— Вы!.. — Из ее горла доносились какие-то булькающие, полные ненависти слова и звуки. — Вы низкий, вонючий, отвратительный, гнусный сквернослов...
— По сравнению с вами, детка, — ответил я с насмешкой, — я благоухаю розами, и вы знаете это.
В течение некоторого времени она просто сидела на своем месте и смотрела стеклянными глазами как бы сквозь меня. На что она смотрела, я не знал. Может быть, на тот ад, который творился в ее душе. Когда пауза кончилась, она вытянула из-за пояса своих светло-розовых лосин носовой платок и очень тщательно стала вытирать мокрое лицо.
— Я хочу выпить еще, — объявила она ледяным голосом, — но мой бокал куда-то пропал. Прислуга все разворовывает в этом притоне.
Я поставил чистый бокал на бар прямо перед ее носом, а рядом с ним — только что открытую бутылку шотландского виски.
— Угощайтесь, мадам, — сказал я ей. — В нашу задачу не входит препятствовать тому, чтобы наш клиент смог выпить. Мы считаем, что способ избавляться от своих проблем — это их сугубо личное дело.
Делла схватила бутылку, наклонила ее над бокалом, но затем, поколебавшись несколько секунд, поставила бутылку обратно в бар. Ее бокал остался пустым.
— Вы такой, какой есть. — Она усмехнулась, посмотрев на меня недоброжелательно. — Как я понимаю, вы хотите знать всю эту грязную историю?
— Если какие-нибудь грязные детали смущают вас, детка, — сказал я вежливо, — постарайтесь подумать обо мне как о друге.
— Миссис Джером Кинг сказала вам правду, — проговорила Делла сухо. — Правду сказал вам и Барни Райэн. Только я одна солгала вам, и это показывает, что двое из троих сказали вам правду. Это также доказывает, что вы оказались плохим отгадчиком!
— Я не могу всегда во всем быть прав, — признал я. — Когда вы впервые встретили Рода Блейна?
— На съемочной площадке, при съемке его первой картины. — Ее голос стал мягче. — Я, конечно, слышала о новой находке Джерома Кинга. Я прочитала сценарий и увидела, что ему дали замечательную роль: у профессионалов не было шансов присвоить себе какую-либо часть того, что предназначалось для Рода. Естественно, я уже ненавидела его до того, как впервые встретила. Бюджетные ассигнования на эту картину были средними, но у меня была ведущая женская роль и ставка кинозвезды. Я ни в коем случае не хотела, чтобы вся картина была испорчена из-за маленького открытия какого-то большого босса! — В ее глазах засветился теплый свет. — В первый же момент, когда я увидела его там, на съемочной площадке, я поняла: в нем есть все, что я хотела бы видеть в мужчине, и он должен принадлежать мне любой ценой. Я начала с того, о чем обычно говорят: “Известная актриса проявляет доброжелательность к неизвестному молодому актеру”. Затем я помогла ему некоторыми практическими советами. Он был талантлив, но его способности были еще не отточены, и он впитывал мои советы как губка. Достаточно было сказать ему о чем-нибудь только один раз, и он никогда не забывал этого. Даже работа с ним, Рик, возбуждала, и после первой недели работы я знала, что Род Блейн взлетит как метеор и ничто не сможет его остановить. Он жил в доме Кинга, поэтому мне было трудно пригласить его на свидание. Но однажды, на третьей неделе съемок, он случайно упомянул, что Кинг и его жена собираются провести следующий уикэнд в Палм-Спрингс. Он не знал, как ему развлечься, пока их не будет дома... — Делла притворно-скромно улыбнулась. — Какая женщина могла бы устоять перед таким соблазном? Мы провели в моем доме весь уикэнд. Это время прошло для меня в каком-то безумном экстазе, который продолжался до воскресного вечера. У него на пиджаке была оторвана пуговица, и я сделала тактическую ошибку, пришив ее. Пришивая пуговицу, я чувствовала, что он наблюдает за мной, а взглянув на него, увидела в его глазах почти откровенную насмешку. Эта насмешка поразила меня. “Делла, дорогая, — сказал он своим вибрирующим красивым голосом, — не проявляй ко мне материнских чувств. Ты еще не так стара, чтобы быть моей матерью, и зачем тебе тратить на меня те несколько лет, оставшихся еще до того, как твое прекрасное упругое тело начнет терять свою упругость?” Я начала плакать как дурочка, но ему это очень понравилось, и он придумал еще несколько колких замечаний, чтобы продлить мой истерический плач!
