Все жило и двигалось по привычке, по избитым колеям, и никому, казалось, не выбраться из этой ловушки, которую он сам себе создал. Иногда я задумывался, кто здесь хозяин, а кто паразит.
Я смотрел вниз из окна своего бюро и видел всего лишь спящее животное, кишащее клещами, на которых оно не обращает внимания, пока не почувствует слишком уж сильного укуса. И только тогда это животное пробуждается, чтобы схватить возмутителя спокойствия.
Позади меня открылась дверь, и я почувствовал слабый, щекочущий запах духов “Черный шелк”, который донес мне сквознячок из холла. Я обернулся и сказал:
— Привет, киска!
Вельда бросила на меня интимный взгляд, означающий, что между нами все остается по-прежнему, и швырнула на стол утреннюю почту. Она всегда удивляла меня. Моя замечательная девушка, моя замечательная красавица, моя пышная куколка. Роскошные золотистые волосы были рассыпаны по плечам. Одежда не могла скрыть ее тела, потому что она была сама женственность. Широкие плечи, твердые высокие груди, впалый мускулистый живот и красивейшие ноги танцовщицы, которые, казалось, двигались в такт неслышной музыке. Правда, она была еще и опасна. Сшитый у портного костюм, который она носила под пальто, скрывал под собой бескурковый браунинг, а в кармане у нее было удостоверение того же агентства, что и у меня.
“Как же она хороша! — подумал я. — И какой я все-таки слюнтяй! Мы не должны были так долго тянуть с женитьбой. Я ведь уже узнал ее. Эти страстные губы уже впивались в мой рот, и я тонул в ее глубоких карих глазах. Она была готова продолжать эту игру до тех пор, пока мне это не надоест”.
— Газеты видел? — спросила она.
— Нет еще.
— Ты неплохо справился. Тебя просто нельзя оставлять одного ни на минуту.
Я взял первую попавшуюся газету и развернул ее. Там я был, как обычно, на первой странице. Полиция не разрешила публиковать подробности, но все равно писанины бы хватило на целый разворот. Вся история была рассказана в общих чертах: как я услышал плач ребенка и нашел труп женщины, но ничего не упоминалось о том, что было причиной ее смерти. В основном расписывали, как ребенок играл на строительной площадке и случайно наткнулся на труп, когда взглянул под бетонную плиту. До сих пор тело женщины не было опознано, не нашлось и лиц, просивших о выдаче тела. Но всячески обыгрывалось мое случайное появление на сцене, и некоторые подробности моей биографии излагались для сведения широкой публике.
Автора статьи я, должно быть, когда-то здорово зацепил, потому что в ней были прямые намеки в мой адрес. По мнению писаки, о случайности не могло быть и речи, если в дело оказался замешан я.
Я скомкал газету и ногой подтащил к себе стул.
— Опять мы влипли, — пробормотал я.
Вельда сняла пальто и повесила его на вешалку. Я рассказал ей всю историю и дал время переварить ее. Когда я закончил, она спросила:
— Может быть, это хорошо для нашего дела?
— Чушь!
— Тогда перестань из-за этого беспокоиться.
— Я и не беспокоюсь.
Она повернулась и улыбнулась мне, сверкнув белыми зубами.
— Нет?
— В самом деле, милочка.
— Я так и поняла, но ты все-таки позвони Пату и выясни, как обстоят дела.
— Слушаюсь, — сказал я и взялся за трубку телефона.
Пат приветствовал меня довольно прохладно и не назвал по имени, из чего я понял, что он в комнате не один.
— Минуточку, — проговорил он, и я услышал, как он встал, подошел к регистрационной картотеке и выдвинул ящик. — В чем дело, Майк?
— Простое любопытство. У тебя есть что-нибудь новое по этому убийству?
— Пока нет. Тело еще не опознали. Мы проверяем отпечатки пальцев.
— А как насчет зубов?
— Черт возьми, да у нее во рту нет ни одной пломбы. Но она похожа на девицу из “шоу”, так что, возможно, где-нибудь и зарегистрирована в полиции. Ты уже разговаривал с репортерами?
— Я от них смылся. Может быть, они подцепят меня и тут, но я все равно ничего не смогу им сказать из того, чего бы не знал ты. Что там у тебя такого, ты как будто расстроен?
