А если Тейш останется в живых, Вей Локка разоблачит Сарима перед мужем.
Значит, Сарим должен встретиться с Малкольмом Туросом и во что бы то ни стало убедить его прикончить Тейша. Спасти Тейша может только то, что на него поставили Советы, а в этом случае решение будет принимать Турос.
Если умрет Тейш, погибнут и Тедди Тедеско и Пит Мур. И с каждой минутой у них все меньше шансов остаться в живых.
Моя попытка открыть дверь в десятую комнату, рядом с апартаментами Тейша, не удалась. Она была заперта. Но хватило трех ударов каблуком, чтобы замок соскочил и дверь распахнулась. При свете, проникавшем из спальни, я увидел настольную лампу на туалетном столике и включил ее. Зайдя в спальню, я заглянул в проход между двумя кроватями.
Там на полу ничком лежала окровавленная Вей Локка. Одежда на ней была изорвана, волосы разметались по спине. Я повернул ее голову и содрогнулся от сострадания, увидев страшные кровоподтеки на щеке и под глазом.
К счастью, она была жива! Ее оставили умирать здесь, раненную!
Перевернув ее на спину, я увидел, что у нее из живота торчит рукоятка тонкого острого стилета. Такое жало убивает насмерть.
Разорвав одежду вокруг раны, я понял, почему она осталась жива. Лезвие угодило в рубин и, соскользнув с него, прошлось только по мышцам живота.
Она не могла меня слышать, но я, коснувшись ее лица, сказал:
— Все будет в порядке, дорогая.
Потом взял рубин и положил его в карман.
Мне нельзя было задерживаться для объяснений. Я вышел, поговорил с минуту с полицейскими, сел в лифт и спустился в холл. Оттуда я позвонил Чарли Корбинету наверх.
Минуты через две он взял трубку.
— Это Тайгер, Чарли.
— Откуда ты звонишь?
— Из города, — солгал я. — Послушай... Проверь комнату, примыкающую к апартаментам Шея. Там Вей Локка, и она ранена. Ее хотели убить, но не вышло. Она без сознания. Когда придет в себя, сама вам все расскажет. Не спускайте с нее глаз. Если станет известно, что она осталась жива, могут снова на нее напасть.
— Тайгер... — хотел было еще что-то сказать Чарли, но у меня не было времени на более подробный разговор, и я повесил трубку. Однако мысли мои вернулись к спальне Тейша, вернее к телефонному аппарату, стоявшему на ночном столике между двумя кроватями. Судя по тому, что стоял он на самом краю столика, а не там, где ему полагалось бы находиться, кто-то недавно звонил оттуда и для удобства придвинул к себе поближе.
Мое служебное удостоверение открыло мне доступ к информации. Оператор на коммутаторе сообщила мне, что на счету этого номера числится один разговор в кредит, который состоялся сегодня. Она написала на листочке телефонный номер лица, которому звонили, и вручила мне.
Мне не хотелось болтаться в отеле, поэтому я вышел на улицу и решил отыскать какую-нибудь забегаловку, где есть таксофон.
По-прежнему шел дождь. Вечерами, подобными этому, всегда идет дождь.
В квартале от «Стейси» я отыскал пивной бар, откуда позвонил Вирджилу Адамсу с просьбой проверить по телефонному справочнику, кому принадлежит указанный на листочке номер. Он заглянул в справочник и сообщил мне соответствующий адрес, фамилия же владельца этого номера в справочнике не была указана.
У меня было такое чувство, будто я пытаюсь пробить стену кулаком. Промчавшись по указанному адресу, я обнаружил будку с таксофоном на углу Десятой авеню. Газовая колонка рядом была закрыта.
Я снова позвонил Вирджилу — узнать, не поступали ли какие-нибудь полезные сведения от наших информаторов. Как оказалось, ничего ценного не поступало. Единственная мало-мальски полезная информация ожидается от хозяина заведения, подобного «Турецким садам», который видел человека, похожего на Малкольма Туроса.
За еду и выпивку этот человек расплачивался пятисотдолларовой купюрой, и когда он доставал ее из бумажника, хозяин заведения успел заметить там карточку клуба, принадлежащего его другу Стефену Пеллони. Вирджил послал туда своих людей — двоих мужчин и одну женщину — на случай, если он вдруг там появится снова.
