Верхняя скользнула в потолок, нижняя – в пол. По команде властителя Кикаха зашагал вперед по очень широкому коридору с высоченным потолком, без окон и без дверей, потом свернул за угол и пошел дальше по точно такому же коридору. В конце коридора возле двери высотой футов в двенадцать стояли два вооруженных копьями человека. Квадратные стальные шлемы и выпуклые кирасы стражников были украшены золотым орнаментом, короткие алые шотландские юбки затканы изображениями маленьких зеленых сфинксов с женской грудью. Стражники расступились, держа копья наперевес, готовые в любую минуту проткнуть ими Кикаху. Дверь скользнула в сторону.
Властитель и пленник, сопровождаемые стражей, вошли в громадную лабораторию. Большинство приборов были совершенно незнакомы Кикахе. Все четверо прошли полмили по проходу между столами и большими аппаратами. Когда путь им преградила стена, Рыжий Орк велел Кикахе остановиться. Тоан быстро произнес кодовое слово – но Кикаха тем не менее расслышал его и запомнил.
Громадный квадрат в стене стал прозрачным. Кикаха невольно вскрикнул. За прозрачной стеной в комнате сидела обнаженная Анана. Она была привязана к креслу, голову ее сжимал обруч. Глаза у нее были закрыты. Над головой виднелось нечто вроде большого фена для сушки волос.
Кикаха резко развернулся и заорал:
– Что ты с ней делаешь?
– Я думал, ты обрадуешься, увидев ее живой. Если бы я оставил ее на уступе над водопадом, она бы погибла. У нее были сломаны рука, нога и три ребра, не говоря уже о легком сотрясении мозга. Сейчас она в превосходной физической форме, а все благодаря моему врачебному искусству. Тебе трудно угодить, Хитроумный.
– Что ты с ней делаешь?
– Перед тобой, лебляббий, – сказал тоан, махнув свободной рукой, – мое собственное изобретение, которое я смастерил и опробовал множество раз, когда хотел избавиться от неизбежной скуки, овладевающей бессмертными. Это не очередная машина, унаследованная мною от древних. Я сам ее придумал.
Властитель сделал паузу, но Кикаха ничего не сказал. Если Рыжий Орк ждет еще одной вспышки эмоций, так он ее не дождется.
– Посмотри на нее, Кикаха! – резко сказал тоан. – И попрощайся с Ананой, которую ты знал!
Кикаха медленно повернулся к окну.
– Машина стирает ее память. Стирает медленно, потому что быстрый процесс повреждает мозг, а мне не нужна безмозглая любовница.
Кикаха содрогнулся, но не вымолвил ни слова.
– Работая по часу в день, машина за десять дней сотрет все воспоминания этой женщины, вплоть до ее восемнадцатилетия. Когда процесс закончится, Анана решит – и в какомто смысле вполне справедливо, – будто она по-прежнему живет на родной планете и будто ее родители все еще живы. Она словно совершит путешествие во времени назад, не имея ни малейшего представления о том, сколько тысячелетий прошло с тех пор, когда ей было восемнадцать.
Кикаха потерял дар речи, а когда обрел его, то просипел:
– И она не вспомнит меня.
– Ну конечно. Так же, как и меня. Однако я ей представлюсь и со временем заставлю себя полюбить. Если я захочу, передо мной не устоит ни одна женщина.
– А что будет, когда она узнает правду?
– Она не узнает, – сказал Рыжий Орк и рассмеялся. – Об этом я позабочусь. Конечно, когда она мне надоест – если надоест…
– Ты собираешься проделать такой же фокус и со мной? Или для меня ты приготовил что-нибудь покруче?
– Я мог бы стереть твою память, скажем, до того момента, когда ты, студент земного колледжа, пробрался через врата Ваннакса в Многоярусный мир. Или же замучить тебя, пока ты не взмолишься о смерти. Любого человека, даже самого храброго, можно довести до такого состояния, не исключая меня самого. Или, если ты согласишься убить Манату Ворсион и преуспеешь, я мог бы отпустить тебя на свободу. Но сначала ты должен выполнить свое задание и найти дорогу к Пещерной планете. Если сумеешь, я в виде награды сохраню тебе память, хотя воспоминания об Анане будут для тебя мучительны.