— Митч Темпл из “Новостей” заметил сходство этих прозрачных одежек, которые были на телах убитых. Ему удалось сличить этикетки и ткнуть нас в них носом. Они были куплены в разных местах — знаешь, в этих магазинах, которые специализируются на торговле эротическими принадлежностями женского туалета. Не слишком-то надежная зацепка, но достаточная, чтобы навертеть целую историю вокруг нее.
— А что он может сказать?
— Вполне достаточно, чтобы взбаламутить этих помешанных на сексе придурков, которых у нас развелось слишком много. Сам знаешь, что получится, когда этакая штучка просочится в печать.
— Я могу что-нибудь сделать?
— Да. Если ты достаточно хорошо знаешь Митча, попроси его умерить пыл.
Я усмехнулся в трубку.
— Черт возьми! Это будет неплохой денек!
Пат хрюкнул и сказал:
— Я прошу, чтобы ты всего лишь поговорил с ним, малыш.
Конечно, “малыш” было сказано ясно и четко.
— Когда ты хочешь, чтобы я сделал официальное заявление?
— Прямо сейчас.
Повесив трубку, я шлепнул Вельду по заду и потянулся за шляпой. Она бросила на меня лукавый взгляд и сказала:
— Майк...
— Да?
— Пат заметил связь между цветами неглиже?
— То есть как?
— Черное на блондинке и зеленое на рыжей.
— Он не говорил мне об этом.
— Они ведь необычны. Это специальная одежда для “шоу”, чтобы возбуждать мужчин.
— Пат считает, что вторая девушка выступала в “шоу”.
— Но ведь первая-то была школьной учительницей.
— Тебе приходят в голову забавные мысли, девочка, — сказал я.
— Может быть, и тебе следовало бы подумать над этим, — ответила она.
Глава 2
Нельзя сказать, чтобы меня приняли в полицейском управлении слишком тепло. Я дал подробные показания в кабинете Пата в присутствии полицейского стенографиста. Когда с этим было покончено, новый помощник прокурора забрал к себе протокол, пытаясь выжать из него что-нибудь, что могло бы связать меня с этим убийством.
К счастью, Пат вовремя умерил мой пыл и утихомирил нас обоих, хотя я уже успел довести ревностного стража закона до белого каления.
Тот нехотя сдался и вышел из кабинета, приказав мне не покидать пределов города.
— Он, должно быть, начитался умных книг, — сказал я Пату.
— Не обращай внимания. В прокуратуре всегда поднимается суматоха, когда газеты кричат о сенсационных делах в год выборов.
— Не играй со мной в бирюльки, Пат, — сказал я. — Мне не нравится, что они выматывают из тебя душу, когда дела идут туго.
— Ты же знаешь, как они трясут наше управление. Очень многие хорошие сотрудники уже оставили работу — их тошнило от отвращения.
— Не давай этим хлыщам-политиканам верховодить работой.
— Я нахожусь на государственной работе, малыш.
— Ну, а я — нет, — ухмыльнулся я, — и у меня длинный язык. В коридоре меня дожидаются не менее дюжины репортеров, и я, если меня погладить против шерсти, могу устроить грандиозный шум.
— Не вздумай делать этого.
— Черт с тобой, не беспокойся!
— Забудем об этом. Ты уже виделся с Митчелом Темплом?
— Нет еще.
— Сделай хотя бы это, и ты окажешь мне услугу. Все остальное мы как-нибудь уладим сами.
— Я уже сказал тебе, что не стану лезть в это дело.
— Расскажи это тем ребятам, которые тебя ждут. — Он встал и поманил меня к двери. — Ну что? Начнем? Публика ждет тебя.
Пат выстрадал все мое интервью, наблюдая, как я позировал перед фотоаппаратами, и одобрительно кивал, когда я уклонялся от ответов на вопросы. На этот раз мне нужно было хитрить, и репортеры понимали, что это потому, что моя история правдива. Пара репортеров хотела узнать мое мнение об убийстве, но я отказался отвечать. До сих пор только Митч Темпл пытался увязать предыдущее убийство с этим, так что с этой стороны ничего нового известно не было. Если только такая связь существует, то Пат установит ее. Пока же это были только догадки.
Когда все это было кончено, мы спустились вниз и выпили по паре чашек кофе.
