Они поднялись по каменной лестнице, прошли по коридору и остановились у одной из дверей. Сержант постучал в дверь, прислушался и, повернув ручку, вошел в кабинет.
Большая комната, в которую ввели Шавасса, судя по всему, когда-то принадлежала какому-то очень важному человеку. Стены, обитые деревом, были выкрашены в красивый цвет, пол устилали ковры из овечьей шерсти, а в большом камине полыхали поленья. Стоявший в углу зеленый шкаф для хранения деловых бумаг и письменный стол в центре в этой комнате выглядели инородными предметами.
За столом сидел полковник Ли. Он читал отпечатанный на машинке доклад. Шавасс сделал несколько шагов вперед, остановился возле стола и посмотрел на себя в зеркало в позолоченной раме, висевшее за спиной полковника. От усталости он еле держался на ногах. Его красивое, с аристократическими чертами лицо осунулось, карие глаза глубоко впали, а из раны на лбу сочилась кровь. Шавасс поднял руку, чтобы вытереть кровь, и в этот момент полковник Ли хмыкнул, бросил на стол доклад и посмотрел на англичанина.
В глазах китайца Шавасс прочитал жалость. Полковник, сурово сдвинув брови, на отличном английском воскликнул:
– Друг мой, как же они вас отделали!
– Весьма тронут вашей заботой, – отозвался Шавасс.
Ли откинулся на спинку стула, в уголках его рта затаилась улыбка.
– Итак, вы заговорили по-английски, – сказал он. – Видите, мы уже кое в чем и продвинулись.
Шавасс молча чертыхнулся. Никогда он еще не чувствовал себя таким уставшим, как сейчас. Поэтому он, опытный агент, попался на столь примитивную удочку полковника.
Англичанин пожал плечами:
– Ну что ж, первый раунд за вами.
– Естественно! – воскликнул китаец и кивнул своим подчиненным.
Те мгновенно удалились.
От жара, исходившего от камина, Шавасса разморило. У него закружилась голова. Он качнулся и, чтобы не упасть, схватился за край стола.
– Друг мой, вам лучше присесть, – поднявшись из-за стола, посоветовал полковник Ли.
Шавасс тяжело опустился на стул. Подойдя к лакированному шкафчику, Ли достал из него бутылку и два стакана. Он быстро наполнил стаканы и один из них пододвинул Шавассу. Англичанин пить не стал – он ждал, когда первым это сделает полковник.
Ли улыбнулся и залпом осушил стакан.
– Ну а теперь выпейте и вы, – сказал он. – Думаю, что вы будете удивлены.
Это оказалось шотландское виски самого высокого качества, и Шавасс, сделав глоток, почувствовал в горле жжение. Он тихо кашлянул, взял со стола бутылку и налил себе еще.
– Рад, что оно вам понравилось, – сказал Ли.
Шавасс молча посмотрел на него и опрокинул второй стакан с виски в рот. От выпитого ему стало лучше.
– У вас комфортно, как дома, – откинувшись на спинку стула, заметил Шавасс. – А тем временем ваши товарищи, не щадя себя, борются за дело пролетариата. Кстати, может быть, у вас и сигареты найдутся? А то ваши солдаты здорово почистили мои карманы. Судя по всему, жалованье они получают не так уж часто.
Полковник Ли молча достал из кармана пачку американских сигарет и легким движением пальцев швырнул ее на стол.
– Видите, я могу удовлетворить любое ваше желание, – сказал он.
Шавасс вынул сигарету и наклонился к пламени зажигалки, которую протянул ему китаец.
– А своего производства не потребляете? – спросил он.
Ли приятно улыбнулся.
– Но виргинский табак исключительного качества, – ответил он. – Придет время, а оно непременно придет, и мы будем курить только его.
– Осторожнее, товарищ. В Пекине такое заявление истолкуют как измену, – предупредил Шавасс.
Полковник Ли вновь улыбнулся и, вынув из пачки сигарету, вставил ее в изящный мундштук, выточенный из жадеита.
– Но мы, мой друг, не в Пекине, – ответил он. – Здесь я в полной безопасности.
Говорил полковник тихим, приятным голосом. Настроение у него было превосходным, и Шавасс, к своему глубокому сожалению, наконец понял, что попал в лапы к очень опытному мастеру ведения допросов.
