Это ваше вранье очень подозрительно пахнет.
- Простите меня, ради бога, но я не хотела, чтобы Мара попадала во всю эту историю. Видите ли, она в некотором роде замужем, и если бы ее связь с Андреем открылась, девочка имела бы крупные неприятности.
- Допускаю, но обо всем этом вы могли бы предупредить заранее.
- Ну вот такая я дура неумытая, - беспомощно улыбнулась женщина. Может быть, мы сядем за стол и начнем пробовать мои пироги?
- Благодарим, но как-нибудь в следующий раз. Вы не могли бы нам дать адресок своей подруги Зинаиды Васильевны? Кажется, вы иногда у нее ночуете?
- Да, конечно, - засуетилась хозяйка в поисках карандаша. - Улица Алексея Толстого, дом двенадцать, квартира тридцать четыре.
- Благодарю вас, а адреса Мары вы, случаем, не помните?
- Бог с вами, я никогда его и не знала. Может быть, все-таки попробуете пироги?
- В другой раз, - повторил полковник, притворяя входную дверь.
- Что вы на все это скажете? - выходя из подъезда, въедливо поинтересовался я.
- Скажу, что мне не нравится весь этот змеиный клубок, - усаживаясь в машину, ругнулся тесть. - И больше того, за этим гнездом не вредно присматривать.
- А я так ничего особенного из наших разговоров не извлек.
- Не извлек? А какого же черта ты заставил меня гоняться за этим очкариком?
- Так, смутное подозрение, но оно, как видите, не оправдалось.
- Это еще неизвестно, - буркнул тесть, доставая сотовый телефон. - Ты, Костя, сейчас поезжай к этой самой Зинаиде Васильевне и хорошенько ее потряси. Я не сомневаюсь, что они при желании могли договориться загодя, но все же, для очистки совести, навести эту даму. А я дождусь здесь своих парней и рвану домой. Часов в девять встретимся и обменяемся впечатлениями.
* * *
Пышная и сдобная Зинаида Васильевна встретила меня как родного. Для ее впечатляющего роста, а тем более комплекции типовая однокомнатная квартирка была явно тесновата. Это я почувствовал уже в углу передней, когда, сама того не желая, она придавила меня двумя полусферами огромных и крепких грудей. Не слушая никаких отговорок, она затащила меня в комнату и прижала к стулу.
- Мне о вас уже все известно, - авторитетно заявила она. - Мы с Галкой недавно о вас говорили, так что я в курсе всех ваших проблем. Но о деле потом, сначала вы непременно отведаете торт моего приготовления и выпьете чашку чаю, заваренного по особому рецепту. Все, никаких возражений, иначе я обижусь, и наш разговор просто не состоится.
Воркуя в таком тоне, она притащила поднос с почти не тронутым огромным тортом, а чуть позже восьмигранный фарфоровый чайник с пасторальными картинками на редкость откровенного содержания. Под стать ему вскоре на столе появились чашки и блюдца, одним из которых я заинтересовался особенно. Два очаровательных барашка удивленно взирали на метровый член своего пастуха, через который весело и озорно прыгала пастушка.
- Нравится? - усаживаясь рядом, плотоядно хихикнула Зинаида.
- Впечатляет, - сурово ответил я.
- Я тоже люблю иногда их рассматривать, - засмущалась гренадерша, - но только когда рядом со мной нет мужчин.
- Это существенное условие, Зинаида Васильевна, - одобрил я ее целомудрие.
- Ну почему Зинаида Васильевна? - закапризничала толстуха и кокетливо подмигнула. - Можно просто Зина.
- Можно и так, - чуть отодвигаясь от ее горячего тела, согласился я. Скажите-ка мне, просто Зина, ваша подруга Галина Георгиевна действительно ночевала у вас в ночь с понедельника на вторник?
- Костя, ну что вы? Какие могут быть сомнения? В наши годы женщины уже не лгут, а если и лгут, то только своим мужьям. Конечно же Галчонок ночует у меня, и вам, как молодому мужчине, должно быть понятно, по каким причинам она это делает.
- А вы уверены, что это был именно тот день?
