Но больше ждать уже не было сил.
Он встал, разминая затекшие колени. Ему пришлось взять Сару за руку, чтобы вывести из ванной.
В полумраке спальни Клер, укрытая пушистым голубым одеялом, спала, свернувшись клубочком. Он почти не слышал ее дыхания. Подождав, пока Сара заберется к матери под одеяло, он наклонился поцеловать ребенка, и в этот момент опять громко зазвонил телефон.
Глава 9
Он замер.
— Папа, что случилось?
Застыв в склоненной позе, он слушал очередной звонок.
— Папа, почему ты не берешь трубку?
Господи, неужели это снова тот голос?
Телефон опять затрезвонил. А вдруг это Вебстер, который уже приехал в участок и хочет ему что-то сообщить?
А вдруг не он?
А если все-таки он? Он решился и снял трубку. И внутри все похолодело.
— Слушай, мать твою так! Если ты позвонишь копам, тебе уже ничто не поможет. Так и знай. Лучше подумай, кто будет следующим — твоя старшая? Или жена? А может, ты сам? У тебя еще есть время.
— Папочка, что с тобой? — воскликнула Сара. Он почувствовал, как заледенели пальцы и свело челюсти. Голос дрожал, когда он выдавил из себя:
— Подождите! Ради Бога, не вешайте трубку. Нам нужно поговорить. Умоляю вас! Так больше нельзя! Вы должны остановиться!
— Остановиться? Слушай, я скоро разочаруюсь в тебе. Говорили, ты неглупый малый. Ну, ты там книжки пишешь и так далее. Ты что, не понял, что нас уже ничто не остановит? Мы только начали!
— Нет! Послушайте меня! Скажите, что вы хотите. Пожалуйста. Я все сделаю. Только скажите. Деньги? Сколько вам нужно?
— Слушай, приятель! Ты и так уже сделал вполне достаточно. Впрочем, в одном ты мне можешь помочь.
— Чем же? Я все сделаю!
— В следующий раз побыстрее подходи к телефону. А то мне надоедает ждать.
В трубке раздались короткие гудки.
— Кто это был, папа? — беспокойно спросила Сара.
— Не знаю, солнышко. — Он постарался не выдать волнения.
— А почему ты так с ним разговаривал? — Она испуганно села в кровати.
Он не хотел ее пугать, но и отвечать не было сил. Сдерживая дрожь в руках, он положил трубку.
— Папа, но почему ты так странно с ним разговаривал? — не унималась дочь.
Он посмотрел на Клер. Ее длинные темные волосы разметались по подушке, закрывая половину лица. Потом — на Сару, светловолосую, с короткой стрижкой. У Клер были карие глаза и смуглый цвет лица, у Сары — беленькое лицо в веснушках и глаза голубые. Если посмотреть на них вместе — никто бы не догадался, что это мать и дочь. Его дочь и его жена.
Когда он чуть было не ушел от них, иногда он представлял себе, как упростилась бы его жизнь, если бы они вдруг погибли — например, в автомобильной катастрофе. Он ненавидел себя за такие мысли и полностью отдавал себе отчет, как страшно бы он переживал, если бы они действительно умерли… Но все-таки не он был бы причиной их гибели, а поэтому смог бы начать новую, другую жизнь. А сейчас он не видел смысла жить, если они погибнут:
— Не вылезай из кровати, — сказал он. — Я приказываю. Мне нужно позвонить. Я спущусь вниз, а ты оставайся тут.
Глава 10
Секретарша заученным тоном приветствовала его, сообщив, что Чемелек слушает и благодарит за звонок, но он прервал ее. Там, где он жил, было десять часов утра. В Чемелеке наступил полдень, и он боялся, что секретарша уйдет на перерыв.
— Я хочу передать сообщение Кессу. Она ответила осторожно и не сразу.
— Мне искренне жаль. Мистер Кесс больше не работает у нас.
— Я знаю, что он скрывается, но вы можете связаться с ним! — Рука, сжимавшая телефонную трубку, мгновенно вспотела.
