А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Эти ребята уже повытаскивали свои стволы, чем намекали на серьёзные намерения.
У Лапшина тоже были серьёзные намерения, и он продемонстрировал их, засадив пулю в бедро самого шустрого из турок. А потом пистолет клацнул впустую. Сюрприз.
5
Грузный охранник, проявляя недюжинную сообразительность, поспешно рухнул наземь, чтобы не стать случайной жертвой перестрелки.
Лапшин, чтобы не стать неслучайной жертвой, побежал. Он выскочил за ворота, на ходу сдирая с себя гостиничный халат и прикидывая, куда ему можно сейчас рвануть и не нарваться на полицию, которая неизбежно обратит внимание на бегущего человека с чемоданом под мышкой, и на людей Акмаля… Вариантов как-то не придумывалось. Зато боковым зрением Лапшин уловил полицейских возле центрального входа в гостиницу. Они там кого-то поджидали. Лапшин догадывался — кого.
Он перебежал дорогу, и в этот момент из ворот гостиницы выскочили двое преследователей. Они орали и размахивали оружием. Полицейские немедленно среагировали и развернулись в сторону Лапшина.
Лапшин вздохнул и побежал, лавируя между разморёнными жарой прохожими, которые совершенно не понимали, какой смысл может быть в занятиях бегом в такую погоду и в таком месте. Но пробежал он недолго, потому что все вдруг изменилось. Лапшин услышал это и почувствовал это спиной.
Он не видел того, что случилось, но по звукам это напоминало дорожное происшествие. Какая-то женщина завизжала, перекрывая звук трущихся о горячий асфальт покрышек, перекрывая звук падающих тел и ломающихся костей. Потом снова заревел мотор, машина с беспощадным рёвом развернулась, и Лапшин услышал:
— Не тормози!
Задняя дверца «Тойоты» была открыта, и Лапшин нырнул туда, словно в бассейн с благословенной прохладой. Бондарев ударил по газам, и машина рванула прочь, оставив на асфальте два человеческих тела с неестественно изогнутыми конечностями — словно сломанные игрушки, выброшенные на помойку.
Лапшин перевёл дух, раскрыл кейс, вытащил диск и показал Бондареву. Тот пожал плечами:
— Надеюсь, он того стоил.
— Стоил, — уверенно сказал Лапшин, хотя рациональная его часть в этом и сомневалась.
— Селим сбежал, — сообщил Бондарев и не услышал ответа Лапшина. Он повторил: — Слышишь? Селим сбежал…
Лапшин явно пропустил слова Бондарева мимо ушей. Он рылся в кейсе, потом вдруг замер и негромко произнёс:
— Так. Это что ещё за херня? Это что ещё за…
В этот момент машину сильно тряхнуло.

Часть V
Глава 23
Алексей Белов: ещё не все
1
Даже при дрожащем свете огарка Миша разглядел главное. И сразу же захлопнул чемодан, чтобы этого главного не увидел никто другой. И сразу же стал думать, куда бы понадёжнее запрятать этот чемодан. И сразу же стал репетировать свои ответы на тот случай, если кто-нибудь станет докапываться: «Видел чемодан? Брал чемодан? Куда дел чемодан?» Нет, нет и ещё раз нет. Никаких чемоданов, никогда и нигде. Ни за что.
Потом он немного успокоился и сообразил, что вряд ли кто-то будет докапываться до него. Чтобы докапываться, нужно знать, что это Миша крутился возле казино. А ночь была тёмная, действовал он быстро, даже очень быстро, поскольку был жутко напуган дракой между Алексеем и охраной. На миг ему показалось тогда, что все с треском провалилось и нужно поскорее делать ноги и больше никогда-никогда не влезать в такие авантюры… Но поскольку жадности в нём было столько же, сколько и страха, то жадность словно приварила его ступни к асфальту и толкнула судорожно мечущиеся мысли в совершенно ином направлении. «Все уже сделано, — подумал Миша. — Вот валяется водитель. Деньги у него. Их должен был взять Леха, но это так же могу сделать и я. Забрать двадцать штук баксов у вырубленного водилы — это гораздо легче, чем вырубать охрану. Я смогу. Я смогу. Если очень быстро…»
И тогда он вылетел из своего укрытия, почему-то пригнувшись, словно дело было под огнём на линии фронта. Миша грохнулся на колени возле стонущего водителя и стал лихорадочно обшаривать его карманы. Ничего похожего на пачку денег там не было. Миша скривился от досады, усиленной страхом, и попятился было назад, но тут водитель застонал чуть громче и пошевелил головой. Миша злобно ткнул ему кулаком в висок, и водитель замолчал. Страх гнал Мишу прочь, но жадность подсказывала — стоп, стоп, не может быть, чтобы водила был совсем пустой. Что-то должно у него быть. Что-то ценное. Например… Например… Ключи.
