— Или все деньги Ветра уже у тебя?! Может быть, ты его хлопнула не потому, что он надоел тебе со своей любовью и пообещал все рассказать твоему мужу, а потому, что ты захотела завладеть всеми его деньгами? Если Ветер тебя любил, значит, он делился с тобой самым сокровенным. А ты не такая провинциальная дурочка, какой стараешься казаться и какой прикидываешься. Ты настоящая провинциальная акула, у которой большие и острые зубы. Говори, деньги уже у тебя?
— Нет, — нервно замотала я головой.
— А я и не ждал, что ты скажешь «да». Так что давай, подумай обо всем хорошенько. У тебя ровно два выхода: тюрьма или возврат денег.
— Но у меня их нет! — взмолилась я голосом, полным отчаяния.
— Если у тебя их нет, то ты должна помочь мне их найти. И запомни: у тебя не так много времени. Дорога каждая минута. Не забывай, что по тебе тюрьма плачет.
— Можно еще вина?
Не отвечая на мой вопрос, мужчина налил полный бокал вина и придвинул его ко мне. Я делала медленные глотки и тщательно обдумывала ситуацию, в которую я попала. Отрицать свою связь с совершенно незнакомым мне Виталием было уже, по меньшей мере, глупо. В нее верили буквально все, и эту веру мне не удавалось разрушить. Мне даже показалось, что пройдет совсем немного времени — я сама поверю в эту навязанную мне связь. Но если я буду продолжать все отрицать — пусть того, в чем меня обвиняют, и не было на самом деле, — то без особых проблем попаду туда, откуда только что вышла. Стоит мне сейчас снова заявить сверлящему меня взглядом Петру Петровичу, что я не имею никакого отношения к нужным ему деньгам Виталия, как он тут же отвезет меня обратно в тюрьму и моя жизнь будет зачеркнута одной сплошной черной чертой. Я была готова на все, что угодно, только бы никогда не возвращаться в тот ад, из которого едва вырвалась. Господи, лучше не жить! Лучше сразу умереть, чем испытать это еще раз! Тем более попасть в тюрьму на долгие годы… Нет! Я не хочу туда!
При мысли об узкой длинной камере с двухэтажными нарами, стоящими вдоль стен, и с небольшим окном, почти не пропускающим дневного света, меня бросило в дикую дрожь, а в моей груди заныло сердце. Перед глазами возникли напряженные, обезображенные злобой лица. Мне вспомнился тот страшный момент, когда я поскандалила с одной чересчур наглой бабой, которая стала качать свои права и настраивать против меня других женщин. Это было жутко! Сокамерницы, поджученные ею, сползались на ближайшие шконки, смыкая вокруг меня плотное кольцо. И вот одна из них кидается ко мне и с остервенением начинает меня душить. Я никогда не дралась раньше — не умела, да никогда и не было в том необходимости. Но там тогда я впервые в жизни отчаянно боролась за свою жизнь. И выиграла страшную схватку! Сейчас мне казалось, что это было уже давно, а ведь времени прошло совсем немного. Эта жуткая картинка часто стояла по ночам у меня перед глазами — после несостоявшегося удушения я очень долго не могла прийти в себя и адской ненавистью ненавидела тех, с кем сидела. Эти так называемые женщины, думала я, потеряли и женский, и человеческий облик, и у них у всех рожи убийц. После той истории меня уже никто не трогал, потому что я смогла постоять за себя и дала понять, что меня лучше не обижать. Логово диких зверей оказалось логовом только для тех, кто слаб волей и душой. Я поняла, что все эти драки и непонятные разборки с поиском врагов в своих же рядах происходят от сумасшедшего нервного перенапряжения, в котором находятся все сидящие в камере. В тюрьме ценится только тот человек, который полностью уверен сам в себе. Если ты уверен в себе, значит, в тебе уверены и все остальные…
При воспоминаниях о тюрьме моя спина облилась холодным потом, а из груди вырвался приглушенный стон. Схватив собственную кисть зубами, я изо всех сил стиснула ее челюстями и прокусила до крови. Только увидев кровь, я попыталась взять себя в руки и унять нервную дрожь.
— Алиса, что с тобой? — Петр Петрович посмотрел на меня испуганным взглядом.
— Я в тюрьму не хочу.