- Конечно же. Понедельник день тяжелый. С работы я пришла в седьмом часу, еле-еле душа в теле, так устала. Приняла душ и прилегла немного отдохнуть. Галина появилась в девятом часу и, как всегда, с бутылкой шампанского. Просидели мы с ней перед телевизором часов до одиннадцати, смотрели какой-то боевик по видику. Ну а потом допили вино и легли спать. Она примостилась на моем излюбленном диванчике на кухне, а я разлеглась здесь, на моем старом корабле, на палубу которого уже год как не ступала нога капитана или хоть какого-нибудь вшивого флибустьера.
- А что это вы со своей подругой так непочтительны? Спать на кухню отправляете?
- А это уж ее дело. Сколько раз я ей предлагала перенести диванчик в комнату! Так она ни в какую. Привыкла к лишениям, и хоть ты тресни. Все по углам жмется, всегда самый плохой кусок пирога себе берет. Долго она своего Чернореченского помнить будет. Да и забудет ли вообще.
- А вы его знали? - с удовольствием поглощая торт, спросил я.
- Да так, видела несколько раз мельком. Это когда он еще с Галкой жил.
- Так вы давно знакомы? - удивился я.
- А то нет. Почти два десятка лет. Она пришла в наше СМУ, где я работала бригадиром маляров, совсем девчонкой. Ее не клевал только ленивый. Кто просто так зло на ней сорвет, кто в сердцах подальше пошлет, а кто и руку к ней под юбку запустит. А она все молчит, не отвечает. Только в уголок отойдет, проплачется и опять на люди. Ну, думаю, так-то ты, девка, долго не выдержишь, и взяла ее под свою опеку. Облаяла начальника, обматерила прораба, а одному блудливому мужику вообще по уху съездила. А как же! Без поддержки и дерево не живет. Полюбила она меня или просто привыкла, теперь-то ни я, ни она не помним, но только обедать мы стали вместе - когда в столовой, а когда и на объекте, где придется. На объекте-то я в первый раз и заметила, что она приносит в своем "тормозке". Заметила и ужаснулась. У нее же ребеночек маленький, а она себе на обед притащит пару картошек да ломоть хлеба, и на этом все. "Галька, говорю, что ты, дура, делаешь? Ты же себя в гроб загоняешь". Вот тогда она расплакалась и все мне рассказала.
- И это при живом-то муже, - поддакнул я, уписывая торт и осторожно отодвигаясь от пылающего бока хозяйки.
- Я взбеленилась, - продолжала Зинаида, - и тут же хотела пойти к ее Чернореченскому в институт и там при всех набить ему морду. Однако она так испугалась и умоляла меня этого не делать, что в конце концов я плюнула на свою затею и стала помогать ей, чем могла. Таскала из дома побольше еды, чтобы хватило нам обеим, иногда подкидывала деньжат, но все это было каплей в море. Однажды я вызвала ее на серьезный разговор и предложила перейти к нам в бригаду маляров. Она испугалась, но потом подумала и согласилась. Зарабатывать она стала побольше, и если бы не ее козел, Чернореченский, то ее денег им с Андрюшкой хватило бы за глаза. Еще тогда я говорила ей: Галка, расходись ты с ним, пока молодая, ничего хорошего ты с ним не найдешь, только горя лишнего нахлебаешься. Куда там! В истерику! Ее Толик самый умный, самый лучший. Скоро закончит институт и начнет зарабатывать кучи денег. Плюнула я тогда и вообще перестала разговаривать с ней на эти темы. А он вскоре такой фокус выкинул, за который я его задушила бы собственными руками. Бросил Галку с десятилетним Андрюхой и при этом пустил по ветру ее дедовскую квартиру, чтобы было куда привести молодую жену. Ну не подлец ли?
А когда Андрей, его родной сын, стал катастрофически терять зрение, вы думаете, он добровольно отдал Галке десять тысяч? Как бы не так, но только это строго между нами. Тогда ему позвонила я и сказала, что если Андрей ослепнет, то я либо найму крутых ребят, либо собственноручно вырву его поганые зенки. Так что Галка напрасно удивляется тому, как спокойно он выдал ей требуемую сумму. Ну да ладно, что мы на ночь-то глядя о покойниках заговорили. Подох кобель, ну и пес с ним. Давайте-ка я вам горяченького подолью.
- Ну уж нет, больше не заставите, - переворачивая чашку, решительно воспротивился я. - Если я выпью хотя бы один глоток чая или съем кусок торта, то я лопну в прямом смысле этого слова. Зина, а вы чутко спите?
