Расстояние между ними увеличилось до пяти, потом до десяти метров, и наконец Черити добралась до ворот. Теперь позади нее была лишь ледяная сталь двухсоттонной двери, которая превращала этот бункер в самое надежное в мире укрытие. Медленно, не выпуская ужасное животное (животное ли?) ни на секунду из вида, она двинулась вдоль ворот. Скоро сталь сменилась гладкой, покрытой пластиком поверхностью, которая, в свою очередь, также уступила место металлу. Дверь аварийного выхода.
Черити колебалась. Если это существо там, наверху, обладало хоть каплей разума, то оно не могло не знать, что означает оружие у нее в руке. Но оно также не могло не знать, что ей придется опустить или фонарик, или «Смит энд Вессон», чтобы снять с пояса импульсный датчик и открыть дверь. Черити на мгновение задумалась, медленно подняла револьвер и прицелилась точно между глаз чудовища – и вновь испытала сомнение.
Что-то внутри нее не позволяло ей просто так застрелить животное. Не жалость и не угрызения совести: события последних двух недель заставили ее навсегда забыть об этих чувствах. Но у нее было какое-то предчувствие, которое не позволяло ей просто так прикончить монстра. Она научилась прислушиваться к своим предчувствиям.
Черити вновь медленно опустила оружие, повернулась и встала так, чтобы одновременно держать в поле зрения и паука и дверь. Левой рукой она попыталась снять с пояса импульсный датчик, не выпуская при этом из рук фонарик.
Это напоминало настоящий цирковой трюк, но он ей удался. Дрожа от напряжения, она поднесла коробочку размером с сигаретную пачку к бронированной перегородке, прислушалась к едва различимому щелчку, с которым магнитный фиксатор вошел в канавку, и изо всех сил нажала на единственную красную кнопку, располагавшуюся на черной пластмассовой поверхности импульсного датчика.
И в этот момент паук шевельнулся.
Это произошло настолько стремительно, что Черити показалось, будто паук превратился в тень с мелькающими ногами. Эта тень приближалась к ней так быстро, что она даже не успевала следить за ней глазами. Черити нажала на спусковой крючок, но ей сразу стало ясно, что пуля пролетит мимо. Это животное оказалось слишком резвым.
В отчаянии она попыталась проследить за бешеными движениями этого пушистого шара с помощью фонарика. Затем сделала несколько выстрелов, но снова промахнулась.
В то же мгновение паук оказался прямо перед ней. Он резко повернул направо, и от сети над Черити отделился приличный сегмент паутины и почти беззвучно упал на нее.
Черити вскрикнула, сделала шаг в сторону и упала на твердый бетонный пол, запутавшись в тонкой клейкой паутине. Она пыталась в отчаянии разорвать ее, но ей это не удалось, и она еще больше запуталась в крупноячеистой сети. Отдельные нити оказались не толще волоса, но, казалось, их невозможно было разорвать. В тех местах, где они прикасались к ее обнаженной коже, кожа горела как от ожога кислотой. Откуда-то сзади раздался тонкий свист, сопровождаемый металлическим щелчком. И в этот момент бронированная дверь открылась. Слишком поздно, подумала она с горечью. Десятью бы секундами раньше! Проклятие, она почти что справилась, пробилась через весь этот ад до входа – и из-за каких-то десяти секунд все оказалось напрасным!
Ярость, охватившая ее при этой мысли, придала ей новые силы. Черити попыталась повернуться набок и вытянуть руку в поисках оружия. В отчаянии она пыталась не обращать внимания на жжение и резь, которые вызывали на ее коже ядовитые нити. Подтянув ноги к груди, она начала ритмично раскачиваться, чтобы перекатиться на бок и приблизиться к «Смит энд Вессону». Оружие выпало у нее из рук, но оно не могло лежать далеко, может быть, в полуметре, достаточно близко, чтобы, несмотря на душившую ее сеть…
Повернувшись так, чтобы увидеть свое оружие, Черити в ужасе оцепенела.
