Сам поеду в управление.
- Конечно, когда я от вас что скрывал? Только совместная, коллективная работа может дать реальные, весомые результаты.
- Ну и жук же ты, Гончаров!
- Бобер!
- Какой бобер?
- Это я так. Сто граммов за мое воскрешение.
- Давай! Да закуски побольше, не завтракал сегодня. Снимок-то делал?
- Какой?
- Бестолковой своей башки.
- Нет.
- Собирайся, сейчас отвезу в нашу увэдэшную.
- Да зачем?
- Молчать, когда старший по чину разговаривает.
Через двадцать минут мы подъехали к УВД города.
- Полковник, а вдруг он откажет мне? Начальник новый, я его не знаю.
- Вот и хорошо. Для кого новый, а для меня старый. Ты язык-то больно при нем не распускай, хитрый лис, я его давно знаю. У себя? - кивнув на дверь, спросил он секретаршу.
- У себя, заходите.
Нам навстречу поднялся маленький человечек в штатском.
- Заходи, заходи, Николаевич, располагайся. Нина, три чашки кофе. Как твой злыдень с дубинкой поживает? Наверное, нам подключиться придется.
- Погоди чуток. Видишь мужика?
- Вижу, хоть бы представил.
- Константин Иванович Гончаров.
- Что-о-о?
- Собственной персоной, а на голове у него огромная шишка, последняя работа убийцы. Некачественно сработал, или череп у него патологически крепок.
- Так это и есть пресловутый Гончаров? - въедливо расспрашивал коротышка.
- Так точно, господин подполковник.
- И какого черта ты его сюда приволок?
- Познакомить тебя с ним. Да и ксиву ему продлить надо.
- Ксиву надо не продлить, а отобрать.
- Погоди, Саша, отобрать никогда не поздно. Он иногда нам здорово помогает. Сыщик-то он классный, а с кадрами у нас сейчас сам знаешь... С преступным миром он легко входит в контакт, всегда располагает нужными сведениями.
- Да мне его самодеятельность даже по рассказам уже в печенках сидит.
- Приручим, правда, капитан?
Я послушно кивнул, желая поскорее избавиться от бесцеремонного судилища.
- Вот видишь, он на мокрушника уже вышел.
- По-моему, наоборот. Мокрушник вышел на него.
- Не важно, главное, они встретились, и довольно продуктивно. Теперь мы знаем хотя бы внешние приметы преступника, и это благодаря Гончарову.
- А чего он, собственно, ввязался в это дело?
- Профессиональная жилка сыграла.
- А мне показалось, что сыграла тут любовь к автомобилям.
- Саша, новый девиз нашего государства гласит: не считай чужие деньги.
- Хороший девиз. Сильно он тебя погладил? - уже ко мне обратился подполковник.
- Достаточно, голова до сих пор трещит.
- Ты бы, Саша, распорядился, чтобы осмотрели его, вдруг тыква пробита.
- Ладно. Нина!
- Я слушаю вас, Александр Семенович.
- Отвези героя в поликлинику, пусть его Свиридов посмотрит. Скажи, я прислал. Давай свою ксиву.
Вместе с лицензией я скромно выложил право на ношение газового пистолета.
Хирург Свиридов оказался мужиком свирепым и резким. Первым делом он загнал меня в рентген-кабинет, потом велел медсестре сорвать с меня повязку, а мне сесть в кресло, чем-то напоминающее электрический стул. Пришлепав на мою голову полтора десятка датчиков, он углубился в экран монитора, по которому бежали, прыгали и тянулись какие-то кривые, прямые и волнообразные линии.
- Забинтуйте его. Как фамилия? Говори громче.
- Гончаров Константин Иванович. Что у меня?
- Член работать будет, а с головой сложнее. Сильное сотрясение. Тошнит?
- Подташнивает.
- Водки надо пить меньше, тогда и тошнить не будет. О чем сейчас думаешь?
- Выпить сто граммов и пойти с одним знакомым в баню, хорошо бы в парную.
- А оттуда на кладбище. Это я тебе гарантирую.
- Тогда в бассейн.
- Это уже легче, если без водки. А лучше тебе дней десять полежать в тишине и без волнений.
- Попробую.
- Выздоравливай. Примочки в аптеке!
- Спасибо.
Ефимов ждал меня в коридоре. Тревожно глядя, спросил:
- Ну как?
