Возможно, удастся вытянуть кое-что из него — ему явно захочется расквитаться со мной за прошлое: ему пришивали преступление, а я сумел его оправдать, правда, не потому, что жаждал ему помочь — я искал настоящего виновника и в конце концов нашел его, Кроузу хотели пришить убийство, и он ничего не забыл. Такое люди обычно помнят, в особенности живущие по законам преступного мира.
Минут пятнадцать я шатался по коридорам, пока не узрел в кресле в вестибюле Кроуза, еще раньше я заметил моего приятеля коридорного, теперь облачившегося в двубортный костюм и явно не спускавшего с меня глаз. Я как бы невзначай приблизился к Арчи и сказал, не шевеля губами, как это делают урки: «Увидимся в баре, Арчи». Вышел за дверь, остановился, крутанулся назад и столкнулся лоб в лоб с бывшим коридорным.
Это был не Винсент Торелли, поэтому я дал волю гневу.
— Ты что, в пятнашки играешь? Сгинь, приятель. Мне и так из-за тебя досталось. Ну, вали отсюда.
Он даже не огрызнулся. Я вышел к бассейну и направился в бар. Арчи уже сидел на табурете возле стойки, я взобрался на соседний, заказал бурбон и бутылку минеральной воды. Потягивая виски вперемежку с минералкой, я изложил Арчи суть дела. Его не больно тянуло на откровенность, но он ничего от меня не утаил, подтвердив тем самым мои догадки. Я крепко встревожился.
— Так значит, этот съезд не имеет никакого отношения к афере Пулеметчика, то есть к этой его затее с шантажом? — поинтересовался я.
— Если и имеет, то всего лишь косвенное. Но ты сам видишь, как она вписывается в пейзаж.
— Да. Мастерски.
— Это же Пулеметчик.
— Вот именно, — поддакнул я, а сам подумал: интересно, как Арчи прореагирует на смерть Пулеметчика — ведь они дружили? — А ты случайно не знаешь, кого это Пулеметчик припер к стенке? — как бы невзначай спросил я.
— Нет. Какую-то важную шишку из партии.
«Вот те на. А ведь Джо особенно подчеркнул то, что якобы порвал с партией», — промелькнуло у меня в голове. Я сделал мысленно заметку, допил виски, заказал еще два.
— Арчи, а как насчет этой пленки? Там на самом деле какие-то разговоры с профсоюзниками?
— Да. Этих типов было штук шесть. Большие шишки не любят, когда становится известно про их махинации. Эта пленка оказалась увесистой дубинкой. Так говорят, Скотт. Я сам, как ты понимаешь, ничего не видел.
— Угу.
Что-то пронеслось в голове, я схватился за самый кончик, попытался сосредоточиться. Цепочка, сматывающаяся в один клубок. Похоже, сматываясь, клубок меня удушит, но я по крайней мере уже имел представление, что к чему, и мог, следовательно, двигаться дальше. Не исключено, что мне удастся заронить в Арчи идею, которая в дальнейшем сработает мне на пользу.
Неспеша отпив из стакана виски, я поставил его на стойку и сказал:
— Арчи, чует мое сердце, Пулеметчик собрал весь этот хлам на какого-то важного дядьку, чтобы представить его Торелли. В таком случае у Пулеметчика окажутся на руках козыри, не так ли?
— Не козыри, а карт-бланш, Скотт. От того, что есть у Пулеметчика, зависит вся программа.
— Угу. — Эта «программа» волновала меня сейчас куда больше, чем проблемы моего клиента — ведь Арчи изложил мне вкратце ее суть. Я с трудом заставил себя сосредоточиться на нашем разговоре.
— Пулеметчик сработал великолепно, если только он, конечно, не держит в кармане шиш.
Арчи нахмурился.
— То есть?
— Не обижайся, Арчи, однако таких крупных мошенников, как Пулеметчик, можно пересчитать по пальцам. Да, да, не возражай. Не исключено, что ему может захотеться надуть Торелли.
Арчи взвился на своем табурете и изумленно уставился на меня.
— Надуть Торелли! Ты что, Шелл, спятил? На такое даже Пулеметчик не рискнет.
