— Если ты говоришь правду, а я в этом не сомневаюсь, то в таком случае воля дяди Джоэ должна быть немедленно…
— Выполнена, — закончила за нее Летти.
— Совершенно верно! Выполнена. Для тебя это, быть может, несколько и неприятно, но, впрочем, ты же совершенно не знаешь его. К тому же я убеждена, что тебя тяготила мысль об этом браке. Я уже тогда сказала, что ты приносишь себя в жертву ради нас. Мы не хотим ее, мы не хотим, выражаясь фигурально, превращать тебя в мученицу. И в то же время мы должны признать, что были не совсем корректны по отношению к тебе. Еще сегодня утром я сказала папе, что я сильно сомневаюсь в целесообразности этой свадьбы и что нам следует все еще раз обдумать, прежде чем позволить тебе вступить в брак с человеком, которого ты совершенно не знаешь.
— Но ты ведь знаешь его еще меньше, — сочла нужным заметить Джоан.
— Но зато мы имеем больший опыт, чем ты, и умеем разбираться в мужчинах, — возразила Мабель. — Не воображай, пожалуйста, что его богатство производит на нас какое-нибудь впечатление. Отец достаточно богат, и нам нечего беспокоиться о том, выйду ли я замуж за Клиффорда Лайна или нет.
— Или, вернее, выйдет ли одна из нас за него замуж, — поправила ее Летти. — И…
В дверь постучали, и Летти, стоявшая ближе других к дверям, впустила в комнату слугу.
— Внизу ждет господин, желающий видеть мисс Джоан, — доложил он.
Летти взглянула на визитную карточку и воскликнула:
— Клиффорд Лайн! Джоан расхохоталась:
— Вот вам прекрасная возможность поступить самым разумным образом, — заметила она иронически. — Я полагаю, что все же не мешает узнать и его мнение.
Летти покраснела.
— Только посмей, — воскликнула она. — Мы никогда не простим тебе этого. Только посмей заикнуться об этом.
Но Джоан не слышала — она была уже на лестнице.
Она вошла в приемную, не потрудившись выслушать наставления кузин. Больше всего ей хотелось расхохотаться. Неожиданно она подумала, что была Золушкой, а Мабель и Летти — двумя старшими и уродливыми сестрами.
Клиффорд стоял у окна. Он смотрел в сад, но, услышав скрип двери, обернулся. Без всякого вступления он спросил:
— Могу я видеть вас сегодня вечером?
— Да, — ответила она удивленно и добавила: — Я остаюсь одна, кузины уезжают в город.
Услышав это, Клиффорд потер подбородок.
— Так. Значит, они уезжают в город? — И он высоко поднял брови. — Это ничего не значит. Я хочу видеть вас у себя, в Слаттерс-коттедже. Вы придете, если я вас позову?
Джоан обращала мало внимания на правила приличия. Она настолько была уверена в своих поступках, что считала возможным не прислушиваться к мнению других. Но все же его желание немного расходилось с ее представлениями о приличии.
— А это необходимо? — спросила она. — Я готова подчиниться, потому что вы не позвали бы меня, если бы это не было необходимо.
— Да. У меня есть веские причины, — подтвердил он. — Я рассчитываю, что вы у меня встретите кое-кого. — И нервным движением он провел по волосам. — Моего друга или, вернее, нашего общего друга.
Его возбуждение поразило ее, стало любопытно, что именно привело его в такое состояние.
— Я приду за вами в десять часов вечера, — сказал он. — Джоан, я все обдумал и очень обеспокоен.
Она поняла, что он беспокоится о ней:
— Вы передумали? Он покачал головой.
— Вы о нашей свадьбе? Нет. Я не знаю, чем кончится наше приключение. Мы должны все обсудить сегодня вечером. Многое изменилось. И мне пришлось многое пережить.
— Пережить? Он кивнул:
— Когда я жил в Сянтане, мне не мешала моя борода. Я мог с ней примириться даже на пути в Европу. Но затем, когда я соприкоснулся с цивилизацией… Представляете ли вы себе, как неприятно, когда одеваешься к обеду, пытаешься продеть запонку в воротник и при этом захватываешь клочок бороды? К счастью, все это позади. — Он помолчал. — И сейчас я больше не печалюсь.
