И объясни, как это ваш аргентинский родственник мог родиться в доме, который он сам построил? Не мог же он построить дом до своего рождения.
— Так ведь он родился в старой половине, а построил новую. Уже после своего рождения.
— А сколько семей проживает в вашем доме? И много ли у вас родственников, то есть я хотела спросить — квартир? То есть, семей родственников? — сама запуталась учительница. Яночка поправила её со знанием дела.
— Вы хотели сказать — комплектов? — спросила она и тяжело вздохнула. — Наша родня состоит из трех комплектов, но каждый желает заполучить царские апартаменты. Это папа так сказал. И ещё сказал — не ляжет он костьми, чтобы каждому увеличить метраж. Какие три комплекта? Ну, первый — это мы, то есть мама, папа, мой брат и я. Второй комплект — бабушка с дедушкой. А третий комплект — тётя Моника со своим женихом и сыном Рафалом. И вместе с Моникиным женихом у нас набирается четыре квартиры на обмен. В доме как раз проживает четыре семьи. Три из них уже согласились на обмен с нами, а одна — ни в какую! Она вообще страшно подозрительная, эта семья, проше пани.
— Чем же она подозрительная? И что за семья? Многодетная?
— Да нет, всего три человека. Во-первых, старая грымза…
— Как ты отзываешься о старших! — укоризненно поправила её учительница. — Невежливо так говорить.
Яночка подумала и постаралась выразиться повежливее:
— Во-первых, жутко старая… гражданка, во-вторых, её сын, в-третьих, жена сына. В нашем доме они занимают две комнаты, а от нас хотят получить как минимум три! Трехкомнатную квартиру. Такие жадные! И ещё хотят денежную доплату, а ещё… Каждый раз они ещё чего-то хотят ещё. А я знаю, что это из-за чердака. Вот поверьте мне, они ни за что не выедут из нашего дома, пока не узнают, что там, на чердаке!
Учительница задумчиво произнесла:
— Говоришь, со времён войны на чердак никто не входил? Сорок или пятьдесят лет туда никто не заглядывал? Вряд ли. Даже если дверь заперта на замок, так ведь замок можно и спилить.
— Да нет, не на замок, — так же задумчиво возразила Яночка. — Там не только висячий замок, а железная дверь, и ещё замки в этой двери. Не один замок, вся дверь в запорах! Чердак как раз над самой старой частью дома. И дверь целиком железная! И на ней такие прочные железные засовы, запертые на несколько замков, кошмар! Такое никому не отпереть, проще двери выломать, а тогда дом разрушится. Вот прежние жильцы и не трогали дверь, боялись, у них потолки обрушатся, да и не интересно им, что там, на чердаке. Так что у нас столько хлопот, проше пани…
Классная руководительница была молода, собственная кооперативная квартира ещё очень неясно маячила перед ней в туманной дали, поэтому хлопоты семейства Хабровичей из-за собственного дома с террасой, садом и бассейном казались ей не такими уж отпугивающими. Да и можно ли назвать хлопотами приведение в порядок собственного особняка? Одно удовольствие… Впрочем… Вспомнив, что бассейном ученица называет лужу во дворе из-за неисправного водопровода, а также, предстоящие семейству Хабровичей мытарства по обмену жилплощади, учительница перестала завидовать и преисполнилась сочувствия к отцу Яночки, на которого милые родичи, похоже, возложили все хлопоты по ремонту дома и обмену квартир. И к концу урока она уже радовалась тому, что у неё нет родственников в Аргентине…
2
Первый раз Хабровичи увидели собаку, когда рано утром вместе с детьми выходили из дому. Собака сидела на площадке второго этажа и смотрела на них с надеждой. Была она крупная, рыжевато-коричневая, похожая на легавую или сеттера, с гладкой, блестящей шерстью. Правда, уши у неё были короче, чем у легавых, и хвост отрезан. Собака разрешила себя погладить.
Второй раз Хабровичи увидели эту собаку поздно вечером, когда возвращались домой. Теперь она переместилась на площадку четвёртого этажа, к дверям их квартиры, казалась более грустной, чем утром, и вроде бы утратившей надежду.
— Гляди-ка, эта собака все сидит в нашем подъезде, — сказала мужу пани Кристина с некоторой тревогой. — Интересно, чья она?