- Когда как. Если на ночь поем, то сплю тревожно, а если на голодный желудок, то сплю без задних ног. А почему вы про это спрашиваете?
- Могло случиться так, что после того, как вы уснули, Галина на какое-то время выходила из квартиры, а вернулась под утро?
- Да что вы такое говорите! - возмутилась Зинаида. - Уж что-что, а скрежет замка я услышу всегда. Нет, не могло такого быть. Вы даже и не думайте. Ну а потом, сами прикиньте, если бы она куда-то выходила крутить шуры-муры или еще зачем-нибудь, а вернулась только под утро, то какой бы у нее был вид? Я правильно говорю? А так мы с трудом проснулись в шесть тридцать свеженькие и румяные, приняли душ, позавтракали и в семь с минутами поехали на работу. Приехали к половине восьмого, не вдовушки, а невинные девушки на выданье.
- Так вот и приехали? - засмеялся я. - Чистые и невинные и никуда не заезжали?
- А куда нам молодым да красивым по утрам ездить? - засмеялась она в ответ. - У нас по утрам одна дорога - из постели да на объект. Мы так до сих пор вместе работаем. Правда, за это время немного подросли. Я теперь командую тремя бригадами, а в одной из них бригадирствует Галка.
- Значит, из дому вы вышли вместе и так же вместе, никуда не отклоняясь от заданного курса, явились на работу? - еще раз переспросил я.
- Только так и никак иначе, - бодро отозвалась она.
- И по дороге никуда не заходили?
- Никуда не заходили, - уже понимая, что сказала что-то не то, упавшим голосом повторила Зинаида. - А может, куда и заходили. Все-то не упомнишь.
- А вам не кажется странным, что молодая женщина в субботу не помнит, куда она забегала во вторник утром? - насмешливо спросил я, наблюдая, как ее лоб покрывается мелким бисером пота.
- А вот потому и не помним, что молодые, - попробовала она выправить ситуацию, но, понимая, что может еще больше запутаться, махнула рукой и замолчала.
Поблагодарив ее за сказочное гостеприимство, я направился к выходу.
- Подождите, Костя, - уже в передней крепко взяв меня за плечо, взмолилась она. - Я не знаю, куда Галка заходила утром, но спала она у меня.
- Возможно, хотя и маловероятно, - улыбнувшись, возразил я.
- Почему это маловероятно?
- Потому что вы даже не знаете, во что она была в тот вечер одета.
- Как это не знаю? - воспрянула духом Зинаида. - На ней была кожаная куртка и новая черная юбка. Она недавно ее купила.
- Она что же - так и просидела у вас весь вечер в кожаной куртке?
- Нет, конечно, раздевалась. Под курткой у нее была синяя кофточка.
- В том-то и дело, дорогая Зинаида Васильевна, что синей кофты на ней в тот вечер не было. Она надела ее только утром у себя дома. Всего хорошего.
* * *
- Что же у нас получается, товарищ Гончаров? Вы что-нибудь понимаете?
- Ни черта я, Константин Иванович, не понимаю, кроме того, что Галина Георгиевна солгала своему сыну и мне, заявляя, что в ту ночь она почивала у своей подружки Зинаиды. Врет, но зачем? Не она же, в конце концов, хладнокровно всадила нож в четыре сердца! Хотя черт их, баб, поймет. И еще эта непонятная Мара, любовница Андрея! Кто она такая и с чем ее едят? Безусловно, лошадка темная. Надо сознаться, прав был тесть, называя их змеиным клубком. А тут еще маячит не совсем хрустальная фигура нашей заказчицы Тамары Дмитриевны Ерошиной, тоже, видать, стерва добрая. Однако все это второстепенно. На первом месте как был, так и остается Будулай, но вполне возможно, что с ним знаком кто-то из вышеупомянутых женщин. Но кто? У меня их три: Галина Георгиевна, Тамара Дмитриевна и незнакомая пока Мара. С кем из них у простого рабочего мужика может быть связь? Вряд ли это Галина Георгиевна, а тем более Мара. Видимых контактов здесь не прослеживается. Что же касаемо Тамары Дмитриевны, то картинка тут рисуется интереснее. Первое и самое главное - это то, что они вполне могли познакомиться на работе в фирме. Насколько мне помнится, Тамара довольно долго замещала свою сестру, когда та нежила свое тело в Средиземном море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Простите меня, ради бога, но я не хотела, чтобы Мара попадала во всю эту историю. Видите ли, она в некотором роде замужем, и если бы ее связь с Андреем открылась, девочка имела бы крупные неприятности.