— О своей бороде? — невинно спросила она. Он взглянул на нее:
— Вы знаете, что я собирался говорить с вами не о бороде, а о вас. Я предпочел бы иметь больше времени, чтобы узнать вас. Возможно, у вас отвратительный характер…
— Ужасный… — поддакнула она.
— Возможно, вы пустая и тщеславная девушка, — продолжал он спокойным тоном. — Все красивые девушки пусты и тщеславны. Это сообщила мне воспитавшая меня тетка, оставшаяся в старых девах. Но, несмотря ни на что, я все же расположен к вам. Вы не находите это странным?
— Странно было бы, если бы это было не так, — ответила она.
И он расхохотался.
— Вы уже осуществили задуманное вами убийство? — спросила она.
Он обомлел.
— Ах, вот оно что! Вы имеете в виду Фэн Су? Нет, боюсь, что сегодня вечером мне придется заняться другими вещами. Разумеется, я покончу с ним, — продолжал он. Несмотря на то, что слова эти были сказаны шутливым тоном, она затрепетала: она почувствовала всю серьезность сказанного.
— Я покончу с ним, но не сегодня вечером. — Он покачал головой. — До этого предстоит свершиться многому. Когда вы можете выйти за меня замуж?
Вопрос его прозвучал серьезно, и она почувствовала, как залилась румянцем.
— А разве это необходимо? — спросила она с легким смущением. В его вопросе было столько уверенности, что она почувствовала себя почти счастливой. Но когда она заговорила, голос ее звучал холодно и спокойно. Она досадовала на него: в их беседе не было и капли нежности, обычно свойственной беседам такого рода. Деловой тон их разговора разрушил ту романтическую атмосферу, в которой она пребывала в течение последних дней.
— Я подозреваю, что вы заботитесь только о собственном удобстве, — холодно заметила она. — Вам ведь известно, что я люблю вас не больше, чем вы меня.
— Давайте об этом не говорить, — резко произнес он. — Но одно я должен сказать: я никогда не был влюблен. Разумеется, у меня были свои мечты и идеалы, как у всякого мужчины, и женщины, и вы… вы более всего походите на ту, о которой я грезил. Если я говорю, что мне хорошо с вами, то это значит, что так оно и есть. Я не стану утверждать, что готов целовать землю, по которой вы ступали, но, быть может, когда-нибудь так и будет.
В то время как он говорил, глаза его излучали дружелюбие, и она не могла испытывать к нему неприязнь. Она сердилась и все же должна была отдать должное его откровенности.
— Сегодня понедельник, — сказал он. — С особой охотой я женился бы в пятницу, и пятница будет кое для кого несчастным днем.
— Вы в самом деле хотите в пятницу? — спросила она осторожно.
— Это несколько неожиданно, я знаю, но события разворачиваются быстрее, чем я предполагал. — И он взял в руки шляпу: — Я приду в десять часов. Вы не передумали?
Она покачала головой.
— И вы не чувствуете страха? — поддразнил он ее. Затем поспешил добавить: — Нет никаких оснований бояться — по крайней мере пока нет.
— Вы мне скажете, когда придет время бояться, — сказала она, провожая его.
— Меня вам никогда не придется бояться, — спокойно добавил он: — Я имел в виду кого-то другого.
— Фан Су?
Он окинул ее быстрым взглядом.
— Вы читаете чужие мысли? — Он взял ее за локоть и слегка сжал. В этом пожатии было столько нежности, что на глазах у нее выступили слезы.
Как только дверь захлопнулась за Клиффордом, на Джоан накинулись обе сестрицы.
— Надеюсь, ты ничего не сказала ему о том, о чем мы говорили? — осведомилась Мабель. — Ты не была такой вероломной и коварной?
Джоан с изумлением взглянула на них.
— А о чем вы говорили? — переспросила она. Вопрос ее был искренен, потому что она совершенно забыла о своей беседе с кузинами.
— Летти боялась, что ты ему все расскажешь, но я сказала: «Летти, Джоан этого не сделает. Джоан не может поступить так низко».