Действительно, оно лежало там, где Черити и предполагала, даже еще ближе, а паук, широко расставив ноги, уселся прямо на него!! !
Черити уставилась на чудовище, а бестия пристально смотрела на нее. Черити была уверена, что в глазах паука мелькнуло выражение явной насмешки. Монстр просто играл с ней, все это время он играл с ней как кошка с мышкой. И в этой жестокой игре с самого начала было ясно, кто же здесь проигравший.
«И игра еще не закончилась», – подумала Черити мрачно. Она была беспомощна и лишена возможности двигаться и убегать, проклятая сеть плотно укутала ее. Животному не представляло труда в любой момент броситься на нее и убить. Но оно не делало этого. Оно не приближалось к ней и даже не двигалось – просто сидело и пристально смотрело на нее.
Позади паука Черити заметила большую угрожающую тень: из темноты выполз второй паук, третий, четвертый… Она поняла, как сильно ошибалась, когда посчитала, что ей придется иметь дело только с одним пауком. Зал шлюзовой камеры кишел этими отвратительными волосатыми тварями. Вероятно, несколько десятков этих монстров притаилось в темноте.
Черити тихонько вздохнула. Странно – но она совершенно не чувствовала страха. Единственное, что она чувствовала, это омерзение и небольшое разочарование, что все так быстро закончилось, и нелепую веселость – однозначно, истерика, поставила она диагноз. Раньше (раньше? всего лишь несколько недель назад!! !) ее часто раздражали фильмы и книги, в которых герой спасался в самый последний момент из самых невероятных ситуаций. Ей хотелось увидеть хотя бы один фильм, где спасатели являются слишком поздно и им остается только отскрести от экрана останки смелого героя.
Кажется, сейчас ее желание наконец-то исполнилось.
Глава 2. Прошлое
4 марта 1998 г.
Даже с расстояния около трех тысяч миль корабль производил неизгладимое впечатление. Конечно, если только это на самом деле был корабль. И если данные, появившиеся в правом нижнем углу монитора, соответствовали действительности.
Черити сомневалась и в том и в другом, хотя оба факта казались очень убедительными – не было оснований подвергать сомнению вычисления, которые выполнил компьютер, а также сомневаться, что матово-серебристый диск диаметром почти девятьсот метров, который с невероятной скоростью приближался из межгалактического пространства и держал курс на третью планету солнечной системы, мог быть чем-то иным, а не космическим кораблем.
И все же…
Она была просто не в состоянии признать хотя бы один из этих фактов. Насколько она знала, не существовали космические корабли диаметром девятьсот метров, а вероятность встречи с другим видом разумных существ, прибывших из глубин космоса, составляла один к… (к какой-нибудь ничтожно малой величине). Настолько малой, что нужно было придумать новые цифры, чтобы выразить эту величину.
И, тем не менее, эта уродина оказалась здесь, она нахально улыбалась Черити со всех мониторов контрольного пульта. Уже более пяти недель это зеленоватое изображение двигалось по экранам всех земных радаров, ведущих наблюдение за космическим пространством. Приглядевшись, Черити могла обнаружить его и невооруженным глазом, как одну из бесчисленных световых точек размером с булавочную головку, рассыпанных над носовым иллюминатором «Конкерора». Единственное, что отличало эту световую точку от миллионов звезд Млечного пути, заключалось в том, что она двигалась с невероятной скоростью.
– Сколько еще? – голос Майка вернул ее к действительности.
Черити взглянула на свои хронометры и автоматически ответила:
– Семнадцать минут. Одиннадцать до выхода.
Она вздохнула, выпрямилась в кресле пилота и подняла руки, чтобы, прогоняя усталость, провести ладонями по лицу. И только после этого поняла, что вряд ли ей удастся сделать это в герметически закрытом скафандре. Почти сердито она переключила несколько тумблеров на контрольном пульте и встала.
