Доктор открыл рот, затем снова закрыл и покачал головой.
– Что? – с довольной улыбкой спросил Найдельман, и его глаза блеснули золотом в лучах восходящего солнца.
– Даже не знаю. Всё идёт настолько быстро, только и всего.
Капитан глубоко вдохнул и посмотрел по сторонам, на широкомасштабные работы вокруг.
– Вы же сами сказали, – ответил он, мгновение помолчав. – У нас мало времени.
Не говоря ни слова, они постояли ещё немного.
– Нам лучше вернуться, – наконец, сказал Найдельман. – Я распорядился, чтобы «Наяда» подошла за вами. Вы сможете наблюдать за тестом с её палубы.
Они повернулись и направились назад, к Главному лагерю.
– Вы набрали неплохую команду, – заметил Хатч, бросая взгляд вниз, на окрестности складов.
Фигурки людей передвигаются там деловито и чётко.
– Ну да, – пробормотал Найдельман. – Эксцентричную, временами трудную – но все они люди неплохие. Терпеть не могу иметь под рукой поддакивающих – в таком деле это слишком опасно.
– Этот парнишка Вопнер определённо со странностями. Напоминает мне несносного тринадцатилетнего паренька. Или кое-кого из хирургов, которых я знаю. Он правда настолько хорош, как сам считает?
Найдельман улыбнулся.
– Помните тот скандал в 1992-м, когда каждый пенсионер, приписанный к определённому почтовому отделению в Бруклине, получил пенсию с лишними двумя нулями?
– Смутно.
– Работа Керри. В результате ему пришлось провести три года в «Алленвуде». Но он не любит об этом вспоминать, так что не стоит подшучивать по этому поводу.
– Ну, надо же! – присвистнув, ответил Хатч.
– И он такой же хороший криптаналитик, как и хакер. Если бы не онлайновые ролевые игры, которые он никак не желает оставить, работника получше нечего было бы и желать. И не стоит обращать слишком большое внимание на характер. Он хороший парень.
В этот момент они уже приблизились к Главному лагерю, и, словно по сигналу, Хатч услышал раздражённый голос Вопнера, доносящийся из Острова-1:
– Значит, вы разбудили меня, потому что у вас было чувство? Я сто раз запускал программу на Сцилле, и она работала безупречно. Безукоризненно. Простая программа для недалёких людей. Всё, что делает – запускает эти идиотские насосы!
Ответ Магнусен затерялся в ворчании двигателей «Наяды» – та уже подошла к оконечности пирса. Хатч побежал за медицинским чемоданчиком и вскоре вернулся, чтобы запрыгнуть на крыло мощного двухмоторного судна. Поблизости стоял его собрат, «Грампус», ожидающий Найдельмана, чтобы выйти на исходную позицию у дальнего края острова.
Малин с сожалением увидел жёсткого, словно гранитная статуя, Стритера, который с отсутствующим выражением лица стоял у руля «Наяды». Доктор кивнул ему и изобразил доброжелательную, как надеялся, улыбку – и получил в ответ краткий кивок. Хатч несколько мгновений раздумывал, не нажил ли он врага, а затем выбросил мысль из головы. Стритер казался профессионалом – вот что главное. Если он до сих пор зол на то, что случилось во время инцидента, это его личные проблемы.
В передней части судна, на полубаке, два аквалангиста проверяли оборудование. Краситель будет на поверхности недолго, и им нужно будет действовать быстро, чтобы успеть обнаружить подводный туннель. Геолог, Рэнкин, оказался бок о бок со Стритером. Увидев доктора, он расплылся в улыбке и бодрым шагом направился к нему.
– Эй, это же доктор Хатч! – воскликнул он, крепко сжимая руку Малина в огромной волосатой лапе. Его зубы блеснули сквозь огромную бороду, длинные светло-коричневые волосы завязаны узлом на затылке. – Парень, у тебя просто потрясающий остров!
Хатч уже слышал несколько вариантов этого заявления от прочих сотрудников «Талассы».
– Думаю, потому-то мы и здесь, – с улыбкой ответил он.
– Нет, нет. Я имею в виду, с геологической точки зрения.
– Правда? Всегда думал, что он такой же, как и остальные – просто большая гранитная скала в океане.
Рэнкин запустил руку в карман дождевика и вытащил горстку гранолы .