– Ну и что дальше? – спросил англичанин.
– Все зависит только от вас, – пожал плечами Ли. – Если мы найдем с вами общий язык, то вам ничто не грозит.
Шавасс оживился. Получалось, что полковник явно предлагал ему сотрудничество. «Что ж, такой прием допроса стар как мир», – подумал англичанин и, выпустив изо рта клубы табачного дыма, спросил:
– Итак, вы даете мне шанс?
– Ну конечно, – ответил полковник. – Единственное, что от вас требуется, – это назвать свое настоящее имя и рассказать, зачем вы приехали в Чангу.
– И что будет со мной, если я вам это расскажу? – спросил Шавасс.
– К тем, кто открыто признается в содеянных ими проступках, мы относимся благосклонно, – ответил Ли.
Шавасс рассмеялся и затушил сигарету в жадеитовой пепельнице.
– Если это единственное, что вы можете мне предложить, то продаваться вам я не стану, – сказал он.
Китаец постучал своей узкой ладонью по крышке стола и задумчиво произнес:
– Ну что ж, очень жаль.
Было видно, что он сильно разочарован ответом внимательно слушавшего его англичанина.
– Вы действительно об этом жалеете?
– Да, – ответил Ли. – Мы с вами находимся по разные стороны баррикад. Я не идеалист в политике и тем более не фанатик. Просто человек, который всегда привык приспосабливаться к генеральной линии нашей партии.
– Уверен, что вам это хорошо удается, – с иронией в голосе заметил англичанин.
– Да, пока неплохо. Я всегда держу нос по ветру, – улыбнулся китаец и собрал в стопку лежавшие на столе бумаги. – Но время передумать у вас еще есть.
Шавасс покачал головой.
– Нет, полковник, спасибо, – ответил он. – Так что можете смело переходить к фазе два.
– К фазе два? – сдвинув брови, переспросил Ли. – Извините, но я вас не понял.
– Но вы же должны строго следовать инструкциям, а точнее, последней установке ЦК вашей компартии по методам обращения с врагами народа и политическими заключенными. Первую часть допроса вы провели блестяще, с полным знанием учения товарища Павлова.
Полковник Ли глубоко вздохнул.
– У вас странные понятия о нас, – сказал он и нажал на кнопку в столе.
Через секунду в кабинет вошел сержант и встал за спиной арестованного.
Шавасс вяло поднялся со стула.
– И что теперь? – спросил он Ли.
Тот, пожав плечами, ответил:
– Теперь все зависит только от вас. Я могу дать вам несколько часов на размышления. Ну а потом...
Полковник вновь пожал плечами и, взяв со стола рапорт, открыл его.
В коридоре Шавасса ждали конвойные. Сержант пошел первым, за ним – англичанин, а следом – вооруженные винтовками солдаты. Они спустились по каменной лестнице в подвал и свернули в ярко освещенный коридор, вдоль стены которого тянулся длинный ряд массивных деревянных дверей. Остановившись у одной из них, сержант открыл ее и кивком указал арестованному на вход.
Шавасс прошел в небольшую тюремную камеру, размером не более шести квадратных футов. У стены стояла железная койка. Окна в этом каменном мешке не было. Как только за спиной Шавасса захлопнулась дверь, в камере стало совсем темно. Касаясь руками мокрых стен, он осторожно пробрался к койке. Постели на ней не было, но Шавасс пребывал в таком состоянии, что мог бы заснуть и на полу. Он улегся на кровать, и тотчас ржавые пружины больно впились ему в спину.
Дышать в одиночке было легче, чем в общей камере. Как ни странно, Шавасс сразу же расслабился, напряжение постепенно стало спадать. Однако усталость не проходила. Все конечности ломило, а рана на лбу постоянно давала о себе знать тупой ноющей болью.
Он тяжело вздохнул и закрыл глаза. И тут над его дверью громко зазвонил звонок и замигала красная лампочка.
Шавасс, готовый к самому худшему, поднялся с койки. Нервы его были напряжены до предела, к горлу подступила тошнота.