— Нет, сэр. Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Вы должны меня помнить! Мы с ним много общались восемь, нет, девять месяцев назад! Я просто прошу передать ему — передать, что звонил Рубен Борн и просил сказать, что я все понял. Что я и так уже достаточно наказан за свою ошибку, мой ребенок умер, и, Господи, пусть он остановится! Я нервничаю сейчас и испуган, ради Бога, не поймите, что я требую. Я просто прошу, передайте ему, пожалуйста, чтобы он оставил нас в покое!
— Мне действительно очень жаль, сэр. Я не могу понять, о чем вы говорите, и я ничего не могу для вас…
— Ради Бога, только не вешайте трубку!
— Всего доброго. Благодарю вас, что позвонили в Чемелек.
— Нет! Подождите!
Щелчок, и междугородная линия отключилась. Весь разговор продолжался не более полминуты. Ему показалось, что есть возможность спасти их всех, но не удалось даже толком объясниться — так резко все оборвалось.
“Господи, на что ты, дурак, надеялся? — произнес он про себя. — Неужели ты на самом деле верил, что тебе нужно всего лишь позвонить и попросить о милосердии?”
О милосердии — у Кесса!
Глава 11
— Совершенно ясно, что мы не в состоянии обыскать каждый дом на вашей улице, — возразил Вебстер. — Как только я попрошу санкции для этого, прокурор непременно поинтересуется, что именно я собираюсь найти. А что я ему отвечу? Что я ищу одного парня с хриплым голосом, который к тому же наверняка хрипит нарочно, чтобы его не узнали?
Они сидели в гостиной друг напротив друга: Борн — без сил откинувшись в кресле, Вебстер — на диване, наклонившись вперед.
— Даже если прокурор сойдет с ума и выдаст разрешение на проведение повального обыска, оформление ордеров займет слишком много времени. К тому моменту, когда мы сможем приступить к делу, звонивший скорее всего уберется подальше, если уже это не сделал. И если при нем были какие-нибудь улики — ружье, например, или яд, — они тоже исчезли. А кроме того, совершенно не обязательно, что он звонил из дома. Лично я склонен считать, что он пользовался машиной с радиотелефоном. Он узнал, что ваш сын мертв, потому что проехал мимо в тот момент, когда санитар выносил его в “скорую помощь”. И ему нетрудно было узнать, когда мы с Фордом покинули вас, если он просто сидел в автомобиле неподалеку.
Он слушал в полном отчаянии и автоматически в третий раз потянулся за сигаретой из пачки, предложенной Вебстером. Три недели назад он решил бросить курить. Теперь это не имело никакого значения. Он глубоко затянулся, надеясь, что табак хотя бы немного прояснит затуманенные мозги.
— Теперь о другом, — продолжил Вебстер. — О вашем намерении позвонить в полицию и его требовании этого не делать. Все это театральщина. Нетрудно догадаться, что вы обязательно позвоните мне после его первого звонка; нетрудно посчитать, сколько времени нам нужно, чтобы добраться до участка. Он просто угадал время, вот и все. Конечно, могло случиться и так, что вы бы связались со мной раньше; в таком случае второй звонок означал бы, что ваш телефон прослушивается.
— Если бы вы согласились со мной, то теперь, по крайней мере, мы бы знали, в каком направлении вести поиски, — слабо возразил Борн.
— Послушайте меня. Все это я мог бы рассказать вам и по телефону, не приезжая сюда. Мне просто хотелось посмотреть на вас и еще раз напомнить: искать его — моя забота, а не ваша. Единственное, что от вас требуется, — держать себя в руках.
— Черт побери, что это даст? Неужели вы не видите, в каком я состоянии! Предположим, мне удастся справиться с собой. Но это их никак не остановит!
— Почему “их”? Может быть, он один?
— Они всегда действуют группой. От восьми до двенадцати человек.
— Я запросил у ФБР список людей Кесса, которые могут действовать в нашем районе.
— Ерунда. У Кесса нет никаких списков. У него нет никаких бумаг. Все приказы он отдает устно через подчиненных. Даже если ФБР и знает несколько его людей в этих краях, установить непосредственную связь невозможно.
— Вы знаете о нем больше, чем мы. Вы правы, в феврале, когда ему было предъявлено обвинение, он скрылся. По одной версии, сейчас он в британской Вест-Индии, по другой — на Гавайях.