— Почему? Разве он не мог разыграть небольшой спектакль, распустить слухи и тем самым заставить Торелли изрядно попотеть. Правда, Пулеметчика могли на самом деле прикончить, но если он жив, он огребет кучу денег.
Арчи кусал губы.
— В таком случае это будет самое грандиозное мошенничество, — тихо сказал он.
— Однако я отнюдь не настаиваю на своей версии. Скорей всего Пулеметчик на такое не осмелится. Можно, конечно, поспрашивать, тем более, что здесь его дружки. — Я усмехнулся. — Они сумеют защитить его от него самого. Да Торелли бы все равно его перехитрил. Торелли так просто вокруг пальца не обведешь.
Арчи усиленно соображал.
— Ну что ж, спасибо тебе, Арчи.
Я допил виски.
— Теперь мы квиты, да, Скотт?
— Квиты. — Он глотнул из своего стакана. — Если не возражаешь. Арчи, еще один вопросик. Что это за мурло вон там, напротив? Он мне буквально на пятки наступает. И ему плевать на то, что я об этом знаю.
Арчи посмотрел в ту сторону, куда я кивнул, перевел взгляд на меня и нахмурился.
— Тебе лучше от него избавиться. Ведь это же Шутник.
Я даже не успел его поблагодарить. Сорвался с места, влетел в свою комнату и запер дверь. Шутника я знал, но только заочно: я знаю многих головорезов по именам, их послужным спискам и качествам, но не знаю в лицо, поскольку сфера моей деятельности ограничивается южно-калифорнийским побережьем. Этого Шутника звали Эйбл Сэмюэлз, он работал в Чикаго, а Шутником его прозвали за то, что вид у него был отнюдь не шуточный, к тому же он обожал всякие глупые шутки. Особенно на него находило перед тем, как кого-либо убить. Дружки считали его уморой, что касается жертв, их мнения никто не знал. Его акции в глаза преступной верхушки были неустойчивы, хотя он и был жесток, исполнителен и надежен. Дело в том, что Шутник, как и почти все любители глупых шуток, слишком часто впадал в раж и мог изувечить своего подопечного раньше срока.
Но самое страшное заключалось в том, что этот Шутник, будучи всего лишь исполнителем чужой воли, чихал на все на свете законы, считая, что ему все сойдет с рук. Помнится, он пристрелил на углу Седьмой и Спринг в нашем городе Арта Флая, букмекера из Лос-Анджелеса. Десять человек были прямыми свидетелями преступления, один из них что-то такое вякнул в суде против Шутника. Но Шутник все равно ушел от правосудия. Через три месяца храбрый свидетель умер в своей собственной постели от пулевых ранений. Плюс ко всему прочему этот Шутник был наркоманом и близким приятелем Джорджа Мэдисона.
Я подошел к столу и достал из ящика кольт 38 калибра. Похоже, меня уже ничего не спасет от верной смерти, но я тем не менее повернул барабан и вложил шестой патрон. Я мог прострелить себе руку, но это уже были детали.
Я надел бледноголубой костюм из легкой ткани, носки и рубашку «вырвиглаз», блестящие туфли из цветной кордовской кожи и улегся на кровать поразмыслить над тем, во что меня угораздило вляпаться. Хорошенькая передряга. Лучше не придумаешь.
Фактически здесь были два или даже три дела, объединенные в одно. Шантаж Джо, этого важного профсоюзного босса Пулеметчиком — раз. Съезд гангстеров в Акапулько — два. И хотя они, казалось не имели между собой никакой связи, это были звенья одной цепи.
Так как я знал, что Пулеметчик, предъявив Джо ультиматум, навострил лыжи в Акапулько, увидев небывалое сборище маститых головорезов, я поначалу подумал, что они съехались сюда специально из-за досье, которое вез с собой Пулеметчик. Однако эта идея казалась мне неубедительной — какой бы важной шишкой ни был мой клиент в Соединенных Штатах и в собственном профсоюзе, вряд ли бы из-за него одного стали поднимать такой переполох. Вряд ли.
Теперь я знал, что ни Джо, ни собранное на него досье не имели никакого отношения к этому мероприятию. Джо отводилась всего лишь одна из ролей в спектакле, связанная главным образом с честолюбивыми намерениями Пулеметчика. Этот съезд в Акапулько, а также его повестка дня были определены задолго до того, как Пулеметчику или кому бы то ни было еще пришла в голову мысль взяться за Джо.
