Мой взгляд скользнул вниз вдоль ее тела, и ее непристойный комментарий подоспел как раз вовремя:
— Предмет личной гордости. — Она снова тихонько засмеялась. — Я имею в виду.., ну.., теперь ты сам видишь, что я натуральная блондинка!
Она отдалась мне со страстью, и наш взаимный экстаз достойно увенчал ее.
Прошло много времени, огонь почти догорел, она спала у меня на руках. Где-то в ночи ухала сова, и это был самый одинокий и самый таинственный звук в мире.
Замерзнув, мы проснулись около восьми утра. Сара быстро встала и оделась.
— Я зажгу горелку на кухне, — сказала она. — А ты принеси воды из бани.
— А где ведро?
— Там же, в бане, — быстро ответила она. — Я его еще ночью обнаружила.
Было по-прежнему холодно, когда я шагнул из домика наружу, но уже поднималось солнце, и все чудесно пахло свежестью и чистотой. Или, может быть, это только так казалось после любовной эйфории? Так или иначе, но под всем этим я мог бы подписаться: “Одобряю. Холман”.
Баня была примитивно проста. Там имелись резервуар для воды и древний эмалированный тазик, стоявшие рядом на шатком столике. В поисках более жизненно важных мест общего пользования я прошел еще ярдов десять по узкой тропинке, и точно — там стоял простой и грубый деревенский туалет. Но там было и еще кое-что. Справа привольно раскинулся большой куст, и из него торчала голая грязная нога. Тело лежало лицом вниз, хлопчатобумажное платье было разорвано. Я подумал, не дочь ли это Эрла Рэймонда, но эта мысль меня почему-то не взволновала. Наверное, я сразу не поверил в нее. Я осторожно перевернул тело и увидел лицо, обросшее густой бородой. В широко раскрытых глазах застыл ужас, а в центре лба зияла дырка с корочкой запекшейся крови. Я вернул тело в первоначальное положение, лицом вниз под кустом. Оно было уже окоченевшим, и я с достаточной долей вероятности предположил, что этот человек, должно быть, умер около двенадцати часов назад. Значит, он уже лежал мертвый под кустом, когда мы подъехали к домику. От этой мысли моя утренняя эйфория мгновенно улетучилась.
— Что-то долго, — сказала Сара, когда я принес ведро воды на кухню.
— Наслаждался красотой природы, — сообщил я ей. — Я даже умыл лицо и руки.
— Могу предложить тебе яичницу с беконом по-деревенски.
— Нет, спасибо, только кофе. Я не голоден. Ее брови слегка приподнялись.
— Я удивлена, мистер Холман. Ты же должен чем-то восполнить всю ту энергию, которую истратил прошедшей ночью?
— Всего один взгляд на тебя, и мои батареи мгновенно подзаряжаются, — соврал я. Она вздрогнула:
— Пожалуйста, не раньше, чем я поем! Я зажег сигарету и, допивая вторую чашку кофе, наблюдал за тем, как Сара методично расплавляется с яичницей. “Сейчас она в любой момент может опять начать мурлыкать, — мрачно подумал я, — придется, наверное, стукнуть ее по носу”.
— Клаудиа говорила мне вчера вечером, что у Чарити был дружок-хиппи, — сказал я как бы между прочим. — Джонни Легарто, кажется?
— А-а, этот чудак!
— Который носил рваное хлопчатобумажное платье и нитку бус. Она кивнула:
— Я же сказала, чудак!
— Как ты думаешь, может, он какой-нибудь трансвестит — достигает полового удовлетворения, переодеваясь в женскую одежду? — предположил я.
— Нет, это просто часть обряда хиппи. Видимый протест против условностей мещанского мира. — Она положила вилку на пустую тарелку. — А с чего это вдруг такой интерес к Джонни Легарто, Рик?
— Может быть, если мы найдем его, то обнаружим и Чарити?
— Дом в Бель-Эре показался ему слишком мещанским, и, насколько я догадываюсь, он посчитал, что Чарити тоже постепенно становилась обычной мещанкой под влиянием дома и отца. Вот почему он тихо смылся однажды ночью.
— А ты не знаешь, почему Чарити внезапно отважилась все-таки явиться на свое ежегодное свидание с отцом?
— Трудно сказать. Она странный ребенок. Может быть, она решила, что ей требуется помощь, а отец мог бы поспособствовать ей лучше всех?