— А может, прямо здесь…
Вебстер пристально взглянул на него.
— Держите себя в руках. Для вашей безопасности уже сделано немало. Скоро прибудет наш человек, чтобы установить на телефон прослушивающее устройство. Если вам еще раз позвонят, мы сумеем определить номер. Форд поехал на ферму, с которой вы получаете молоко. Он все разузнает о том, кто привозит его. Скоро я получу результаты химического анализа, мы узнаем, что это за яд, а если повезет — то и где его взяли.
— В теплице.
Он слишком часто вмешивался в непосредственные обязанности Вебстера, и это уже стало раздражать собеседника.
— Я знаю , мистер Борн, — произнес он с нажимом. — Я обязательно это проверю .
После этого полицейский выдержал паузу, разглядывая ковер, и сменил тему.
— У меня была еще одна причина приехать к вам. Дело в том, что результаты медэкспертизы подтвердили отсутствие на теле мальчика следов насилия. Редкий случай, когда я ошибся. Приношу вам свои извинения.
— Естественно. Странно было бы наоборот.
Глава 12
На самом деле у Вебстера была и третья, самая главная причина для визита — подробнее узнать о Кессе.
— Все, что я прочитал, — очень интересно. Но не могли бы вы рассказать еще что-нибудь?
Борн докурил до самого фильтра, последний раз глубоко затянулся и, раздавил окурок в пепельнице.
— Хорошо. Когда охранник проводил меня в кабинет Кесса, первое, что мне бросилось в глаза — большой револьвер “магнум”, который лежал на столе, на стопке бумаг. Рядом, на промокашке, были рассыпаны патроны. Пепельницей служил обрезок гаубичной гильзы.
— Вы что, знакомы с оружием? Вы уверены, что это был “магнум”?
— Видите ли, когда я сажусь за книгу, я всегда тщательно изучаю необходимый мне материал. А уж такой крупный револьвер узнать несложно — самый большой, сорок четвертого калибра. Ну так вот. Кесс встал из-за стола, протянул руку и очень любезно попросил прощения, что заставил меня ждать с интервью.
— Но если он задолго до этого отказался встречаться с журналистами, почему он изменил свое решение и встретился с вами?
— Я полагаю, он уже подозревал, что ему будет предъявлено обвинение, и собирался уходить в подполье. В этом интервью он хотел сделать свое последнее публичное заявление. Думаю, что ему попались какие-то мои книги, и он решил, что именно я смогу представить его в лучшем свете. Так что все дело в книгах.
Борн внезапно подумал, что Вебстер неспроста заговорил обо всем этом. Наверное, Вебстер решил таким образом немного отвлечь его. Что ж, как бы то ни было, уловка удалась, и он чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, не так одиноко. Он потянулся за очередной сигаретой и извиняющимся тоном произнес:
— Вы бы лучше прибрали их, а то я все выкурю!
— Я вообще не курю.
— А зачем носите?
— У меня всегда при себе пачка — для моих собеседников. Тактика Вебстера срабатывала — Борн даже улыбнулся. Он сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул. Горло першило, во рту пересохло.
— Я пишу триллеры, — продолжил он. — В моих книгах главный мотив — преследование. А главный герой — одиночка, который вынужден скрываться от преследования и защищать себя. Кессу показалось это близким. Ему всегда хотелось перенестись куда-нибудь в прошлое, этак лет на тысяч тридцать назад, в тропики. Это его заветная мечта. Ну а в ближайшем будущем он спит и видит, как нападет враг, и тогда он уведет своих людей в горы, будет совершать опасные вылазки и скрываться от противника.
В этом и весь парадокс. Он увидел себя в моих книгах, поэтому вообразил, что я — его сторонник. Он дал мне интервью, а теперь мне самому уготована роль одного из моих персонажей. Разница лишь в том, что мои герой всегда знают, что им делать, а я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не наложить в штаны от страха.
— Разница и в другом: вы не одиноки. Человек, который приедет ставить ваш телефон на прослушивание, останется здесь и будет охранять вас. Весь район патрулируют полицейские машины; у них специальное задание — присматриваться к автомобилям, которые часто останавливаются или кружат по улицам. Рядом с вашим домом будет дежурить еще одна наша машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Он встал, разминая затекшие колени. Ему пришлось взять Сару за руку, чтобы вывести из ванной.