- Допускаю, но обо всем этом вы могли бы предупредить заранее.
- Ну вот такая я дура неумытая, - беспомощно улыбнулась женщина. Может быть, мы сядем за стол и начнем пробовать мои пироги?
- Благодарим, но как-нибудь в следующий раз. Вы не могли бы нам дать адресок своей подруги Зинаиды Васильевны? Кажется, вы иногда у нее ночуете?
- Да, конечно, - засуетилась хозяйка в поисках карандаша. - Улица Алексея Толстого, дом двенадцать, квартира тридцать четыре.
- Благодарю вас, а адреса Мары вы, случаем, не помните?
- Бог с вами, я никогда его и не знала. Может быть, все-таки попробуете пироги?
- В другой раз, - повторил полковник, притворяя входную дверь.
- Что вы на все это скажете? - выходя из подъезда, въедливо поинтересовался я.
- Скажу, что мне не нравится весь этот змеиный клубок, - усаживаясь в машину, ругнулся тесть. - И больше того, за этим гнездом не вредно присматривать.
- А я так ничего особенного из наших разговоров не извлек.
- Не извлек? А какого же черта ты заставил меня гоняться за этим очкариком?
- Так, смутное подозрение, но оно, как видите, не оправдалось.
- Это еще неизвестно, - буркнул тесть, доставая сотовый телефон. - Ты, Костя, сейчас поезжай к этой самой Зинаиде Васильевне и хорошенько ее потряси. Я не сомневаюсь, что они при желании могли договориться загодя, но все же, для очистки совести, навести эту даму. А я дождусь здесь своих парней и рвану домой. Часов в девять встретимся и обменяемся впечатлениями.
* * *
Пышная и сдобная Зинаида Васильевна встретила меня как родного. Для ее впечатляющего роста, а тем более комплекции типовая однокомнатная квартирка была явно тесновата. Это я почувствовал уже в углу передней, когда, сама того не желая, она придавила меня двумя полусферами огромных и крепких грудей. Не слушая никаких отговорок, она затащила меня в комнату и прижала к стулу.
- Мне о вас уже все известно, - авторитетно заявила она. - Мы с Галкой недавно о вас говорили, так что я в курсе всех ваших проблем. Но о деле потом, сначала вы непременно отведаете торт моего приготовления и выпьете чашку чаю, заваренного по особому рецепту. Все, никаких возражений, иначе я обижусь, и наш разговор просто не состоится.
Воркуя в таком тоне, она притащила поднос с почти не тронутым огромным тортом, а чуть позже восьмигранный фарфоровый чайник с пасторальными картинками на редкость откровенного содержания. Под стать ему вскоре на столе появились чашки и блюдца, одним из которых я заинтересовался особенно. Два очаровательных барашка удивленно взирали на метровый член своего пастуха, через который весело и озорно прыгала пастушка.
- Нравится? - усаживаясь рядом, плотоядно хихикнула Зинаида.
- Впечатляет, - сурово ответил я.
- Я тоже люблю иногда их рассматривать, - засмущалась гренадерша, - но только когда рядом со мной нет мужчин.
- Это существенное условие, Зинаида Васильевна, - одобрил я ее целомудрие.
- Ну почему Зинаида Васильевна? - закапризничала толстуха и кокетливо подмигнула. - Можно просто Зина.
- Можно и так, - чуть отодвигаясь от ее горячего тела, согласился я. Скажите-ка мне, просто Зина, ваша подруга Галина Георгиевна действительно ночевала у вас в ночь с понедельника на вторник?
- Костя, ну что вы? Какие могут быть сомнения? В наши годы женщины уже не лгут, а если и лгут, то только своим мужьям. Конечно же Галчонок ночует у меня, и вам, как молодому мужчине, должно быть понятно, по каким причинам она это делает.
- А вы уверены, что это был именно тот день?