— Глупо искать помощи у целого букета заядлых лжецов, — подумав, сказал я.
— У кого, например?
— У отца, матери, у Клаудии, у тебя.
— Почему ты думаешь, что я заядлая лгунья?
— Потому что ты мне очень много лгала. И другие — тоже.
Ее серые глаза стали холодными как лед.
— Мне это не нравится, Рик Холман!
— Есть у меня дурная привычка задевать за живое, — пожал я плечами. — Если ты кончила есть, хочу спросить: где ты предлагаешь искать Дэнни Малоуна?
— Я знаю только одно место, где его можно искать, и это явно не здесь. Если ты такой умный, подумай.
— “Санктуари”, — догадался я. — Психушка. Ты знаешь, где это?
— Да, я знаю, где это.., или — нет, понятия не имею, где это, — огрызнулась она.
— Ну и что это значит, черт возьми? Она насмешливо улыбнулась:
— Одно из тех утверждений — ложь, так по-твоему? Вот и вычисли, какое из них?
— Не думай, что я не могу ударить женщину, — я ударю! — зарычал я.
— Я знаю, где это, — холодно сказала она. — Хочешь ехать сейчас?
— Почему бы и нет?
— Мне сначала надо сходить кое-куда.
— Позади домика есть тропинка, которая ведет к туалету, ярдов десять, — сказал я.
— Спасибо.
Я подождал, пока она дошла до двери домика, и сказал:
— Если чего-нибудь захочешь, кричи. Она нахмурилась:
— Какой-нибудь розыгрыш?
— Серьезное предложение.
Она закатила глаза, недоуменно пожала плечами и вышла. Я закурил еще одну сигарету и ждал, когда она закричит. “Если бы она не была такой неисправимой лгуньей, я бы этого не сделал, — оправдываясь перед самим собой, подумал я. — Но может быть, эта неисправимая лгунья, внезапно столкнувшись с трупом, начнет говорить правду?” Ждал я долго, а крика все не было. Она могла упасть в обморок, увидев тело, подумал я, надо пойти проверить. Голая нога все так же торчала из-под куста, но Сары, лежащей в обмороке, рядом не обнаружилось. Я решительно постучал в дверь — ответа не было. Тогда я открыл дверь и увидел, что туалет пуст. Я почувствовал, что волосы у меня на затылке неприятно зашевелились, — не могла же она растаять в воздухе? Может быть, она в панике убежала в лес? Я мог бы бродить среди огромных деревьев дня два и все равно не найти ее. Несколько раз я позвал ее, но в ответ только шелестели листья.
Вернувшись в домик, я решил, что мне ничего не остается, как только ждать, не вернется ли она назад. Чтобы убить время, я заварил кофе и выкурил одну за другой полдюжины сигарет. В конце этого одного из самых длинных часов в моей жизни я понял, что дальше ждать бесполезно, поэтому схватил наши сумки и отнес их в машину. Солнце пекло мне спину, над головой пели птички. Похоже, денек обещал быть хорошим. “Во-первых, — тоскливо размышлял я, — он начался с того, что я нашел труп, а потом исчезла Сара Маннинг”. Я попытался вообразить, что еще противного могло бы случиться сегодня, и в конце концов чуть не захныкал, как ребенок.
Глава 5
Их было пятеро. Две девушки в длинных платьях и три парня в коротких кожаных куртках, джинсах, с индейскими лентами вокруг головы. Я остановил машину и подождал, пока они подойдут.
— Как проехать в “Санктуари”? — спросил я.
— Он перед тобой, мужик, — охотно ответил первый парень.
— Биг-Сур, — мечтательно проговорила девушка позади него, — рай на земле.
— Я имею в виду учреждение под названием “Санктуари”, — терпеливо объяснил я.
— Ах вот оно что... — улыбнулась мне девушка. — Ты едешь правильно. Еще примерно милю прямо, и увидишь указатель.
— Спасибо.
— Слушай, мужик, — укоризненно посмотрел на меня сквозь очки в толстой оправе первый парень, — если у тебя такой напряг, что тебе нужна помощь, почему бы тебе не позабыть про свои колеса и не прогуляться немножко с нами? Это будет для тебя самая лучшая терапия.