— Ах, это о том, что вы собираетесь за него замуж? — наконец вспомнила она. — Нет, мне не пришло в голову рассказать ему об этом. Дело в том, что мы были слишком заняты другим вопросом — мы договаривались о дне венчания, и мы все решили: мистер Лайн и я поженимся в пятницу.
— Великий Боже! — воскликнула Мабель.
Нельзя было не простить Мабель это восклицание, потому что в порыве великого самопожертвования она твердо решила стать миссис Клиффорд Лайн.
17
В шесть часов вечера сестрицы отправились в город, и Джоан осталась одна. Она обрадовалась, когда автомобиль исчез за поворотом дороги, увозя сестер. Она поужинала и решила терпеливо ждать прибытия Клиффорда Лайна. Его поведение несколько разочаровало ее. Вся эта помолвка слишком походила на деловую сделку. Лишь несколько слов, сказанных перед уходом, были выражением ласки и внимания.
Их разделяла какая-то стена, и эту стену надо было разрушить; их разделяла пропасть, и через эту пропасть надо было перекинуть мост — взаимной любви. На мгновение мысль об этой хладнокровно планируемой свадьбе испугала ее.
Она стояла у приотворенной двери дома, когда услышала торопливые шаги и хруст гравия на дорожке.
Она убедилась в том, что ключи в сумочке, и захлопнула за собой дверь.
Неожиданно она очутилась в полосе яркого света.
— Жаль, — услышала она голос Клиффорда. — Я знал, что это вы, но все же должен был убедиться.
— А кто же мог быть вместо меня? — спросила она, двинувшись вместе с ним в путь.
— Не знаю, — услышала она в ответ.
— По природе своей я очень осторожен. Более того, я очень недоверчив. Эта деревенская жизнь в Англии для меня еще более опасна, чем путешествие по Хунаню караваном верблюдов, нагруженных мексиканскими долларами. Там, по ту сторону океана, отношения людей носят более определенный характер — вы живете со своими соседями или в ссоре или в мире. Но в Англии можно находиться с кем-либо в ссоре и не подозревать об этом. Вы не будете возражать, если мы пойдем по середине дороги? — спросил он.
Она расхохоталась.
— Я очень доверяю полиции, — продолжал он. И она услышала его смешок.
— Полиции?
— Она всегда начеку, когда имеет дело с известными ей преступниками и преступлениями. Но Фэн Су в качестве преступника не известен. Напротив, у него очень хорошая репутация, и его склонны считать достойным человеком. А теперь нам пора повернуть направо.
Ее глаза привыкли к темноте, и она разглядела дорогу, проложенную к Слаттерс-коттеджу.
Прежних ухабов не было и в помине: дорога была тщательно утрамбована. Вдали виднелся фонарный столб.
Она обратила на это его внимание.
— Да, мы устроились по-современному, — ответил он. Только биржа предпочитает мрак. А я счел необходимым повесить тысячесвечевый фонарь.
Неожиданно он остановился, и она последовала его примеру.
— Я предполагал, что у вас была размолвка с Нарзом, и вы подтвердили это. Несколько дней назад я выяснил ее причины. Ваш брат погиб при автомобильной катастрофе, пытаясь бежать с деньгами, похищенными из кассы вашего дяди?
— Да, это так, — ответила она ему слабым голосом.
— Значит, так оно и было? — И он облегченно вздохнул.
Джоан удивилась и тщетно пыталась понять, что его успокоило.
— Теперь мне все ясно, — сказал он, когда они снова двинулись в путь. — Я убежден в том, что он сказал вам: «После всего того, что я для тебя сделал», и так далее.
Разве не так? Если бы не это, вы бы отказались от брака со мной.
Все это он произнес с такой скромностью и искренностью, что она почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Что, ваш друг уже прибыл? — спросила она.
— Да, — коротко ответил он. — Час назад прибыл этот… — Конец фразы потонул в проклятиях.
— Можно было бы предположить… — начала она и почувствовала, что он схватил ее руку.
— Молчите, — прошептал он.
Джоан заметила, с каким напряженным вниманием оглядывал он путь, по которому они пришли. Нагнув вперед голову, он внимательно прислушивался.
Девушка почувствовала, как сильно забилось сердце.
Он отвел ее в сторону и спрятал за большой сосной.
