уже заинтересованно я поднес его к глазам и не сразу, но нашел нарисованный Уховым крест. - Что видишь, Иваныч?
- Твою мишень.
- Каким глазом?
- Правым. В левом окуляре полная темнота.
- А знаешь почему?
- Не считай меня полным идиотом. Там вмонтирован огрызок "Макарова". Каким образом нужно целиться?
- Я и сам не знаю, наверное, посредине шкалы. Совмести ее с щербинкой, но возможно, он не пристрелян, это ведь опытный образец. Осторожнее, я его зарядил, не трогай кольцо фокусировки левой трубы, это спуск. В левый объектив Савельев вмонтировал глушитель. Вот почему выстрела не слышали даже твои музыканты. Ну что, Иваныч, стреляй!
- Да ну его к лешему, и так все понятно, мог бы и в гостинице все рассказать. Там хоть есть что выпить. А тут еще глаз себе отдачей высадишь.
- Ну как хочешь, а я попробую.
Плотно прижав резинки окуляров, Макс выстрелил. В крест он, конечно, не попал, но нижний край листа все-таки продырявить умудрился. Весьма довольный собой и проведенным следственным экспериментом, он сел за руль. В двенадцать часов ночи он подвез меня к гостинице и наконец-то направился домой, пообещав завтра приехать пораньше.
* * *
"Иван Крузенштерн" на пятом причале стоял первым. Но не это было главным. Для меня было куда важнее то обстоятельство, что буквально в ста метрах от него вольготно и завлекающе располагалось питейное заведение под романтическим названием "Алые паруса". Мы с Максом несколько раз прошли вдоль причала, дабы лучше рассмотреть катер, который больше был похож на миниатюрный трансатлантический лайнер. Его длина составляла метров тридцать, имел он носовую и кормовую палубу, а посредине закрытую палубную надстройку, над которой возвышалась рубка. Наверное, я немного поторопился, решив, что из меня может получиться неплохой дизелист, потому что в брюхе этой махины наверняка ворочаются поршни диаметром поболее моей безмозглой головы. Несмотря на уже позднее утро, никаких признаков жизни на борту не наблюдалось. Это радовало. Условившись о дальнейших действиях, Ухов исчез из поля зрения, а я занял наблюдательный пункт в портовой таверне, где надеялся познакомиться с экипажем катера поближе. Чтобы понапрасну не занимать место и не выглядеть белой вороной, я сделал небольшой заказ, а поскольку с утра еще не завтракал, то тут же его уничтожил. Прошло уже более часа, но никаких подвижек на судне по-прежнему не происходило. Через час мне это бездеятельное ожидание надоело и я сам пошел на контакт с похмельным, обтрепанным мужиком. Одет я был аналогично, поэтому сближение состоялось скоро и безболезненно. Уже к двенадцати раскатав с Виталием бутылочку, мы стали закадычными друзьями. Я узнал, что уже месяц он ищет работу, но пока все безрезультатно.
- Ты понимаешь, Костя, я же отличный специалист, у меня за плечами штурманская школа и двадцать лет безупречной работы. Я могу быть кем угодно, от капитана и до повара, а меня не берут. Не берут, сволочи, и хоть ты лопни. Только почитают мою трудовую и от ворот поворот.
- Наверное, записи там нехорошие, - робко предположил я.
- Записи как записи, не хуже, чем у других. Пять по собственному и три по статье. А последний раз капитан сам виноват, нельзя пьяного человека к штурвалу ставить. Я ему, гаденышу, об этом сказал, а он меня все равно на пинках в рубку загнал. Вот вам и результат. Два катера в ремонте, а кто виноват? Нет, я тебя спрашиваю, кто виноват?
- Конечно, капитан, какой базар, ему сперва надо было тебя похмелить, потом попарить в баньке, потом вызвать массажистку, а уж только после этого можно было просить тебя в рулевую рубку.
- Нет, с массажем это ты перегнул, а в остальном прав. Подчиненных надо любить и уважать! Ты сам-то что здесь делаешь? Что-то раньше я тебя не видел. Залетный, что ли?
- Да нет, здешний я, только в порту бываю редко. В фирме шофером работал. Фирма накрылась, сам понимаешь. Что делать? Баба бухтит, теща тарахтит, пацан тоже волком смотрит. Ну а тут один знакомый мужик мне говорит: иди, мол, в порт, там матросом пристроиться можно, а если повезет, то к хозяину, он нехило башляет.
