Он схватился за верх такси и заглянул в открытое окно. Она узнала того, кого только что слышала. Он пристально посмотрел на Лесли, и она ответила ему тем же.
— Что вам нужно?
Мужчина пробормотал что-то невразумительное; машина тронулась, и он остался сзади.
Лесли сразу же нашла объяснение случившемуся. Он мог услышать, как кто-то из грузчиков упомянул ее имя, и поехал следом убедиться. Но, если так, значит, она не ошиблась! Этот мужчина член банды. Что он делает здесь? Похож на матроса; одежду, которая была на нем, носили матросы грузовых пароходов. Лесли подумала, не позвонить ли Терри, но тут же одернула себя: «Что-то ты, милочка, все время ищешь предлог, чтобы позвонить этому инспектору!»
Такси свернуло на Каннон-стрит. У оживленного перекрестка они попали в пробку. К великому своему изумлению Лесли услышала свое имя. Она повернула голову. У открытого окна такси стоял какой-то мужчина с нафабренными усами. С подчеркнутой учтивостью он приподнял шляпу.
— Вы меня, конечно, не знаете, мисс Рейнджер, но я вас знаю. Инспектор Тетли из Скотленд-Ярда, друг мистера Терри Уэстона. — Он самодовольно ухмыльнулся. — Что же вас занесло в эту часть мира?
— Приезжала забрать свою мебель со склада.
Лесли раздумывала, стоит ли сейчас настаивать на соблюдении приличий: он заговорил с ней на улице, не будучи представленным. Тетли, нимало не смущаясь, продолжал расспрашивать:
— Где этот склад? — Лесли ответила. — Ротерхит, говорите? О, это ужасное место! Знакомых никого не встретили? Хотя вряд ли — ведь там вероятно только темные личности.
Девушка покачала головой, что-то удерживало ее от желания поделиться своими сомнениями.
— Нет, никого из тех, кого бы я знала, я не встретила. И вряд ли рассчитывала встретить.
— Кто знает, кто знает. — Инспектор не сводил с Лесли пристального взгляда. — С этим Ротерхитом что-то странное: всегда сталкиваешься с теми, кого когда-то видел. Это уже почти поговорка.
— Я такой не слышала.
Такси тронулось. И почти сразу Лесли вспомнила, что все-таки видела этого мужчину. Он один раз приходил в дом на Беркли-сквер, после убийства мистера Декадона. Как странно, что он заговорил с ней на улице! Может, позвонить Терри?..
Девушка раздраженно вздохнула: «Ты дура, Лесли Рейнджер. Выбрось этого полицейского из головы!»
Такси довезло ее до Кавендиш-сквер. Водитель вышел следом размять ноги.
— Э! — неожиданно воскликнул он. — Что за шуточки?
Лесли проследила за его взглядом. На заднем капоте было приклеено белое кольцо. Когда водитель сорвал его, клей еще не высох. Он обошел машину. Еще один круг прицепили сзади и еще один с другой стороны капота.
— Когда мы выехали из Ротерхита, этого не было. Уж не тот ли это парень на мотоцикле?..
По спине девушки пробежала дрожь. На мгновенье ее охватил страх — непостижимый и оттого еще более гнетущий.
Переговоры о найме квартиры закончились успешно, и Лесли почувствовала некоторое облегчение. Хотя опасения все больше волновали ее и она решила позвонить Терри. Повод для звонка должен быть веским, а таких у нее было уже несколько.
Глава 10
Терри спешил в Скотленд-Ярд, чтобы не опоздать на секретное совещание, назначенное на утро, В то время комиссаром Столичной полиции был сэр Джонатан Гусье, кадровый военный, всю жизнь проживший по уставу. Он дослужился до высшего чина благодаря тому, что всегда умудрялся избегать ответственности и перекладывал ее на других. Это был суетливый, нервный человек, до смерти боявшийся критики в прессе и сейчас совсем потерявший голову. Для его подчиненных стало открытием, что этот обычно обходительный, подтянутый и сдержанный пожилой джентльмен мог так выйти из себя и настолько потерять самообладание, что почти утратил способность руководить.
Он сидел в конце длинного стола и бросал направо и налево сердитые взгляды.