Вирджил собирался уже попрощаться, когда вдруг сказал:
— Подожди, Тайгер. Я только что получил сообщение.
— Какое?
— Довольно невразумительное, от одного нашего источника. Он владелец лавчонки, торгующей подержанной одеждой на Ист-Сайде. — Вирджил продиктовал мне адрес, и я его запомнил. — Говорил что-то о человеке со странным голосом, который покупал костюм очень маленького размера, сынишка торговца случайно заглянул в стоящую у входа машину и увидел там человека в чем-то вроде ночной рубахи. Есть в этом смысл, как ты думаешь?
— Может, и есть. Я смотаюсь туда.
— Лавочник может огрести десять кусков, если выведет нас на след.
Это скоро выяснится.
Я высадился из такси в конце квартала, а дальше пошел пешком. Днем здесь наверняка много народу, но сейчас на улице не было ни души. Парочка баров была еще открыта, а в ресторане продолжали сидеть несколько человек, хотя двери уже заперли, а единственный официант стоял у входа, скрестив на груди руки, и терпеливо ждал, когда гости соблаговолят наконец уйти.
Я отыскал лавчонку по указанному адресу. Она помещалась в обшарпанном доме, над входом в который висела вывеска с надписью «Покупаем старую одежду» и имя владельца «Лео Рубин». Время было позднее, свет нигде не горел, и я посветил себе спичкой, чтобы найти кнопку звонка и рядом имя: «Рубин». На мои звонки никто не отвечал, тогда я нажал кнопку и не отнимал пальца, пока не хлопнула дверь и кто-то не заорал с верхней площадки лестницы:
— Да, да, что такое? Вы что, не знаете, который сейчас час? В это время надо спать. Что вам надо?
— Хочу дать вам возможность заработать десять кусков, — крикнул я в ответ.
— За такие деньги можно и поработать. Поднимайтесь наверх. Осторожнее, света нет. Дети набросали всякого хлама.
Пробираясь между игрушками и коробками, я добрался до площадки. В освещенном проеме двери стоял сухонький человечек неопределенного возраста, плотно запахнувшись в халат и вглядываясь в меня прищуренными глазами из-за толстых стекол очков.
— Простите, а вы кто? Кто это хочет дать мне столько денег?
— А разве сумма вам ни о чем не напоминает?
— Да, я кое-что слышал.
— И сообщили о человеке со странным голосом.
Он перестал щуриться и беспокойно огляделся.
— Входите, входите. Не стоит говорить об этом на людях.
— Разве выше еще кто-то живет?
— Только мыши. Там у меня склад да еще селю приезжих родственников, чтобы надолго не задерживались. Сюда, пожалуйста, на кухню. — Он подошел к буфету, достал две рюмки и пыльную бутылку. — У нас так заведено. Сначала рюмочка, потом дело. Выпьешь с человеком и сразу можешь определить, врет он или нет.
Я торопливо опрокинул свою рюмку, чтобы скорее перейти к делу, но лавочник был из тех, кого не подгонишь. Когда он созрел для разговора, он указал мне на стул, переплел пальцы и выжидающе затих.
— Меня зовут Мэнн. Тайгер Мэнн. Мы ищем одного человека со странным голосом.
— Разрешите поинтересоваться, кто он?
— Это не важно. Он убийца и готов убивать снова и снова. Нам нужно его остановить. Расскажите, что вы видели. И как можно подробнее.
Он понимающе кивнул, сполоснул рюмки, вытер их и поставил на место.
— Тут живет один человек по имени Дог. Он-то и сказал, чтобы мы следили, не появится ли здесь разыскиваемый гражданин. В надежде на такое большое вознаграждение мы все принялись следить, тем более что знали, как однажды посчастливилось самому Догу получить такое же вознаграждение! Впрочем, мне тоже однажды довелось неплохо заработать. Я сообщил кому следует о находке, оказавшейся в кармане проданного мне подержанного костюма. Как выяснилось, он был краденый. Да, я знаю, как вы работаете, поэтому внимательно слежу за всем, что происходит вокруг. Вот и сегодня вечером сижу я себе и чиню старую одежду для продажи, и вдруг входит этот господин. Естественно, я сначала смотрю на его одежду и вижу, что ему для себя покупать ничего не надо.
— Можете его описать?
Лео Рубин беспомощно развел руками.