Кикаха сделал выбор без колебаний. Но Рыжему Орку он сообщит о своем решении только тогда, когда будет вынужден. Сейчас он был способен думать лишь об Анане.
“Если мы когда-нибудь снова будем свободны, – думал Кикаха, – я добьюсь ее любви во что бы то ни стало. И расскажу ей о нашей совместной жизни все до мельчайших подробностей”.
Рыжий Орк произнес другое кодовое слово. Окно вновь стало стеной. Все четверо промаршировали через три зала и вошли в большую комнату, затейливо убранную в стиле, как предположил Кикаха, здешних обитателей. Тоан и пленник сели друг напротив друга в удобные кресла, стоявшие возле стола из полированного красного дерева с зелеными спиральными полосками. Ножки у стола были сделаны в виде фигурок тритонов. Слуга и служанка внесли блюда и встали за спинами властителя и Кикахи.
– Можешь вымыться, поесть и отдохнуть, как только мы договоримся, – заявил властитель. – Полагаю, что ты постараешься выполнить оба моих задания себе же на благо. Я бы на твоем месте поступил именно так. Пока ты жив…
– Пока я жив, я надеюсь, – сказал Кикаха.
– Вот именно. Давай-ка поедим.
– Я не голоден, – сказал Кикаха. – Мне кусок в горло не лезет.
– Желудок подчас живет своей собственной жизнью. Ну да ладно. Можешь подкрепиться попозже в своих апартаментах.
Тоан пожевал немного, запил еду вином и заговорил снова:
– Расскажи мне о своих приключениях у этой потаскушки-великанши.
Кикаха рассказал обо всем без утайки, умолчав лишь о том, что поведала ему Великая Праматерь о чешуйчатом человеке. Рыжий Орк мог знать, хотя бы отчасти, что говорил и делал его “гость” во владениях Манату Ворсион. Это казалось маловероятным, но Кикаха не имел понятия, какой системой шпионажа владел его “хозяин”.
– Я не хочу с ней связываться, – произнес Рыжий Орк, когда Кикаха закончил повествование, – по крайней мере пока. Но она вмешалась в мои дела, утянув тебя в свою вселенную. Кстати, она перенесла тебя в лес вовсе не затем, чтобы ты успокоился и попривык к ее планете – она хотела обезопасить себя. Если бы я вшил тебе под кожу атомную бомбочку и взорвал ее, как только ты ступил бы на планету великанши, пострадали бы только лес и его обитатели. – Тоан засмеялся и добавил: – Но я не мог этого сделать. Я имею в виду атомную бомбу. Мне пришлось бы заняться исследованиями, найти информацию о том, как их изготавливают, потом долго и упорно возиться с добычей необходимых металлов и постройкой реактора… в общем, сам понимаешь. – Он побарабанил пальцами по столу, потом заговорил опять:
– Двух дней тебе хватит, чтобы оправиться. После этого, готов ты будешь или не готов, тебе придется вновь пуститься в путь. И на сей раз я пропущу тебя через серию врат, к которым, я уверен, Манату Ворсион не успела подключиться.
Уныние при мысли об Анане все еще терзало сердце Кикахи, когда он шагнул через первые врата, приготовленные для него властителем. Возле вторых врат он успел сунуть в лучевик батарейку, прежде чем его понесло к следующей остановке. За три минуты Кикаха прошел через анфиладу из пяти врат. Одни из них оказались в высокогорной пещере. Кикаха мельком заметил внизу долину с лентой реки, подле которой расположилась крошечная деревушка и замок. Кикаха вскрикнул от радости: он узнал крепость барона фон Крица, своего заклятого врага, жившего в Дракландии. Так назывался один из ярусов планеты, которую Кикаха любил больше всех, – Многоярусного мира. Через пару секунд последовала очередная остановка.
Но это место не походило на описанное Рыжим Орком. Кикаха очутился в камере без окон, с толстой решеткой на двери. Мебели в камере не было, если не считать унитаза, кувшина с водой, мыла, полотенца на стене и кучи одеял в углу.
Зато в камере был обитатель, и Кикаха узнал его сразу, даром что тот был раздет.
Эрик Клифтон!
Англичанин стоял в углу и выглядел смущенным.
