"Я жела-а-ал бы быть сучочком, чтобы тысячам девчочкам на мо-и-их сидеть ветвях..." Наверное, я пел слишком громко и не очень музыкально, потому что мою арию прервал громкий стук в дверь.
- Идиот, замолчи, прекрати нам рвать уши, - злобно цыкнула Милка. Твое чистое белье висит на дверной ручке. Поторапливайся.
Вовсе не собираясь подчиняться ее команде, я все же прекратил свое красивое пение, вылез из ванны, хорошенько вытерся и, приоткрыв дверь, достал одежду. Кроме трусов и майки, мне почему-то предлагалось надеть рубашку и спортивные штаны. Не торопясь, я натянул белье и, совершенно проигнорировав рубашку со штанами, вышел в комнату...
Кроме тестя и Милки, за накрытым столом сидели три незнакомые миловидные женщины и озадаченно смотрели на меня. Что-то в их глазах было такое, что не позволяло мне сдвинуться с места. Так мы и застыли, глядя друг на друга. Они едва слышно постукивали вилками о тарелки, а я задумчиво пощелкивал по животу резинкой от трусов. Это могло продолжаться вечно, но раскатистый полковничий хохот, больше похожий на ржание старого жеребца, наконец-то привел меня в чувство.
- Боже мой! - стыдливо прикрывая причинное место, воскликнул я. - У нас же гости, какая радость. Простите, но я не совсем одет.
- Константин, ты совсем не одет, - зашлась от негодования жена. Перестань паясничать и немедленно выйди из комнаты.
- Милые дамы, простите великодушно, но я просто вынужден покинуть вас на несколько минут. Не скучайте, я мигом.
Уныло одевшись, я зайцем метнулся на кухню. Выходить к гостям после такого казуса, даже в штанах и рубашке, не хотелось. Ну почему мне хронически не везет? Даже в мелочах? Три часа назад на виду у всей деревни плавал в луже, а теперь в непотребном виде вылез на глаза незнакомым бабам. И откуда только они появились? Зачем? И вообще, кто они такие, чтобы Гончаров не мог при них прогуливаться по дому в трусах. Тоже мне пуританки! Наверное, та брюнетка простилась со своей девственностью еще в восьмом классе, а другая, рыжая бестия, поди, отродясь не знала, что это такое! А туда же! Рты пооткрывали, вилочками бренькают, прямо-таки институт благородных девиц. Тьфу ты, ну ты, лапти гнуты!
- Ты чего тут ворчишь? - похохатывая, с сигаретой в зубах вошел тесть. - Костя, а без трусов ты бы выглядел еще эффектней.
- И ты туда же, старец немощный. Хоть вы бы могли меня предупредить, что у нас сидят незнакомые дамы. А то я вылетел, как дурак...
- Да ладно тебе. Тоже, нашел из-за чего огород городить. Они там уже по рюмке коньяка приняли и теперь им трава не расти. Хоть роту голых солдат показывай. От смеха загибаются. Что у тебя с Максом? Дядька его не нашелся?
- Нет, дело еще больше запутывается. Вчера все казалось гораздо проще.
- Ничего, дай время - и ситуация прояснится. Где сейчас Ухов?
- Поехал на работу.
- Вот и отлично, пусть на ночь остается за старшего, у меня двое парней заболели. Сейчас я его обрадую, - набирая телефон фирмы, коварно улыбнулся Ефимов.
О чем они там говорили, я не прислушивался, поскольку решал довольно сложную задачу - как бы мне половчее проскользнуть в комнату, вытащить из-под батареи начатую бутылки водки и на глазах присутствующих баб незаметно пронести ее на кухню.
Однако моим далеко идущим планам не суждено было сбыться. С иезуитской улыбкой полковник протянул мне телефонную трубку:
- Держи, голожопик, товарищ Ухов желает сказать тебе пару слов. Не думаю, что они тебя очень обрадуют.
- Але, Иваныч, тут такое дело получается, - замялся он. - Понимаешь, Алексей Николаевич оставляет меня на дежурство.
- Это я понял, говори конкретней и не жуй свиные уши.
- Понял. В общем, не мог бы ты сегодняшнюю ночь провести в дядькином доме? Сам понимаешь, там может произойти все, что угодно. Дорожку-то лиходеи туда уже протоптали.