— Стойте здесь, — приказал он едва слышно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Выполнена, — закончила за нее Летти.
— Совершенно верно! Выполнена. Для тебя это, быть может, несколько и неприятно, но, впрочем, ты же совершенно не знаешь его. К тому же я убеждена, что тебя тяготила мысль об этом браке. Я уже тогда сказала, что ты приносишь себя в жертву ради нас. Мы не хотим ее, мы не хотим, выражаясь фигурально, превращать тебя в мученицу. И в то же время мы должны признать, что были не совсем корректны по отношению к тебе. Еще сегодня утром я сказала папе, что я сильно сомневаюсь в целесообразности этой свадьбы и что нам следует все еще раз обдумать, прежде чем позволить тебе вступить в брак с человеком, которого ты совершенно не знаешь.
— Но ты ведь знаешь его еще меньше, — сочла нужным заметить Джоан.
— Но зато мы имеем больший опыт, чем ты, и умеем разбираться в мужчинах, — возразила Мабель. — Не воображай, пожалуйста, что его богатство производит на нас какое-нибудь впечатление. Отец достаточно богат, и нам нечего беспокоиться о том, выйду ли я замуж за Клиффорда Лайна или нет.
— Или, вернее, выйдет ли одна из нас за него замуж, — поправила ее Летти. — И…
В дверь постучали, и Летти, стоявшая ближе других к дверям, впустила в комнату слугу.
— Внизу ждет господин, желающий видеть мисс Джоан, — доложил он.
Летти взглянула на визитную карточку и воскликнула:
— Клиффорд Лайн! Джоан расхохоталась:
— Вот вам прекрасная возможность поступить самым разумным образом, — заметила она иронически. — Я полагаю, что все же не мешает узнать и его мнение.
Летти покраснела.
— Только посмей, — воскликнула она. — Мы никогда не простим тебе этого. Только посмей заикнуться об этом.
Но Джоан не слышала — она была уже на лестнице.
Она вошла в приемную, не потрудившись выслушать наставления кузин. Больше всего ей хотелось расхохотаться. Неожиданно она подумала, что была Золушкой, а Мабель и Летти — двумя старшими и уродливыми сестрами.
Клиффорд стоял у окна. Он смотрел в сад, но, услышав скрип двери, обернулся. Без всякого вступления он спросил:
— Могу я видеть вас сегодня вечером?
— Да, — ответила она удивленно и добавила: — Я остаюсь одна, кузины уезжают в город.
Услышав это, Клиффорд потер подбородок.
— Так. Значит, они уезжают в город? — И он высоко поднял брови. — Это ничего не значит. Я хочу видеть вас у себя, в Слаттерс-коттедже. Вы придете, если я вас позову?
Джоан обращала мало внимания на правила приличия. Она настолько была уверена в своих поступках, что считала возможным не прислушиваться к мнению других. Но все же его желание немного расходилось с ее представлениями о приличии.
— А это необходимо? — спросила она. — Я готова подчиниться, потому что вы не позвали бы меня, если бы это не было необходимо.
— Да. У меня есть веские причины, — подтвердил он. — Я рассчитываю, что вы у меня встретите кое-кого. — И нервным движением он провел по волосам. — Моего друга или, вернее, нашего общего друга.
Его возбуждение поразило ее, стало любопытно, что именно привело его в такое состояние.
— Я приду за вами в десять часов вечера, — сказал он. — Джоан, я все обдумал и очень обеспокоен.
Она поняла, что он беспокоится о ней:
— Вы передумали? Он покачал головой.
— Вы о нашей свадьбе? Нет. Я не знаю, чем кончится наше приключение. Мы должны все обсудить сегодня вечером. Многое изменилось. И мне пришлось многое пережить.
— Пережить? Он кивнул:
— Когда я жил в Сянтане, мне не мешала моя борода. Я мог с ней примириться даже на пути в Европу. Но затем, когда я соприкоснулся с цивилизацией… Представляете ли вы себе, как неприятно, когда одеваешься к обеду, пытаешься продеть запонку в воротник и при этом захватываешь клочок бороды? К счастью, все это позади. — Он помолчал. — И сейчас я больше не печалюсь.