Не успели они поздороваться, как в голове у Кикахи помутилось и он упал без чувств. Последнее, что он увидел, было лицо опустившегося на колени Клифтона, а потом и оно расплылось. Когда Кикаха пришел в себя, он лежал на полу нагой, как и его сокамерник. Лучемет, кобура, пояс и рюкзак куда-то испарились.
Кикаха с трудом поднялся. Клифтон, тоже лежавший на полу, пошевелился. Кикаха посмотрел сквозь дверную решетку и ахнул.
За решеткой стоял чешуйчатый человек.
Глава 12
– Я и не думал, что кто-нибудь кроме меня уцелел во время наводнения, – раздался за спиной у Кикахи мягкий голос Эрика Клифтона. – Но лучше было нам с вами погибнуть, чем попасть в лапы беспощадного демона ада, возможно самого Князя Тьмы. Самые души наши подвергаются здесь страшной опасности.
Кикаха слышал его слова, но был так поглощен созерцанием своего поработителя, что не воспринимал их смысла. Вблизи существо казалось еще чудовищнее и опаснее, нежели в “гробу”. Массивные мускулы и крепкий костяк были достойны Геракла. Золотые и зеленые чешуйки сверкали на ярком свету. Шею чудовища, от самой челюсти до плеч, охватывали круглые костяные пластинки, покрытые змеиной чешуей. И лицо под яркими чешуйками, как теперь заметил Кикаха, тоже было покрыто костяной броней, правда не такой толстой, как на шее и туловище.
Чешуйчатый человек открыл рот и обнажил длинные, острые львиные зубы.
Только клыки были заметно короче, чем у льва.
Явно не поклонник овощей и фруктов, подумал Кикаха. С другой стороны, у медведей тоже зубы как у хищников, хотя питаются они в основном вегетарианской пищей.
Изо рта чудовища высунулся тонкий и очень узкий, словно у рептилии, язык. Впрочем, как выяснилось, это было лишь зеленое щупальце на кончике красного языка, похожего на человеческий.
Большие зеленые глаза располагались на черепе примерно на дюйм ближе к затылку, чем у человека. Несмотря на то что они напомнили Кикахе глаза крокодила, на них были веки, которые то и дело моргали.
В коридоре за чудовищем виднелись еще две камеры с решетчатыми дверями.
– Давно ты здесь сидишь? – тихо спросил у Клифтона Кикаха.
При звуке его голоса плоские уши чешуйчатого загнулись вперед, как лепестки.
– Два дня, – прошептал Клифтон. – Я чуть было не утонул в потоке, меня изрядно потрепало. Но мне удалось уцепиться за ствол дерева, а потом поток вынес меня на край громадного водопада и швырнул вниз. Однако и тогда, с Божьей помощью, я выжил, видно, благодаря своему ангелу-хранителю. Меня унесло в самые глубины ущелья, так глубоко, что край его казался мне тоненькой светлой полоской, в то время как сам я погрузился в адскую бездну. Мне грозила неминуемая гибель от жары и сырости, но я добрался до берега вселенского потока, ставшего к тому времени обыкновенной рекой. А потом побрел вперед, куда глаза глядят, и снова Господь с ангелом-хранителем даровали мне спасение.
Чешуйчатый человек придвинулся к самой решетке и обхватил ее громадными руками, пристально наблюдая за пленниками. Кикаха вздрогнул, заметив на правом указательном пальце чудовища то самое кольцо, что было на руке у Клифтона в яме. Обернувшись, Кикаха взглянул на правую руку англичанина. Да, кольцо исчезло.Кикаха вновь повернулся к чешуйчатому. Если он отобрал у Клифтона кольцо, ему пришлось сильно расширить его, чтобы надеть на свой здоровенный палец.
– Опустим подробности, – сказал Кикаха. – Как ты очутился здесь?
– Боже, спаси наши души! По-моему, в этой темнице мне незачем торопиться с рассказом. Но если вы хотите короче – я карабкался по стене ущелья, срывался и падал, пока, вконец измученный, не набрел на довольно широкий уступ, где и решил заночевать.
– Я просил без подробностей.
– Проснувшись, я обошел уступ и увидел вход в пещеру. В ней журчала вода. Мне ужасно хотелось пить, но я забрался уже слишком высоко, чтобы спускаться обратно к реке. Поэтому я вошел в пещеру – очень осторожно, можете мне поверить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45