— Может, как-нибудь в другой раз, — пообещал я. — Но вообще-то мне нравится ваше приглашение. Он вздохнул и посмотрел на девушку:
— Теперь ты видишь, какие они? У него даже нет времени, чтобы спасти свою душу! Девушка расхохоталась:
— Так вот что вы делали прошлой ночью — спасали мою душу! Вы наверняка одурачили меня, Питер!
Примерно через милю я увидел вырезанный из дерева указатель “Институт “Санктуари” и припарковал машину позади него. Извилистая тропинка спускалась вниз по склону утеса, и я прошел по ней сотни две ярдов, пока за углом не показалась вдруг группа строений. Логично было зайти в то, где висела табличка “Офис”. Я толкнул дверь и шагнул внутрь. После яркого солнечного света внутри было довольно мрачновато. Потасканного вида блондинка, на которой были надеты только изодранные в лохмотья белые шорты, сидела за письменным столом, положив на него свои длинные голые ноги.
— Что, неформальные взаимоотношения — ключевой принцип “института “Санктуари”? — спросил я.
— Даниэла позволяет нам бродить где мы захотим, а иногда еще и кормит нас, — серьезно сказала девушка. — Поэтому мы с удовольствием помогаем ей по хозяйству — своего рода благодарность.
— Это согревает мое сердце, — сказал я ей.
— А мое согревает солнце. — Она с удовольствием посмотрела на свои загорелые голые груди. — Чем могу вам помочь?
— Я хотел бы увидеть Даниэлу.
— Пожалуйста. — Она показала пальцем назад через плечо. — В ту дверь. Войдите прямо туда.
— Стучать не надо?
— Если вам от этого станет легче, постучите!
— А если я решу заниматься групповой терапией, вы обещаете стать членом моей группы? — спросил я с надеждой.
— Всех мужчин с четырьмя лапами помещают в отдельную специальную группу, — непринужденно ответила она.
Когда я проходил мимо нее, она вдруг ущипнула меня. Чуть не вскрикнув от боли и неожиданности, я резко повернулся к ней:
— Что бы это значило, моя милая?
— Я просто проверила, существуете ли вы на самом деле, — сказала она. — Такие, как вы, у нас не часто бывают.
Я постучал в дверь, и приглушенный женский голос пригласил меня войти. По сравнению с тем, как голо выглядела приемная, — я имею в виду мебель, а не девушку, — кабинет был обставлен довольно богато. На стенах внушительные книжные полки, а массивный письменный стол, покрытый сверху кожей и стоящий в центре ковра с роскошным ворсом, выглядел прямо-таки устрашающе. За ним сидела женщина, слегка поворачиваясь из стороны в сторону во вращающемся кресле. Ее густые блестящие черные волосы были коротко подстрижены, кожа казалась тонкой и нежной, а глубоко посаженные черные глаза мерцали, как хорошо отполированные драгоценные камни. На ней была надета черная шелковая блузка и брюки в обтяжку. Выражение лица казалось таким надменным, что я не удивился бы, если бы через пару недель ее сделали первой женщиной-генералом морской пехоты.
— Доброе утро. — Ее голос был глубоким и музыкальным. — Меня зовут Даниэла. Вы хотели видеть меня?
— Я Рик Холман, — сказал я.
— Холман? — Она с интересом посмотрела на меня. — Случайно, не тот самый убийца Холман?
— Что?!
— Мне так сказала Сара Маннинг около получаса назад.
— Можно я сяду? — измученным голосом произнес я. — У меня просто ноги подкашиваются.
— Пожалуйста, — любезно пригласила она. Я упал в ближайшее кресло и нащупал в кармане сигарету.
— Сара Маннинг здесь?
— Сейчас она отдыхает. Мне пришлось дать ей успокоительное.
— И она говорит, что я убийца?
— Да! — Она улыбнулась. — Я бы сказала, что вы не похожи на убийцу, мистер Холман, но я раньше с убийцами никогда не встречалась.
— Это был внезапный импульс, — застенчиво признался я. — Было такое прекрасное утро, и я подумал: почему бы не сделать сегодня что-нибудь такое, чего я никогда раньше не делал?
— Насколько я поняла из ее рассказа, вы и мисс Маннинг провели ночь в домике, принадлежащем мистеру Малоуну, — сказала она. — Сегодня утром, когда вы пошли за водой, вы довольно долго отсутствовали. Когда вы вернулись, она заметила в вас резкую перемену. Вы ни с того ни с сего обвинили ее в том, что она неисправимая лгунья, затем, объяснив, где найти туалет, зловеще посмотрели на нее и сказали, чтобы в случае чего она закричала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Предмет личной гордости. — Она снова тихонько засмеялась. — Я имею в виду.., ну.., теперь ты сам видишь, что я натуральная блондинка!