— Хорошенькие дела! — Голос его подрагивал. — Лучшая в мире полиция бессильна против какой-то банды убийц…
— Хорошо, сэр, что вы предлагаете? — Прервал начальника Уэмбери, главный констебль, прервал резко, бесцеремонно.
— Я уверен, что были предприняты все меры предосторожности, — сказал комиссар. — Хотя вины Тетли, думаю, нет.
— Я сделал все возможное, сэр, — вмешался тот.
Он был любимчиком старика: и хотя на подобных совещаниях присутствовать не имел права, тем не менее Уэмбери решил пригласить и его.
— Я вовсе не собираюсь жаловаться, — продолжал Тетли, — но мне очень мешали. — Он злобно глянул на Джигса. — Американские методы, возможно, очень хороши, но вряд ли они пригодятся у нас в Лондоне. Американские полицейские должны понять, что они не у себя дома…
— Мешали? — Терри едва не задохнулся от ярости. — Да если бы не его помощь…
— Только не надо устраивать здесь перебранку, — поморщился комиссар. — Сейчас главное — найти способ избежать повторения этих ужасных событий. У нас имеется предложение инспектора Тетли, и, на мой взгляд, оно превосходно.
Терри посмотрел на главного констебля, тот едва заметно пожал плечами. Для обоих это была новость.
— Я не возражаю против любых предложений, — резко бросил Уэмбери, — но я против того, чтобы о предложениях моих подчиненных мне сообщали на совещаниях. Так в чем предложение Тетли?
— Мистер Тетли предлагает, — сказал сэр Джонатан, — пообещать огромное вознаграждение за сведения, которые позволят арестовать убийц. В отличие от обычной практики в круг лиц, которые могут получить награду, могут войти и полицейские.
— Весьма оригинально, сэр, — холодно прокомментировал Уэмбери, — но сомневаюсь, что из этого что-нибудь получится. Эти письма…
— Одно из них получено сегодня утром, — спокойно перебил комиссар, — оно передано мне.
Он порылся в кармане и достал сложенный листок. Со своего места Терри заметил, что текст напечатан голубой краской.
— Письмо пришло моему очень близкому другу, точнее, племяннику моего близкого друга. Он очень просил, чтобы своим коллегам я ни о чем не говорил, особенно никому не сообщал, кто он.
Терри изумленно уставился на старика.
— Вы хотите сказать, сэр, что не сообщите даже нам?
— Я хочу сказать, что не сообщу ни вам, ни кому бы то ни было, — жестко ответил сэр Джонатан. — Я дал слово чести, что имени получателя не раскрою никому.
Джигс хмыкнул.
— Имя будет держаться в тайне и при обследовании трупа?
Сэр Джонатан бросил на него сердитый взгляд.
— До этого не дойдет, сэр, — раздраженно произнес он, — если полиция исполнит свой долг, а наши новые помощники из Америки и впрямь такие умные люди, какими себя считают…
— Все, с меня хватит! — перебил Джигс.
Уэмбери, побледневший от ярости, привстал со стула.
— У меня такое впечатление, сэр, что вы не совсем понимаете, о чем говорите. Этому человеку, кто бы он ни был, грозит опасность, а мы не можем его защитить, поскольку не знаем, кто он. Я настаиваю на том, чтобы вы сообщили его имя и где он проживает.
Старый солдат выпрямил спину, в кабинете запахло трибуналом и расстрельной командой.
— Пока я в седле, сэр, настаивать не может ни одна особа, — сухо отрезал он, и Терри про себя выругался. Он знал, что если сэр Джонатан начинает говорить о седле, положение безнадежно.
Совещание вскоре закончилось. Напоследок комиссар сообщил, что собирается сделать заявление для прессы. В своем кабинете главный констебль дал выход чувствам:
— Пока сами его не увидим, в прессу это заявление попасть не должно, — гневно говорил Уэмбери, — особым умом старик никогда не отличался, но сейчас он совсем спятил. Я собираюсь поговорить с министром, пусть даже мне грозит позорная отставка за действия за спиной начальства.
Его разговор с министром внутренних дел, однако, не состоялся. Того не оказалось в Лондоне. В министерстве Уэмбери сообщили, что министр телеграммой уведомил о своем срочном возвращении в город.