- Найди этого мужика и плюнь ему в глаз. Советовать все мастера, а как до дела дойдет, выходит по-другому. Матросом, конечно, можно воткнуться, да только на те корыта, на которых месяцами ни шиша не платят. Знаю я нескольких мужиков, которые еще с той навигации ни хрена не получили. Я бы на твоем месте сильно не рассчитывал, хорошие места заняты, а за пятьсот рублей сегодня даже негры не хотят горбатиться.
- Не может быть... Вот, например, сколько платят на том катере? Как его там, "Иван Кру..."
- Э-э-э, дяденька, про тот катерок забудь! Платят там столько, что они не хотят нам про то говорить. То катер хозяйский, и ставки назначает он сам.
- Вот к нему и попробую воткнуться.
- Кто ж тебя возьмет? Там у них полный комплект. Мужики хоть и пьющие, но за место зубами держатся, если что, гортань перегрызут. Они скоро должны прийти. Ничего не скажешь, работа у них непыльная. Хорошо, если раз в две недели дня на три куда смотаются, а так болтаются себе, как сазан на кукане.
- И далеко они уходят?
- Черт их знает, про то они не говорят, но бабки у них всегда водятся. И я тебе, Костя, скажу - бабки немалые.
- Это то, что мне и нужно, может, каким-нибудь рабочим возьмут.
- Не мечтай и закатай губенки, я, конечно, могу с ними поговорить насчет тебя. Ну, не в смысле устроить на работу, а так, познакомиться, да только тороплюсь я очень, мне у второго причала один волчара бутылку должен, надо не упустить.
- Ты подожди, Виталий, забрать всегда успеешь, а пока сиди, я еще возьму.
- Как знаешь, только неудобно мне вторую-то за твой счет.
- Свои люди, сочтемся, ты только представь меня нормально.
- Само собой, Костя, за кого ты меня держишь. Кстати, они могут тебя взять на самом деле, потому что человека они подыскивали, только из наших им никто не подошел. Почему - не знаю. Давай деньги, что ли, я схожу.
- Зачем же, нам и так принесут. Девушка, - позвал я официанточку, подойдите, пожалуйста.
- Вас рассчитать? - приветливо спросила тридцатилетняя девушка, мусоля калькулятор и напрягая мозги в решении нелегкой задачи, на сколько процентов меня можно взгреть.
- Нет, моя ласточка, мне жутко понравились ваши бедра, и потому я бы хотел попробовать заливного судака с хреном, а если вы к нему добавите две бутылки хорошей водки, то я наконец обрету счастье.
- Но... я не знаю, - растерянно глядя на мой спецкостюм, засомневалась официантка, - понимаете... видите ли, заливное дорого стоит и я...
- Спокойно, крошка, не надо надрывать свое маленькое сердечко. Дядя Костя платит сразу. У него сегодня праздник. Тебя как зовут, нераскрытый бутон моего счастья?
- Дина, - на всякий случай отходя подальше, представилась она, только я замужем, и Павлик бьет всех, кто ко мне пристает. Кроме заливного и водки, что-нибудь еще нужно?
- Конечно, моя прелесть.
- Что?
- Тебя!
- Да ну вас. Вот придет муж, я ему все расскажу.
По тому, как она, виляя задницей, ушла, я знал наверняка, что если она что-то и захочет рассказать своему Павлику, то это будет после того, как...
- А напрасно ты с ней так, не дай бог и в самом деле что-то ляпнет своему Павлу, это ж будет море крови. Он у нее бывший спортсмен-тяжелоатлет. Штангист. Сам больше ста кагэ мышц и кулаки пудовые. Он тут одного моремана чуть насмерть из-за нее не замочил. Еле-еле оттащили.
- Ничего, Виталик, не волнуйся, как-нибудь...
Двое из членов экипажа катера "Иван Крузенштерн" появились тогда, когда наш стол был плотненько уставлен закусками и выпивкой. Немного удивленно посмотрев на меня и Виталия, они расположились рядом, за соседним с нами столиком.
- Который потолще, то Васька - моторист, а второй Серега, он матрос, торопливо сообщил мне Виталий и, пьяно улыбнувшись, обратился к ним: Мужики, милости просим к нашему столу.
