Вдруг мисс Мёри вскрикнула:
— Украден слон!
Она показала на этажерку, где рядом с книгами раньше стояла фигурка из слоновой кости. Ее там больше не было.
— Очень странно, — сказал Боб. — Это ведь совсем не самая ценная вещь.
— Слон был большой? — спросил Франсуа.
— С кулак. И даже больше.
-— Ой, пропала мраморная рука! — воскликнула мисс Мэри.
Франсуа вспомнил, что вчера на камине он видел мра­морную женскую руку. Она тоже исчезла.
— А пистолеты? — хватился Боб. — Их нет. Вчера я положил их на этот стол.
Медленно оглядывая все кругом, они пытались уста­новить, что еще пропало.
— Кажется, все остальное на месте, — сказала мисс Мэри.
— Нет, — ответил Боб, — не хватает малайского кин­жала.
Действительно, на стене между саблей самурая и по­линезийским кастетом зияло пустое место.
— Вот дела! — изумлялся Боб. — Просто удивитель­но! Предпринять столько усилий, рисковать и ради чего? Слон, мраморная рука, кинжал и два пистолета!
— Может быть, ему не хватило времени, — предполо­жил Франсуа, — а то бы он взял и что-то другое?
— Здесь полно куда более ценных вещей. Вот, напри­мер, этот церковный ковш, всадники из нефрита. Зачем тащить слона, когда рядом с ним стоит Будда, стоящий в двадцать раз дороже! Как-то глупо!
— И особенно странно, — добавила мисс Мэри, — что не прослеживается связь с похищенными документами.
Франсуа думал как раз о том же. Разные воры подряд залезли в один и тот же дом — такое совпадение малове­роятно. Но как же это понимать? — Я почти уверен, что все-таки это снова приходил наш бородач. Вчера ему не удалось взять что-то, что ему было нужно, — сказал Франсуа.
— Например, слона, — засмеялся Боб.
— Вам это может показаться неубедительным, но это абсолютно точно. Этот человек, зная, что в доме люди и его могут увидеть, тем не менее идет на риск и вырезает стекло. Вывод: ему во что бы то ни стало надо было сюда вернуться.
— Без Козыря приступает к расследованию! — начал подхихикивать Боб. — Слушайте его. Если его хорошень­ко попросить, он расскажет, что этот человек должен быть левшой и в пять лет переболел скарлатиной.
Пережитый страх постепенно отступал, и беззабот­ность возраста брала свое. Но мисс Мэри было не до сме­ха. Она заперла окно.
— Мы сами виноваты в том, что случилось. Учитывая события прошлой ночи, надо было закрыть ставни. Ну а теперь мы должны предупредить инспектора.
Это действительно нужно было сделать. Они перешли в кабинет, и мисс Мэри связалась с полицией. Тут про­снулась госпожа Хамфри, которая спала над кабинетом, и Боб отправился наверх, чтобы ее успокоить.
— Как это ужасно, — жаловалась в телефон молодая женщина. — Ну хорошо, подождем. Но не можем же мы не спать всю ночь! Пожалуйста... Спасибо.
Она повесила трубку.
— Инспектора, конечно, нет. Но его предупредят. При­дется его подождать. Приготовить чай?
Получилось довольно странное чаепитие посреди ночи. Они старались двигаться бесшумно, не звенеть при­борами и шепотом обсуждали непонятную кражу.
— Откуда они, эти предметы? — спросил Франсуа. — Может, их объединяет происхождение?
— Эти вещи принадлежали моему деду, — ответил Боб. — Мне кажется, что руку он купил в Риме. Откуда слон — не знаю. Скорее всего, с Цейлона, оттуда же Буд­да и еще несколько вещиц. Кинжал из Лондона. Что ка­сается пистолетов, то дед получил их от атташе посоль­ства после одной дуэли. Это было еще до 1914 года. Я часто слышал эту историю. В Сиднее между другом мое­го деда и одним немцем из консульства произошла ссо­ра. Мой дед был секундантом на дуэли и потом получил в подарок эти пистолеты. Он ими очень дорожил.
— А... сама дуэль? — спросил Франсуа.
— Все прошло нормально. А теперь, если изо всего этого ты сможешь извлечь дедукции, я скажу тебе «бра­во»!