— Может, — сказал помощник министра, — вам лучше самому поговорить с глазу на глаз с сэром Джонатаном…
— Это все равно, что поговорить с глазу на глаз с валаамовой ослицей! — в сердцах бросил главный констебль.
Тем не менее, вернувшись в Скотленд-Ярд, он передал комиссару, что просит принять его. В просьбе, однако, ему было отказано.
Вечерние газеты поместили на страницах официальное заявление комиссара Столичной полиции, которое он усердно составлял за ленчем в своем клубе. Это заявление непременно войдет в историю Скотленд-Ярда как один из самых уникальных документов:
«За последнюю неделю на территории, подведомственной Столичной полиции, совершены два ужасных убийства, очевидно, связанные между собой. Им предшествовали некие послания с угрозами и требованиями крупной суммы денег; при отказе заплатить деньги неизвестный угрожал смертью. Есть основания полагать, что убийство мистера Селемена у Триумфальной арки явилось прямым следствием одной из таких угроз.
Писавший послание предупреждал, что при обращении в полицию — непосредственно или иным путем — лицо, получившее послание, ожидает смерть. Несмотря на эти угрозы, комиссар Столичной полиции просит всех, кто получит такое послание, передать его в Скотленд-Ярд или сообщить главному констеблю по телефону, что оно получено. Если получивший подобное письмо желает сохранить анонимность, к его пожеланию полиция отнесется с должным уважением, хотя все-таки желательней знать имя, адрес и род занятий.
К великому сожалению, неизбежны случаи, когда угрозы могут быть приведены в исполнение. Комиссар Столичной полиции не гарантирует полную безопасность лицам, сообщившим о подобном послании, но вместе с тем заявляет, что все меры по защите законопослушных граждан будут приняты».
В конце стояли имя комиссара и все его титулы.
Первым газету прочитал Джигс. Влетев в кабинет главного констебля, он застал там и Терри.
— Вот, полюбуйтесь!
Уэмбери быстро прочел и грохнул кулаком по столу.
— Идиот!
— Знаете, что это означает? Этот старый болван сообщил всему миру, что Скотленд-Ярд не в силах защитить людей, которым грозят смертью!
С газетой в руке Уэмбери решительно направился к кабинету комиссара. Он застал там и инспектора Тетли.
— Что хорошего скажете, сэр? — спросил комиссар.
— Хорошего ничего сказать не могу. Это заявление вы сами писали или кто-то вам его подсунул?
Старик неторопливо надел очки и стал медленно читать. Уэмбери едва сдерживал нетерпение. Комиссар дочитал до конца.
— Да, это я писал.
— Я немедленно отправлюсь с ним к министру. Вы выдали убийцам лицензию — столь многословно поведали им, что они спокойно могут заниматься своим делом. А всю полицию объявили бессильной противостоять бандитам!
— Я написал это после всестороннего анализа… — запальчиво начал сэр Джонатан.
На его столе зазвонил телефон.
— Подойдите, мистер Тетли, — не поворачивая головы, бросил комиссар. — Вы прекрасно понимаете, мистер Уэмбери, что с вашей стороны это будет серьезное нарушение субординации. И я сделаю соответствующие выводы…
К нему почтительно наклонился Тетли.
— Это вас, сэр.
Старик взял трубку. Разговор получился кратким; комиссар только отвечал: «да, сэр» и «нет, сэр». Уэмбери понял, что на проводе министр. Сэр Джонатан попытался что-то объяснить, но его, видимо, прервали. Когда старик положил трубку, на нем не было лица.
— Еду в министерство. Вернусь, продолжим этот разговор.
Однако он не вернулся. В кабинете министра комиссар пробыл не более десяти минут, и последние выпуски газет поместили краткое сообщение, что сэр Джонатан Гусье уволен из полиции.
— Не дали даже уйти в отставку, — покачал головой Терри.
— Велика честь! — проворчал Джигс.
Они пили чай в кабинете Терри, и инспектор рассказал об утреннем разговоре с Эдди Теннером.
— Вполне возможно, что он и не лукавил, — сказал Джигс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28