Потом всё было уже как во сне, и Миша помнил только, как бежит по тёмной улице, сжимая в руке выдернутый с переднего сиденья «БМВ» чемодан.
Уже дома, наглядевшись на содержимое чемодана и сообразив, что сорвал, вероятно, самый большой куш в своей жизни, Миша вспомнил про охрану стоянки, вспомнил про мордоворотов из казино, которые были где-то рядом. Он снова испугался и удивился своей наглости и своей удаче. Чемодан был при нём, и главным сейчас было сделать так, чтобы не пришлось отдавать его обратно.
Откуда же могла исходить опасность? Его не видели, его не преследовали, значит… Значит — все хорошо. Миша нежно погладил крышку чемодана. Все хорошо, и мы не расстанемся. Он с ухмылкой оглядел свою подвальную мастерскую — всё, хватит, сваливаю отсюда. Новая жизнь начинается. Давно пора. Только вот…
И Миша вспомнил про Алексея. И снова задумался.
2
Если бы он умер той ночью, то совершенно не удивился бы. Смерть давно перестала быть для Алексея чем-то особенным. Она всегда была где-то неподалёку, этакий невидимый попутчик, который иногда чуть отстаёт, иногда просто пропадает из виду, но однажды, руководствуясь одному ему известными соображениями, вдруг поднажмёт, ускорит шаг и коснётся твоего плеча, чтобы прошептать на ухо — все, приехали.
Уже несколько раз бывало с Алексеем такое, но потом вдруг выяснялось — послышалось. Отпустили прохладные пальцы плечо. Иди, мальчик, погуляй ещё немножко. А я буду тут, рядышком.
Но он не умер. Внезапно до него дошло, что тьма перед глазами не абсолютна. Он разглядел тусклые светящиеся крошки и понял, что смотрит в ночное небо. А затылок его упирается в негостеприимный московский асфальт. И что-то липкое неприятно склеило волосы и кожу на голове.
Потом Алексей вспомнил все. Он вздохнул, перевернулся на бок и попытался встать. Это ему удалось, и Алексей немедленно зашагал — точнее, стал как можно быстрее переставлять ноги в сторону, противоположную казино. Инстинкт самосохранения гнал его прочь, и мысль об оставшихся в «БМВ» деньгах ушла куда-то на десятый план. А на первом плане невозмутимый внутренний координатор повторял команду. «Отходим. Отходим…» И Алексей отходил.
По пути он чисто автоматически миновал какие-то неровности рельефа и уже потом спохватился — откуда на асфальте пригорки? Он остановился, обернулся, присмотрелся — и вздрогнул. В паре метров друг от друга лежали те двое здоровых охранников, которые только что гнали его как зайца и практически загнали, только… Только почему-то теперь они лежат, а он, Алексей, хоть и помятый, но стоит. Причём лежали парни как-то нехорошо. Слишком уж основательно они лежали.
Алексей переводил взгляд с одного бездыханного тела на другое и не мог вспомнить, когда же это он успел приложить своих преследователей. Тем более что последним отчётливым воспоминанием было ощущение отрыва от земли в сильных и совсем недружелюбных руках одного из мордоворотов. Падать наземь и отдавать концы охранники тогда явно не собирались.
Алексей недолго ломал голову над этой проблемой. Он решил её легко и надёжно. «Ну и черт с вами!» — решил Алексей, потому что проблем у него на данный момент и так было вагон и маленькая тележка. Цеплять сюда ещё одну тележку, нагруженную внезапно рухнувшими охранниками, было совершенно необязательно. Обязательно было другое.
