Да, внутренне прокричал Владимир Дмитриевич Сорока, - да, мое имя Роман! Сдержанно он ответил: нет… Спец, оторвавшись от компьютера, бросил на него любопытный взгляд, продолжил:
– Ваше имя Григорий?
– Нет.
…Они сделали два «круга», и Леонид Петрович сказал:
– Я думаю, Владимир, достаточно.
– Ишь ты, - удивился Козырь.
– Ну вот видите… обмануть эту машину нельзя, хотя вы и пытались это сделать. Вы противодействовали мне на имя Роман. Так?
– Так, - был вынужден признать Козырь.
– Браво, доктор, браво, - сказал Марек. - Посрамили скептиков. Не пора ли перейти к реальному делу?
Иван сидел в углу кабинета. Он почти не обращал внимания на то, что происходит рядом… Глаза видели, уши слышали, мозг привычно фиксировал все происходящее. Это был результат многолетней тренировки - не более того.
Таранов не был сломлен. Он просто очень сильно устал и точно знал, что его война кончена… Он был безоружен, закован в браслеты и надежно изолирован: на окне решетка, выход блокируют бойцы. Рассчитывать на помощь извне не приходится. Боялся ли он смерти? Нет, не боялся. Все мы когда-нибудь умрем. Одни - раньше, другие - позже… чего же бояться?
Обидно было только то, что Светлана останется неотомщенной… А Лидер и тот, кто нажал на спуск по указке Лидера, уйдут от возмездия. Это несправедливо. Это чертовски несправедливо… Таранов думал о том, что он так и не спас никого из близких людей: ни Славку Мордвинова… ни Иришку, ни Лешку. И даже Светлану он не сумел уберечь.
Все свои войны он проиграл. Ему ли бояться смерти?
Он мог бы закончить все прямо сейчас - спасибо Председателю за «торпеду». Достаточно только дотянуться зубами до предплечья левой руки и сдавить зубами подсаженный под кожу серый цилиндрик… «Можешь быть спокоен, - сказал Председатель, - хватит, чтобы убить слона. Мгновенно и безболезненно». Иван покосился на левую руку… мгновенно и безболезненно…
Он запросто мог бы закончить все прямо сейчас… но что-то удерживало. Возможно, мысль о Лидере. А может быть, привычка стоять до конца. До тех пор, пока остается хотя бы один шанс… Нынче шансов не было ни одного.
– С него нужно снять куртку и посадить на стул, - сказал Леонид Петрович. Марек прищурился:
– Хм… для этого придется снять наручники…
– Вы хоть обыскали его? - спросил Гаврюшенко.
– Обыскали. Нет у него ничего, - ответил Марек. - Ладно, Иван у нас нынче смирный… верно, Иван?
Марек под столом, так, чтобы не видел питерский спец, показал Ивану его же АПС… Таранов сплюнул на пол.
– Займись им, Джек, - скомандовал Марек. Джек приблизился и осторожно снял с Ивана браслеты. У Ивана было сильное искушение воспользоваться моментом, сделать Джека живым щитом… он отлично понимал, что это нереально: Марек, не задумываясь, спишет Джека - слишком много на кону…
Наручники снова были застегнуты, Леонид Петрович подошел к Ивану.
– Э-э, - сказал Леонид Петрович, - так дело не пойдет.
– Что такое?
– Да он же пьян.
– Бросьте, док… он давно протрезвел.
– Это не серьезно, господа, - сказал Леонид Петрович. - Если вы хотите получить достоверный результат, тестирование придется отложить минимум на сутки. Дело в том, что алкоголь в больших количествах снижает активность физиологических реакций… У человека в состоянии алкогольной интоксикации возможно появление полного безразличия к своей дальнейшей судьбе, снижение уровня мотивации, направленной на избежание наказания. Не исключены ошибки при тестировании. Поэтому придется ждать, пока он придет в себя.
– Сколько же ждать? - хмуро спросил Козырь.
– Как минимум, сутки. Лучше двое. Марек рассмеялся и сказал:
– Это исключено, док. Работать будете сейчас.
– Но…
– Без «но»! Здесь и сейчас… а о «снижении уровня мотивации» не думайте. Там такой уровень, что… в общем, вперед, док.
Таранов молчал, не отвечал на вопросы, и Марек сказал:
– Ничего, сейчас мы его подбодрим… он даже запоет, не то что заговорит. Ну-ка, Джек!
– Не нужно, - вдруг сказал Таранов. - Я буду отвечать.