— Ничего особенного. Самый обыкновенный мужчина. Лет сорока. Не высокий, не низкий.
— Средний?
— Да, — сразу согласился Рубин. — Его трудно описывать. Его костюм... что вам сказать? Темно-серый, не очень ношеный, но не американского покроя. Это может заметить только специалист, — добавил он с гордостью. — В очках, в шляпе, очень хорошие ботинки на каучуке. Не понимаю, почему ему понадобилось покупать поношенные вещи. — Он опять пожал плечами. — Как понять людей? Смотришь, прохожий увидел бродягу, зашел ко мне и купил ему костюм. Бродяга тут же загоняет мне одежду по дешевке и отправляется пьянствовать. И все довольны.
— Вернемся к вашему покупателю. Расскажите о нем.
— А я что делаю? Я обратил на него внимание, когда он заговорил. Говорил он с трудом, и все время подбородок у него был прижат к груди, вот так. — Рубин показал как и продолжал: — Он спросил костюм 34-го а размера, любого цвета и фасона. Я нашел ему такой и продал за пять долларов. Он даже не стал ждать, чтобы я завернул покупку. Перекинул на руку и вышел. Сел в машину и уехал.
— Какая у него была машина?
— Откуда мне знать? Шел дождь, и я не вышел на улицу. Мой сынишка сказал, что в машине сидел человек в ночной рубашке. Белой. Я подумал и позвонил своему соседу Догу, от которого я узнал о вознаграждении, и рассказал ему об этом человеке... с голосом. Дог пообещал позвонить куда надо, и вот вы приехали. — Он с надеждой посмотрел на меня. — А этого достаточно?
— Нет.
Нескрываемое сожаление читалось на его лице.
— Мне нужно знать об этой чертовой машине.
— Не могу помочь.
В это время с порога кухни раздался писклявый голос:
— Я знаю, папа.
— Ничего ты не знаешь. Марш в постель, — скомандовал Рубин.
— Одну минутку. Сколько тебе лет? — поинтересовался я.
— Одиннадцать. Это был черный «шевроле», седан, модель 1963 года.
— И ты говоришь, там сидел тип в ночной рубахе?
— Да. Я даже подпрыгнул, чтобы получше разглядеть в заднее окно. Это был старик. На вид больной.
— А ты не посмотрел на номер? — Я надеялся на невероятное.
— Не-а, — ответил паренек.
— Вот видите. Ничего эти дети не знают, ничего не видят, а... — недовольно заворчал Рубин.
— А я знаю, чья это машина, — сказал малец, ухмыляясь.
Я готов был прыгать до потолка от радости: наконец я что-то нащупал.
— Чья же? — спросил я.
— Яму Горки. Он живет в Фултоне и дает машины напрокат.
Папа Рубин поднялся с суровым лицом.
— И ты так далеко уходил от дома?
— Ага, пап.
Рубин-старший снял очки, покрутил заушниками и снова нацепил их.
— Этот Горки — бездельник и проходимец. Коммунист и бездельник.
— А ты откуда знаешь, пап? — хмыкнул мальчишка.
— Судя по людям, с кем он якшается, — взорвался Рубин. — Не смей приближаться к Фултону, слышишь? Я тебе говорю...
— Как ты узнал его машину? — спросил я мальчика.
— На той неделе кто-то нацарапал на багажнике «Яму — вонючка». Вчера я заметил. А потом, я все равно знаю.
— Почему еще? — спросил я.
— За рулем был сам Яму. Вот почему.
— Где он живет?
— Наверху, над баром Слоуна, в четырех кварталах отсюда. Это самый большой кабак. На той улице их еще шесть. «Зеленые»... клуб такой... завтра там устраивают пьянку. Во грохоту будет, до неба!
— Вы только подумайте, мистер Мэнн, маленький ребенок — и видит такие безобразия. Просто кошмар!
Я вынул пятидолларовую бумажку и протянул мальчишке, тот шустро схватил ее и зажал в кулаке.
— Ты это заработал. Только не болтай.
— Очень надо. А Яму Горки — вонючка и есть. Он всегда к нам пристает.
— Немедленно в постель, — загремел папа Рубин, указуя перстом, видимо, в сторону спальни. Малыш усмехнулся и убежал.
— Нет, мы были совсем другими, — заметил Рубин, пожав плечами.