Как выяснилось, съезд этих высокопоставленных преступников имел одну-единственную цель, но зато такую важную и дерзкую, что дух захватывало: выработать план проникновения и захвата преступным миром всех рабочих профсоюзов Соединенных Штатов! Самым большим из которых был профсоюз, возглавляемый Джо.
Когда Арчи сообщил мне цель этого сборища, я чуть не упал с табурета. Однако, немного поразмыслив, удивился, почему это не произошло раньше. Профсоюзы Соединенных Штатов сейчас настолько могущественны, что являются предметом вожделения не только боссов из среды рабочих, но и гангстеров тоже, одним словом, любого индивидуума или группы таковых, рвущихся к власти. Люди, контролирующие национальные профсоюзы, осуществляют контроль и над национальной промышленностью и, в некотором смысле, над всей нацией. Сам босс подчеркивал необходимость и желательность проникновения своих в профсоюзы: контролируя рабочую силу, говорил он, вы контролируете всю страну.
Выходит, Винсент Торелли увлекся идеями босса. Да, в прошлом преступники осуществляли контроль над многими профсоюзами, они и сейчас составляют подавляющее большинство во многих профсоюзах. Этот съезд — последний шаг на пути осуществления могущественной, напористой и хорошо спланированной компании консолидации всех сил и начало осуществления всеобщего контроля над всеми рабочими профсоюзами Соединенных Штатов. И это столь существенно, что сам хозяин, Винсент Торелли, явился сюда из Италии, чтобы возглавить сборище. Он бы с удовольствием лично наблюдал за проведением операции, но ему был запрещен въезд в Соединенные Штаты. Акапулько выбрали местом встречи ввиду его близости к Штатам.
К моменту выхода на сцену Пулеметчика и Джо ситуация сложилась следующая: Торелли в содружестве с кем-то из высокопоставленных гангстеров составил предварительные планы, назвал дату съезда в Акапулько, о чем было оповещено. Пулеметчик же, руководствуясь лишь собственной инициативой, начал копать под моего клиента и тем самым на целый ход обошел всех остальных. Дело не в самом Джо — на его месте мог оказаться любой крупный лидер рабочего движения Америки, но Джо был одним из самых крупных, к тому же Джо оказался уязвим.
Чем больше я над всем этим размышлял, тем больше приходил к убеждению, что Торелли и его дружки из соседней «Вилла Море» имеют хороший шанс осуществить задуманное. Если это случится, у них будут миллиарды, власть, полицейские, политики и даже собственный Президент. Кто-нибудь вроде этого сенатора.
Я и до того подозревал, что все обстоит весьма и весьма серьезно, теперь я был уверен в том, что это самое серьезное и важное дело всей моей жизни.
Да, это досье на моего клиента отнюдь не шутка. Отнюдь. И дело не в том, что Джо грозили крупные неприятности: как говорится, мошеннику мощенниково. Дело в том, что гангстеры, прибрав к рукам Джо, вместе с ним приберут к своим рукам и жизненно важные производства, которые он представляет. Благодаря этому самому досье от Джо может остаться мокрое место и он, дабы уцелеть, отдаст свой профсоюз на откуп гангстерам.
Разумеется, профсоюз не предприятие и вообще не предмет чьей-либо собственности. Но, получив в нем хорошую должность, можно протащить сюда и кое-кого из своих. Хватит и нескольких — ведь для того, чтобы решать жизненно важные проблемы, много людей не нужно.
Имея на руках это досье, Торелли в течение шести месяцев или в крайнем случае года может тихо и спокойно взять под свой контроль профсоюз Джо. И это всего лишь одна составная часть его плана.
Я вскочил с кровати. Было половина четвертого. Я приказал себе не думать над тем, что может произойти в результате этого съезда в Акапулько, а сконцентрироваться на проблеме завладения этим треклятым досье, которое в руках Торелли будет иметь силу атомного оружия. И он станет размахивать им над головой Джо. А тут еще эта пленка, основательно дискредитирующая еще кое-кого из профсоюзных боссов. Плюс бумага из Министерства Обороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24