— О своей бороде? — невинно спросила она. Он взглянул на нее:
— Вы знаете, что я собирался говорить с вами не о бороде, а о вас. Я предпочел бы иметь больше времени, чтобы узнать вас. Возможно, у вас отвратительный характер…
— Ужасный… — поддакнула она.
— Возможно, вы пустая и тщеславная девушка, — продолжал он спокойным тоном. — Все красивые девушки пусты и тщеславны. Это сообщила мне воспитавшая меня тетка, оставшаяся в старых девах. Но, несмотря ни на что, я все же расположен к вам. Вы не находите это странным?
— Странно было бы, если бы это было не так, — ответила она.
И он расхохотался.
— Вы уже осуществили задуманное вами убийство? — спросила она.
Он обомлел.
— Ах, вот оно что! Вы имеете в виду Фэн Су? Нет, боюсь, что сегодня вечером мне придется заняться другими вещами. Разумеется, я покончу с ним, — продолжал он. Несмотря на то, что слова эти были сказаны шутливым тоном, она затрепетала: она почувствовала всю серьезность сказанного.
— Я покончу с ним, но не сегодня вечером. — Он покачал головой. — До этого предстоит свершиться многому. Когда вы можете выйти за меня замуж?
Вопрос его прозвучал серьезно, и она почувствовала, как залилась румянцем.
— А разве это необходимо? — спросила она с легким смущением. В его вопросе было столько уверенности, что она почувствовала себя почти счастливой. Но когда она заговорила, голос ее звучал холодно и спокойно. Она досадовала на него: в их беседе не было и капли нежности, обычно свойственной беседам такого рода. Деловой тон их разговора разрушил ту романтическую атмосферу, в которой она пребывала в течение последних дней.
— Я подозреваю, что вы заботитесь только о собственном удобстве, — холодно заметила она. — Вам ведь известно, что я люблю вас не больше, чем вы меня.
— Давайте об этом не говорить, — резко произнес он. — Но одно я должен сказать: я никогда не был влюблен. Разумеется, у меня были свои мечты и идеалы, как у всякого мужчины, и женщины, и вы… вы более всего походите на ту, о которой я грезил. Если я говорю, что мне хорошо с вами, то это значит, что так оно и есть. Я не стану утверждать, что готов целовать землю, по которой вы ступали, но, быть может, когда-нибудь так и будет.
В то время как он говорил, глаза его излучали дружелюбие, и она не могла испытывать к нему неприязнь. Она сердилась и все же должна была отдать должное его откровенности.
— Сегодня понедельник, — сказал он. — С особой охотой я женился бы в пятницу, и пятница будет кое для кого несчастным днем.
— Вы в самом деле хотите в пятницу? — спросила она осторожно.
— Это несколько неожиданно, я знаю, но события разворачиваются быстрее, чем я предполагал. — И он взял в руки шляпу: — Я приду в десять часов. Вы не передумали?
Она покачала головой.
— И вы не чувствуете страха? — поддразнил он ее. Затем поспешил добавить: — Нет никаких оснований бояться — по крайней мере пока нет.
— Вы мне скажете, когда придет время бояться, — сказала она, провожая его.
— Меня вам никогда не придется бояться, — спокойно добавил он: — Я имел в виду кого-то другого.
— Фан Су?
Он окинул ее быстрым взглядом.
— Вы читаете чужие мысли? — Он взял ее за локоть и слегка сжал. В этом пожатии было столько нежности, что на глазах у нее выступили слезы.
Как только дверь захлопнулась за Клиффордом, на Джоан накинулись обе сестрицы.
— Надеюсь, ты ничего не сказала ему о том, о чем мы говорили? — осведомилась Мабель. — Ты не была такой вероломной и коварной?
Джоан с изумлением взглянула на них.
— А о чем вы говорили? — переспросила она. Вопрос ее был искренен, потому что она совершенно забыла о своей беседе с кузинами.
— Летти боялась, что ты ему все расскажешь, но я сказала: «Летти, Джоан этого не сделает. Джоан не может поступить так низко».
— Ах, это о том, что вы собираетесь за него замуж? — наконец вспомнила она. — Нет, мне не пришло в голову рассказать ему об этом. Дело в том, что мы были слишком заняты другим вопросом — мы договаривались о дне венчания, и мы все решили: мистер Лайн и я поженимся в пятницу.