— Не исключено, что он сейчас заработал вам кучу денег, мистер Рубин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Значит, Сарим должен встретиться с Малкольмом Туросом и во что бы то ни стало убедить его прикончить Тейша. Спасти Тейша может только то, что на него поставили Советы, а в этом случае решение будет принимать Турос.
Если умрет Тейш, погибнут и Тедди Тедеско и Пит Мур. И с каждой минутой у них все меньше шансов остаться в живых.
Моя попытка открыть дверь в десятую комнату, рядом с апартаментами Тейша, не удалась. Она была заперта. Но хватило трех ударов каблуком, чтобы замок соскочил и дверь распахнулась. При свете, проникавшем из спальни, я увидел настольную лампу на туалетном столике и включил ее. Зайдя в спальню, я заглянул в проход между двумя кроватями.
Там на полу ничком лежала окровавленная Вей Локка. Одежда на ней была изорвана, волосы разметались по спине. Я повернул ее голову и содрогнулся от сострадания, увидев страшные кровоподтеки на щеке и под глазом.
К счастью, она была жива! Ее оставили умирать здесь, раненную!
Перевернув ее на спину, я увидел, что у нее из живота торчит рукоятка тонкого острого стилета. Такое жало убивает насмерть.
Разорвав одежду вокруг раны, я понял, почему она осталась жива. Лезвие угодило в рубин и, соскользнув с него, прошлось только по мышцам живота.
Она не могла меня слышать, но я, коснувшись ее лица, сказал:
— Все будет в порядке, дорогая.
Потом взял рубин и положил его в карман.
Мне нельзя было задерживаться для объяснений. Я вышел, поговорил с минуту с полицейскими, сел в лифт и спустился в холл. Оттуда я позвонил Чарли Корбинету наверх.
Минуты через две он взял трубку.
— Это Тайгер, Чарли.
— Откуда ты звонишь?
— Из города, — солгал я. — Послушай... Проверь комнату, примыкающую к апартаментам Шея. Там Вей Локка, и она ранена. Ее хотели убить, но не вышло. Она без сознания. Когда придет в себя, сама вам все расскажет. Не спускайте с нее глаз. Если станет известно, что она осталась жива, могут снова на нее напасть.
— Тайгер... — хотел было еще что-то сказать Чарли, но у меня не было времени на более подробный разговор, и я повесил трубку. Однако мысли мои вернулись к спальне Тейша, вернее к телефонному аппарату, стоявшему на ночном столике между двумя кроватями. Судя по тому, что стоял он на самом краю столика, а не там, где ему полагалось бы находиться, кто-то недавно звонил оттуда и для удобства придвинул к себе поближе.
Мое служебное удостоверение открыло мне доступ к информации. Оператор на коммутаторе сообщила мне, что на счету этого номера числится один разговор в кредит, который состоялся сегодня. Она написала на листочке телефонный номер лица, которому звонили, и вручила мне.
Мне не хотелось болтаться в отеле, поэтому я вышел на улицу и решил отыскать какую-нибудь забегаловку, где есть таксофон.
По-прежнему шел дождь. Вечерами, подобными этому, всегда идет дождь.
В квартале от «Стейси» я отыскал пивной бар, откуда позвонил Вирджилу Адамсу с просьбой проверить по телефонному справочнику, кому принадлежит указанный на листочке номер. Он заглянул в справочник и сообщил мне соответствующий адрес, фамилия же владельца этого номера в справочнике не была указана.
У меня было такое чувство, будто я пытаюсь пробить стену кулаком. Промчавшись по указанному адресу, я обнаружил будку с таксофоном на углу Десятой авеню. Газовая колонка рядом была закрыта.
Я снова позвонил Вирджилу — узнать, не поступали ли какие-нибудь полезные сведения от наших информаторов. Как оказалось, ничего ценного не поступало. Единственная мало-мальски полезная информация ожидается от хозяина заведения, подобного «Турецким садам», который видел человека, похожего на Малкольма Туроса.
За еду и выпивку этот человек расплачивался пятисотдолларовой купюрой, и когда он доставал ее из бумажника, хозяин заведения успел заметить там карточку клуба, принадлежащего его другу Стефену Пеллони. Вирджил послал туда своих людей — двоих мужчин и одну женщину — на случай, если он вдруг там появится снова.
Вирджил собирался уже попрощаться, когда вдруг сказал:
— Подожди, Тайгер. Я только что получил сообщение.