Пан Хабрович был занят поисками ключей от квартиры и раздражённо рылся в карманах. В последнее время на него свалилось столько забот и хлопот, что ему решительно было не до каких-то посторонних собак!
— Понятия не имею, — рассеянно ответил он, бросив взгляд на собаку. — Ничего пёсик, красивый, но не чистопородный. Наверное, ждёт хозяина. Наклонившись, пани Кристина погладила собаку по блестящей спинке. Та приняла ласку с явным удовольствием и благодарностью.
— Почему ты сидишь здесь, пёсик? — спросила пани Кристина. — А где же твой хозяин? Оставил тебя под дверью? Такая милая, ласковая собачка! И послушная, сидит, где ей велели, с места не сходит.
И обратясь к мужу, пани Кристина заметила:
— Наверное, хозяин пришёл с собакой в гости к человеку, который не любит собак, и не пустил её в квартиру, вот и пришлось оставить её на лестнице. Надо же, какой варвар!
— Потише! — урезонил жену пан Хабрович. — Сосед может услышать.
— И пусть слышит! — разошлась пани Кристина. — Я ему и в глаза скажу, этому паршивцу. Разве можно издеваться над животными?
— Какое же издевательство? — возразил муж. — Собаке велели сидеть и ждать, вот она и ждёт. А ты не гладь её больше, нечего приучать к себе чужого пса.
Продолжая бормотать под носом нехорошие слова по адресу хозяина собаки и его негостеприимных знакомых, пани Кристина скрылась за дверью своей квартиры. Собака осталась на лестнице. После ужина Павлику велено было вынести мусор. Он послушно схватил мусорное ведро, но дальше прихожей с ним не пошёл. Открыв входную дверь и выглянув на лестницу, мальчик вместе с ведром вбежал в кухню и взволнованно воскликнул:
— Знаете, а пёс все ещё здесь сидит!
Пёс уже не сидел, а лежал, свернувшись в клубок, на коврике у их дверей, отчаявшийся и безгранично грустный. Первой к нему подбежала Яночка, присела на корточки, заглянула в страдающие глаза собаки, и сердце девочки больно сжалось.
— Она потерялась! — прерывающимся от волнения голосом сказала девочка. — Она боится, что теперь на веки веков останется одна-одинёшенька. Давайте возьмём её себе! Такая свинья, выгнала собачку из дому!
— Ну и люди! — возмутился Павлик. — Продержать пса весь день на лестнице! Интересно, чей же он?
— Неизвестно, — ответила пани Кристина, присоединяясь к детям. — Мы думали, пришёл с хозяином к кому-то в гости в нашем подъезде. А хозяин квартиры не любит собак, вот её и не пустили, велели ждать на лестнице.
Павлик ткнул сестру в бок:
— Ты про какую свинью говорила?
— Да про хозяина собаки! И вовсе он не приходил сюда в гости, оставил собаку, а сам ушёл. Бросил её! Глядите, пёсик весь дрожит! И дышит как-то странно…
Слушая все эти разговоры о себе, собака продолжала неподвижно лежать на придвeрном коврике. Она и в самом деле дышала с трудом, при каждом вдохе у неё внутри что-то хрипело, и время от времени все её тело сотрясала мелкая дрожь. На людей она глядела уже без всякой надежды, разрешала себя гладить совершенно равнодушно. В глазах её застыло выражение апатии и бездонной печали.
Теперь возле собаки столпилось все семейство Хабровичей. Пани Кристина присела возле неё на корточки с другой стороны и с тревогой произнесла:
— И в самом деле, как-то хрипло дышит, наверное, бронхит. Неужели пёсик простудился? Да где же его хозяин? !
— Сбежал! — повторила Яночка и с ненавистью добавила:
— Такой негодяй! Бросил беднягу на произвол судьбы. Возьмём его себе… ладно, мама?
— Как же мы можем взять чужую собаку?
— Да ведь она же ничья! Сама видишь! Лежит здесь, как… как подкидыш несчастный! И девочка ласково погладила собаку. Та по прежнему разрешала себя гладить, но теперь закрыла глаза, а её дыхание стало ещё более хриплым.