— Сейчас, сейчас, — приговаривал Алексей, отвечая своему внутреннему диспетчеру, который все подгонял: «Отходим, отходим!» Он как мог обшарил тела, распихал по своим карманам деньги, мобильник, кастет… И только потом уже рванул прочь. В голове надрывался диспетчер: «Быстрее, придурок, быстрее, сейчас же накроют тебя, возьмут за задницу как ленивого духа!» Мышцы постепенно оживали, и Алексей развил вполне приличную скорость, петляя по тёмным пустым улицам и прислушиваясь к редким шумам, которые могли бы оказаться звуками погони.
Но погони не было, или же она двигалась в ином направлении. Алексей устало прислонился к стене дома и перевёл дух.
«Десять сёк на перекур, — разрешил диспетчер. — А потом дальше. Некогда рассиживаться. Операцию-то провалил, Леха. Дёргался-дёргался, а в итоге — ноль». — «Да, да, — согласился Алексей. — Провалил. Бывает». — «Потому что без разведки полез и без прикрытия. Такие вещи называются операция „Халява“, понял?» Алексей все понял, тем более что внутренний голос вдруг стал выражаться фразами капитана Терещенко из разведроты. А тот умел быть убедительным. «Но хотя бы без потерь, — пробурчал Алексей. — Разбитая башка не в счёт». — «Без потерь? А как же этот, как его? Типа напарника был… Миша. Да, точно, Миша. Он куда делся? Ты уверен, что его не взяли за задницу? Ты уверен, что он сейчас не сдаёт тебя с потрохами — кто, откуда, зачем? Сунешься сейчас к нему в мастерскую, а там уже ребята из казино тебя поджидают. Не с цветами, совсем не с цветами. Этот Миша, он же штатский фраер, на него цыкнут, он и расколется. Как ты вообще мог с ним связаться? Как ты мог с ним — на такое серьёзное дело?»
«А больше не с кем было, — сказал себе Алексей. — И если правильно я этого Мишу просчитал, то как только началась заваруха, он сразу же сделал ноги. И не оборачивался. По-моему — так».
Примерно в это же время «просчитанный» Алексеем неудачливый художник Миша Розанов пришёл к выводу, что для полного счастья ему нужно сделать три вещи. Сменить пропитанную липким потом рубашку, выпить чего-нибудь бодрящего и убить Алексея.
Если тот ещё жив.
3
Всё было логично — так, по крайней мере, казалось Мише. Обнаружить причастность Миши к пропаже чемодана можно было только через Алексея. Поэтому лучше было бы Алексею заткнуться, чтобы не проговориться ни сейчас, ни потом. Это во-первых. Во-вторых, если Алексея оставить в живых, то с ним придётся делиться, что само по себе неприятно. Тем более что деньги-то в конце концов добыл не он, а Миша. И был этим страшно горд. А в-третьих, Алексей сам по себе парень опасный. Дона Педро из-за денег замочил. Кто знает, что у него на уме? Может, он тоже делиться не собирается? Тем более что у него и ствол имеется… Минуточку.
Миша вспомнил, что прошлым вечером Алексей пистолет с собой не брал. Он не собирался шуметь и не собирался никого убивать. И пистолет остался в мастерской. Миша достал его из-под дивана и положил на стол рядом с чемоданом. Вот так всё замечательно сложилось. У него оказались и деньги, и оружие. У Алексея не было ничего. Миша усмехнулся. Тоже мне, крутой парень. Лопух, да и только. Миша вспомнил задворки клуба «Орхидея» — ему тогда стоило больших трудов выползти из-за стола и направиться в темноту вслед за Доном Педро и Алексеем. Ему очень не хотелось этого делать, но Валера разнылся как баба, что Данилу Лаврентьевича надо спасать, и Миша должен… Миша считал, что никому он ничего не должен, однако, выждав некоторую паузу, потащился выяснять судьбу своего Данилы. На пустыре в глаза ему посмотрел ствол пистолета, и взгляд Алексея, державшего этот пистолет, не оставлял сомнений — этому парню стрелять не впервой. Миша помнил холод внизу живота, помнил, как ноги стали ватными, а пальцы — деревянными. Потом Мишу свалили с ног, а потом… А потом он надул этого крутого стрелка из провинции как последнего лоха. Он сказал, что должен Даниле денег, а потому прибежал помочь в ликвидации прижимистого козла с крашеными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65