- Конечно же. Понедельник день тяжелый. С работы я пришла в седьмом часу, еле-еле душа в теле, так устала. Приняла душ и прилегла немного отдохнуть. Галина появилась в девятом часу и, как всегда, с бутылкой шампанского. Просидели мы с ней перед телевизором часов до одиннадцати, смотрели какой-то боевик по видику. Ну а потом допили вино и легли спать. Она примостилась на моем излюбленном диванчике на кухне, а я разлеглась здесь, на моем старом корабле, на палубу которого уже год как не ступала нога капитана или хоть какого-нибудь вшивого флибустьера.
- А что это вы со своей подругой так непочтительны? Спать на кухню отправляете?
- А это уж ее дело. Сколько раз я ей предлагала перенести диванчик в комнату! Так она ни в какую. Привыкла к лишениям, и хоть ты тресни. Все по углам жмется, всегда самый плохой кусок пирога себе берет. Долго она своего Чернореченского помнить будет. Да и забудет ли вообще.
- А вы его знали? - с удовольствием поглощая торт, спросил я.
- Да так, видела несколько раз мельком. Это когда он еще с Галкой жил.
- Так вы давно знакомы? - удивился я.
- А то нет. Почти два десятка лет. Она пришла в наше СМУ, где я работала бригадиром маляров, совсем девчонкой. Ее не клевал только ленивый. Кто просто так зло на ней сорвет, кто в сердцах подальше пошлет, а кто и руку к ней под юбку запустит. А она все молчит, не отвечает. Только в уголок отойдет, проплачется и опять на люди. Ну, думаю, так-то ты, девка, долго не выдержишь, и взяла ее под свою опеку. Облаяла начальника, обматерила прораба, а одному блудливому мужику вообще по уху съездила. А как же! Без поддержки и дерево не живет. Полюбила она меня или просто привыкла, теперь-то ни я, ни она не помним, но только обедать мы стали вместе - когда в столовой, а когда и на объекте, где придется. На объекте-то я в первый раз и заметила, что она приносит в своем "тормозке". Заметила и ужаснулась. У нее же ребеночек маленький, а она себе на обед притащит пару картошек да ломоть хлеба, и на этом все. "Галька, говорю, что ты, дура, делаешь? Ты же себя в гроб загоняешь". Вот тогда она расплакалась и все мне рассказала.
- И это при живом-то муже, - поддакнул я, уписывая торт и осторожно отодвигаясь от пылающего бока хозяйки.
- Я взбеленилась, - продолжала Зинаида, - и тут же хотела пойти к ее Чернореченскому в институт и там при всех набить ему морду. Однако она так испугалась и умоляла меня этого не делать, что в конце концов я плюнула на свою затею и стала помогать ей, чем могла. Таскала из дома побольше еды, чтобы хватило нам обеим, иногда подкидывала деньжат, но все это было каплей в море. Однажды я вызвала ее на серьезный разговор и предложила перейти к нам в бригаду маляров. Она испугалась, но потом подумала и согласилась. Зарабатывать она стала побольше, и если бы не ее козел, Чернореченский, то ее денег им с Андрюшкой хватило бы за глаза. Еще тогда я говорила ей: Галка, расходись ты с ним, пока молодая, ничего хорошего ты с ним не найдешь, только горя лишнего нахлебаешься. Куда там! В истерику! Ее Толик самый умный, самый лучший. Скоро закончит институт и начнет зарабатывать кучи денег. Плюнула я тогда и вообще перестала разговаривать с ней на эти темы. А он вскоре такой фокус выкинул, за который я его задушила бы собственными руками. Бросил Галку с десятилетним Андрюхой и при этом пустил по ветру ее дедовскую квартиру, чтобы было куда привести молодую жену. Ну не подлец ли?
А когда Андрей, его родной сын, стал катастрофически терять зрение, вы думаете, он добровольно отдал Галке десять тысяч? Как бы не так, но только это строго между нами. Тогда ему позвонила я и сказала, что если Андрей ослепнет, то я либо найму крутых ребят, либо собственноручно вырву его поганые зенки. Так что Галка напрасно удивляется тому, как спокойно он выдал ей требуемую сумму. Ну да ладно, что мы на ночь-то глядя о покойниках заговорили. Подох кобель, ну и пес с ним. Давайте-ка я вам горяченького подолью.
- Ну уж нет, больше не заставите, - переворачивая чашку, решительно воспротивился я. - Если я выпью хотя бы один глоток чая или съем кусок торта, то я лопну в прямом смысле этого слова. Зина, а вы чутко спите?