— Нет, у неё определённо воспаление лёгких! — с тревогой сказала мужу пани Кристина. — Тадеуш говорил, его собака умерла от воспаления лёгких, помнишь? Господи Боже, такой чудесный пёс, надо что-то делать!
Яночку тоже стало трясти, и хотя она дышала нормально, но явно и у неё тоже повысилась температура, вон как пылали щеки.
— Так сделайте же что-нибудь! — умоляла девочка родителей. — Ну что вы так стоите? Собака больная, ей холодно, а вы ничего не делаете!
Павлик поддержал сестру:
— Как мы заболеем, так вы сразу целую банду докторов вызываете! А к больной собаке… Главе семьи передалось волнение детей и жены, и он понял, что надо что-то предпринять.
— Пожалуй, позвоню ветеринару, — сказал пан Хабрович. — И в самом деле, прекрасная собака, жаль её. Ещё совсем молодая, не больше года ей.
— И какая чистая! — подхватила пани Кристина. — Посмотрите, какая чистая, блестящая шерсть. За ней был прекрасный уход, наверное, потерялась она совсем недавно.
Павлик подхватил:
— Вот именно, и надо брать её в дом, пока чистая! А то потом услышишь: грязная, запаршивевшая, такую нельзя пускать в квартиру.
Дежурный ветеринарной службы очень любезно разговаривал с паном Хабровичем, но помочь ничем не мог. Уже поздно, у них всего одна машина, и она давно ездит по срочным вызовам, вернётся только к утру, не раньше. Да и в принципе выезжают они только в экстренных случаях по вызову, а так животных привозят к ним. Можете дать пока собачке аспирин. А вообще он, дежурный, советует утром отвезти пса в приют для бездомных животных, там его примут уже в семь утра, там — специалисты, там за ним будет необходимый уход и оттуда его может взять хозяин, если отыщется. Вот телефон приюта.
Пан Хабрович позвонил в приют, узнал адрес.
Оказывается, там круглосуточное дежурство. Тем временем на лестничной площадке разгорелась жаркая баталия между матерью и её двумя детьми. Пани Кристина пыталась убедить Яночку и Павлика, что нельзя вот так, ни с того ни с сего взять в дом чужую собаку. Ведь она же не уличная, это сразу видно. Наверняка у неё есть хозяин, и он, возможно, где-то в их доме. Может, и в самом деле пришёл в гости к кому-то из жильцов, может, выпил, забыл про собаку…
Павлик был неумолим:
Если упился до того, что забыл о такой собаке, значит, он её не стоит!
Яночка внесла конструктивное предложение:
— Тогда мы сами попробуем найти этого негодяя. Сами, раз вы с папой устраняетесь. Значит, вы тоже недостойны такой собаки! Тут в дверях показался папа.
— Велели дать ему аспирин, — сказал он. — А вы обратили внимание, что пёс без ошейника? Ни один хозяин не оставит собаку без ошейника. Последнее замечание вызвало бурную дискуссию на лестничной площадке. Пани Кристина предположила, что ошейник просто кто-то украл. Собачка ласковая, разрешает гладить себя совсем незнакомым людям, вот кто-то и воспользовался. Дети требовали немедленно решать судьбу собаки, и начать с аспирина. Яночка не выдержала, поднялась и принялась звонить соседям. Пёс безучастно ждал.
Соседи с их этажа единодушно заявили о своей полной непричастности к псу. И у них сегодня никаких гостей не было. По лестнице поднимался сосед сo следующего этажа. Да, он видел эту собачку на их лестнице ещё утром, но не знает, чья она и откуда. Соседи этажом ниже тоже ничего о собаке не знали. Выходит, собака бездомная?
И в душе Яночки зародилось глубокое, непреодолимое желание приютить эту собаку, быть всегда с ней, заботиться о ней. Пусть у собаки будет дом! Сколько раз до этого они просили родителей взять собаку! Те всегда разъясняли своим разумным детям всю сложность держать собаку в их тесной квартире, в центре города. Родители работают с утра до вечера, дети в школе, собаке придётся сидеть весь день в запертой квартире, одинокой и заброшенной. Ну какая у неё будет жизнь? Собачья…
Дети понимали — аргументы убедительные. И на время расстались с мечтой завести собаку. А вот теперь Яночка вдруг почувствовала, что с этой ласковой, несчастной, брошенной, и, кажется, больной собакой её связывает какая-то невидимая, но прочная нить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Так ведь он родился в старой половине, а построил новую. Уже после своего рождения.