– Вот видите, док, соображает… А вы говорите: мотивация.
– …Я буду отвечать, - сказал Таранов. Он понял, как можно рассчитаться с Лидером! Гарантированно и надежно… пусть и с того света.
Из темноты, из мрака он дотянется до Игоря Шахова руками Козыря и Марека, руками Джека и Руслана. Эти руки, алчные и беспощадные, сожмут горло Лидера… но для этого Ивану предстояло сработать очень качественно. Очень качественно и очень достоверно - так, чтобы у спеца не возникло ни капли сомнения.
Иван ярко и образно - ярко! И образно! - представил себе Лидера и его «жигули»… И себя самого, загружающего в эти самые «жигули» мешки с героином. Он вспомнил свой гнев, когда Лидер предложил пропустить груз на запад. Он очень хорошо вспомнил свой гнев… он настраивался работать.
– На все мои вопросы, Иван, вы будете отвечать: нет, - сказал Леонид Петрович. - Вы готовы?
– Готов.
– Начали… итак, вам достоверно известно, где находится в настоящее время партия товара или его часть?
– Нет, - ответил Иван, напрягая мышцы бедра.
– Разыскиваемая партия товара сожжена?
– Нет, - и - картинка перед глазами: мешки с героином в салоне и багажнике серой «шестерки»… И - ненависть, ненависть к Лидеру!
– Продана?
– Нет.
– Передана сотрудникам?
– Нет, - и снова напряжение мышцы бедра… И - яркая картинка.
Они проехали три круга, и Леонид Петрович сказал:
– Спасибо, давайте сделаем перерывчик. Спец встал, подошел к Мареку и негромко произнес:
– Мне нужно с вами поговорить… тет-а-тет. Вдвоем они отошли в дальний угол. Козырь и генерал проводили их внимательным взглядом.
– Слушаю вас, док…
– Он активно пытается скрыть истину. Делает это весьма примитивно, и я легко могу его расколоть.
– А какие вопросы его больше всего тревожат?
– Он активно противодействует на два вопроса: известно ли ему местонахождение товара? И не передал ли он товар сообщникам?
– Отлично, док, - улыбнулся Марек. - Просто отлично. Все так, как я и предполагал… Значит, вы говорите, что можете его расколоть?
– Попытаюсь. Почти наверняка смогу.
– Действуйте, док.
Леонид Петрович вернулся к столу, сел напротив Таранова:
– Вы знаете, Иван, что история полиграфа насчитывает уже сотню лет?
Таранов пожал плечами.
– И тем не менее это так… сотню лет. И все это время люди изобретали способы противодействовать полиграфу… такие способы есть. Первые полиграфы были примитивны - они снимали всего три характеристики. И их, случалось, обманывали. Вы спросите: как? Я вам отвечу: точно так же, как вы сейчас пытались обмануть «Барьер».
– Я? - удивился Иван.
– Вы, Иван, вы… Дело-то ведь в том, что детектор лжи не определяет ложь как таковую. Читать мысли он не умеет. Он только регистрирует реакции организма на тот или иной вопрос. Если вопрос не содержит опасности для человека, то и реакция слабенькая… но если вопрос значимый для человека и вызывает смущение, страх, гнев, то реакции, естественно, сильнее. Хитрый человек пытается исказить свои реакции. Ну, например, он сильно напрягает какую-то мышцу. Как правило, это мышцы бедра, анального сфинктера или, скажем, большого пальца ноги… Другие шибко умные пытаются причинить себе боль. Например, прикусить незаметно внутреннюю сторону щеки… вы мышцы ног напрягали?
– Я? Зачем мне? Да я…
– Иван, - перебил Леонид Петрович почти ласково. - «Барьер» обмануть нельзя. Это же не тот примитивный чернильно-пишущий приборчик, какие были пятьдесят лет назад. У него есть канал противодействия. И этот канал четко показал мне, что вы пытались противодействовать… так дело не пойдет. Сейчас мы повторим тест. О любой попытке противодействия я буду вынужден информировать ваших коллег.
Они снова откатали три круга. На этот раз Таранов не пытался «играть мышцей». Он старался вызвать в себе гнев при вопросе о сообщниках и предельно расслабиться при вопросе о сожжении «товара»… именно так учил его психолог Организации. А мышцей Иван «играл» всего лишь для отвлечения внимания.
