а просто лежала в нижнем ящике стола.Просто я взяла её на всякий случай. Может быть вас на что-то натолкнет его фамилия. Она вам о чем - нибудь говорит?
- Говорит. - Не вдаваясь в подробности ответил я. - Мы виделись с ним три часа тому назад, но уверяю вас, никакого интереса он для нас не представляет. Ни он не его расписка, как и расписка гражданки Бабиной И С. А вот договор о ссуде на на пять тысяч долларов это уже серьезно. Над ним я начну работать завтра же. Если вас не затруднит, то к десяти часам сделайте мне копию, потому как таскать с собой оригинал весьма опасно.
- Копию я сделаю, тем более, что оригинал я вам давать в руки не собираюсь.
- Благодарю за оказанное доверие. - Поклонился я. - Скажите, а кроме этих расписок, все ли в порядке в финансовых документах вашей дочери.
- Я не проверила их в полном объеме, но пока все чисто.
Дома меня поджидал неприятный сюрприз. Я не сразу понял, что твориться с Джамилей. То ли она проснулась, то ли нет. Раскинувшись, разметавшись на диване она лихорадочно блестела безумными раскосыми глазами, не узнавая меня в упор. Потрогав лоб я в ужасе отдернул руку. На нем можно было кипятить чайник. Положив на голову холодное мокрое полотенце я вызвал "скорую". Потом сел рядом, взял её руку и потрогал пульс. Он дергался как птаха запертая в клетке.
- Паук... Кругом пауки... - Вдруг забормотала она воспаленными, потрескавшимися губами. - Паутина... Я не хочу в яму... Пустите...Там кровь...Везде паутина! Я не буду. Я хочу жить...
- Воспаление легких. - Едва ли не с порога поставил диагноз пожилой, почтенный армянин. - Нужно немедленно госпитализировать. Наташа, сбей ей температуру. - Приказал он медсестре и нацарапав на бланке рецепт протянул его мне. - Отправляйтесь в аптеку, молодой человек. Мы отвезем её во Вторую больницу. Сделайте так, чтобы через час препараты были там. Вы все поняли? А теперь одевайте её.
- Но как? - Растерялся я. - У меня не работает одна рука, а кроме того, Джамиля мне не жена. Она даже не любовница. Мы просто мы хорошие друзья.
- Не морочь мне мозги, - проворчал армянин, - хорошие друзья не спят голыми, а у неё под халатом кроме волос на лобке ничего нет.
- Просто она насквозь промокла и повесила сушить свое барахло.
- Ну ладно, - кажется поверил он, - давай сюда её одежду, Наташа её оденет.
Ее белье, как и брючный костюм ещё не высохли и мне не оставалось нечего другого как залезть в Милкин шифоньер. Я понимал, что это некрасиво, но иного выхода у меня просто не было. В поисках нового белья я торопливо перевернул все полки вытряхивая содержимое прямо на кровать. Наконец необходимые предметы женского туалета были найдены и я прихватив юбку с кофтой, все зто передал медсестре.
Под руки они довели её до машины, затолкали в салон и уехали, а я не заходя домой отправился в аптеку.
Вернувшись из больницы я помог Мамаю отогнать машину, по дороге рассказав ему о всех подвигах и злоключениях киргизки. Отказавшись разделить с ним ужин на его даче я сослался на недомогание и довольно рано лег спать.
Звонок телефона поднял меня в восемь утра. Не ожидая ничего хорошего я с отвращением взял трубку. Жизнерадостный голос полковника осведомился как обстоят дела в городе и жив ли я вообще.
- Вашими молитвами. - Едва сдерживая непонятное раздражение ответил я. - Дела обстоят хорошо, Жанку вчера увезли в больницу.
- Неужели зацепили? - Искренне огорчился он.
- Нет, схватила воспаление легких когда отсиживалась в ледянной воде, а потом по морозу топала семь километров. Как вы добрались до места?
- До места мы ещё не добрались. Я звоню из Воронежа. Полетела коробка передач, но сегодня к обеду обещали сделать, тогда и двинем дальше.
- Можете возвращаться домой. Вам уже ничего не грозит и некого опасаться.
- Костя я тебя не понимаю. - После паузы заявил он.
- И это очень плохо. Кажется я говорю вам русским языком, можете смело возвращаться домой. Все они очень устали и легли спать.
- Теперь понятно. - Взбодрился полковник. - Сегодня же мы вызжаем обратно.
- Как там Милка? - Переломив себя сухо поинтересовался я.
- Похвастаться нечем. Нервы у неё на пределе. Ты хочешь с ней поговорить?
- Зачем? Самое позжнее завтра утром мы увидимся. Передавайте ей привет и скажите, что все будет хорошо. Пусть успокоиться.
- А вот за это тебе огромное спасибо. До встречи.
К моменту моего появления в фирме "Эдит", ксерокопия подозрительного договора о ссуде была уже готова. Протягивая пластиковую папку Светлана Василевна пожелала мне удачи и попросила держать её в курсе дела. Заверив, что я поступлю именно так, а не иначе, я оставил её кабинетик и помятуя о том, что голос сообщивший об убийстве был женским, подошел к продавщицам.
- Ирочка, какая ты сегодня красмвая, просто прелесть.
- А я всегда такая. - Звонко рассмеялась она. - Просто вчера вы были целиком заняты нашей новой начальницей. Как ваши успехи?
- Не на том уровне как мне бы хотелось. Ирочка, я вчера интересовался у вас по поводу Таниного фаворита, но совсем забыл спросить о её подругах.
- Одна у неё была подружка, Женька Родионова, мы же вчера об этом говорили.
- Я помню, Ирина, но мне кажется странным, что у такой общительной женщины как Таня была всего одна подружка.
- А кто вам сказал, что Татьяна Александровна была общительна? Обезоруживающе спросила она. - Иногда за весь день и слова от неё не улышишь. Нет, женщины к ней конечно ходили косяком, но как правило это были наши постоянные покупательницы. Хотя одна из них приходила почаще других и с ней Татьяна Алексанровна иногда пила чай, но кто она такая и даже как её зовут я не знаю.
- Людкой её зовут! - Всунула свой вездесущий нос Сюзанна. - А её фамилию я тоже не знаю. Как у нас дела на любовных рубежах? Скоро ли свадьба?
- Не за горами. Вы мне опишите ка эту Людку.
- Да ничего особенного. - Скривила свой шнобель Сюзанна. - Среднего возраста и средней паршивости. Мужики на таких не смотрят. Да и мы особенного внимания не обращаем. Глянем разок, поймем, что она не конкурент и на этом точка.
Да уж таким девам как вы во всем городе конкуренток не сыскать. Рассмеялся я и хотел добавить, что некоторым девушкам было бы не лишне немного подрезать нос, но в последний момент передумал, послал им воздушный поцелуй и отправился трясти господина Хромченко.
Возраст Николая Федоровича, как и его место жительства я уяснил из текста договора. А теперь стоял под его дверью не зная с чего начинать свой деликатный разговор. Он как никто другой подходил на роль убийцы. Пять тысяч долларов, который в случае смерти кредитора можно не отдавать, это отличный выход из положения и хороший повод для убийства кредитора. Наверное так оно и есть.
Вздохнув я потрогал рукоять пистолета и решительно позвонил.
- Вам кого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20