— Нельзя! — закричала она. — Сюда нельзя! Убирайтесь!
На палубе шлюпа стояла на коленях женщина лет тридцати пяти с осунувшимся лицом, длинными растрепанными волосами, в шортах и лифчике, явно пострадавших от погоды. Взгляд женщины был холоден, когда она положила на планшир ствол дальнобойной винтовки, прицелилась через оптический прицел и нажала спусковой крючок. Громкий звук выстрела разорвал тишину бухты, отразившись эхом от скал и холмов. Служанка в униформе упала лицом в лениво плещущиеся прибрежные волны.
— Стреляют, я слышал выстрелы! — Из рубки выскочил обнаженный по пояс юноша лет семнадцати, высокий стройный, с хорошо развитой мускулатурой, симпатичный, с точеным, даже классическим римским профилем. — Что происходит? Что ты наделала?
— Ничего, кроме того, что нужно было сделать, — спокойно ответила женщина. — Ступай, пожалуйста, на нос и спрыгни в воду, когда увидишь песок. Шлюп довольно легкий, и ты сможешь вытащить его на берег.
Юноша не двинулся с места, он смотрел на мертвую фигуру в белой униформе, лежащую на песке, и нервно теребил руками потрепанные джинсы.
— Послушай, это же просто служанка! — воскликнул он. — Ты чудовище!
— Так оно и есть, дитя мое. А разве в постели я не чудовище? А не была я чудовищем, когда убила тех троих, которые связали тебе руки, набросили петлю на шею и уже собирались сбросить с причала за то, что ты убил в порту их хозяина?
— Я не убивал его и уже столько раз говорил тебе об этом!
— А они думали, что убил, и этого было вполне достаточно.
— Я хотел пойти в полицию, но ты мне не разрешила!
— Глупое дитя. Неужели ты думаешь, что добрался бы до участка? Никогда. Да тебя пристрелили бы прямо на улице из-за этого человека, который занимался воровством вместе с портовыми рабочими.
— Да, я поругался с ним, но не более того. Потом ушел и пил вино.
— О, ты действительно пил вино и делал это довольно здорово, потому что, когда они нашли тебя в аллее, ты был совершенно пьян, а очухался только в тот момент, когда на шею тебе набросили петлю, а ноги твои стояли на краю пирса... А сколько недель я прятала тебя, перевозя из одного места в другое, пока эта банда охотилась за тобой, поклявшись убить, как только найдет?
— Не понимаю, почему ты так заботилась обо мне.
— У меня были на это свои причины... Собственно говоря, они и до сих пор существуют.
— Бог свидетель, Каби, — сказал юноша, не отрывая взгляда от трупа на песке, — я обязан тебе жизнью, но я никогда... никогда не ожидал ничего подобного.
— Может быть, ты хочешь вернуться в Италию и заглянуть в лицо смерти?
— Нет... нет, конечно, нет, синьора Кабрини.
— Тогда добро пожаловать в наш мир, мой дорогой, — с улыбкой произнесла женщина. — И поверь, тебе понравится все, что я покажу. Ты так хорош, просто нет слов выразить, насколько ты хорош... А сейчас прыгай за борт, мой обожаемый Нико... Давай!
Юноша поступил так, как она приказала.
* * *
Второе бюро, Париж
— Это она, — сказал мужчина, сидящий за столом в полутемном кабинете. На стену кабинета была спроецирована детальная карта Карибского моря, точнее — Малые Антильские острова. В центре острова Саба сверкала синяя точка. — Мы можем предположить, что она прошла проливом Анегада между островами Дог-Айленд и Верджин-Горда. Это единственный путь, чтобы остаться живой при такой погоде. Если только она осталась жива.
— Возможно, что и нет, — ответил помощник, который сидел перед столом и смотрел на карту. — Это значительно облегчило бы нам жизнь.
— Конечно, облегчило бы. — Начальник Второго бюро, французской военной разведки, закурил сигарету. — Но когда дело касается этой волчицы, которая выжила в еще худших условиях в Бейруте и долине Бекаа, я прекращу охоту только в том случае, если мне будут представлены неопровержимые доказательства ее смерти.