— Великий Боже! — воскликнула Мабель.
Нельзя было не простить Мабель это восклицание, потому что в порыве великого самопожертвования она твердо решила стать миссис Клиффорд Лайн.
17
В шесть часов вечера сестрицы отправились в город, и Джоан осталась одна. Она обрадовалась, когда автомобиль исчез за поворотом дороги, увозя сестер. Она поужинала и решила терпеливо ждать прибытия Клиффорда Лайна. Его поведение несколько разочаровало ее. Вся эта помолвка слишком походила на деловую сделку. Лишь несколько слов, сказанных перед уходом, были выражением ласки и внимания.
Их разделяла какая-то стена, и эту стену надо было разрушить; их разделяла пропасть, и через эту пропасть надо было перекинуть мост — взаимной любви. На мгновение мысль об этой хладнокровно планируемой свадьбе испугала ее.
Она стояла у приотворенной двери дома, когда услышала торопливые шаги и хруст гравия на дорожке.
Она убедилась в том, что ключи в сумочке, и захлопнула за собой дверь.
Неожиданно она очутилась в полосе яркого света.
— Жаль, — услышала она голос Клиффорда. — Я знал, что это вы, но все же должен был убедиться.
— А кто же мог быть вместо меня? — спросила она, двинувшись вместе с ним в путь.
— Не знаю, — услышала она в ответ.
— По природе своей я очень осторожен. Более того, я очень недоверчив. Эта деревенская жизнь в Англии для меня еще более опасна, чем путешествие по Хунаню караваном верблюдов, нагруженных мексиканскими долларами. Там, по ту сторону океана, отношения людей носят более определенный характер — вы живете со своими соседями или в ссоре или в мире. Но в Англии можно находиться с кем-либо в ссоре и не подозревать об этом. Вы не будете возражать, если мы пойдем по середине дороги? — спросил он.
Она расхохоталась.
— Я очень доверяю полиции, — продолжал он. И она услышала его смешок.
— Полиции?
— Она всегда начеку, когда имеет дело с известными ей преступниками и преступлениями. Но Фэн Су в качестве преступника не известен. Напротив, у него очень хорошая репутация, и его склонны считать достойным человеком. А теперь нам пора повернуть направо.
Ее глаза привыкли к темноте, и она разглядела дорогу, проложенную к Слаттерс-коттеджу.
Прежних ухабов не было и в помине: дорога была тщательно утрамбована. Вдали виднелся фонарный столб.
Она обратила на это его внимание.
— Да, мы устроились по-современному, — ответил он. Только биржа предпочитает мрак. А я счел необходимым повесить тысячесвечевый фонарь.
Неожиданно он остановился, и она последовала его примеру.
— Я предполагал, что у вас была размолвка с Нарзом, и вы подтвердили это. Несколько дней назад я выяснил ее причины. Ваш брат погиб при автомобильной катастрофе, пытаясь бежать с деньгами, похищенными из кассы вашего дяди?
— Да, это так, — ответила она ему слабым голосом.
— Значит, так оно и было? — И он облегченно вздохнул.
Джоан удивилась и тщетно пыталась понять, что его успокоило.
— Теперь мне все ясно, — сказал он, когда они снова двинулись в путь. — Я убежден в том, что он сказал вам: «После всего того, что я для тебя сделал», и так далее.
Разве не так? Если бы не это, вы бы отказались от брака со мной.
Все это он произнес с такой скромностью и искренностью, что она почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Что, ваш друг уже прибыл? — спросила она.
— Да, — коротко ответил он. — Час назад прибыл этот… — Конец фразы потонул в проклятиях.
— Можно было бы предположить… — начала она и почувствовала, что он схватил ее руку.
— Молчите, — прошептал он.
Джоан заметила, с каким напряженным вниманием оглядывал он путь, по которому они пришли. Нагнув вперед голову, он внимательно прислушивался.
Девушка почувствовала, как сильно забилось сердце.
Он отвел ее в сторону и спрятал за большой сосной.
— Стойте здесь, — приказал он едва слышно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28