Вскоре в замочной скважине с противным скрипом повернулся ключ, дверь распахнулась, и в ее ярко освещенном проеме Шавасс увидел низкорослого сержанта. Он стоял, упираясь руками в бока, и улыбался. Шавасс вышел из камеры и в сопровождении все того же конвоя направился по коридору. Сержант, как и прежде шедший впереди, открыл в торце коридора дверь, и они вышли на улицу. Было темно, с неба лило как из ведра.
Сержант направился к стоявшему возле барака грузовику и исчез в темноте. Шавасс остался стоять посередине двора с двумя солдатами. Холодный, пронизывающий ветер дул ему в спину. Вглядываясь в темный силуэт военной машины, он тщетно пытался понять, что же задумали китайцы. Внезапно вспыхнувшие фары грузовика высветили в ночной темноте фигуру Шавасса.
Неожиданно появился сержант. В руке его англичанин увидел автоматический пистолет. Китаец дал знак конвойным, и те тут же исчезли. Некоторое время Шавассу казалось, что они с сержантом остались наедине. Не сводя глаз с пистолета, он сделал осторожный шаг вперед, и тут его сзади окатили ледяной водой. Шавасс, шатаясь, обернулся, и следующая порция воды попала ему в лицо. Проморгавшись, он увидел перед собой смеющихся конвоиров. У каждого в руке было по пустому ведру.
На пронизывающем ветру, да еще в промокшей одежде, Шавассу стало невыносимо холодно. Он сделал неуверенный шаг в направлении солдат и тут получил от сержанта сильнейший удар по почкам. Трое китайцев набросились на упавшего Шавасса и принялись бить его ногами. Англичанин на мгновение открыл глаза и тут же закрыл их: от ослепительного света фар грузовика им стало нестерпимо больно. Его подняли с мокрой булыжной мостовой и поволокли к ярко освещенному подъезду казармы.
Шавасс нисколько не удивился, когда увидел себя возле кабинета полковника Ли. Сержант постучал в дверь, и двое конвойных, втащив англичанина внутрь, поставили его посередине комнаты. Шавасс второй раз за эту ночь посмотрел на себя в зеркало. Вид у него был ужасный: волосы прилипли ко лбу, один глаз полузакрыт, на правой скуле, раздувшейся от побоев, темнел огромный синяк, а из распухшего рта на рубашку стекала кровь.
– Друг мой, – произнес полковник Ли, – вы оказались жутким упрямцем. И все это ради чего?
На его рабочем столе по-прежнему стояла бутылка и два стакана. Китаец налил виски в стакан и подвинул его арестованному. Конвойные усадили англичанина на стул, а сержант поднес стакан к его губам.
Отхлебнув виски, Шавасс застонал от боли. Через мгновение приятная теплота стала разливаться по его телу, и он сразу же почувствовал облегчение.
– Хорошенький спектакль вы устроили, – пробормотал Шавасс.
Лицо полковника исказила злоба.
– А вы думали, что я и дальше буду с вами либеральничать? Я что, по-вашему, тут с вами в игрушки собирался играть? – прокричал он и нажал на кнопку звонка. – Теперь игра в кошки-мышки закончилась. Мне известно, кто вы такой. Я все о вас знаю.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла молодая китаянка в туго обтягивающей фигуру военной форме. Обута она была в русские кожаные сапоги. Девушка подошла к столу и положила перед полковником папку.
– Все сведения о вас здесь, – сказал Ли и взял папку в руки. – Я связался с Лхасой, а там, в свою очередь, сразу же связались с нашей контрразведкой в Пекине. Что, не верите?
– А чему я должен верить? – пожав плечами, спросил Шавасс.
Полковник открыл досье и начал читать:
– "Пол Шавасс, родился в Париже в 1930 году, отец француз, мать англичанка, таким образом, имеет двойное гражданство. Учился в университетах Сорбонны, Кембриджа и Гарварда. Имеет степень магистра в области лингвистики. До 1955 года преподавал в Кембридже, а затем поступил на службу в секретное управление, занимающееся подрывной деятельностью против стран социалистического лагеря".
Услышав это, Шавасс не испытал не только страха, но и удивления. Все тело его ныло от боли, и единственное, на что у него пока хватало сил, – это не закрывать глаза.
– Да, у ваших разведчиков прекрасное воображение, – заметил Шавасс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22