– Ну что ж, - сказал Леонид Петрович, - для меня, в общем-то, все ясно. Уважаемый Иван очень не хотел сообщить правду, но… тут уже, Иван, ничего не попишешь. Детектор обмануть нельзя, хотя вы очень старались.
– Короче, - сказал генерал.
– Извольте, - ответил спец. - Тестируемый пытался всячески «зашумить» показания прибора, что, собственно говоря, ему до известной степени удалось. На вопрос: сожжен ли товар? - есть пик со значением ноль шесть. На вопрос: товар передан сообщникам? - пик составляет ноль восемь.
– Что это значит? - спросил генерал. Марекух-мыльнулся и сказал:
– Это значит, господа, что товар наш друг Ваня передал своим корешам… Верно, док?
– Однозначного заключения я дать не могу: все-таки мы имеем два пика. Но! Учитывая попытки тестируемого ввести прибор в заблуждение… Я склоняюсь к той точке зрения, что товар у сообщников.
– А где же ему еще быть? - сказал Марек. - Ну, теперь-то выпьете, док?
– С удовольствием.
– Погодите, - сказал Козырь хмуро. - Погодите… вы можете проверить его на конкретную фамилию?
– Разумеется…
Ивану были предъявлены пять фамилий. Четыре - «пустышки», пятая - Шахов. На фамилию Шахов Иван дал пик со значением ноль девяносто пять.
Спец свернул свое оборудование, выпил виски и получил от Козыря гонорар. После чего убыл в аэропорт.
Иван сидел расслабленный и почти счастливый. Он победил. Его победа не была полной и абсолютной, но Игорь Павлович Шахов теперь приговорен. И навряд ли смерть его будет легкой…
О себе Иван не думал.
– Ну а с этим что будем делать? - спросил Марек, глядя на Ивана. Генерал Гаврюшенко понял: пора уходить. Присутствовать при дальнейшем разговоре стало опасно.
– Прошу прощения, господа, - сказал генерал, - но вынужден откланяться.
Марек посмотрел на Гаврюшенко с иронией, бросил:
– Мы с вами еще встретимся, пан генерал.
– Конечно, конечно, пан Марек.
Генерал ушел. Марек потянулся к виски, но Козырь остановил его:
– Да погодите вы пить-то… нужно решить, что делать с этим.
– М-да, - сказал Марек, - хорошо, давайте решать.
– Давай-ка, пан Марек, выйдем, пошепчемся, - произнес вор.
– Не хочешь при нем? Смущаешься, пан Козырь?
Не отвечая, Козырь вставил в мундштук сигарету, поднялся и вышел. Марек подмигнул Джеку. Поляки вышли вслед за вором. Козырь неодобрительно сказал:
– Пусть Джек вернется… присмотрит.
– Брось, пан Козырь. Брось, не финти. Никуда твой Ванька не сбежит… а от Джека у меня секретов нет. Ну, говори, чего хотел сказать.
Сбежать Иван действительно не мог… в обычном понимании. Но вырваться на свободу он мог легко. В этом ему не могли помешать ни наручники, ни решетка на окне… Это просто. Это невероятно легко и просто. Достаточно впиться зубами в левую руку. «…Можешь быть спокоен - хватит, чтобы убить слона. Мгновенно и безболезненно».
Вот так - мгновенно и безболезненно. На слона хватит.
Иван впился зубами в руку.
Иван впился зубами в руку. Он прокусил хлопок сорочки. Он прокусил кожу. Он вонзил зубы глубоко… и оторвал кусочек своей плоти. Он стоял на краю вечности. И соленый вкус крови наполнял рот…
Распахнулась дверь. Марек увидел Таранова с бутылкой в руке, весело сказал с порога:
– О, пан Пивовар! Решили побаловаться виски? Одобряю. Виски всегда кстати, всегда к месту, сейчас выпьем.
Иван поставил бутылку на стол. Вслед за Мареком вошел Козырь, потом Джек… Козырь посмотрел на Ивана подозрительно. Джек - равнодушно. Марек сел к столу, сказал:
– Сейчас мы выпьем, пан Иван, как белые люди… любите виски?
– Да.
– Я тоже… бокал пана генерала вас устроит? Не побрезгуете?
– Вполне устроит. В моем положении глупо быть брезгливым.
– Вот и хорошо… вот и чудно.
Иван смотрел на бутылку… Иван не отрываясь смотрел на бутылку. За то время, что вор и поляки отсутствовали, решая его судьбу, он, в свою очередь, тоже принял решение и… выплюнул капсулу в бутылку… теперь думал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41