— А сколько семей проживает в вашем доме? И много ли у вас родственников, то есть я хотела спросить — квартир? То есть, семей родственников? — сама запуталась учительница. Яночка поправила её со знанием дела.
— Вы хотели сказать — комплектов? — спросила она и тяжело вздохнула. — Наша родня состоит из трех комплектов, но каждый желает заполучить царские апартаменты. Это папа так сказал. И ещё сказал — не ляжет он костьми, чтобы каждому увеличить метраж. Какие три комплекта? Ну, первый — это мы, то есть мама, папа, мой брат и я. Второй комплект — бабушка с дедушкой. А третий комплект — тётя Моника со своим женихом и сыном Рафалом. И вместе с Моникиным женихом у нас набирается четыре квартиры на обмен. В доме как раз проживает четыре семьи. Три из них уже согласились на обмен с нами, а одна — ни в какую! Она вообще страшно подозрительная, эта семья, проше пани.
— Чем же она подозрительная? И что за семья? Многодетная?
— Да нет, всего три человека. Во-первых, старая грымза…
— Как ты отзываешься о старших! — укоризненно поправила её учительница. — Невежливо так говорить.
Яночка подумала и постаралась выразиться повежливее:
— Во-первых, жутко старая… гражданка, во-вторых, её сын, в-третьих, жена сына. В нашем доме они занимают две комнаты, а от нас хотят получить как минимум три! Трехкомнатную квартиру. Такие жадные! И ещё хотят денежную доплату, а ещё… Каждый раз они ещё чего-то хотят ещё. А я знаю, что это из-за чердака. Вот поверьте мне, они ни за что не выедут из нашего дома, пока не узнают, что там, на чердаке!
Учительница задумчиво произнесла:
— Говоришь, со времён войны на чердак никто не входил? Сорок или пятьдесят лет туда никто не заглядывал? Вряд ли. Даже если дверь заперта на замок, так ведь замок можно и спилить.
— Да нет, не на замок, — так же задумчиво возразила Яночка. — Там не только висячий замок, а железная дверь, и ещё замки в этой двери. Не один замок, вся дверь в запорах! Чердак как раз над самой старой частью дома. И дверь целиком железная! И на ней такие прочные железные засовы, запертые на несколько замков, кошмар! Такое никому не отпереть, проще двери выломать, а тогда дом разрушится. Вот прежние жильцы и не трогали дверь, боялись, у них потолки обрушатся, да и не интересно им, что там, на чердаке. Так что у нас столько хлопот, проше пани…
Классная руководительница была молода, собственная кооперативная квартира ещё очень неясно маячила перед ней в туманной дали, поэтому хлопоты семейства Хабровичей из-за собственного дома с террасой, садом и бассейном казались ей не такими уж отпугивающими. Да и можно ли назвать хлопотами приведение в порядок собственного особняка? Одно удовольствие… Впрочем… Вспомнив, что бассейном ученица называет лужу во дворе из-за неисправного водопровода, а также, предстоящие семейству Хабровичей мытарства по обмену жилплощади, учительница перестала завидовать и преисполнилась сочувствия к отцу Яночки, на которого милые родичи, похоже, возложили все хлопоты по ремонту дома и обмену квартир. И к концу урока она уже радовалась тому, что у неё нет родственников в Аргентине…
2
Первый раз Хабровичи увидели собаку, когда рано утром вместе с детьми выходили из дому. Собака сидела на площадке второго этажа и смотрела на них с надеждой. Была она крупная, рыжевато-коричневая, похожая на легавую или сеттера, с гладкой, блестящей шерстью. Правда, уши у неё были короче, чем у легавых, и хвост отрезан. Собака разрешила себя погладить.
Второй раз Хабровичи увидели эту собаку поздно вечером, когда возвращались домой. Теперь она переместилась на площадку четвёртого этажа, к дверям их квартиры, казалась более грустной, чем утром, и вроде бы утратившей надежду.
— Гляди-ка, эта собака все сидит в нашем подъезде, — сказала мужу пани Кристина с некоторой тревогой. — Интересно, чья она?