- Все ясно, работай спокойно. Когда туда лучше нарисоваться и где ключи от ворот и входной двери?
- Они у меня в кармане, но как мне тебе их передать?
- Никак, сиди и жди у себя в конторе, часов в шесть я за ними заеду.
- Ну как? - юродствовал тесть. - Отличную информацию ты получил?
- Спасибо за пособничество, - в том же тоне ответил я. - Соберите мне тормозок* и не забудьте положить туда газовый пистолет и пару памперсов. Я еду ночевать в дом, где свинячат привидения.
* Тормозок - паек, который шахтер захватывает из дому на смену. (Здесь и далее примеч. ред.)
- Может быть, составить тебе компанию? - неохотно предложил полковник.
- Не нужно, старый ловелас, вам и десятка памперсов не хватит.
- Ты куда? - уже в дверях меня окликнула Милка. - Опять на всю ночь?
- "...Приходит, уходит волна быстротечно - а юноши нет и не будет уж вечно", - ответил я словами Шиллера и печально перешагнул порог.
- Идиот, - высунувшись в дверную щель, поставила она точку.
* * *
Оставив машину на стоянке, к дому Романа Николаевича Зобова я подошел к семи часам, но сразу заходить не стал. Прогулочным шагом не совсем трезвого человека я несколько раз продефилировал туда и обратно, прежде чем решился открыть калитку. На первый взгляд во дворе все оставалось без изменений. Укрывшись в летней пристройке, я больше часа наблюдал за домом, а когда окончательно уверился в том, что он совершенно пуст, только тогда подошел к двери. Упреждая всякие сюрпризы и неожиданности, я тщательно осмотрел замочные скважины и щели между дверью и косяком. Убедившись, что никаких видимых ловушек тут нет, я перекрестился и отомкнул замки. После чего привязал длинный шнур за дверную ручку и, укрывшись в пристрое, осторожно его потянул. Безо всякого взрыва, с приятным попискиванием дверь отворилась, и я, отбросив страх, смело прошел на веранду. Тщательно закрыв за собою дверь, я неторопливо обошел весь дом и пришел к выводу, что он, слава богу, необитаем. Это обстоятельство придало мне определенную уверенность и подняло настроение. Спустившись в подполье, я по совету Макса выбрал квадратную бутылку самогона, помеченную крестиком, и, пополнив ею свой почти шахтерский тормозок (горняки в забое не ноют), по крутой лестнице поднялся на чердак. Здесь и был обозначен мой сторожевой пост.
Сквозь пыльное чердачное окно вечерний свет сюда едва пробивался, но все же его было достаточно, чтобы разглядеть металлическую кровать, на которой, вероятно, прошлую ночь дрых товарищ Ухов. Возле нее стоял старый полированный стол с остатками вчерашнего ужина или сегодняшнего завтрака. Сбросив все это в старую корзину, я вытер столешницу и, любовно разложив свой харч, растянулся на дырявом пледе, что покрывал койку.
- Ну вот, господин Гончаров, можно и отдохнуть, а ты еще не хотел сюда ехать! Это ведь так приятно - уединиться и стать самим собой. Прелесть-то какая! Птички поют, собака где-то брешет. А, Гончаров?
- Сюда бы еще ту брюнетку, Милкину подругу, так ты бы, Константин Иванович, и сам закукарекал. Чего бесполезно лежишь? Тебя дом охранять поставили, а ты как боров разлегся. Послушивай! Посматривай! Постукивай!
- Постукать? Это мы можем, - согласился я и, приподнявшись над столом, нахлюпал полстакана замечательного самогона, произведенного дядюшкой Романом. - Мир твоему дому, дорогой и незабвенный товарищ Зобов.
- Ты, Константин Иванович, шибко-то не увлекайся. Дело тебе доверили важное, и его во что бы то ни стало нужно оправдать. Напряги слух и чутко внимай каждому подозрительному звуку и шороху, а о брюнетке не думай, пустое это дело. О рыжей тоже не думай плохо. Обе они порядочные и неиспорченные девушки. Таких нормальные мужики на южные курорты возят. Представляешь себе, бархатный сезон, ласковое солнце, теплая вода и песок, по которому ты с ней бежишь навстречу волне, взявшись за руки? Кругом красивые добрые лица, стройные тела и белые чайки. А что еще нужно человеку? Ты счастлив, Константин Иваныч, ты бежишь с самой красивой женщиной по песчаной отмели, и вдруг у вас вырастают крылья. Неведомая сила поднимает вас в небо, и вы летите, летите вместе с белокрылыми чайками, а потом и выше!