– Командир корабля передает управление второму пилоту, – произнесла Черити в микрофон бортового журнала – в данном случае совершенно бессмысленное старое предписание, так как со дня их старта три с половиной недели тому назад никто на корабле не мог и вздохнуть без того, чтобы это не было зафиксировано, как минимум, тремя различными видеокамерами и не передано тотчас на Землю. Затем Черити негромко добавила: – Устраивайтесь поудобнее, Найлз. В течение следующих девяноста минут эта колымага – ваша.
Она не могла различить лица Найлза, когда он протиснулся мимо нее в своем тяжелом скафандре и занял место пилота, но могла хорошо представить себе, что оно выражало. Они все нервничали – так было все эти двадцать пять дней с момента старта, но в последние полтора часа, когда «Конкерор» лег на курс сближения с инопланетным кораблем, это напряжение стало почти невыносимым. А почему бы и нет? Во время своей высадки на Луну Армстронг, сделав первый шаг, произнес свою знаменитую фразу о маленьком шаге для одного человека, но гигантском шаге для всего человечества. По сравнению с этим то, что предстояло сделать им, было настоящим марафонским забегом в семимильных сапогах – это являло собой не что иное, как первый контакт человека с внеземной формой жизни. С разумной формой жизни, а не с одноклеточными микроорганизмами, подобными тем, которые обнаружили на Марсе, или слизистыми наростами грибковой плесени с Титана, буквально очаровавшими земных ученых, – нет, здесь речь шла о разумных существах, обладающих высокоразвитым интеллектом, которые смогли построить космический корабль диаметром девятьсот метров и запустить его со скоростью более четырех тысяч миль в секунду к Земле.
У них имелись веские причины для волнений. Но они не имели права волноваться. Если показания компьютера верны, то им оставалось менее двенадцати минут, чтобы выйти из «Конкерора», перелететь к чужому кораблю и обследовать его. Просто чужой звездолет двигался слишком быстро, чтобы долго лететь рядом с ним или пристыковаться к нему. Единственное, что им оставалось, – это лечь на параллельный курс, пролететь какое-то расстояние перед ним и дать себя обогнать. Двенадцать минут, чтобы можно было гарантировать их возвращение на шаттл; четырнадцать, если они, конечно, готовы сыграть роль самоубийц и израсходовать резервы ранцевых летательных аппаратов до последней капли горючего.
Черити отнюдь не горела желанием изображать из себя героя. Но она беспокоилась о Майке и еще больше о Серенсене. Она была уверена, что этот человек еще доставит неприятности – он относился к тому типу ученых, которые, не моргнув глазом, пожертвуют жизнью, чтобы увековечить свое имя в сносках какой-нибудь научной статьи. По ее мнению, его вообще не стоило брать с собой. При этом речь шла не о нем лично. В такой экспедиции ученым вообще нечего было делать. Они проведут менее десяти минут внутри чужого корабля – если вообще удастся проникнуть внутрь этой штуковины. Что он, черт его побери, собирается исследовать за десять минут?
– Семь минут, – сказал Найлз. – Мы легли на курс. Выходите наверх.
Его голос звучал искаженно, и это объяснялось не только плохой работой шлемофонов. Он явно огорчился, а они все – за исключением Серенсена – слишком хорошо знали друг друга, поэтому Найлз и не пытался скрывать своих чувств. Черити хорошо понимала его состояние. Но жребий выпал ему, ведь одному из них надлежало оставаться на «Конкероре», даже если в течение всего времени ему, возможно, ничего не надо будет делать. В течение трех последних часов полетом «Конкерора» управляли компьютеры, в ближайшее время полет также будет протекать в автономном режиме. Но даже самые лучшие компьютеры могут выйти из строя. Ни у Черити, ни у кого-либо другого не было особого желания, чтобы их «Конкерор» навсегда исчез в просторах Вселенной только из-за того, что вышел из строя какой-то проклятый чип, или из-за того, что инопланетяне передадут по радио свой «привет, соседи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30