— Я знаю эти места, — сказал пожилой мужчина, стоявший слева от стола. — Я был в командировке на Мартинике во время советско-кубннской угрозы и должен сказать вам, что ветры там бывают ужасные. Основываясь на своем опыте, я предполагаю, что, на чем бы она ни плыла, спастись ей не удалось.
— А я исхожу из предположения, что она жива, — сердито возразил ему шеф. — Я не собираюсь гадать, и хотя я знаю эти места только по карте, но я вижу здесь множество всяких потайных мест и маленьких бухточек, где она могла укрыться.
— Не совсем так, Анри. На этих островах штормовые ветры минуту дуют по часовой стрелке, а следующую минуту — против. Если и существуют безопасные бухты, то они все отмечены на карте и давно обжиты. Я их знаю, изучать их по карте — совсем не то что обыскивать в поисках советских подводных лодок. Говорю тебе, что она погибла.
— Хочу надеяться, что ты прав, Ардисон. Наш мир не может терпеть существование Амайи Бажарат.
* * *
Центральное разведывательное управление, Лэнгли, штат Вирджиния
В белом здании центра связи ЦРУ отдельная комната была предоставлена в распоряжение группы из двенадцати аналитиков — девяти мужчин и трех женщин, которые круглосуточно несли здесь дежурство по четыре человека в смену. Все они были полиглотами, специалистами в области международных радиопередач. В группу входили также два самых опытных в ЦРУ криптографа, и всем им было строго приказано ни с кем без исключения не говорить о своей работе.
Мужчина лет сорока в рубашке с короткими рукавами откатил от стола мягкое кресло, в котором он сидел, развернул его и посмотрел на своих коллег по ночной смене — женщину и двух мужчин. Было уже около четырех утра, так что половина их смены закончилась.
— Пожалуй, у меня есть кое-что, — сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности.
— Что? — спросила женщина. — Насколько я понимаю, ночь сегодня у нас пустая.
— Ну-ка растормоши нас, Рон, — откликнулся сидящий рядом мужчина, — а то радио Багдада усыпляет меня своей ерундой.
— Слушай Бахрейн, а не Багдад, — заметил Рон, беря в руки распечатку.
— Что там у этих богачей? — поинтересовался третий мужчина, отрывая взгляд от электронного пульта.
— Тут как раз о богатстве. Наш источник в Манаме передал, что пятьсот тысяч долларов были переведены на секретный счет в Цюрих для...
— Пятьсот тысяч? — оборвал его коллега. — Для них это чепуха.
— Но я еще не сказал о назначении и способе перевода. Банк Абу-Даби перевел деньги в Цюрих...
— Этой схемой пользуются в долине Бекаа, — напомнила женщина и добавила с возрастающим интересом:
— Назначение?
— Район Карибского моря, точное место неизвестно.
— Надо установить!
— В данный момент это невозможно.
— Почему? — спросил один из мужчин. — Потому что это нельзя подтвердить?
— Нет, это подтверждено, здесь все в порядке. Хуже другое. Наш источник был убит через час после встречи с нашим человеком из посольства, чиновником протокольного отдела.
— Бекаа, — тихо произнесла женщина. — Карибское море. Бажарат.
— Я отправлю секретный факс О'Райану. Нам требуются его мозги.
— Сегодня это пятьсот тысяч, а завтра могут быть пять миллионов.
— Я знала нашего человека в Бахрейне, — печально сказала женщина. — Хороший парень, у него прекрасная жена и дети. Черт бы тебя побрал, Бажарат!
* * *
МИ-6, Лондон
— Наш оперативник вылетел с острова Доминика на север и подтвердил информацию, полученную от французов. — Шеф британской разведывательной службы подошел к квадратному столу, расположенному в центре конференцзала. На столе лежал громадный толстый том, один из сотен стоявших на полках, с детальными картами разных районов мира. На черной обложке тома золотыми буквами было написано: «Карибское море — Наветренные и Подветренные острова, Антильские острова, Виргинские острова (Великобритания и США)». — Найдите, пожалуйста, местечко под названием Анегадский пролив, старина, — попросил шеф своего помощника.