Она отдалась мне со страстью, и наш взаимный экстаз достойно увенчал ее.
Прошло много времени, огонь почти догорел, она спала у меня на руках. Где-то в ночи ухала сова, и это был самый одинокий и самый таинственный звук в мире.
Замерзнув, мы проснулись около восьми утра. Сара быстро встала и оделась.
— Я зажгу горелку на кухне, — сказала она. — А ты принеси воды из бани.
— А где ведро?
— Там же, в бане, — быстро ответила она. — Я его еще ночью обнаружила.
Было по-прежнему холодно, когда я шагнул из домика наружу, но уже поднималось солнце, и все чудесно пахло свежестью и чистотой. Или, может быть, это только так казалось после любовной эйфории? Так или иначе, но под всем этим я мог бы подписаться: “Одобряю. Холман”.
Баня была примитивно проста. Там имелись резервуар для воды и древний эмалированный тазик, стоявшие рядом на шатком столике. В поисках более жизненно важных мест общего пользования я прошел еще ярдов десять по узкой тропинке, и точно — там стоял простой и грубый деревенский туалет. Но там было и еще кое-что. Справа привольно раскинулся большой куст, и из него торчала голая грязная нога. Тело лежало лицом вниз, хлопчатобумажное платье было разорвано. Я подумал, не дочь ли это Эрла Рэймонда, но эта мысль меня почему-то не взволновала. Наверное, я сразу не поверил в нее. Я осторожно перевернул тело и увидел лицо, обросшее густой бородой. В широко раскрытых глазах застыл ужас, а в центре лба зияла дырка с корочкой запекшейся крови. Я вернул тело в первоначальное положение, лицом вниз под кустом. Оно было уже окоченевшим, и я с достаточной долей вероятности предположил, что этот человек, должно быть, умер около двенадцати часов назад. Значит, он уже лежал мертвый под кустом, когда мы подъехали к домику. От этой мысли моя утренняя эйфория мгновенно улетучилась.
— Что-то долго, — сказала Сара, когда я принес ведро воды на кухню.
— Наслаждался красотой природы, — сообщил я ей. — Я даже умыл лицо и руки.
— Могу предложить тебе яичницу с беконом по-деревенски.
— Нет, спасибо, только кофе. Я не голоден. Ее брови слегка приподнялись.
— Я удивлена, мистер Холман. Ты же должен чем-то восполнить всю ту энергию, которую истратил прошедшей ночью?
— Всего один взгляд на тебя, и мои батареи мгновенно подзаряжаются, — соврал я. Она вздрогнула:
— Пожалуйста, не раньше, чем я поем! Я зажег сигарету и, допивая вторую чашку кофе, наблюдал за тем, как Сара методично расплавляется с яичницей. “Сейчас она в любой момент может опять начать мурлыкать, — мрачно подумал я, — придется, наверное, стукнуть ее по носу”.
— Клаудиа говорила мне вчера вечером, что у Чарити был дружок-хиппи, — сказал я как бы между прочим. — Джонни Легарто, кажется?
— А-а, этот чудак!
— Который носил рваное хлопчатобумажное платье и нитку бус. Она кивнула:
— Я же сказала, чудак!
— Как ты думаешь, может, он какой-нибудь трансвестит — достигает полового удовлетворения, переодеваясь в женскую одежду? — предположил я.
— Нет, это просто часть обряда хиппи. Видимый протест против условностей мещанского мира. — Она положила вилку на пустую тарелку. — А с чего это вдруг такой интерес к Джонни Легарто, Рик?
— Может быть, если мы найдем его, то обнаружим и Чарити?
— Дом в Бель-Эре показался ему слишком мещанским, и, насколько я догадываюсь, он посчитал, что Чарити тоже постепенно становилась обычной мещанкой под влиянием дома и отца. Вот почему он тихо смылся однажды ночью.
— А ты не знаешь, почему Чарити внезапно отважилась все-таки явиться на свое ежегодное свидание с отцом?
— Трудно сказать. Она странный ребенок. Может быть, она решила, что ей требуется помощь, а отец мог бы поспособствовать ей лучше всех?
— Глупо искать помощи у целого букета заядлых лжецов, — подумав, сказал я.