В полумраке спальни Клер, укрытая пушистым голубым одеялом, спала, свернувшись клубочком. Он почти не слышал ее дыхания. Подождав, пока Сара заберется к матери под одеяло, он наклонился поцеловать ребенка, и в этот момент опять громко зазвонил телефон.
Глава 9
Он замер.
— Папа, что случилось?
Застыв в склоненной позе, он слушал очередной звонок.
— Папа, почему ты не берешь трубку?
Господи, неужели это снова тот голос?
Телефон опять затрезвонил. А вдруг это Вебстер, который уже приехал в участок и хочет ему что-то сообщить?
А вдруг не он?
А если все-таки он? Он решился и снял трубку. И внутри все похолодело.
— Слушай, мать твою так! Если ты позвонишь копам, тебе уже ничто не поможет. Так и знай. Лучше подумай, кто будет следующим — твоя старшая? Или жена? А может, ты сам? У тебя еще есть время.
— Папочка, что с тобой? — воскликнула Сара. Он почувствовал, как заледенели пальцы и свело челюсти. Голос дрожал, когда он выдавил из себя:
— Подождите! Ради Бога, не вешайте трубку. Нам нужно поговорить. Умоляю вас! Так больше нельзя! Вы должны остановиться!
— Остановиться? Слушай, я скоро разочаруюсь в тебе. Говорили, ты неглупый малый. Ну, ты там книжки пишешь и так далее. Ты что, не понял, что нас уже ничто не остановит? Мы только начали!
— Нет! Послушайте меня! Скажите, что вы хотите. Пожалуйста. Я все сделаю. Только скажите. Деньги? Сколько вам нужно?
— Слушай, приятель! Ты и так уже сделал вполне достаточно. Впрочем, в одном ты мне можешь помочь.
— Чем же? Я все сделаю!
— В следующий раз побыстрее подходи к телефону. А то мне надоедает ждать.
В трубке раздались короткие гудки.
— Кто это был, папа? — беспокойно спросила Сара.
— Не знаю, солнышко. — Он постарался не выдать волнения.
— А почему ты так с ним разговаривал? — Она испуганно села в кровати.
Он не хотел ее пугать, но и отвечать не было сил. Сдерживая дрожь в руках, он положил трубку.
— Папа, но почему ты так странно с ним разговаривал? — не унималась дочь.
Он посмотрел на Клер. Ее длинные темные волосы разметались по подушке, закрывая половину лица. Потом — на Сару, светловолосую, с короткой стрижкой. У Клер были карие глаза и смуглый цвет лица, у Сары — беленькое лицо в веснушках и глаза голубые. Если посмотреть на них вместе — никто бы не догадался, что это мать и дочь. Его дочь и его жена.
Когда он чуть было не ушел от них, иногда он представлял себе, как упростилась бы его жизнь, если бы они вдруг погибли — например, в автомобильной катастрофе. Он ненавидел себя за такие мысли и полностью отдавал себе отчет, как страшно бы он переживал, если бы они действительно умерли… Но все-таки не он был бы причиной их гибели, а поэтому смог бы начать новую, другую жизнь. А сейчас он не видел смысла жить, если они погибнут:
— Не вылезай из кровати, — сказал он. — Я приказываю. Мне нужно позвонить. Я спущусь вниз, а ты оставайся тут.
Глава 10
Секретарша заученным тоном приветствовала его, сообщив, что Чемелек слушает и благодарит за звонок, но он прервал ее. Там, где он жил, было десять часов утра. В Чемелеке наступил полдень, и он боялся, что секретарша уйдет на перерыв.
— Я хочу передать сообщение Кессу. Она ответила осторожно и не сразу.
— Мне искренне жаль. Мистер Кесс больше не работает у нас.
— Я знаю, что он скрывается, но вы можете связаться с ним! — Рука, сжимавшая телефонную трубку, мгновенно вспотела.