Мисс Мэри задумчиво пила чай. Казалось, что бол­товня двух мальчиков совсем ее не интересует. Франсуа вдруг понял, как далек мир подростков от интересов взрослых. Она, видимо, думала о раненом, о том челове­ке, за которого она вскоре выйдет замуж и который для нее был совсем иным, нежели просто героем неясной аван­тюры.
— Держим пари, что ты не раскроешь тайны? — пред­ложил Боб.
— Это не тема для игры, — ответил ему Франсуа и за­метил, что молодая женщина бросила на него удивлен­ный и одновременно благодарный взгляд. Боб этого не заметил и потому продолжал:
— Слон не полый. Пальцы руки не отвинчиваются. Кинжал как кинжал. Пистолеты ты сам видел. Внутри них нет никаких тайников. Я держал эти предметы в руках много раз. Что касается коробки для пистолетов, то это обычная коробка, без двойного дна. Я думаю, что этот человек просто маньяк или ненормальный.
Франсуа, в котором явно сидел дух противоречия, воз­разил:
— А если это коллекционер? Боб пожал плечами.
— Возьмем для примера пистолеты. Что в них особен­ного? И не новые, и не такие уж старинные. Вряд ли они дорого стоят. Кинжал — это вообще пустяк. Рука — это да, это, может быть, более дорогая вещь. Может быть, это слепок с руки какой-нибудь знаменитой личности.
— Боб, — вмешалась мисс Мэри. — Ты пьешь слиш­ком много чая, ты не сможешь уснуть.
Но мальчик был страшно возбужден.
— Разве дело в этом? Я думаю о папе. Что он скажет? Ведь все, что принадлежало деду, — это священно. Кро­ме того, я все время представляю себе лицо Морриссона. Он решит, что мы над ним издеваемся. Морриссон вам нравится? Он ничего, правда?
В этот момент они услышали, что за изгородью остановилась машина.
— А вот и он! — сказал Боб. — Сейчас посмеемся!
— Боб, веди себя достойно!
Мисс Мэри, должно быть, подумала в этот момент, что воспитание этого мальчика, так долго предоставленного самому себе, будет непростым делом.
Втроем они пошли открывать ворота инспектору, ко­торый был явно недоволен, что его побеспокоили в та­кой поздний час. Мисс Мэри коротко рассказала ему о событии. Как и предвкушал Боб, Морриссон просто под­прыгнул, когда услышал, что именно украдено.
— С ума можно сойти! — воскликнул он. — И ради этого так рисковать! Ведь на этот раз злоумышленнику нужно было перелезть через изгородь. Ведите-ка меня в ваш салон.
Скривив губы, инспектор долго изучал вырезанную часть оконного стекла.
— Это сделано довольно неумело, — заметил он. — Наверное, шуму было много. Кто спит в комнате над са­лоном?
— Я, — ответила мисс Мэри. — Я слышала какой-то скрип, видимо, когда вор поднимал раму.
— Разберемся, — мрачно бросил инспектор. — Если я правильно понимаю, один из этих предметов должен скрывать в себе тайник.
Боб локтем толкнул Франсуа.
— Нет, — ответила мисс Мэри. — Никаких тайников. И, кроме того, господину Скиннеру нечего было утаи­вать. Самым драгоценным в его доме были его записи, а они уже украдены.
Морриссон с многозначительным видом начал осмат­ривать мебель и книги, время от времени бросая через плечо вопросы:
— Больше ничего не пропало? Вы уверены? Часто ли господин Скиннер заходил в эту комнату? Не являются ли украденные вещи именно теми, к которым он был при­вязан более всего?
— Он «плавает», — шепнул Боб на ухо Франсуа.
— Хорошо, — заключил инспектор. — Завтра я пови­даюсь с господином Скиннером. Думаю, что только он сможет дать мне полезные сведения. Доброй ночи! — Он неловко поклонился мисс Мэри. — Я думал, что здесь больше нечего красть. Я ошибся. Прошу меня извинить.
И, не обратив на мальчиков никакого внимания, вы­шел.
— А мы... — бурчал Боб, — нас...
— Нас ни в грош не ставят! — сказал Франсуа.
— Вот именно! Какой невежа!
В эту ночь Франсуа решил вести дневник. Поскольку спать ему не хотелось, он взял бумагу и вначале изложил события, свидетелем которых он был, а потом описал свои впечатления1. Это было очень интересно и в то же время полезно.