– Ну нет, чёрт возьми, – прочавкал он. – Гранит? Это же биотит, сланец – видоизменённый, потрескавшийся и разломанный до неимоверности. А сверху – гребень. Обалдеть можно, парень, просто можно обалдеть!
– Гребень?
– Ну, крайне необычный вид холма ледниковой эпохи, отвесный край с одной стороны и скошенный с другой. Никто точно не знает, как они формировались, но если бы мне пришлось предположить, я бы сказал…
– Аквалангисты, готовьтесь, – донёсся по рации голос Найдельмана. – Всем постам – подтвердить готовность, по порядку.
– Контрольный пункт, подтверждаю, – прозвучал пронзительный голос Магнусен.
– Компьютерная готова, – произнёс голос Вопнера, даже через рацию несущий очевидную скуку и раздражительность.
– Наблюдатель один, готов.
– Наблюдатель два, готов.
– Наблюдатель три, готов.
– «Наяда», готовы, – произнёс в рацию Стритер.
– «Грампус», подтверждаю, – ответил голос Найдельмана. – Выдвигаемся на исходные позиции.
«Наяда» набрала скорость. Хатч бросил взгляд на часы: восемь двадцать. Скоро прилив должен был смениться отливом. Пока Малин укладывал свой чемоданчик, аквалангисты вышли из кабинки, смеясь над какой-то своей шуткой. Один из них оказался мужчиной, высоким и стройным, с чёрными усами. На нём был одет плавательный костюм из тонкого неопрена, настолько туго облегающий тело, что не пришлось домысливать ни единую анатомическую подробность.
Второй аквалангист, девушка, обернулась и увидела Малина. На её губах появилась игривая улыбка.
– Ах! Вы и есть тот таинственный доктор?
– Не знал, что я таинственный, – ответил Хатч.
– Но это же ужасный Остров доктора Хатча, non? – звонко рассмеявшись, заявила она, указывая на остров. – Надеюсь, вас не слишком огорчит, если я откажусь от ваших услуг?
– Я тоже надеюсь, что они вам не понадобятся, – откликнулся доктор, отчаявшись придумать какой-нибудь более содержательный ответ.
Капельки воды поблёскивали на оливковой коже девушки, в карих глазах мерцали золотые искорки. Должно быть, ей не больше двадцати пяти, решил Хатч. Акцент необычен – французский, с еле ощутимой примесью британского.
– Я – Изобель Бонтьер, – объявила она, стаскивая неопреновую перчатку и протягивая руку.
Хатч пожал её; та оказалась прохладной и влажной.
– Вы меня обожжёте! – вскрикнула она.
– Очень приятно, – запоздало ответил Хатч.
– И вы – выдающийся доктор из Гарварда, о котором говорил Джерард, – сказала Изобель, не отводя глаз от его лица. – Вы ему очень понравились, правда.
Хатч почувствовал, что краснеет.
– Я польщён.
Он ни разу не задумывался, понравился ли Найдельману или нет, но эти слова оказалось необычайно приятно слышать. Уголком глаза Малин заметил полный ненависти взгляд Стритера.
– Я рада, что вы оказались на борту. Не придётся вас разыскивать.
Хатч нахмурился, не понимая.
– Я буду искать бывший лагерь пиратов, откапывать его, – пояснила она, проницательно глядя на него. – Вы же владелец острова, non? Где бы вы устроили стоянку, если бы вам пришлось провести здесь три месяца?
Немного поразмыслив, Малин ответил:
– Изначально остров был покрыт еловыми и дубовыми рощами. Полагаю, пираты могли вырубить поляну с подветренной стороны острова. На берегу, поблизости от стоящих на якоре кораблей.
– С подветренной стороны? Но разве это не значит, что их могли увидеть с материка в ясные дни?
– Ну… да, полагаю. Могли. В 1696-м берег был уже заселён, пусть и негусто.
– И им следовало держать вахту с наветренной стороны, n'est-ce pas? На тот случай, если приблизятся чужие корабли?
– Да, правильно, – подтвердил Хатч, втайне раздражаясь. Если она и так всё знает, зачем спрашивать меня? – Основной морской путь между Галифаксом и Бостоном проходил прямо здесь, через залив Мэн.
И, помолчав, добавил:
– Но, если этот берег был заселён, как они могли спрятать девять кораблей?