— Нет, сэр. Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Вы должны меня помнить! Мы с ним много общались восемь, нет, девять месяцев назад! Я просто прошу передать ему — передать, что звонил Рубен Борн и просил сказать, что я все понял. Что я и так уже достаточно наказан за свою ошибку, мой ребенок умер, и, Господи, пусть он остановится! Я нервничаю сейчас и испуган, ради Бога, не поймите, что я требую. Я просто прошу, передайте ему, пожалуйста, чтобы он оставил нас в покое!
— Мне действительно очень жаль, сэр. Я не могу понять, о чем вы говорите, и я ничего не могу для вас…
— Ради Бога, только не вешайте трубку!
— Всего доброго. Благодарю вас, что позвонили в Чемелек.
— Нет! Подождите!
Щелчок, и междугородная линия отключилась. Весь разговор продолжался не более полминуты. Ему показалось, что есть возможность спасти их всех, но не удалось даже толком объясниться — так резко все оборвалось.
“Господи, на что ты, дурак, надеялся? — произнес он про себя. — Неужели ты на самом деле верил, что тебе нужно всего лишь позвонить и попросить о милосердии?”
О милосердии — у Кесса!
Глава 11
— Совершенно ясно, что мы не в состоянии обыскать каждый дом на вашей улице, — возразил Вебстер. — Как только я попрошу санкции для этого, прокурор непременно поинтересуется, что именно я собираюсь найти. А что я ему отвечу? Что я ищу одного парня с хриплым голосом, который к тому же наверняка хрипит нарочно, чтобы его не узнали?
Они сидели в гостиной друг напротив друга: Борн — без сил откинувшись в кресле, Вебстер — на диване, наклонившись вперед.
— Даже если прокурор сойдет с ума и выдаст разрешение на проведение повального обыска, оформление ордеров займет слишком много времени. К тому моменту, когда мы сможем приступить к делу, звонивший скорее всего уберется подальше, если уже это не сделал. И если при нем были какие-нибудь улики — ружье, например, или яд, — они тоже исчезли. А кроме того, совершенно не обязательно, что он звонил из дома. Лично я склонен считать, что он пользовался машиной с радиотелефоном. Он узнал, что ваш сын мертв, потому что проехал мимо в тот момент, когда санитар выносил его в “скорую помощь”. И ему нетрудно было узнать, когда мы с Фордом покинули вас, если он просто сидел в автомобиле неподалеку.
Он слушал в полном отчаянии и автоматически в третий раз потянулся за сигаретой из пачки, предложенной Вебстером. Три недели назад он решил бросить курить. Теперь это не имело никакого значения. Он глубоко затянулся, надеясь, что табак хотя бы немного прояснит затуманенные мозги.
— Теперь о другом, — продолжил Вебстер. — О вашем намерении позвонить в полицию и его требовании этого не делать. Все это театральщина. Нетрудно догадаться, что вы обязательно позвоните мне после его первого звонка; нетрудно посчитать, сколько времени нам нужно, чтобы добраться до участка. Он просто угадал время, вот и все. Конечно, могло случиться и так, что вы бы связались со мной раньше; в таком случае второй звонок означал бы, что ваш телефон прослушивается.
— Если бы вы согласились со мной, то теперь, по крайней мере, мы бы знали, в каком направлении вести поиски, — слабо возразил Борн.
— Послушайте меня. Все это я мог бы рассказать вам и по телефону, не приезжая сюда. Мне просто хотелось посмотреть на вас и еще раз напомнить: искать его — моя забота, а не ваша. Единственное, что от вас требуется, — держать себя в руках.
— Черт побери, что это даст? Неужели вы не видите, в каком я состоянии! Предположим, мне удастся справиться с собой. Но это их никак не остановит!
— Почему “их”? Может быть, он один?
— Они всегда действуют группой. От восьми до двенадцати человек.
— Я запросил у ФБР список людей Кесса, которые могут действовать в нашем районе.
— Ерунда. У Кесса нет никаких списков. У него нет никаких бумаг. Все приказы он отдает устно через подчиненных. Даже если ФБР и знает несколько его людей в этих краях, установить непосредственную связь невозможно.
— Вы знаете о нем больше, чем мы. Вы правы, в феврале, когда ему было предъявлено обвинение, он скрылся. По одной версии, сейчас он в британской Вест-Индии, по другой — на Гавайях.