- Сказал, что член работать будет.
- Тогда все в порядке. Документы заберешь завтра здесь же у секретаря. Начальнику без особой надобности на глаза не рисуйся. Мужик хитрый и коварный. Штирлица вместе с Мюллером расколет. А я бы хотел раскрутить это дело сам.
- Есть шанс получить генерала?
- Но-но, ты не очень-то. Разговорился. Какие планы?
- Первым делом вместе с Длинным Вованом хочу посетить бассейн.
- Оригинально.
- Попутно узнаю, где он находился во время убийства. А вас попрошу выяснить, каково финансовое положение его фирмы.
- Лады. Докладывать мне лично.
- Хорошо. Но и к вам вопрос. Существовали ли личные связи между убитыми Крутько и Юшкевичем?
- Этого нам установить не удалось.
- А были ли контакты у Полякова с убитыми?
- Если и были, то в этом он не сознается.
- Зубник должен был вести журнал регистрации.
- Его не было.
- Странно.
- Мне тоже. Не прощаюсь, береги тыкву. Тебя подвезти?
- Не надо, хочу кое-что проверить.
Он уехал, а я расположился в скверике возле управления, собрался глубоко и плодотворно думать. Удавалось это с трудом, потому что до тошноты болела голова. И едва мысли выстраивались в стройную цепочку, образуя подобие версии, тут же и рассыпались под натиском этой самой боли.
Но начнем снова. С главного. Исчезнувший первого августа Длинный Гена уже через пять дней превращает зубного техника в отбивную котлету, зачем-то оставляя следы и отпечатки собственного пребывания в комнате убитого. Причем оставляет не случайно, не по неосторожности, а явно. Можно сказать, с рекламной целью. При этом пропадает журнал регистрации, но остается орудие убийства, дубинка (хорошо бы на нее взглянуть). Золотой запас зубника исчезает тоже, и тут есть над чем подумать. Насколько я представляю себе зубных врачей и протезистов, людей этих голыми руками не возьмешь. И конечно же их золотой телец на открытом месте не лежит, но запрятан глубоко и сокровенно. А значит, либо убийца тайник этот знал, либо под пыткой заставил Юшкевича о нем рассказать. А может быть... Такая мысль мне в голову пришла впервые, но отвязаться от нее я уже не мог. Вполне допустим и такой вариант, что металл и по сей день лежит в тайном месте, убийцей не обнаруженный. Это необходимо проверить.
Теперь продумаем вариант Крутько. Он аналогичен первому убийству, с той лишь разницей, что в нем замешана еще и женщина. Не повезло бедняжке. Но из этого может следовать то, что убийца не был близким знакомым нумизмата, ибо не знал о существовании любовницы, которая появилась, судя по всему, для него неожиданно. Однако в обоих случаях убийца знал, что на данный период его жертвы ведут холостяцкий образ жизни. И у обоих в доме находится крупный капиталец.
Еще момент, который я чуть было не упустил из виду. Насколько мне известно, нумизматы, как и прочие коллекционеры, скрупулезно ведут некий реестр-дневник, куда в тиши одиночества сладострастно вписывают свои новые реликвии. Когда, у кого и за сколько куплена или выменяна та либо иная монета. Где же он сейчас, этот самый дневник? И где, наконец, жены убитых? Были ли они на похоронах своих супругов? Какого черта возле подъезда Крутько вчера торчал сержант через десять дней после случившегося? Я похож на крота, что солнечным днем что-то ищет на футбольном поле. Никакой системы.
Офис коробейника Полякова охраняли два стандартных мальчика в непременном камуфляже. При виде меня они молча заслонили собою проход, ненароком демонстрируя массивные рукоятки пистолетов.
- Вам куда?
- Нам туда.
- Вам кого?
- Самого.!
- Владимир Петрович сейчас не принимает.
- Тогда мне нужен юрист Семушкин. Скажите, что пришел Гончаров.
- Санек, узнай. А вы присядьте пока. Там сигареты, минералка, пепси.
- Это же надо, сам Константин Иванович к нам пожаловал, - высовываясь из узкого бокового коридорчика, промурлыкал Блевако. - Почет и наше вам уважение. Мальчики, пропустите господина Гончарова. Сейчас и впредь всегда ему зеленый свет. Чем могу быть полезен, Константин Иванович? - пропуская меня в кабинет, медоточился Семушкин. - Какие-нибудь новости? Есть результаты?