— Так не ходи, — рассмеялся мужчина.
— А вы меня туда не отправляйте!
— Верни мне деньги своего любовника и гуляй на свободе.
— Я верну, — произнесла я неуверенно, подумав, что у меня нет другого выхода. И посмотрела на мужчину взглядом, полным надежды: — Правда, я совсем не знаю, где они.
— А ты подумай хорошенько.
— Мне нужно немного времени.
— Ну, если только немного…
Допив свой бокал, я отодвинула его в сторону и нерешительно произнесла:
— Вы меня, пожалуйста, не сажайте. Я буду искать ваши деньги.
— Ищи. Ну, так что, по рукам? Свобода в обмен на мои деньги.
— По рукам. Скажите, а сколько Виталий был вам должен? — поинтересовалась я на всякий случай.
— Около двух «лимонов».
— Рублей?
— Каких рублей?! Долларов!
— Долларов… — ужаснулась я.
— Мы с ним партнеры по кое-каким делам. Я ему денежки дал, а он мне их не вернул и стал от меня скрываться.
— Так, может, нужно искать деньги в его бизнесе? Чем он там занимался? Нужно проверить его счета.
В том-то и дело, что перед поездкой в Египет Ветер опустошил все счета и закрыл свое дело. Наверное, хотел сбежать с тобой за кордон и жить там припеваючи. А здесь у него практически ничего и не осталось — так, двухкомнатная квартирка на проспекте Вернадского. Сама посуди, на сколько она тянет — даже десятой части того, что он мне должен, не стоит.
— Если он не такой уж честный и состоятельный партнер, то зачем вы дали ему такие безумные деньги?
— Потому что он меня хорошо убедил. Сказал, что дело, на которое он их берет, практически беспроигрышное. Я вовсе не такой дурак, чтобы раздавать крупные суммы направо и налево, но я хорошо знал Ветра и, можно сказать, доверял ему. Поверь, это очень неприятно — понять, что человек, которого ты знаешь много лет, которому ты доверял и который во многих вопросах от тебя зависит, взял у тебя деньги на совершенно безупречных основаниях под хороший процент, а затем… неожиданно тебя кинул.
— А с чего вы решили, что он вас кинул?
— Как это с чего? Я не получил своих денег обратно.
— Виталий вас не кинул — он умер. Погиб. Был убит. Это разные вещи. Когда человек мертв, он уже никому и ничего не должен.
— Послушай, дорогая, я вытащил тебя из тюрьмы не для того, чтобы ты читала мне нотации. Я и сам все знаю. Да, Виталий умер неожиданной смертью. Но незадолго до этого он обналичил все имеющиеся у него деньги и закрыл все счета. Тут и дураку понятно, что человек к чему-то готовился! И отнюдь не к смерти!
— А может быть, вы плохо о нем думаете? Может, он снял все деньги для того, чтобы вернуть их вам?
Не знаю, почему мой вопрос так сильно подействовал на мужчину, но он наклонился ко мне очень близко, схватил меня за шиворот и прошипел:
— Послушай, детка, хватит уже выгораживать своего любовничка! Тут с тобой шутки шутить никто не будет. Если ты не смекнешь, где твой возлюбленный спрятал денежки, то я, не раздумывая ни минуты, верну тебя туда, откуда только что взял. Ты все поняла?
— Да, — затравленно кивнула я. Мне и самой было непонятно, как мне удалось сдержать подступившие к глазам слезы, но я собрала всю свою волю в кулак — только для того, чтобы не впасть в истерику и не разрыдаться.
— Так как насчет денег?
— Мне нужно хорошенько подумать и проверить все тайники Виталия. Я сделаю все возможное.
— Этого мало.
— А что еще?
— Ты должна сделать не только возможное, но и невозможное.
— Я сделаю и невозможное, — проговорила я голосом, полным отчаяния, и все же тихонько всхлипнула.
Глава 9
Подъехав к моему дому, Петр Петрович повернулся ко мне и расплылся в малоприятной улыбке.