- Когда как. Если на ночь поем, то сплю тревожно, а если на голодный желудок, то сплю без задних ног. А почему вы про это спрашиваете?
- Могло случиться так, что после того, как вы уснули, Галина на какое-то время выходила из квартиры, а вернулась под утро?
- Да что вы такое говорите! - возмутилась Зинаида. - Уж что-что, а скрежет замка я услышу всегда. Нет, не могло такого быть. Вы даже и не думайте. Ну а потом, сами прикиньте, если бы она куда-то выходила крутить шуры-муры или еще зачем-нибудь, а вернулась только под утро, то какой бы у нее был вид? Я правильно говорю? А так мы с трудом проснулись в шесть тридцать свеженькие и румяные, приняли душ, позавтракали и в семь с минутами поехали на работу. Приехали к половине восьмого, не вдовушки, а невинные девушки на выданье.
- Так вот и приехали? - засмеялся я. - Чистые и невинные и никуда не заезжали?
- А куда нам молодым да красивым по утрам ездить? - засмеялась она в ответ. - У нас по утрам одна дорога - из постели да на объект. Мы так до сих пор вместе работаем. Правда, за это время немного подросли. Я теперь командую тремя бригадами, а в одной из них бригадирствует Галка.
- Значит, из дому вы вышли вместе и так же вместе, никуда не отклоняясь от заданного курса, явились на работу? - еще раз переспросил я.
- Только так и никак иначе, - бодро отозвалась она.
- И по дороге никуда не заходили?
- Никуда не заходили, - уже понимая, что сказала что-то не то, упавшим голосом повторила Зинаида. - А может, куда и заходили. Все-то не упомнишь.
- А вам не кажется странным, что молодая женщина в субботу не помнит, куда она забегала во вторник утром? - насмешливо спросил я, наблюдая, как ее лоб покрывается мелким бисером пота.
- А вот потому и не помним, что молодые, - попробовала она выправить ситуацию, но, понимая, что может еще больше запутаться, махнула рукой и замолчала.
Поблагодарив ее за сказочное гостеприимство, я направился к выходу.
- Подождите, Костя, - уже в передней крепко взяв меня за плечо, взмолилась она. - Я не знаю, куда Галка заходила утром, но спала она у меня.
- Возможно, хотя и маловероятно, - улыбнувшись, возразил я.
- Почему это маловероятно?
- Потому что вы даже не знаете, во что она была в тот вечер одета.
- Как это не знаю? - воспрянула духом Зинаида. - На ней была кожаная куртка и новая черная юбка. Она недавно ее купила.
- Она что же - так и просидела у вас весь вечер в кожаной куртке?
- Нет, конечно, раздевалась. Под курткой у нее была синяя кофточка.
- В том-то и дело, дорогая Зинаида Васильевна, что синей кофты на ней в тот вечер не было. Она надела ее только утром у себя дома. Всего хорошего.
* * *
- Что же у нас получается, товарищ Гончаров? Вы что-нибудь понимаете?
- Ни черта я, Константин Иванович, не понимаю, кроме того, что Галина Георгиевна солгала своему сыну и мне, заявляя, что в ту ночь она почивала у своей подружки Зинаиды. Врет, но зачем? Не она же, в конце концов, хладнокровно всадила нож в четыре сердца! Хотя черт их, баб, поймет. И еще эта непонятная Мара, любовница Андрея! Кто она такая и с чем ее едят? Безусловно, лошадка темная. Надо сознаться, прав был тесть, называя их змеиным клубком. А тут еще маячит не совсем хрустальная фигура нашей заказчицы Тамары Дмитриевны Ерошиной, тоже, видать, стерва добрая. Однако все это второстепенно. На первом месте как был, так и остается Будулай, но вполне возможно, что с ним знаком кто-то из вышеупомянутых женщин. Но кто? У меня их три: Галина Георгиевна, Тамара Дмитриевна и незнакомая пока Мара. С кем из них у простого рабочего мужика может быть связь? Вряд ли это Галина Георгиевна, а тем более Мара. Видимых контактов здесь не прослеживается. Что же касаемо Тамары Дмитриевны, то картинка тут рисуется интереснее. Первое и самое главное - это то, что они вполне могли познакомиться на работе в фирме. Насколько мне помнится, Тамара довольно долго замещала свою сестру, когда та нежила свое тело в Средиземном море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17