- Нет, пока вопросы.
- Постараюсь помочь.
- Вам никогда не приходила в голову мысль, что убийц было двое?
- Нет, да и экспертизой установлено, что действовал один человек.
- Возможно, возможно. Скажите, братья Поляковы не были знакомы с убитыми лично?
- Этот вопрос следователь задавал нам не раз. Нет, нет и еще раз нет.
- Почему такая уверенность? Вы ведь не Поляков?
- Да, конечно. Стопроцентной уверенности у меня быть не может. Но в фирме я работаю два года и ни разу их имен не слышал. Ни в одном документе их фамилии не фигурировали.
- Но возможно, братья обращались ранее к Юшкевичу и Крутько по вопросам чисто личного характера. Например, установка коронки, моста? Или их объединяло хобби Крутько - нумизматика.
- Оставьте. У них лошадиные зубы, а нумизматическим объектом мог служить только доллар.
- Хорошо, кто ведет следствие?
- Официально прокуратура, следователь Кедров Сергей Анатольевич, а неофициально пытается пристроиться начальник милиции, зачем не знаю. Возомнил себя великим сыщиком.
- "Осел останется ослом..." Туп, как азиатский сурок...
Невольно я хмыкнул и, не желая заострять внимание на этом вопросе, переменил тему:
- Владимир Яковлевич, во всей этой истории или историях вы ничего не рассказали мне о супругах наших мертвецов.
- Банально. Жена Юшкевича, тридцатилетняя мадам Кати, явилась в день похорон прямо на кладбище, когда гроб уже закопали. С воем она упала на могилу и задрыгала голыми ляжками. Хватило ее минут на пять. На поминках она уже вовсю веселилась и пела скабрезные частушки.
- Кати? Она что, француженка?
- Ага, с Ивановского текстильного комбината. Катька Жукова, проститутка районного масштаба.
- Зачем же он женился на ней?
- Когда вам будет шестьдесят, такого вопроса вы не зададите.
- Наверное. Дочка у нее от Юшкевича?
- Вы посмотрите на нее сами, - сдерживая улыбку, ядовито посоветовал адвокат. - Тогда мои комментарии не понадобятся. Вот ее адрес, наверное, поговорить вам с ней будет полезно. Очень мне подозрительны подобные браки. К хорошему они не приводят. Кстати, во втором случае, в случае с Крутько, брак аналогичен. Тоже пятидесятилетний хрен, возжелав молодого мясца, привел в дом двадцатилетнюю девочку-шлюшечку. А та на похороны не явилась вообще. Приехала дней пять назад и сразу начала напрягать следователя на предмет богатейшей коллекции мужа. Вынь да положь ей мужнины сокровища. До генерального прокурора обещалась дойти.
- Во сколько оценивалась коллекция?
- Мне этим интересоваться непозволительно и нетактично, а вам стоит побывать в обществе нумизматов.
- Конечно. Могу ли я увидеть Владимира Полякова?
- Вне всякого сомнения, пойдемте. Извините, все не решаюсь спросить, почему у вас такое необычное лицо. Лоб забинтован...
- Потому что по нему вчера поздним вечером стукнули дубинкой, и, сдается мне, сделал это уже знакомый нам тип.
- Батюшки, могли ведь убить!
- Почему - могли? Почему во множественном числе? Вы только что уверяли, что убийца работает один? Значит, у вас есть какие-то основания?
- Ничего у меня нет, - резко оборвал юрист. - Просто с языка сорвалось, вот и все, идем к Владимиру Петровичу.
Странно, думал я, проходя мраморным коридором, странно, чтобы у адвоката с колоссальной практикой что-то просто так срывалось с языка.
- Кого я вижу... - протянул Длинный Вован, чуть оторвав тощий зад от кресла. - Ну и видок. Подходяще тебя обработали.
Он с удовольствием рассматривал мою физиономию, а я его брюки. Но как бы я ни ловчился, заглянуть ему за спину не мог. Однако, вне всякого сомнения, на нем красовались все те же вчерашние брюки цвета морской волны.
- И где это тебя так массировали?
- А то ты не знаешь.
- А что я тебе, ясновидец, Ванга какая-нибудь? Тогда бы я обошелся без твоей помощи. Где уделали?
- В собственном подъезде.
- А кто?
- Судя по описаниям, ты сам или твой братец, у тебя есть его фото?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22