- Что, отец Виталий, гулевапим? - белозубо рассмеялся моторист. - Брат с севера приехал, как я погляжу.
- Не, Васька, это мой друг, Костя его зовут. Садись к нам. Мы все равно всего не осилим, - целесообразно оценив стол, аргументировал свое приглашение Виталий.
- Ну если ты так настаиваешь, то почему бы и нет? Пойдем, Серега, он хочет с нами рассчитаться таким образом. Ну и бог с ним. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
- Ну наливай, коль пригласил, - садясь напротив, потребовал Сергей. Да с другом своим познакомь, упырь портовый.
- Меня Костей зовут, - представился я, привставая.
- Ну а я Сергей, а он Василий.
- Рад познакомиться, предлагаю за встречу. Что это вы так плохо к моему товарищу относитесь? - опуская стакан, спросил я.
- А за что ж к нему хорошо относиться? Третий или четвертый месяц ходит по порту и шакалит. Руки, ноги есть, голова на месте - иди и работай, а он все на стаканчик выпрашивает. Уже смотреть на него противно.
- Так ведь он жалуется, что не может устроиться здесь.
- Поменьше бы бухал, давно бы устроился. А ты кем ему будешь?
- Да никем. Недавно познакомились, часа два назад. Я вот тоже работу ищу. Фирма наша развалилась, вот и остался не при деле. Может, вы что посоветуете?
- А что ты можешь?
- В фирме я был водителем-охранником. Шефа, значит, своего охранял, а до этого в армии. Прапорщик я, интендант.
- Хорошая работа! - морщась то ли от хрена, то ли от отвращения к моей службе, сказал Василий. - Только здесь таких не берут.
- Да я бы и простым матросом пошел.
- Походи пошукай, - ухмыльнулся матрос Сергей, - может, чего и найдешь
В дверях появилась гориллоподобная фигура Макса в совершенно немыслимой робе. Я положил руку на плечо Сергея, и отныне его участь была решена. Незаметно мне кивнув, Макс прошел к буфету, где устроил маленький скандальчик, после чего, вполне довольный собой, уселся в углу с тремя бутылками пива.
- А вы бы не могли помочь мне с трудоустройством? - продолжал я прерванный разговор. - Само собой, незадаром. Добро я помню.
- Нет. Нынче каждый должен надеяться только на себя. Гляди, Серега, Пашка опять свое влагалище охранять пришел.
На пороге стоял натуральный племенной бык с маленькими подозрительными глазками. С трудом поборов озноб, бросаясь, как в бездну, я крикнул, нет, не крикнул, а заорал:
- Динка! Динка, я кому говорю, быстро ко мне!
- Вы что, сошли с ума? - в ужасе подскочила она, ровным счетом ничего не понимая, когда я, совершенно не заботясь о ее репутации, полез к ней под юбку.
Мне показалось, что кто-то вырубил звук. Наступила тяжелая и абсолютная тишина. Все замерло, словно в прекрасной и доброй сказке "Спящая красавица". Замерли все, кроме племенного быка, который, стоя на месте, размеренно рыл копытами землю. Чтобы сберечь водку, закуски и ресторанный инвентарь, я выскочил в проход между столиками. Остановить, а тем более противостоять несущемуся на меня агрегату не смог бы и танк "Т-34", чего же говорить об изможденном алкоголем Гончарове. В последнюю долю секунды, перехватив его кулак, я упал ему под ноги. Его массивное тело, перелетев через меня, воткнулось в бетонную колонну, обшитую мягкими кожаными подушками.
Видимо, дизайнер хорошо понимал специфику ресторанных залов. И тем не менее ревнивец Паша лежал неподвижно, правда тихонько похрюкивая, за него от души и во весь голос надрывалась Дина.
- Дергаем отсюда, Костя! - почти на руках меня вынесла из зала крутая команда катера "Иван Крузенштерн". - К нам нельзя, на судно обязательно явятся. Бери такси и уматывай, а мы их немного попутаем, потянем время. Ночью приходи на борт, что-нибудь придумаем.
Ночью на борт к ним я не пошел, справедливо решив, что излишняя навязчивость может только испортить дело. К тому же они еще не хватились похищенного Максом матроса, а тем более сегодня подошел срок кормить моего питомца, наркомана Шурика, который, несмотря на все мои ухищрения, никак не хотел помирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
- Твою мишень.