— У кого, например?
— У отца, матери, у Клаудии, у тебя.
— Почему ты думаешь, что я заядлая лгунья?
— Потому что ты мне очень много лгала. И другие — тоже.
Ее серые глаза стали холодными как лед.
— Мне это не нравится, Рик Холман!
— Есть у меня дурная привычка задевать за живое, — пожал я плечами. — Если ты кончила есть, хочу спросить: где ты предлагаешь искать Дэнни Малоуна?
— Я знаю только одно место, где его можно искать, и это явно не здесь. Если ты такой умный, подумай.
— “Санктуари”, — догадался я. — Психушка. Ты знаешь, где это?
— Да, я знаю, где это.., или — нет, понятия не имею, где это, — огрызнулась она.
— Ну и что это значит, черт возьми? Она насмешливо улыбнулась:
— Одно из тех утверждений — ложь, так по-твоему? Вот и вычисли, какое из них?
— Не думай, что я не могу ударить женщину, — я ударю! — зарычал я.
— Я знаю, где это, — холодно сказала она. — Хочешь ехать сейчас?
— Почему бы и нет?
— Мне сначала надо сходить кое-куда.
— Позади домика есть тропинка, которая ведет к туалету, ярдов десять, — сказал я.
— Спасибо.
Я подождал, пока она дошла до двери домика, и сказал:
— Если чего-нибудь захочешь, кричи. Она нахмурилась:
— Какой-нибудь розыгрыш?
— Серьезное предложение.
Она закатила глаза, недоуменно пожала плечами и вышла. Я закурил еще одну сигарету и ждал, когда она закричит. “Если бы она не была такой неисправимой лгуньей, я бы этого не сделал, — оправдываясь перед самим собой, подумал я. — Но может быть, эта неисправимая лгунья, внезапно столкнувшись с трупом, начнет говорить правду?” Ждал я долго, а крика все не было. Она могла упасть в обморок, увидев тело, подумал я, надо пойти проверить. Голая нога все так же торчала из-под куста, но Сары, лежащей в обмороке, рядом не обнаружилось. Я решительно постучал в дверь — ответа не было. Тогда я открыл дверь и увидел, что туалет пуст. Я почувствовал, что волосы у меня на затылке неприятно зашевелились, — не могла же она растаять в воздухе? Может быть, она в панике убежала в лес? Я мог бы бродить среди огромных деревьев дня два и все равно не найти ее. Несколько раз я позвал ее, но в ответ только шелестели листья.
Вернувшись в домик, я решил, что мне ничего не остается, как только ждать, не вернется ли она назад. Чтобы убить время, я заварил кофе и выкурил одну за другой полдюжины сигарет. В конце этого одного из самых длинных часов в моей жизни я понял, что дальше ждать бесполезно, поэтому схватил наши сумки и отнес их в машину. Солнце пекло мне спину, над головой пели птички. Похоже, денек обещал быть хорошим. “Во-первых, — тоскливо размышлял я, — он начался с того, что я нашел труп, а потом исчезла Сара Маннинг”. Я попытался вообразить, что еще противного могло бы случиться сегодня, и в конце концов чуть не захныкал, как ребенок.
Глава 5
Их было пятеро. Две девушки в длинных платьях и три парня в коротких кожаных куртках, джинсах, с индейскими лентами вокруг головы. Я остановил машину и подождал, пока они подойдут.
— Как проехать в “Санктуари”? — спросил я.
— Он перед тобой, мужик, — охотно ответил первый парень.
— Биг-Сур, — мечтательно проговорила девушка позади него, — рай на земле.
— Я имею в виду учреждение под названием “Санктуари”, — терпеливо объяснил я.
— Ах вот оно что... — улыбнулась мне девушка. — Ты едешь правильно. Еще примерно милю прямо, и увидишь указатель.
— Спасибо.
— Слушай, мужик, — укоризненно посмотрел на меня сквозь очки в толстой оправе первый парень, — если у тебя такой напряг, что тебе нужна помощь, почему бы тебе не позабыть про свои колеса и не прогуляться немножко с нами? Это будет для тебя самая лучшая терапия.
— Может, как-нибудь в другой раз, — пообещал я. — Но вообще-то мне нравится ваше приглашение. Он вздохнул и посмотрел на девушку:
— Теперь ты видишь, какие они? У него даже нет времени, чтобы спасти свою душу! Девушка расхохоталась:
— Так вот что вы делали прошлой ночью — спасали мою душу! Вы наверняка одурачили меня, Питер!