— Я уже убежден в привлекательных личных качествах Блейна, в его мягкости и откровенности, — пробурчал я. — Скажите мне, как получилось, что вы привели его к Барни Райэну, когда Джером Кинг уже подобрал ему агента-посредника за несколько недель до того?
— Утром, в понедельник, во время шестой недели съемок фильма, — ответила Делла монотонно, — Род пришел в студию с застывшим от ужаса лицом. Весь день он вел себя как зомби. Когда мы закончили съемки, я спросила его, в чем все-таки дело. Он ответил, что прошлым вечером у них в доме был ужасный скандал и что Кинг выбросил его из своего дома. Род сказал, что с ним все кончено, и я почувствовала, какой у него внутри был страх, Рик! Кинг сказал ему, что это была его первая и последняя кинокартина, что после этого никто не пригласит его для съемок фильма, в том числе и его главный агент-посредник, которого Кинг нанял для него несколько недель назад. Я привела его сюда, к себе. Работа Рода в фильме была почти закончена, и в следующие несколько дней в съемках должна была участвовать я, поэтому наутро я привела Рода Блейна к Барни. Может быть, Барни Райэн на семьдесят процентов и мошенник, но он может определить настоящий талант, увидев его, и Барни тут же принял Рода к себе на работу.
— Сколько картин сделал Блейн после этого? — спросил я.
— Четыре, — сказала Делла. — Он погиб, когда сделал примерно две третьих своей пятой картины.
— То есть Кинг, по-видимому, не включил его в черный список?
— Мне кажется, что нет, — сказала Делла, пожав плечами. — Кинг приберег эту маленькую услугу для меня!
— Барни упомянул девушку — кажется, ее звали Джерри, — манекенщицу с рыжими волосами, с которой Блейн появлялся некоторое время вместе.
— Джерри Ласло, — ответила Делла коротко.
— Вы знаете ее?
— Я никогда не встречала ее, но я могла бы сказать, что мне известны о ней многие интимные подробности. — Делла улыбнулась, но уголки ее рта горько опустились. — В течение некоторого времени Род, бывало, сравнивал нас, и у меня оказывалось больше недостатков, чем у нее. Ее фигура была лучше моей, ее техника любовных игр — намного выше моей, даже умение одеваться — все это было выше моего!
Я удивленно покачал головой:
— Единственное, что вам оставалось сделать, — это открыть входную дверь и вышвырнуть его на улицу!
— Вместе с ним ушла бы и вся моя жизнь, — проговорила она мягко. — Но я не думаю, что вы сможете понять это.
— Сообщал ли он вам когда-либо какие-нибудь подробности об этой девушке? — продолжал спрашивать я.
— Вы смеетесь? — Делла горько улыбнулась. — Я знаю каждый дюйм ее тела лучше, чем своего собственного!
— Я имею в виду, например, где она живет, на кого работает, вот какие подробности меня интересуют, — заметил я ворчливо.
— Она живет в маленькой гостинице в центре Лос-Анджелеса, — ответила Делла послушно. — Род говорил мне, что это одна из тех псевдобританских дешевых гостиниц, в приемной которой висел большой портрет хозяина в форме полковника индийской кавалерии. В обеденной комнате 6 потолка свисают куски отставшей краски, которые часто падают в суп. Я не знала, где она работала, но у меня было такое чувство, что она была фотомоделью, если ей предлагали работу, — и это были главным образом снимки в полуголом виде в журналах для мужчин.
— Барни упомянул еще одно имя, — сказал я с надеждой. — Стив Дуглас.
Ее рот плотно сжался, а глаза становились холоднее и холоднее, пока в них не застыл лед.
— Стив Дуглас! — повторил я более громко. — Что вы знаете о нем?
— Он был другом Рода, — ответила Делла резко. — Это все, что я знаю!