- Каким глазом?
- Правым. В левом окуляре полная темнота.
- А знаешь почему?
- Не считай меня полным идиотом. Там вмонтирован огрызок "Макарова". Каким образом нужно целиться?
- Я и сам не знаю, наверное, посредине шкалы. Совмести ее с щербинкой, но возможно, он не пристрелян, это ведь опытный образец. Осторожнее, я его зарядил, не трогай кольцо фокусировки левой трубы, это спуск. В левый объектив Савельев вмонтировал глушитель. Вот почему выстрела не слышали даже твои музыканты. Ну что, Иваныч, стреляй!
- Да ну его к лешему, и так все понятно, мог бы и в гостинице все рассказать. Там хоть есть что выпить. А тут еще глаз себе отдачей высадишь.
- Ну как хочешь, а я попробую.
Плотно прижав резинки окуляров, Макс выстрелил. В крест он, конечно, не попал, но нижний край листа все-таки продырявить умудрился. Весьма довольный собой и проведенным следственным экспериментом, он сел за руль. В двенадцать часов ночи он подвез меня к гостинице и наконец-то направился домой, пообещав завтра приехать пораньше.
* * *
"Иван Крузенштерн" на пятом причале стоял первым. Но не это было главным. Для меня было куда важнее то обстоятельство, что буквально в ста метрах от него вольготно и завлекающе располагалось питейное заведение под романтическим названием "Алые паруса". Мы с Максом несколько раз прошли вдоль причала, дабы лучше рассмотреть катер, который больше был похож на миниатюрный трансатлантический лайнер. Его длина составляла метров тридцать, имел он носовую и кормовую палубу, а посредине закрытую палубную надстройку, над которой возвышалась рубка. Наверное, я немного поторопился, решив, что из меня может получиться неплохой дизелист, потому что в брюхе этой махины наверняка ворочаются поршни диаметром поболее моей безмозглой головы. Несмотря на уже позднее утро, никаких признаков жизни на борту не наблюдалось. Это радовало. Условившись о дальнейших действиях, Ухов исчез из поля зрения, а я занял наблюдательный пункт в портовой таверне, где надеялся познакомиться с экипажем катера поближе. Чтобы понапрасну не занимать место и не выглядеть белой вороной, я сделал небольшой заказ, а поскольку с утра еще не завтракал, то тут же его уничтожил. Прошло уже более часа, но никаких подвижек на судне по-прежнему не происходило. Через час мне это бездеятельное ожидание надоело и я сам пошел на контакт с похмельным, обтрепанным мужиком. Одет я был аналогично, поэтому сближение состоялось скоро и безболезненно. Уже к двенадцати раскатав с Виталием бутылочку, мы стали закадычными друзьями. Я узнал, что уже месяц он ищет работу, но пока все безрезультатно.
- Ты понимаешь, Костя, я же отличный специалист, у меня за плечами штурманская школа и двадцать лет безупречной работы. Я могу быть кем угодно, от капитана и до повара, а меня не берут. Не берут, сволочи, и хоть ты лопни. Только почитают мою трудовую и от ворот поворот.
- Наверное, записи там нехорошие, - робко предположил я.
- Записи как записи, не хуже, чем у других. Пять по собственному и три по статье. А последний раз капитан сам виноват, нельзя пьяного человека к штурвалу ставить. Я ему, гаденышу, об этом сказал, а он меня все равно на пинках в рубку загнал. Вот вам и результат. Два катера в ремонте, а кто виноват? Нет, я тебя спрашиваю, кто виноват?
- Конечно, капитан, какой базар, ему сперва надо было тебя похмелить, потом попарить в баньке, потом вызвать массажистку, а уж только после этого можно было просить тебя в рулевую рубку.
- Нет, с массажем это ты перегнул, а в остальном прав. Подчиненных надо любить и уважать! Ты сам-то что здесь делаешь? Что-то раньше я тебя не видел. Залетный, что ли?
- Да нет, здешний я, только в порту бываю редко. В фирме шофером работал. Фирма накрылась, сам понимаешь. Что делать? Баба бухтит, теща тарахтит, пацан тоже волком смотрит. Ну а тут один знакомый мужик мне говорит: иди, мол, в порт, там матросом пристроиться можно, а если повезет, то к хозяину, он нехило башляет.
