А это никуда не годилось.
Я занервничал. Думал лишь о том, что мы все ближе и ближе к засаде, а наш план провалился. Следовало быстро найти ему замену, но в голову не лезло ничего путного. Я сжал пальцы в кулаки и забарабанил по рулю. В итоге едва не оказался в кювете. Машину потащило юзом, и мне удалось выровнять ее в самый последний момент.
Затем я надавил на педаль газа, сокращая расстояние до «форда». Правая рука легла на «магнум». «Пуля в заднюю шину снимет все вопросы, – решил я. – Они слетят с дороги и, возможно, даже не поймут, что в них стреляли, подумают, что лопнула камера. Идущий впереди грузовик не остановится, и тогда...»
Я положил тяжелый револьвер на колени. До «форда» – двадцать пять ярдов, я мог сократить расстояние вдвое. Мог даже попасть в колеса, если б стрелял с земли, положив револьвер на бруствер, если бы опробовал «магнум», если бы знал, куда уходит пуля, вверх или вниз, вправо или влево, если бы не дул боковой ветер.
А из кабины движущегося автомобиля при удаче мне удалось бы попасть в багажник или заднее стекло, но уж никак не в колесо.
Я вернул револьвер на сиденье, посмотрел на спидометр. До пересечения с последней боковой дорогой чуть больше полутора миль. Сразу за перекрестком их машину надо остановить.
Я сократил расстояние до восемнадцати ярдов. Колонна шла со скоростью сорок две мили в час – неплохое достижение для таких погодных условий. Я смотрел то на «форд», то на спидометр.
Вот и боковая дорога. В пятидесяти ярдах справа, на обочине, стоял «крайслер» Джорджа. Когда я миновал перекресток, его фары дважды мигнули: все, мол, готово.
Я одновременно надавил на клаксон и на педаль газа.
Машина рванулась вперед, едва не врубившись в «форд». Я вырулил влево, поравнялся с «фордом». Бурк махал мне рукой, требуя, чтобы я откатился назад. Держа руль левой рукой, я наклонился над сиденьем пассажира, указывая правой на задние колеса «форда».
– Твое колесо! – крикнул я.
Он приложил ладонь к уху. Я вновь указал на задние колеса, произнес те же слова, но медленнее, чтобы он прочитал их по движению губ. Затем сжал рукоятку револьвера. Если он не остановится...
«Форд» притормозил, скатился на обочину. Я поставил «шеви» рядом, перегнулся через пассажирское сиденье водителя, опустил стекло.
– Заднее левое колесо. Оно вот-вот отвалится.
– Что-нибудь с шиной?
– Нет, с колесом. – Пальцы правой руки крепко сжимали рукоятку «магнума». – Его болтает, словно пьяного. Началось это несколько минут назад. Оно может слететь в любой момент.
О'Гара вышел из машины, рукой дав знак грузовику продолжать движение. Не думаю, что водитель увидел остановившиеся легковушки. Бурк включил радиопередатчик, решив связаться с Контролем. Я вылез из кабины через дверцу водителя, на ходу засунув «магнум» в наплечную кобуру. Обошел «шеви» сзади. О'Гара присел, чтобы получше рассмотреть колесо.
– Просил же механиков все проверить!
– Должно быть, они не затянули болты.
– Чертовы идиоты!
Бурк выскочил из кабины, направился к нам.
– Они высылают машину.
– Ты с ними связался?
– Да. Приедет бригада ремонтников. Конвой мы, конечно, догоним, но подобная безалаберность просто бесит.
Я сунул руку за пазуху. О'Гара все сидел на корточках у колеса. Бурк стоял рядом. Хвалил меня за то, что я вовремя заметил поломку. Я старался не слушать его, ни о чем не думать.
О'Гара ничего не почувствовал. Плавным движением я выхватил револьвер, и пуля вошла ему в голову за левым ухом. Я повернулся к Бурку. Он застыл. Даже выражение лица не успело измениться. Грохот первого выстрела еще отдавался в ушах, когда я вновь нажал на спусковой крючок. Все легче, чем стрелять по колесу движущегося автомобиля. Он-то стоял на месте, меньше чем в пяти футах от меня, и пуля снесла ему полголовы.
Не прошло и двух секунд, как я уже говорил по радио, чуть изменив голос, имитируя бостонский выговор О'Гары.