— Какое?
— Довольно невразумительное, от одного нашего источника. Он владелец лавчонки, торгующей подержанной одеждой на Ист-Сайде. — Вирджил продиктовал мне адрес, и я его запомнил. — Говорил что-то о человеке со странным голосом, который покупал костюм очень маленького размера, сынишка торговца случайно заглянул в стоящую у входа машину и увидел там человека в чем-то вроде ночной рубахи. Есть в этом смысл, как ты думаешь?
— Может, и есть. Я смотаюсь туда.
— Лавочник может огрести десять кусков, если выведет нас на след.
Это скоро выяснится.
Я высадился из такси в конце квартала, а дальше пошел пешком. Днем здесь наверняка много народу, но сейчас на улице не было ни души. Парочка баров была еще открыта, а в ресторане продолжали сидеть несколько человек, хотя двери уже заперли, а единственный официант стоял у входа, скрестив на груди руки, и терпеливо ждал, когда гости соблаговолят наконец уйти.
Я отыскал лавчонку по указанному адресу. Она помещалась в обшарпанном доме, над входом в который висела вывеска с надписью «Покупаем старую одежду» и имя владельца «Лео Рубин». Время было позднее, свет нигде не горел, и я посветил себе спичкой, чтобы найти кнопку звонка и рядом имя: «Рубин». На мои звонки никто не отвечал, тогда я нажал кнопку и не отнимал пальца, пока не хлопнула дверь и кто-то не заорал с верхней площадки лестницы:
— Да, да, что такое? Вы что, не знаете, который сейчас час? В это время надо спать. Что вам надо?
— Хочу дать вам возможность заработать десять кусков, — крикнул я в ответ.
— За такие деньги можно и поработать. Поднимайтесь наверх. Осторожнее, света нет. Дети набросали всякого хлама.
Пробираясь между игрушками и коробками, я добрался до площадки. В освещенном проеме двери стоял сухонький человечек неопределенного возраста, плотно запахнувшись в халат и вглядываясь в меня прищуренными глазами из-за толстых стекол очков.
— Простите, а вы кто? Кто это хочет дать мне столько денег?
— А разве сумма вам ни о чем не напоминает?
— Да, я кое-что слышал.
— И сообщили о человеке со странным голосом.
Он перестал щуриться и беспокойно огляделся.
— Входите, входите. Не стоит говорить об этом на людях.
— Разве выше еще кто-то живет?
— Только мыши. Там у меня склад да еще селю приезжих родственников, чтобы надолго не задерживались. Сюда, пожалуйста, на кухню. — Он подошел к буфету, достал две рюмки и пыльную бутылку. — У нас так заведено. Сначала рюмочка, потом дело. Выпьешь с человеком и сразу можешь определить, врет он или нет.
Я торопливо опрокинул свою рюмку, чтобы скорее перейти к делу, но лавочник был из тех, кого не подгонишь. Когда он созрел для разговора, он указал мне на стул, переплел пальцы и выжидающе затих.
— Меня зовут Мэнн. Тайгер Мэнн. Мы ищем одного человека со странным голосом.
— Разрешите поинтересоваться, кто он?
— Это не важно. Он убийца и готов убивать снова и снова. Нам нужно его остановить. Расскажите, что вы видели. И как можно подробнее.
Он понимающе кивнул, сполоснул рюмки, вытер их и поставил на место.
— Тут живет один человек по имени Дог. Он-то и сказал, чтобы мы следили, не появится ли здесь разыскиваемый гражданин. В надежде на такое большое вознаграждение мы все принялись следить, тем более что знали, как однажды посчастливилось самому Догу получить такое же вознаграждение! Впрочем, мне тоже однажды довелось неплохо заработать. Я сообщил кому следует о находке, оказавшейся в кармане проданного мне подержанного костюма. Как выяснилось, он был краденый. Да, я знаю, как вы работаете, поэтому внимательно слежу за всем, что происходит вокруг. Вот и сегодня вечером сижу я себе и чиню старую одежду для продажи, и вдруг входит этот господин. Естественно, я сначала смотрю на его одежду и вижу, что ему для себя покупать ничего не надо.
— Можете его описать?
Лео Рубин беспомощно развел руками.
— Ничего особенного. Самый обыкновенный мужчина. Лет сорока. Не высокий, не низкий.