- Найди этого мужика и плюнь ему в глаз. Советовать все мастера, а как до дела дойдет, выходит по-другому. Матросом, конечно, можно воткнуться, да только на те корыта, на которых месяцами ни шиша не платят. Знаю я нескольких мужиков, которые еще с той навигации ни хрена не получили. Я бы на твоем месте сильно не рассчитывал, хорошие места заняты, а за пятьсот рублей сегодня даже негры не хотят горбатиться.
- Не может быть... Вот, например, сколько платят на том катере? Как его там, "Иван Кру..."
- Э-э-э, дяденька, про тот катерок забудь! Платят там столько, что они не хотят нам про то говорить. То катер хозяйский, и ставки назначает он сам.
- Вот к нему и попробую воткнуться.
- Кто ж тебя возьмет? Там у них полный комплект. Мужики хоть и пьющие, но за место зубами держатся, если что, гортань перегрызут. Они скоро должны прийти. Ничего не скажешь, работа у них непыльная. Хорошо, если раз в две недели дня на три куда смотаются, а так болтаются себе, как сазан на кукане.
- И далеко они уходят?
- Черт их знает, про то они не говорят, но бабки у них всегда водятся. И я тебе, Костя, скажу - бабки немалые.
- Это то, что мне и нужно, может, каким-нибудь рабочим возьмут.
- Не мечтай и закатай губенки, я, конечно, могу с ними поговорить насчет тебя. Ну, не в смысле устроить на работу, а так, познакомиться, да только тороплюсь я очень, мне у второго причала один волчара бутылку должен, надо не упустить.
- Ты подожди, Виталий, забрать всегда успеешь, а пока сиди, я еще возьму.
- Как знаешь, только неудобно мне вторую-то за твой счет.
- Свои люди, сочтемся, ты только представь меня нормально.
- Само собой, Костя, за кого ты меня держишь. Кстати, они могут тебя взять на самом деле, потому что человека они подыскивали, только из наших им никто не подошел. Почему - не знаю. Давай деньги, что ли, я схожу.
- Зачем же, нам и так принесут. Девушка, - позвал я официанточку, подойдите, пожалуйста.
- Вас рассчитать? - приветливо спросила тридцатилетняя девушка, мусоля калькулятор и напрягая мозги в решении нелегкой задачи, на сколько процентов меня можно взгреть.
- Нет, моя ласточка, мне жутко понравились ваши бедра, и потому я бы хотел попробовать заливного судака с хреном, а если вы к нему добавите две бутылки хорошей водки, то я наконец обрету счастье.
- Но... я не знаю, - растерянно глядя на мой спецкостюм, засомневалась официантка, - понимаете... видите ли, заливное дорого стоит и я...
- Спокойно, крошка, не надо надрывать свое маленькое сердечко. Дядя Костя платит сразу. У него сегодня праздник. Тебя как зовут, нераскрытый бутон моего счастья?
- Дина, - на всякий случай отходя подальше, представилась она, только я замужем, и Павлик бьет всех, кто ко мне пристает. Кроме заливного и водки, что-нибудь еще нужно?
- Конечно, моя прелесть.
- Что?
- Тебя!
- Да ну вас. Вот придет муж, я ему все расскажу.
По тому, как она, виляя задницей, ушла, я знал наверняка, что если она что-то и захочет рассказать своему Павлику, то это будет после того, как...
- А напрасно ты с ней так, не дай бог и в самом деле что-то ляпнет своему Павлу, это ж будет море крови. Он у нее бывший спортсмен-тяжелоатлет. Штангист. Сам больше ста кагэ мышц и кулаки пудовые. Он тут одного моремана чуть насмерть из-за нее не замочил. Еле-еле оттащили.
- Ничего, Виталик, не волнуйся, как-нибудь...
Двое из членов экипажа катера "Иван Крузенштерн" появились тогда, когда наш стол был плотненько уставлен закусками и выпивкой. Немного удивленно посмотрев на меня и Виталия, они расположились рядом, за соседним с нами столиком.
- Который потолще, то Васька - моторист, а второй Серега, он матрос, торопливо сообщил мне Виталий и, пьяно улыбнувшись, обратился к ним: Мужики, милости просим к нашему столу.