– Горбатый вызывает Контроль! – рявкнул я. – Горбатый вызывает Контроль. Придержите грузовик. Ложная тревога, снег набился под крыло. Повторяю, ложная тревога, придержите грузовик. Подтвердите, пожалуйста...
Грузовик задержали. Позвонили часовому у ворот в тот самый момент, когда он собирался открыть их перед грузовиком с ремонтниками.
Я оставил свою машину на дороге и поехал дальше на армейском «форде».
Не прошло и минуты, как я догнал конвой. Грузовики стояли с выключенными двигателями, напоминая слонов в цирке, ожидающих выхода на манеж. Я объехал их слева и остановился перед баррикадой.
Соорудили ее на совесть. Трейлер Спрэга наискось перегородил дорогу. Перед ним лежала на боку легковушка, вроде бы столкнувшаяся с трейлером. На самом деле никакого столкновения не было. Легковушку Джордж украл ночью, а парни Спрэга слегка помяли ее и перевернули.
Я вышел из «форда». Несколько солдат топтались у перевернутой легковушки, ожидая, что кто-то объяснит им, как жить дальше. Остальные не вылезали из кабин. Четверки охранников из кузова техасского грузовика не было видно. Я прошелся вдоль колонны.
– Все из машин! – крикнул я. – Быстро! Все из машин!
Кабины опустели. Оружие солдаты с собой не взяли. Кто-то спросил, что случилось с другими офицерами. Я ответил, что у них сломался автомобиль.
– Где эти идиоты? – грозно вопросил я. – Кто-то же сидел в легковушке, не мог этот чертов трейлер ехать сам по себе.
Солдаты заглянули в легковушку, в кабину трейлера.
– Никого нет, сэр.
– Должно быть, их увезли в больницу. А нам оставили разгребать эту кучу дерьма.
Какой-то солдат предложил объехать перевернутую легковушку и трейлер слева. Я одарил его свирепым взглядом.
– По снегу, солдат? Ты серьезно?
– Я думаю, места на дороге хватит, сэр.
– Вспомни, что мы везем, солдат. С таким грузом по дороге-то ехать опасно. И уж не дай Бог перевернуться!
– Да, сэр, – вытянулся в струнку солдат. «Да, сэр», разумеется, означало другое: ну и кретин же этот офицер. Но вслух он таких слов произнести не посмел. Майор Джон БВИ Уолкер, может, и умер, но его форма по-прежнему вызывала должное уважение.
– Сначала уберем легковушку, – решил я. – Потом заведем двигатель трейлера и очистим дорогу. Где четверо из последнего грузовика?
– Они отказываются покинуть пост, сэр.
– Скажите им, чтобы немедленно шли сюда.
Двое парней о чем-то пошептались. Заговорил один, капрал:
– Они отвечают, что им приказано оставаться на посту.
Я оглянулся. Джордж приближался к колонне на моей машине. Значит, уже поставил знак объезда. Мы перекрыли дорогу и спереди, и сзади. Я направился было к последнему грузовику, который шел в Амарилло. Откажутся ли они подчиниться прямому приказу? Решил, что могут. И тогда, открыв задние двери, я увижу направленные на меня четыре дула М-14.
– Что ж, приказ есть приказ. – Я повернулся к солдатам. – Сколько вас? Восемь человек, так? Может, мы справимся и сами. Вы, капрал, вставайте сюда.
Я расставил их около легковушки, затем как бы ненароком оказался около заднего борта трейлера.
– Взялись покрепче. Попробуем завалить ее направо. Начинаем на счет три. – Я стукнул по борту. Внутри скрипнул открываемый засов.
– Один, два...
Задний борт откинулся, превратившись в трап.
– Всем застыть! Ни звука! Не двигаться!
Они подняли головы. Сначала увидели «магнум», потом Спрэга и его парней, с ружьями в руках выбегающих из трейлера.
– Вот и хорошо. Держитесь за легковушку, и с вами ничего не случится. – Я повернулся к Спрэгу. – Отличная работа! Держите их на мушке. Никаких разговоров и стрельбы. Дело еще не закончено.
Я направился к техасскому грузовику. Джордж затормозил рядом со мной. Я рассказал ему о четверке с М-14, Он коротко кивнул, пошел следом.
В задней дверце имелось отверстие-глазок. На уровне глаз, если стоять в грузовике, и в паре футов над головой тех, кто на земле. Я встал у задней дверцы – вне поля видимости сидящих в грузовике – и приказал им вылезать.