Только начав писать, он понял, что не может соста­вить портрет людей, которые его окружали. Например, Боб. Да, он хороший мальчик. Но, обрисовав его, Фран­суа надолго задумался. Вот дальше-то и начинается тай­на! Каковы на самом деле его отношения с отцом? А с мисс Мэри? В чем Франсуа был уверен, так это в том, что Боб в некоторой степени страдал комплексом неполно­ценности. Правда, он сам смутно представлял, что озна­чает этот научный термин. А господин Скиннер ? Кто он? Прекрасный инженер, это так. А какой он человек? «Если бы я лучше знал жизнь, — думал Франсуа, — я уловил бы массу деталей, которые сейчас не замечаю. Я считаю себя взрослым, а на деле мир, который вокруг меня, совсем непонятен. Черт возьми, скоро уже три часа! Я еще ни­когда не ложился спать так поздно!»
Лежа в постели, Франсуа еще долго оставался под впе­чатлением от своего открытия об ограниченности его мира и возможностей. Весь следующий день он был рас­сеян, жил как бы вне всего окружающего. Он впервые понял, что изучать лица интереснее, чем вещи.
Они навестили господина Скиннера. За прошедшие два дня он как будто постарел. Неровная и жесткая щетина делала его тонкое лицо расплывчатым. Взгляд был лихо­радочный. Казалось, что он чего-то боится. Впрочем, это было неудивительно, потому что операция была назна­чена на завтра.
Около его постели сидел господин Меррил. Эта лич­ность показалась Франсуа более понятной. Полное лицо, перерезанное полоской строгих усов, порыжевших от чрезмерного курения, красный нос, серые с красными прожилками глаза, причем правый глаз больше левого. По лбу шла красная полоска от шляпы. А акцент! Ак­цент был такой, что господин Скиннер мог бы только от него заболеть! Меррил был явно самоучка, добившийся в жизни всего с помощью кулака, — прямая противопо­ложность господину Скиннеру. Как они смогли догово­риться между собой? А голос! Каркающий, охрипший. Каждую фразу он начинал словами: «Я, мой дорогой» или «Я, моя дорогая мадемуазель»... Зачем он сюда пришел? Движут ли им дружеские чувства или он просто ценит того, кто стоит миллионы? Скорее всего, и то и другое.
Господин Скиннер и мисс Мэри обменялись вырази­тельными взглядами. Ясно, что Меррил был совершенно некстати. Визит к раненому получился коротким. Конеч­но, говорили о второй краже, такой странной и загадоч­ной. Господин Скиннер подтвердил, что украденные вещи не очень дороги. Он тоже не понимал, почему были взяты именно они. Но этому событию он, казалось, не придавал особого значения.
— Завтра мы снова приедем, — сказала мисс Мэри. Франсуа заметил, что господин Скиннер кинул на нее отчаявшийся взгляд. Почему? Хирург ведь настроен весь­ма оптимистично! Но Франсуа не был на месте раненого и поэтому не мог понять его.
— Сходите в зоологический сад, — предложила мисс Мэри. — У меня много дел по дому и еще надо найти какого-нибудь рабочего, чтобы починить раму.
Прогулка получилась немного тоскливой. Конечно, Франсуа еще никогда не видел такого прекрасного зоо­парка. Но у Боба интереса к нему совершенно не было. Они долго бродили около бассейна с пингвинами, потом по павильону насекомых и отделению пресмыкающихся. Они видели хищников, жирафов и слонов. Неожиданно Боб произнес:
— Папа меня беспокоит. Он очень изменился. — Но это неудивительно.
— Ты меня не понял, мне кажется, что его душу что-то гложет.
— Объясни подробнее...
— Я чувствую, что-то не то, и все. И это «что-то» про­исходит между ним и Меррилом... Посмотри, здесь рань­ше жила гигантская панда, она умерла... Я не люблю Меррила. Он думает только о своей выгоде. Он, должно быть, сердит на папу. А папа же не виноват, что на него напали и украли бумаги!
Поздно ночью Франсуа все еще писал. Он записывал все, даже самые обыкновенные вещи, потому что ничего нет обыкновенного, теперь он был в этом убежден. На­пример, госпожа Хамфри надулась. Почему? Возможно, ей было неприятно, что мисс Мэри хозяйничает в доме, вот сама позвонила стекольщику, в то время как этим должна была заняться она. Она же должна была закры­вать ставни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16