- Что, отец Виталий, гулевапим? - белозубо рассмеялся моторист. - Брат с севера приехал, как я погляжу.
- Не, Васька, это мой друг, Костя его зовут. Садись к нам. Мы все равно всего не осилим, - целесообразно оценив стол, аргументировал свое приглашение Виталий.
- Ну если ты так настаиваешь, то почему бы и нет? Пойдем, Серега, он хочет с нами рассчитаться таким образом. Ну и бог с ним. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
- Ну наливай, коль пригласил, - садясь напротив, потребовал Сергей. Да с другом своим познакомь, упырь портовый.
- Меня Костей зовут, - представился я, привставая.
- Ну а я Сергей, а он Василий.
- Рад познакомиться, предлагаю за встречу. Что это вы так плохо к моему товарищу относитесь? - опуская стакан, спросил я.
- А за что ж к нему хорошо относиться? Третий или четвертый месяц ходит по порту и шакалит. Руки, ноги есть, голова на месте - иди и работай, а он все на стаканчик выпрашивает. Уже смотреть на него противно.
- Так ведь он жалуется, что не может устроиться здесь.
- Поменьше бы бухал, давно бы устроился. А ты кем ему будешь?
- Да никем. Недавно познакомились, часа два назад. Я вот тоже работу ищу. Фирма наша развалилась, вот и остался не при деле. Может, вы что посоветуете?
- А что ты можешь?
- В фирме я был водителем-охранником. Шефа, значит, своего охранял, а до этого в армии. Прапорщик я, интендант.
- Хорошая работа! - морщась то ли от хрена, то ли от отвращения к моей службе, сказал Василий. - Только здесь таких не берут.
- Да я бы и простым матросом пошел.
- Походи пошукай, - ухмыльнулся матрос Сергей, - может, чего и найдешь
В дверях появилась гориллоподобная фигура Макса в совершенно немыслимой робе. Я положил руку на плечо Сергея, и отныне его участь была решена. Незаметно мне кивнув, Макс прошел к буфету, где устроил маленький скандальчик, после чего, вполне довольный собой, уселся в углу с тремя бутылками пива.
- А вы бы не могли помочь мне с трудоустройством? - продолжал я прерванный разговор. - Само собой, незадаром. Добро я помню.
- Нет. Нынче каждый должен надеяться только на себя. Гляди, Серега, Пашка опять свое влагалище охранять пришел.
На пороге стоял натуральный племенной бык с маленькими подозрительными глазками. С трудом поборов озноб, бросаясь, как в бездну, я крикнул, нет, не крикнул, а заорал:
- Динка! Динка, я кому говорю, быстро ко мне!
- Вы что, сошли с ума? - в ужасе подскочила она, ровным счетом ничего не понимая, когда я, совершенно не заботясь о ее репутации, полез к ней под юбку.
Мне показалось, что кто-то вырубил звук. Наступила тяжелая и абсолютная тишина. Все замерло, словно в прекрасной и доброй сказке "Спящая красавица". Замерли все, кроме племенного быка, который, стоя на месте, размеренно рыл копытами землю. Чтобы сберечь водку, закуски и ресторанный инвентарь, я выскочил в проход между столиками. Остановить, а тем более противостоять несущемуся на меня агрегату не смог бы и танк "Т-34", чего же говорить об изможденном алкоголем Гончарове. В последнюю долю секунды, перехватив его кулак, я упал ему под ноги. Его массивное тело, перелетев через меня, воткнулось в бетонную колонну, обшитую мягкими кожаными подушками.
Видимо, дизайнер хорошо понимал специфику ресторанных залов. И тем не менее ревнивец Паша лежал неподвижно, правда тихонько похрюкивая, за него от души и во весь голос надрывалась Дина.
- Дергаем отсюда, Костя! - почти на руках меня вынесла из зала крутая команда катера "Иван Крузенштерн". - К нам нельзя, на судно обязательно явятся. Бери такси и уматывай, а мы их немного попутаем, потянем время. Ночью приходи на борт, что-нибудь придумаем.
Ночью на борт к ним я не пошел, справедливо решив, что излишняя навязчивость может только испортить дело. К тому же они еще не хватились похищенного Максом матроса, а тем более сегодня подошел срок кормить моего питомца, наркомана Шурика, который, несмотря на все мои ухищрения, никак не хотел помирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24