— Да, конечно. — Второй мужчина быстро выполнил указания шефа, и не только потому, что заметил — начальник расстроен, а потому, что, как правая рука шефа, привык быстро выполнять его приказания. Он начал листать тяжелые страницы.
— Вот он. Боже мой, никто не сможет в подобный шторм заплыть так далеко, тем более на таком суденышке!
— Возможно, что ей и не удалось это сделать.
— Сделать что?
— Добраться туда.
— Я тоже считаю, что за эти три дня она не смогла бы добраться из Бас-Тера до Анегады. Чтобы добраться туда так быстро, ей пришлось бы больше половины пути плыть в открытом море.
— Вот поэтому я и пригласил вас. Вы ведь довольно хорошо знаете этот район, не так ли? Вы ведь работали там.
— Если требуется квалифицированный эксперт, то, думаю, я смогу вам помочь. В качестве резидента МИ-6 я провел там девять лет. База у меня была на острове Тортола, но я облетал все эти чертовы места. До сих пор поддерживаю связь со старыми друзьями. Они считали, что я довольно состоятельная личность и просто из любопытства летаю на своем самолете с острова на остров.
— Да, я читал ваше досье. Вы проделали великолепную работу.
— Это были времена «холодной войны», я был на четырнадцать лет моложе, хотя и не был молодым уже тогда. Сейчас даже пари на крупную сумму не заставило бы меня подняться на двухмоторном самолете над этими водами.
— Да, я понимаю, — сказал шеф, склоняясь над картой. — Значит, как эксперт, вы считаете, что она не могла остаться в живых.
— "Не могла" — это слишком категорично. Скажем так: это маловероятно, почти невозможно.
— Точно так же считает ваш коллега из французского Второго бюро.
— Ардисон?
— Вы знаете его?
— Кличка Ришелье. Да, конечно, знаю. Хороший парень, работал на Мартинике.
— Он твердо убежден, что она утонула.
— В данном случае он, возможно, и прав... Но раз уж вы пригласили меня, чтобы выслушать мое мнение, могу я задать вам пару вопросов?
— Давайте свои вопросы.
— Эта Бажарат прямо-таки ходячая легенда в долине Бекаа, но я просмотрел документы за последние несколько лет, и мне нигде не попалось это имя. Почему?
— Потому что Бажарат — не настоящее ее имя. Она присвоила его себе много лет назад и считает, что оно хранит ее тайну, так как убеждена, что никто не знает, откуда она и кто она такая на самом деле. В целях предотвращения утечки информации мы держим данные о ней в совершенно секретном досье.
— Да, я понимаю, но если вы знаете и псевдоним, и настоящее имя, то можете выяснить всю ее подноготную, смоделировать ее характер для предсказания дальнейших поступков. Кто же она такая?
— Одна из самых опытных действующих террористов.
— Арабка?
— Нет. — Израильтянка?
— Нет, и я не стал бы делать таких смелых предположений.
— Чепуха, у Моссада широкая сфера деятельности... Но будьте добры, ответьте на мой вопрос. Вы ведь помните, что большую часть своей службы я провел совсем в других местах: в Карибском море, на Дальнем Востоке и так далее. Объясните мне, почему эта женщина столь агрессивна?
— Она торгует собой.
— Она что?..
— Она отправляется туда, где происходят беспорядки, бунты, мятежи, и продает свои способности тому, кто больше платит. И должен признать, что добивается она выдающихся результатов.
— Простите меня, но это звучит глупо. Одинокая женщина лезет во все горячие точки и торгует своими советами? Она что, дает рекламные объявления в газетах?
— У нее нет в этом необходимости, Джефф, — ответил шеф МИ-6, отходя от стола и усаживаясь в кресло. — Если дело касается дестабилизации режима, то тут она профессор. Она знает все слабые и сильные стороны воюющих фракций, знает всех лидеров и подходы к ним. У нее нет никаких привязанностей — ни моральных, ни политических. Ее профессия — смерть. Так что все очень просто.
— Не думаю, что это так просто.
— Я имею в виду то, что мы имеем сейчас, а не истоки, конечно, не то, откуда она взялась... Садитесь, Джеффри, и позвольте поведать вам одну историю, в том виде, в каком мы смогли восстановить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94