— Ты отлично со всем справился, малыш.
— Так ведь мне нечего было сказать.
— Спасибо за то, что ты не пытался высказать свои догадки. Может быть, позже я кое-что расскажу тебе.
— Ты думаешь, мне это будет интересно?
— Да, — сказал Пат кисло, — пока что нет никакой связи между этими двумя неглиже. Если первый случай — самоубийство, то все довольно просто. Добрая половина этих девиц разгуливает нагишом или полуодетыми, хотя черт меня побери, если я знаю — почему. Эксперт зашел в своем хобби дальше, чем я думал. Он взял кусочек кожи и ткани, прежде чем труп увезли. Он не утверждает этого решительно, но, по-видимому, совершенно удовлетворен тем, что его диагноз, как он считает, подтвердился. По его мнению, первая девушка была отравлена медленным и очень болезненным ядом.
— Что ты можешь с этим сделать?
— Ничего. У нас нет тела для эксгумации и нет возможности доказать, что кусочки ткани принадлежат именно тому первому трупу. Еще несколько дней, и в этих тканях не останется и следов химикалий. Яд распадается.
— А как насчет второй девушки?
— Кнут оставил весьма отчетливые полосы на ее теле. Он в точности соответствует некоторым цирковым атрибутам, специально вывозимым из Австралии.
— Покупателя проследили?
Пат покачал головой.
— Их покупают дюжинами. Дело в том, что импортные конторы рекламируют их везде, даже в журналах. Мы проверили книги заказов, и оказалось, что эти штуки продают сотнями только по почте. Практически невозможно определить всех покупателей.
— Тогда остаются только отпечатки ее пальцев.
— И фотография. Ребятам из фотолаборатории пришлось здорово потрудиться, чтобы реконструировать ее лицо.
Он достал ее фотографию на глянцевой бумаге размером 4х5 и внимательно рассмотрел ее.
— Лица вроде этого отлично запоминаются, — сказал он. — Она была настоящей красавицей.
— Можно мне оставить фото себе?
— Пожалуйста. Все равно его поместят в газетах.
— Отлично. Я позвоню тебе, как только повидаюсь с Темплом.
— Думаешь, из этого будет толк?
— Я знаю о нем кое-что, — усмехнулся я. — И он не захочет, чтобы это выплыло наружу.
В половине первого я встретился с Темплом в ресторане “Голубая лента” на 44-й улице. Ему уже перевалило за сорок, он наконец добился возможности печататься в первой колонке, и теперешний успех сделал его еще более циничным, чем прежде. Мне не пришлось объяснять ему, зачем я пришел. Он сообразил все, как только я ему позвонил. Когда мы сели за столик и сделали заказ, он сказал:
— Как вышло, что ты стал мальчиком на побегушках, Майк?
— Может быть, потому, что у меня достаточно тяжелая рука.
Он ухмыльнулся, глядя на меня исподлобья.
— Только не шантажируй меня этой вечеринкой на яхте. Ты это уже использовал дважды.
— А как насчет той истории с Люси Делакор, о которой ты так и не написал? Насчет того дома, откуда она сбежала?
— Откуда тебе известно об этом?
— У меня масса друзей в самых необычных местах, — ответил я. — Старушка Люси по-прежнему числится за тобой, не правда ли?
— Ладно, ладно, хватит. Чего ты хочешь?
— Пат просит, чтобы ты не занимался вопросом сходства этих неглиже в последних двух убийствах.
Лицо Темпла приобрело странное выражение.
— Но ведь я прав, — сказал он мягко. — Не так ли?
— Отвяжись, Митч. Просто Пат не хочет, чтобы в это дело был замешан секс. Вот и все. Это всегда вызывает у публики ненужные мысли. Дай ему несколько дней спокойно поработать, а потом можешь делать все, что хочешь. Согласен?
— Мне страшно много пришлось поработать ногами. Я отбил себе все пятки, выслеживая эти этикетки. А теперь выходит, что все это зря.
— А что тебе удалось выяснить?
Митч пожал плечами.
— Только наметки на возможных покупателей. Продавцы не сказали мне ничего определенного, потому что это очень ходовой товар. Это могли быть какие-нибудь провинциалы, жаждущие привезти что-нибудь сексуальное своим женам, военные, купившие экзотические штучки в большом городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26