— Вот видишь, Алиса, я поступаю С тобой очень даже по-человечески. Я понимаю, что ты хочешь увидеться со своей семьей, и позволяю тебе это сделать. У тебя сын растет, а мне хорошо знакомо, что такое дети. Ничто человеческое мне не чуждо. На то, чтобы найти деньги Виталия, тебе дается ровно месяц, но я надеюсь, что ты не будешь растягивать выполнение своих обязательств на такой большой срок и найдешь мои сбережения быстрее. Мужу скажешь, что тебя отпустили под подписку на месяц. У дома всегда будет дежурить машина с одним из моих ребят, поэтому не вздумай никуда ездить самостоятельно. Если нужно что-то сделать или куда-то поехать, подойдешь к синему «БМВ» и поедешь, куда тебе надо. Если муж спросит, что это за машина, скажешь, что за тобой ее закрепила наша доблестная милиция. Мол, ты находишься под защитой следствия и без машины тебе никуда. Ты все поняла?
Не говоря ни единого слова, я молча кивнула — потому что сдерживала слезы уже последними усилиями.
— Я знал, что ты умненькая девочка и все поймешь с полуслова. Я это сообразил еще тогда, когда ты замочила Ветра. Знаешь, после того, как Ветер меня фактически кинул, я очень сильно в нем разочаровался и понял, что он гнилой мужик. Поэтому его смерть меня особо не задела. Если ты решила от него избавиться, то это твое личное дело. Тебе понадобилась его смерть, а мне нужны мои деньги. Каждый из нас получает свое.
Петр Петрович полез в карман, достал из него мобильный телефон и протянул его мне.
— Что это?
— Телефон.
— Я вижу, что телефон. Я спрашиваю, зачем он мне?
— Затем, что я могу позвонить в любой момент. Ты должна всегда быть на связи. И еще… — Петр Петрович замолчал и сверкнул в мою сторону недобрым взглядом. — Если ты побежишь в милицию и решишь на меня пожаловаться, то помни: стоит мне сделать один звонок, и тебя тут же закроют обратно. Одно лишнее движение или один неверно истолкованный мной жест, тебя сразу арестуют, а уж я могу позаботиться о том, чтобы за убийство моего товарища тебе дали срок на полную катушку.
Взяв дрожащей рукой протянутый мобильный, я тут же кивнула и сказала довольно робко:
— Я все понимаю.
— Вот и замечательно. И не забывай, что у тебя есть муж и сын. Помимо того, что в случае твоих нежелательных действий тебя арестуют, у твоих близких тоже будут очень большие проблемы. Особенно подумай о сыне. Если его мама будет мудрой, благоразумной и нежадной, то он может прожить долгую жизнь. А теперь начинаем считать по числам: тебе дается ровно месяц, начиная с сегодняшнего дня. Сегодняшний день считаем включительно. У тебя уже есть какие-нибудь наметки насчет того, где находятся деньги Ветра?
— Я думаю над этим.
— Постарайся хорошенько поднапрячь свою память. Ну, тогда разреши пожелать тебе удачи. Помни: напротив твоего подъезда стоит синий «БМВ». Эта машина находится в твоем полнейшем распоряжении. Не делай без нее даже шагу. За рулем будут чередоваться мои ребята.
— Я могу идти?
Происходящее казалось мне неправдоподобным. Сейчас я была готова на что угодно, только бы зайти к себе домой и прижать к груди своего сына. И еще: я и правда сделаю все возможное — только бы не обратно в тюрьму! У меня есть месяц. Месяц на то, чтобы найти два миллиона долларов. Господи, какой жуткий кошмар, и почему это случилось именно со мной?! Мне не верилось, что еще совсем недавно у меня была тихая и счастливая семейная жизнь, благополучие, стабильность и относительное спокойствие. Впереди месяц отчаяния, слез, переживаний и страшных раздумий, но зато рядом с любимыми и дорогими людьми. Следователь сказал, что меня уволили с работы, а ведь у меня была такая замечательная работа! Даже работы у меня теперь нет… Хотя о чем жалеть? В моей ситуации о работе мне придется думать меньше всего.
Мою душу сейчас разрывала такая боль, что мне не хотелось жить, и после непродолжительной опьяняющей радости мне захотелось уйти из жизни как можно скорее. Вообще-то я всегда считала себя сильной личностью, и в другой ситуации я бы обязательно сама себе сказала: я справлюсь со всеми невзгодами, я выживу, выстою и не сломаюсь! В любой другой ситуации… В другой, но только не в этой…
— Иди, — позволил мне Петр Петрович и как-то не по-доброму подмигнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43