Совершенно незаметно для себя я уснул.
Вкрадчивый скрежет внизу, подобно грому небесному, ударил по моим ушам. Сон сняло как рукой. Бешеным потоком, подгоняемая адреналином, кровь мгновенно прочистила затуманенные мозги, а натянутые нервы были готовы в долю секунды заставить мои мышцы выполнить любую работу. Осторожно, стараясь не скрипнуть пружинами ржавой койки, я поднялся и, глянув на чердачное окно, был неприятно удивлен. Оно оказалось совершенно черным, а значит, проспал я никак не меньше четырех часов. На цыпочках, в кромешной темноте, я обошел стол и во избежание ненужных столкновений со случайными предметами встал на четвереньки и в таком положении добрался до открытого лаза, ведущего на веранду. Затаившись, я дал своему бешено скачущему сердцу минутную передышку, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит подо мной. Судя по звукам, злоумышленник уже справился с дверью и теперь хозяйничал на веранде. По тому, что квадрат лаза оставался неосвещенным, я понял: злодей предпочитает работать без света или же в узком луче потайного фонарика.
Однако пора было переходить к активным действиям, потому как просидеть в таком положении можно было до самого окончания его ночного визита. Подтянувшись вплотную к открытому зеву лаза, я перевесился через небольшой порожек и, подобно глупой куропатке, просунул в отверстие голову.
То, что я увидел, совсем меня не обрадовало. В узких лучах карманного фонарика виднелись две черные фигуры. Низко склонившись над столом, они тихо переговаривались между собой. У меня было два варианта. Пальнуть в них из газового пистолета и с криком "Банзай!"* горным орлом наброситься сверху либо затаиться и наблюдать за их дальнейшими действиями, а уже потом принимать решение, исходя из складывающихся обстоятельств. И тот и другой план имел как свои преимущества, так и недостатки. В первом случае положительной стороной можно было назвать неожиданность моего нападения, которая, как правило, дает огромное преимущество. Отрицательных же факторов было два. Во-первых, я лишался возможности узнать, с какой целью они забрались в дом, а во-вторых, в закрытом помещении я мог попасть под действие своей же газовой атаки, и тогда неизвестно, чем бы все кончилось. Во втором же случае я терял фактор внезапности, но зато мог проследить за всеми их действиями от начала и до конца. И как знать, может быть, это и позволило бы выйти на след Романа Николаевича, если он, конечно, еще жив, а эти ночные гости имеют к его исчезновению какое-то касательство.
* Боевой клич японских самураев.
Проклиная скрипучие ступени лестницы, я спустился на веранду и, прокравшись к двери, прислушался. Насколько я понимал, в данное время большой шмон они устроили на кухне. Судя по достаточно громким звукам, внутри дома налетчики осмелели и держались более раскованно. Да и переговоры теперь велись почти в полный голос, но, как я ни старался, как ни прислушивался, мне не удалось уловить ни единого слова, ни одной знакомой интонации.
Их поиски на кухне продолжались никак не меньше получаса, и все это время я был вынужден в полном бездействии торчать перед закрытой дверью, умоляя их поскорее приступить к обыску в комнатах. В конце концов их голоса затихли, и я понял, что они, внимая моим мольбам, передислоцировались в зал или спальню.
Вытащив пистолет, я потянул дверь. Послушно и мягко она открылась, и я проскользнул в дом. Судя по всему, орудовали они теперь в большой комнате. Вспомнив примерное расположение кухонной мебели, я пошел напрямик, надеясь подойти как можно ближе к дверям комнаты и таким образом получить хоть какую-то информацию.
Неожиданно пол выпрыгнул у меня из-под ног, и я полетел в преисподнюю, но, прежде чем удариться головой о какой-то твердый выступ, успел подумать о том, какой же я болван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29