Пан Хабрович был занят поисками ключей от квартиры и раздражённо рылся в карманах. В последнее время на него свалилось столько забот и хлопот, что ему решительно было не до каких-то посторонних собак!
— Понятия не имею, — рассеянно ответил он, бросив взгляд на собаку. — Ничего пёсик, красивый, но не чистопородный. Наверное, ждёт хозяина. Наклонившись, пани Кристина погладила собаку по блестящей спинке. Та приняла ласку с явным удовольствием и благодарностью.
— Почему ты сидишь здесь, пёсик? — спросила пани Кристина. — А где же твой хозяин? Оставил тебя под дверью? Такая милая, ласковая собачка! И послушная, сидит, где ей велели, с места не сходит.
И обратясь к мужу, пани Кристина заметила:
— Наверное, хозяин пришёл с собакой в гости к человеку, который не любит собак, и не пустил её в квартиру, вот и пришлось оставить её на лестнице. Надо же, какой варвар!
— Потише! — урезонил жену пан Хабрович. — Сосед может услышать.
— И пусть слышит! — разошлась пани Кристина. — Я ему и в глаза скажу, этому паршивцу. Разве можно издеваться над животными?
— Какое же издевательство? — возразил муж. — Собаке велели сидеть и ждать, вот она и ждёт. А ты не гладь её больше, нечего приучать к себе чужого пса.
Продолжая бормотать под носом нехорошие слова по адресу хозяина собаки и его негостеприимных знакомых, пани Кристина скрылась за дверью своей квартиры. Собака осталась на лестнице. После ужина Павлику велено было вынести мусор. Он послушно схватил мусорное ведро, но дальше прихожей с ним не пошёл. Открыв входную дверь и выглянув на лестницу, мальчик вместе с ведром вбежал в кухню и взволнованно воскликнул:
— Знаете, а пёс все ещё здесь сидит!
Пёс уже не сидел, а лежал, свернувшись в клубок, на коврике у их дверей, отчаявшийся и безгранично грустный. Первой к нему подбежала Яночка, присела на корточки, заглянула в страдающие глаза собаки, и сердце девочки больно сжалось.
— Она потерялась! — прерывающимся от волнения голосом сказала девочка. — Она боится, что теперь на веки веков останется одна-одинёшенька. Давайте возьмём её себе! Такая свинья, выгнала собачку из дому!
— Ну и люди! — возмутился Павлик. — Продержать пса весь день на лестнице! Интересно, чей же он?
— Неизвестно, — ответила пани Кристина, присоединяясь к детям. — Мы думали, пришёл с хозяином к кому-то в гости в нашем подъезде. А хозяин квартиры не любит собак, вот её и не пустили, велели ждать на лестнице.
Павлик ткнул сестру в бок:
— Ты про какую свинью говорила?
— Да про хозяина собаки! И вовсе он не приходил сюда в гости, оставил собаку, а сам ушёл. Бросил её! Глядите, пёсик весь дрожит! И дышит как-то странно…
Слушая все эти разговоры о себе, собака продолжала неподвижно лежать на придвeрном коврике. Она и в самом деле дышала с трудом, при каждом вдохе у неё внутри что-то хрипело, и время от времени все её тело сотрясала мелкая дрожь. На людей она глядела уже без всякой надежды, разрешала себя гладить совершенно равнодушно. В глазах её застыло выражение апатии и бездонной печали.
Теперь возле собаки столпилось все семейство Хабровичей. Пани Кристина присела возле неё на корточки с другой стороны и с тревогой произнесла:
— И в самом деле, как-то хрипло дышит, наверное, бронхит. Неужели пёсик простудился? Да где же его хозяин? !
— Сбежал! — повторила Яночка и с ненавистью добавила:
— Такой негодяй! Бросил беднягу на произвол судьбы. Возьмём его себе… ладно, мама?
— Как же мы можем взять чужую собаку?
— Да ведь она же ничья! Сама видишь! Лежит здесь, как… как подкидыш несчастный! И девочка ласково погладила собаку. Та по прежнему разрешала себя гладить, но теперь закрыла глаза, а её дыхание стало ещё более хриплым.
— Нет, у неё определённо воспаление лёгких! — с тревогой сказала мужу пани Кристина. — Тадеуш говорил, его собака умерла от воспаления лёгких, помнишь? Господи Боже, такой чудесный пёс, надо что-то делать!