— Средний?
— Да, — сразу согласился Рубин. — Его трудно описывать. Его костюм... что вам сказать? Темно-серый, не очень ношеный, но не американского покроя. Это может заметить только специалист, — добавил он с гордостью. — В очках, в шляпе, очень хорошие ботинки на каучуке. Не понимаю, почему ему понадобилось покупать поношенные вещи. — Он опять пожал плечами. — Как понять людей? Смотришь, прохожий увидел бродягу, зашел ко мне и купил ему костюм. Бродяга тут же загоняет мне одежду по дешевке и отправляется пьянствовать. И все довольны.
— Вернемся к вашему покупателю. Расскажите о нем.
— А я что делаю? Я обратил на него внимание, когда он заговорил. Говорил он с трудом, и все время подбородок у него был прижат к груди, вот так. — Рубин показал как и продолжал: — Он спросил костюм 34-го а размера, любого цвета и фасона. Я нашел ему такой и продал за пять долларов. Он даже не стал ждать, чтобы я завернул покупку. Перекинул на руку и вышел. Сел в машину и уехал.
— Какая у него была машина?
— Откуда мне знать? Шел дождь, и я не вышел на улицу. Мой сынишка сказал, что в машине сидел человек в ночной рубашке. Белой. Я подумал и позвонил своему соседу Догу, от которого я узнал о вознаграждении, и рассказал ему об этом человеке... с голосом. Дог пообещал позвонить куда надо, и вот вы приехали. — Он с надеждой посмотрел на меня. — А этого достаточно?
— Нет.
Нескрываемое сожаление читалось на его лице.
— Мне нужно знать об этой чертовой машине.
— Не могу помочь.
В это время с порога кухни раздался писклявый голос:
— Я знаю, папа.
— Ничего ты не знаешь. Марш в постель, — скомандовал Рубин.
— Одну минутку. Сколько тебе лет? — поинтересовался я.
— Одиннадцать. Это был черный «шевроле», седан, модель 1963 года.
— И ты говоришь, там сидел тип в ночной рубахе?
— Да. Я даже подпрыгнул, чтобы получше разглядеть в заднее окно. Это был старик. На вид больной.
— А ты не посмотрел на номер? — Я надеялся на невероятное.
— Не-а, — ответил паренек.
— Вот видите. Ничего эти дети не знают, ничего не видят, а... — недовольно заворчал Рубин.
— А я знаю, чья это машина, — сказал малец, ухмыляясь.
Я готов был прыгать до потолка от радости: наконец я что-то нащупал.
— Чья же? — спросил я.
— Яму Горки. Он живет в Фултоне и дает машины напрокат.
Папа Рубин поднялся с суровым лицом.
— И ты так далеко уходил от дома?
— Ага, пап.
Рубин-старший снял очки, покрутил заушниками и снова нацепил их.
— Этот Горки — бездельник и проходимец. Коммунист и бездельник.
— А ты откуда знаешь, пап? — хмыкнул мальчишка.
— Судя по людям, с кем он якшается, — взорвался Рубин. — Не смей приближаться к Фултону, слышишь? Я тебе говорю...
— Как ты узнал его машину? — спросил я мальчика.
— На той неделе кто-то нацарапал на багажнике «Яму — вонючка». Вчера я заметил. А потом, я все равно знаю.
— Почему еще? — спросил я.
— За рулем был сам Яму. Вот почему.
— Где он живет?
— Наверху, над баром Слоуна, в четырех кварталах отсюда. Это самый большой кабак. На той улице их еще шесть. «Зеленые»... клуб такой... завтра там устраивают пьянку. Во грохоту будет, до неба!
— Вы только подумайте, мистер Мэнн, маленький ребенок — и видит такие безобразия. Просто кошмар!
Я вынул пятидолларовую бумажку и протянул мальчишке, тот шустро схватил ее и зажал в кулаке.
— Ты это заработал. Только не болтай.
— Очень надо. А Яму Горки — вонючка и есть. Он всегда к нам пристает.
— Немедленно в постель, — загремел папа Рубин, указуя перстом, видимо, в сторону спальни. Малыш усмехнулся и убежал.
— Нет, мы были совсем другими, — заметил Рубин, пожав плечами.
— Не исключено, что он сейчас заработал вам кучу денег, мистер Рубин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24