– Нам запрещено покидать кузов, сэр, – последовал ответ. – Ни при каких обстоятельствах.
– С вами говорит майор Уолкер. Дорога перегорожена перевернувшимся автомобилем, и нам нужны люди, чтобы оттащить его в сторону.
– Нам приказано...
Я допустил ошибку. С каких это пор офицер должен уговаривать солдата!.. В уставе такого не прописано.
– С кем я говорю?
– Сержант Льюис Флинт, сэр.
– Сержант Флинт, приказываю немедленно вылезать из грузовика. Повторяю, это приказ, сержант.
Последовала пауза. Я бросил взгляд на перевернутую легковушку. Восьмерка солдат стояла вокруг. Спрэг и его парни держали их на мушке.
– Извините, сэр, но нам велено не подчиняться никаким другим приказам до прибытия в Омаху. Простите, сэр...
Я хотел что-то сказать, но Джордж коснулся моего плеча. Я повернулся. В руке он держал жестяной цилиндр. Пять дюймов в длину и дюйм в диаметре. Совсем как контейнер для бутана, из каких заправляют газовые зажигалки. Джордж шепнул, что его надо поднять. Я переплел пальцы. Он поставил ногу на импровизированную подставку, подпрыгнул, одной рукой ухватился за край глазка. Другой поднес к отверстию баллончик. Десять секунд что-то шипело, в кузове кто-то натужно кашлянул, потом все стихло.
Джордж спрыгнул вниз и сунул баллончик в карман.
– Этот грузовик вскроем последним. Пусть постоит десять минут с закрытыми дверцами. Кузов придется проветрить до того, как начнется разгрузка.
– Что ты туда напустил?
– Нервный газ. Эффективен в замкнутых объемах, быстро рассеивается на открытых пространствах.
– Я не знал, что он у тебя есть.
Джордж усмехнулся.
– У меня много чего есть. Отлично ты с ними разобрался. Я боялся, что ты разучился стрелять, но ты оказался на высоте. Почему изменились планы?
Я рассказал ему о радио.
– Тогда не будем терять времени. Возможно, они должны выходить на связь через определенные интервалы. Мне, кстати, очень понравился твой Спрэг.
– Что ты ему сказал?
– Ничего определенного. Да и потом, командир-то ты. А я мальчик на побегушках. Что умного я мог сказать?
– Отлично.
Мы остановились у «шеви». Джордж достал с заднего сиденья «томпсон», и мы зашагали к патриотам, охранявшим солдат.
– Мистер Спрэг, граждане, вы уже познакомились с моим коллегой, мистером Гандерсоном.
Они кивнули.
– Хорошо. Операция проходит по плану, но времени у нас в обрез. Мистер Гандерсон займется пленниками. – Джордж взмахнул «томпсоном», и солдаты сбились в кучку на обочине. – Им не причинят вреда, – заверил я Спрэга. – Они хорошие американские парни. Не их вина, что они стали пешками в заговоре леваков. Но придется подержать их под арестом. Четверых мы уже вывели из строя. Специальным газом. Его действие скоро закончится, но пока они без сознания.
Спрэг кивнул. Наш подход ему очень нравился. С собой он привел мужчин помоложе, до тридцати. Высоких, широкоплечих, в брюках из плотной ткани, башмаках на толстой подошве, овчинных куртках. Один отращивал бакенбарды, остальные обходились без растительности на лице.
– За дело! – приказал я. – Время дорого.
Спрэг залез в кабину трейлера, завел двигатель, и, подав трейлер чуть назад, сбросил легковушку в снег. Один из его помощников сел в кабину первого грузовика, осторожно развернул его, подогнал к трейлеру. Задний борт они использовали как трап и начали переносить тяжелые ящики.
Я посмотрел на часы. Шесть минут восьмого.
Второй раз я взглянул на часы через тринадцать минут, когда открывал дверцы техасского грузовика. Распахнул их и отскочил в сторону, прикрыв лицо рукой. Нервные газы разные, и у каждого свой принцип действия. Одни парализуют дыхательную систему, другим достаточно соприкоснуться с кожей. Каким газом пользовался Джордж, сколь долго он сохраняет эффективность, я не знал, но, как говорится, береженого Бог бережет.
В половине восьмого я залез в грузовик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24