– Я тоже об этом подумала. В двух милях дальше, на берегу, есть глубокая бухта, её прячет остров.
– Чёрная Бухта, – подсказал Хатч.
– Exactement.
– Разумно, – ответил Малин. – Берега Чёрной Бухты оставались незаселёнными до середины тысяча семисотых. Рабочие и Макаллан могли жить на острове, а корабли в то время стоять в бухте, укрытые и невидимые.
– Значит, наветренная сторона! – воскликнула Бонтьер. – Вы очень-очень помогли. А сейчас мне надо готовиться.
Всё раздражение, которое чувствовал Хатч, растаяло под ослепительной улыбкой археолога. Она собрала волосы в пучок и накинула на них капюшон, а затем приладила маску. Второй аквалангист приблизился сбоку и поправил ей баллоны, между прочим представившись как Серджио Скопатти.
Бонтьер оценивающе осмотрела костюм напарника, будто увидела его в первый раз.
– Grande merde du noir, – яростно пробормотала она. – Не знала, что «Спидо» шьёт костюмы для ныряльщиков.
– Итальянцы шьют по последней моде, – со смехом ответил Скопатти. – Я в нём molto svelta.
– Как моя камера, работает? – громко спросила она, обернувшись к Стритеру и похлопывая по небольшой камере, встроенной в маску.
Стритер провёл рукой по ряду переключателей, и экран у контрольной панели заработал, показывая ухмыляющуюся физиономию Скопатти.
– Посмотри в другую сторону, – сказал итальянец. – Не то сломаешь камеру.
– Тогда я буду смотреть на доктора, – заявила Бонтьер, и Хатч немедленно увидел на мониторе своё лицо.
– А от этого не только камера сломается, ещё и линзы полопаются, – предупредил Малин, не переставая раздумывать, почему в обществе этой женщины он не может придумать, что сказать.
– В следующий раз связь будет у меня, – шутливо обиженным тоном произнёс Скопатти.
– Никогда, – отрезала Бонтьер. – Я знаменитый археолог. А ты лишь дешёвая итальянская наёмная рабочая сила.
Скопатти ухмыльнулся, ничуть не расстроившись.
Раздался голос Найдельмана:
– Пять минут до смены течения. «Наяда» на исходной позиции?
Стритер подтвердил.
– Господин Вопнер, программа работает нормально?
– No problemo, капитан, – ответил гнусавый голос. – Теперь работает замечательно. Имею в виду, теперь – когда я рядом.
– Понял. Доктор Магнусен?
– Насосы залиты и готовы к работе, капитан. Команда сообщила, что бомба с краской подвешена над Водяным колодцем, дистанционный контроль работает.
– Замечательно. Доктор Магнусен, сбросите бомбу по моему сигналу.
Экипаж «Наяды» умолк. Пара чаек, с шумом хлопая крыльями, пролетела над самой поверхностью воды. На противоположной стороне острова Хатч увидел «Грампус», рассекающий неторопливые волны за самыми уступами. Волнение, чувство того, что что-то должно случиться, усилилось.
– Пик прилива, – донёсся негромкий голос Найдельмана. – Запускайте насосы.
Стук насосов раздался над водой. Будто по сигналу остров застонал и закашлял от смены течения. Хатч непроизвольно содрогнулся: если что-то во всём мире и могло заставить его задрожать от ужаса, так только этот звук.
– Насосы на десяти, – сказала по рации Магнусен.
– Так и держите. Господин Вопнер?
– «Харибда» ведёт себя нормально, капитан. Все системы работают в пределах допустимого.
– Очень хорошо, – сказал Найдельман. – Продолжаем. «Наяда», готовы?
– Подтверждаю, – произнёс в микрофон Стритер.
– Держите курс и внимательно смотрите, где появится краситель. Наблюдатели?
Раздался согласный хор голосов. Бросив взгляд на остров, Хатч заметил на скалах несколько групп с биноклями.
– Первый, кто увидит пятно, получит премию. Ну – запускайте!
Какой-то миг было тихо, а потом из окрестностей Водяного Колодца донёсся слабый звук взрыва.
– Краситель сброшен, – произнесла Магнусен.
Все без исключения принялись всматриваться в спокойные валы, что катились по океану. Вода казалась тёмной, едва ли не чёрной, но ветра не было, лишь еле уловимая рябь бежала по поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64