— А может, прямо здесь…
Вебстер пристально взглянул на него.
— Держите себя в руках. Для вашей безопасности уже сделано немало. Скоро прибудет наш человек, чтобы установить на телефон прослушивающее устройство. Если вам еще раз позвонят, мы сумеем определить номер. Форд поехал на ферму, с которой вы получаете молоко. Он все разузнает о том, кто привозит его. Скоро я получу результаты химического анализа, мы узнаем, что это за яд, а если повезет — то и где его взяли.
— В теплице.
Он слишком часто вмешивался в непосредственные обязанности Вебстера, и это уже стало раздражать собеседника.
— Я знаю , мистер Борн, — произнес он с нажимом. — Я обязательно это проверю .
После этого полицейский выдержал паузу, разглядывая ковер, и сменил тему.
— У меня была еще одна причина приехать к вам. Дело в том, что результаты медэкспертизы подтвердили отсутствие на теле мальчика следов насилия. Редкий случай, когда я ошибся. Приношу вам свои извинения.
— Естественно. Странно было бы наоборот.
Глава 12
На самом деле у Вебстера была и третья, самая главная причина для визита — подробнее узнать о Кессе.
— Все, что я прочитал, — очень интересно. Но не могли бы вы рассказать еще что-нибудь?
Борн докурил до самого фильтра, последний раз глубоко затянулся и, раздавил окурок в пепельнице.
— Хорошо. Когда охранник проводил меня в кабинет Кесса, первое, что мне бросилось в глаза — большой револьвер “магнум”, который лежал на столе, на стопке бумаг. Рядом, на промокашке, были рассыпаны патроны. Пепельницей служил обрезок гаубичной гильзы.
— Вы что, знакомы с оружием? Вы уверены, что это был “магнум”?
— Видите ли, когда я сажусь за книгу, я всегда тщательно изучаю необходимый мне материал. А уж такой крупный револьвер узнать несложно — самый большой, сорок четвертого калибра. Ну так вот. Кесс встал из-за стола, протянул руку и очень любезно попросил прощения, что заставил меня ждать с интервью.
— Но если он задолго до этого отказался встречаться с журналистами, почему он изменил свое решение и встретился с вами?
— Я полагаю, он уже подозревал, что ему будет предъявлено обвинение, и собирался уходить в подполье. В этом интервью он хотел сделать свое последнее публичное заявление. Думаю, что ему попались какие-то мои книги, и он решил, что именно я смогу представить его в лучшем свете. Так что все дело в книгах.
Борн внезапно подумал, что Вебстер неспроста заговорил обо всем этом. Наверное, Вебстер решил таким образом немного отвлечь его. Что ж, как бы то ни было, уловка удалась, и он чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, не так одиноко. Он потянулся за очередной сигаретой и извиняющимся тоном произнес:
— Вы бы лучше прибрали их, а то я все выкурю!
— Я вообще не курю.
— А зачем носите?
— У меня всегда при себе пачка — для моих собеседников. Тактика Вебстера срабатывала — Борн даже улыбнулся. Он сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул. Горло першило, во рту пересохло.
— Я пишу триллеры, — продолжил он. — В моих книгах главный мотив — преследование. А главный герой — одиночка, который вынужден скрываться от преследования и защищать себя. Кессу показалось это близким. Ему всегда хотелось перенестись куда-нибудь в прошлое, этак лет на тысяч тридцать назад, в тропики. Это его заветная мечта. Ну а в ближайшем будущем он спит и видит, как нападет враг, и тогда он уведет своих людей в горы, будет совершать опасные вылазки и скрываться от противника.
В этом и весь парадокс. Он увидел себя в моих книгах, поэтому вообразил, что я — его сторонник. Он дал мне интервью, а теперь мне самому уготована роль одного из моих персонажей. Разница лишь в том, что мои герой всегда знают, что им делать, а я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не наложить в штаны от страха.
— Разница и в другом: вы не одиноки. Человек, который приедет ставить ваш телефон на прослушивание, останется здесь и будет охранять вас. Весь район патрулируют полицейские машины; у них специальное задание — присматриваться к автомобилям, которые часто останавливаются или кружат по улицам. Рядом с вашим домом будет дежурить еще одна наша машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35