Яночку тоже стало трясти, и хотя она дышала нормально, но явно и у неё тоже повысилась температура, вон как пылали щеки.
— Так сделайте же что-нибудь! — умоляла девочка родителей. — Ну что вы так стоите? Собака больная, ей холодно, а вы ничего не делаете!
Павлик поддержал сестру:
— Как мы заболеем, так вы сразу целую банду докторов вызываете! А к больной собаке… Главе семьи передалось волнение детей и жены, и он понял, что надо что-то предпринять.
— Пожалуй, позвоню ветеринару, — сказал пан Хабрович. — И в самом деле, прекрасная собака, жаль её. Ещё совсем молодая, не больше года ей.
— И какая чистая! — подхватила пани Кристина. — Посмотрите, какая чистая, блестящая шерсть. За ней был прекрасный уход, наверное, потерялась она совсем недавно.
Павлик подхватил:
— Вот именно, и надо брать её в дом, пока чистая! А то потом услышишь: грязная, запаршивевшая, такую нельзя пускать в квартиру.
Дежурный ветеринарной службы очень любезно разговаривал с паном Хабровичем, но помочь ничем не мог. Уже поздно, у них всего одна машина, и она давно ездит по срочным вызовам, вернётся только к утру, не раньше. Да и в принципе выезжают они только в экстренных случаях по вызову, а так животных привозят к ним. Можете дать пока собачке аспирин. А вообще он, дежурный, советует утром отвезти пса в приют для бездомных животных, там его примут уже в семь утра, там — специалисты, там за ним будет необходимый уход и оттуда его может взять хозяин, если отыщется. Вот телефон приюта.
Пан Хабрович позвонил в приют, узнал адрес.
Оказывается, там круглосуточное дежурство. Тем временем на лестничной площадке разгорелась жаркая баталия между матерью и её двумя детьми. Пани Кристина пыталась убедить Яночку и Павлика, что нельзя вот так, ни с того ни с сего взять в дом чужую собаку. Ведь она же не уличная, это сразу видно. Наверняка у неё есть хозяин, и он, возможно, где-то в их доме. Может, и в самом деле пришёл в гости к кому-то из жильцов, может, выпил, забыл про собаку…
Павлик был неумолим:
Если упился до того, что забыл о такой собаке, значит, он её не стоит!
Яночка внесла конструктивное предложение:
— Тогда мы сами попробуем найти этого негодяя. Сами, раз вы с папой устраняетесь. Значит, вы тоже недостойны такой собаки! Тут в дверях показался папа.
— Велели дать ему аспирин, — сказал он. — А вы обратили внимание, что пёс без ошейника? Ни один хозяин не оставит собаку без ошейника. Последнее замечание вызвало бурную дискуссию на лестничной площадке. Пани Кристина предположила, что ошейник просто кто-то украл. Собачка ласковая, разрешает гладить себя совсем незнакомым людям, вот кто-то и воспользовался. Дети требовали немедленно решать судьбу собаки, и начать с аспирина. Яночка не выдержала, поднялась и принялась звонить соседям. Пёс безучастно ждал.
Соседи с их этажа единодушно заявили о своей полной непричастности к псу. И у них сегодня никаких гостей не было. По лестнице поднимался сосед сo следующего этажа. Да, он видел эту собачку на их лестнице ещё утром, но не знает, чья она и откуда. Соседи этажом ниже тоже ничего о собаке не знали. Выходит, собака бездомная?
И в душе Яночки зародилось глубокое, непреодолимое желание приютить эту собаку, быть всегда с ней, заботиться о ней. Пусть у собаки будет дом! Сколько раз до этого они просили родителей взять собаку! Те всегда разъясняли своим разумным детям всю сложность держать собаку в их тесной квартире, в центре города. Родители работают с утра до вечера, дети в школе, собаке придётся сидеть весь день в запертой квартире, одинокой и заброшенной. Ну какая у неё будет жизнь? Собачья…
Дети понимали — аргументы убедительные. И на время расстались с мечтой завести собаку. А вот теперь Яночка вдруг почувствовала, что с этой ласковой, несчастной, брошенной, и, кажется, больной собакой её связывает какая-то невидимая, но прочная нить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38