— Он разговаривал с вами обо всех своих друзьях, детка, — стал выяснять я. — Почему же он ничего не говорил вам о Стиве Дугласе?
— Я не знаю! Если вы хотите получить ответ, почему бы вам не взять маленькую дощечку для спиритических сеансов и не спросить самого Рода?
Зазвонил телефон, и она быстро соскользнула со стула у бара. Когда она подошла к телефону, на ее лице промелькнуло выражение облегчения, но не прошло и двух секунд, как я увидел, что ее тело застыло, а затем начало трястись. Я быстро обогнул бар и вырвал телефонную трубку у нее из руки.
— ..осталась валяться в грязи, созданной твоим собственным пороком! — уже знакомый голос, внушающий суеверный страх, горячо шептал мне в ухо:
— Иезавель! Распутница! Распутство разъест тебя, и твое когда-то прекрасное тело, которое ты бесстыдно демонстрировала, будет съедено могильными червями и...
— Сделайте себе, дружище, одолжение, — сказал я весело. — Сразу после того, как вы положите трубку, подойдите к зеркалу и посмотрите на себя! Затем громко скажите: “Мне нужна помощь. Я схожу с ума. У меня осталось очень мало времени!"
В течение некоторого времени я слышал только звуки неровного дыхания, затем тот же голос произнес ругательное слово, после чего сразу же послышались прерывистые гудки: звонивший бросил трубку.
Делла была взволнована и вся дрожала.
— Вот в такие моменты, как этот, возможность стать миссис Эрик Стейнджер кажется мне раем!
— Кто бы там ни был, ему не понравилось, когда я упомянул о сумасшествии, — сказал я довольно. — Если бы только удалось узнать номер телефона! Уж я бы доставил ему или ей больше неприятных минут, чем они доставляют вам!
— Это очень хорошая мысль! — сказала она резко. — Пойдемте сядем снова за бар, я хотела бы выпить еще!
— У меня нет времени, дорогая, — ответил я ей. — Мне надо идти.
— Зачем? — Она посмотрела на меня безучастно. — Еще только полдевятого.
— Работа консультанта по промышленным вопросам никогда не кончается, — сказал я ей грустно. — И поэтому я рад, что я не женат. На такой работе мне, по-видимому, приходилось бы оставлять жену в самое неподходящее время. Быть оставленной в одиночестве, когда Холман использовал свою технику любви, было бы вполне достаточно, как я полагаю, чтобы расстроить бедную женщину.
— Рик!
— Что? — Моя рука застыла на ручке двери.
— А если Стейнджер вернется, чтобы услышать мой ответ, что мне делать?
— Выпроводите его! — Я рывком открыл дверь.
— Выпроводить его? — воскликнула Делла в отчаянии. — Пробовали ли вы когда-нибудь остановить нападающего носорога?
— Ведь прошло уже четырнадцать лет с тех пор, когда вы отделали его стулом, — сказал я. — Закон за давностью лет уже давно освободил вас от какой-либо ответственности, поэтому сейчас вы можете совершенно свободно избить его снова в любое время, когда захотите. Почему бы вам на этот раз не использовать для этой цели высокий стул у бара? Он всегда сможет заявить, что второй шрам он получил, сражаясь на дуэли бутылками с отбитыми горлышками в какой-нибудь венской таверне в то время, когда молодой Штраус...
Я успел выскочить за дверь, пожалуй за полсекунды до того, как еще один бокал врезался в панель двери и со звоном разлетелся на куски.
Глава 5
Я заказал дорогой обед и спокойно пообедал в ресторане на той улице, где полным-полно этих заведений. Может быть, сам я и не заслужил такого обеда, но мой желудок заслужил. Поэтому было уже немного больше одиннадцати часов вечера, когда я вошел в заведение под названием “Робертос-Плейс”. Это был один из элегантных баров с богатой мебелью, мягким, неярким освещением и отличным обслуживанием. Спиртное в этом баре не разбавлялось и было хорошего качества.
Старший официант провел меня в угол зала, в нишу, которая находилась почти на одной линии с пианино, и меня это вполне устраивало. Я заказал бурбон со льдом и назвал марку, затем откинулся на мягкую спинку кожаного кресла и закурил сигарету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20