Примерно через милю я увидел вырезанный из дерева указатель “Институт “Санктуари” и припарковал машину позади него. Извилистая тропинка спускалась вниз по склону утеса, и я прошел по ней сотни две ярдов, пока за углом не показалась вдруг группа строений. Логично было зайти в то, где висела табличка “Офис”. Я толкнул дверь и шагнул внутрь. После яркого солнечного света внутри было довольно мрачновато. Потасканного вида блондинка, на которой были надеты только изодранные в лохмотья белые шорты, сидела за письменным столом, положив на него свои длинные голые ноги.
— Что, неформальные взаимоотношения — ключевой принцип “института “Санктуари”? — спросил я.
— Даниэла позволяет нам бродить где мы захотим, а иногда еще и кормит нас, — серьезно сказала девушка. — Поэтому мы с удовольствием помогаем ей по хозяйству — своего рода благодарность.
— Это согревает мое сердце, — сказал я ей.
— А мое согревает солнце. — Она с удовольствием посмотрела на свои загорелые голые груди. — Чем могу вам помочь?
— Я хотел бы увидеть Даниэлу.
— Пожалуйста. — Она показала пальцем назад через плечо. — В ту дверь. Войдите прямо туда.
— Стучать не надо?
— Если вам от этого станет легче, постучите!
— А если я решу заниматься групповой терапией, вы обещаете стать членом моей группы? — спросил я с надеждой.
— Всех мужчин с четырьмя лапами помещают в отдельную специальную группу, — непринужденно ответила она.
Когда я проходил мимо нее, она вдруг ущипнула меня. Чуть не вскрикнув от боли и неожиданности, я резко повернулся к ней:
— Что бы это значило, моя милая?
— Я просто проверила, существуете ли вы на самом деле, — сказала она. — Такие, как вы, у нас не часто бывают.
Я постучал в дверь, и приглушенный женский голос пригласил меня войти. По сравнению с тем, как голо выглядела приемная, — я имею в виду мебель, а не девушку, — кабинет был обставлен довольно богато. На стенах внушительные книжные полки, а массивный письменный стол, покрытый сверху кожей и стоящий в центре ковра с роскошным ворсом, выглядел прямо-таки устрашающе. За ним сидела женщина, слегка поворачиваясь из стороны в сторону во вращающемся кресле. Ее густые блестящие черные волосы были коротко подстрижены, кожа казалась тонкой и нежной, а глубоко посаженные черные глаза мерцали, как хорошо отполированные драгоценные камни. На ней была надета черная шелковая блузка и брюки в обтяжку. Выражение лица казалось таким надменным, что я не удивился бы, если бы через пару недель ее сделали первой женщиной-генералом морской пехоты.
— Доброе утро. — Ее голос был глубоким и музыкальным. — Меня зовут Даниэла. Вы хотели видеть меня?
— Я Рик Холман, — сказал я.
— Холман? — Она с интересом посмотрела на меня. — Случайно, не тот самый убийца Холман?
— Что?!
— Мне так сказала Сара Маннинг около получаса назад.
— Можно я сяду? — измученным голосом произнес я. — У меня просто ноги подкашиваются.
— Пожалуйста, — любезно пригласила она. Я упал в ближайшее кресло и нащупал в кармане сигарету.
— Сара Маннинг здесь?
— Сейчас она отдыхает. Мне пришлось дать ей успокоительное.
— И она говорит, что я убийца?
— Да! — Она улыбнулась. — Я бы сказала, что вы не похожи на убийцу, мистер Холман, но я раньше с убийцами никогда не встречалась.
— Это был внезапный импульс, — застенчиво признался я. — Было такое прекрасное утро, и я подумал: почему бы не сделать сегодня что-нибудь такое, чего я никогда раньше не делал?
— Насколько я поняла из ее рассказа, вы и мисс Маннинг провели ночь в домике, принадлежащем мистеру Малоуну, — сказала она. — Сегодня утром, когда вы пошли за водой, вы довольно долго отсутствовали. Когда вы вернулись, она заметила в вас резкую перемену. Вы ни с того ни с сего обвинили ее в том, что она неисправимая лгунья, затем, объяснив, где найти туалет, зловеще посмотрели на нее и сказали, чтобы в случае чего она закричала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17