А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Незапертая дверь отворилась под давлением костяшек пальцев.
— Рашель? Это Сэм.
Он сделал шаг в каюту; любопытство пересилило: он ни разу не был в каюте Рашель. Вместо беспорядка, мешанины листов бумаги, пепла сигар и одежды (чего он ожидал), комната была скрупулёзно чистой. Диван и кресла аккуратно расставлены, на полках с научными работами — полный порядок. На какой-то миг он даже подумал, что здесь живёт не она, но потом заметил арахисовую кожуру, полукругом лежащую под столом для компьютера.
Он с нежностью улыбнулся, сделав шаг к столу. Глаза скользнули было по экрану, но остановились, заметив его собственную фамилию.
Из принтера торчала распечатка на двух страницах. Схватив верхний лист, он прочёл:
ЭИР — СЕКРЕТНО
От: Р. Амира
Кому: Э. Глинну
Тема: С. МакФарлэйн
Со времени последнего отчёта объект всё сильнее поглощён метеоритом и его сложностью для изучения. У него до сих пор двойственные чувства насчёт проекта, и насчёт самого Ллойда. Он втянут, почти что вопреки своей воле, в решение проблем, поставленных метеоритом. Мы мало говорим о чём-либо другом — по крайней мере, говорили до утреннего происшествия. Я не убеждена в том, что он полностью со мной откровенен, но не хотела бы оказывать на него излишнее давление.
После того, как метеорит откопали, я инициировала разговор о его давней теории существования межзвёздных метеоритов. Вначале неохотно, вскоре он с энтузиазмом откликнулся на эту идею, объясняя, как эту теорию можно примирить с существованием метеорита Одиночество. Однако он испытывал нужду в сохранении тайны и попросил меня ни с кем не делиться его подозрениями. Как вы знаете из утренней дискуссии, его вера в межзвёздную природу метеорита лишь крепнет.
Дверь в каюту захлопнулась, донеслось резкое дуновение воздуха. МакФарлэйн обернулся. Амира стояла спиной к двери. Она до сих пор была одета для ужина, в чёрное платье до колен, но набросила парку на плечи для того, чтобы сходить в буфет. Теперь она как раз вытаскивала из кармана только что купленный пакетик с арахисом. Рашель посмотрела на него, затем на бумагу в его руке, и застыла в неподвижности.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Медленно, как будто по собственной воле, пакетик с арахисом упал обратно в карман парки.
Если МакФарлэйн что и чувствовал в этот миг, то лишь уныние. Как будто после всех шокирующих событий дня у него просто не осталось резервов, откуда можно черпать эмоции.
— Ну, — наконец, произнёс он. — Похоже, я не единственный Иуда на борту.
Побледневшая Рашель встретила его взгляд.
— Ты всегда врываешься в чужие каюты и читаешь личные бумаги?
МакФарлэйн холодно улыбнулся и швырнул листок на стол.
— Извини, но твоя работа не выдерживает никакой критики. «Двойственный» пишется с двумя "н". Сегодня Эли не даст тебе ордена, — произнёс он и сделал шаг к двери, которую до сих пор заслоняла Рашель. — Пожалуйста, отойди.
Амира заколебалась, опустила глаза, но не сделала ни шагу.
— Постой, — сказала она.
— Я сказал, отойди.
Она кивнула на принтер.
— Лишь после, когда дочитаешь до конца.
Он почувствовал вспышку ярости при этих словах, и поднял руку, намереваясь оттолкнуть её в сторону. Затем, обретя над собой контроль, заставил руку опуститься.
— Спасибо, но мне хватило того, что уже прочёл. А сейчас — убирайся с дороги, ко всем чертям!
— Прочти до конца. Затем иди.
Амира моргнула, облизнула губы. Она была непоколебима.
Он выдерживал её взгляд с минуту, может, с две. Затем отвернулся, схватил окончание отчёта и продолжил читать.
Между прочим, я с ним согласна. Свидетельства того, что метеорит прилетел издалека, извне Солнечной системы, сильны — если их вообще можно опровергнуть. Теория Сэма подтверждена. Более того, я не наблюдаю в нём никаких признаков навязчивой идеи, или чего бы то ни было ещё из того, что может представлять угрозу для экспедиции. Напротив — метеорит, кажется, пробуждает в нём учёного. Я наблюдаю всё меньше сарказма, готовности защищаться и, время от времени, корыстных мотивов, которые были настолько очевидны с самого начала. Всё сменило ненасытное любопытство, глубокое желание понять таинственный камень.
Таким образом, это мой третий, и последний, отчёт. Я не могу со спокойной совестью продолжать работу над ними работу. Если я почувствую какие-то проблемы, я о них сообщу. Я бы сделала это в любом случае, как лояльный сотрудник ЭИР. Факт в том, что этот метеорит намного более странен, чем кто-либо из нас мог предположить. Он может даже оказаться опасным. Я не могу одновременно наблюдать за Сэмом и работать вместе с ним. Вы просили меня быть его ассистентом. И это — именно то, чем я собираюсь быть — ради него, ради себя, ради всего проекта.
Из-под компьютерного стола МакФарлэйн вытащил стул и опустился на него, бумага в руке тихо зашуршала. Он чувствовал, как злость куда-то уходит, оставляя после себя лишь запутанную неразбериху чувств.
Какое-то время, которое обоим показалось очень долгим, они молчали. МакФарлэйн различал в отдалении волнение моря, чувствовал слабое мурлыканье двигателей. Затем поднял взгляд на Рашель.
— Это была идея Эли, — сказала она. — Ты был человеком Ллойда, не нашим сотрудником. У тебя сомнительная история. И та первая встреча, что ты сделал с сэндвичем, — ты проявил себя непредсказуемым. Непредсказуемые люди действуют ему на нервы. Потому он и сказал, чтобы я наблюдала за тобой. Чтобы регулярно писала отчёты.
МакФарлэйн сидел и молча смотрел на неё.
— Мне не понравилась эта идея. Хотя сперва мне больше всего не нравилось быть твоим ассистентом. Я просто думала, что писать отчёты будет сложно. Но я не представляла — совершенно не представляла, насколько трудным это окажется на деле. Я чувствовала себя полным дерьмом каждый раз, когда усаживалась за написание очередного, — она глубоко вздохнула, голос был прерывистым. — Последние несколько дней… Я не знаю. — Она покачала головой. — И затем, когда писала этот отчёт… Я просто поняла, что больше не могу. Даже для него.
Она резко умолкла, опустила взгляд с его лица на ковёр. Несмотря на её усилия, он увидел, как подрагивает подбородок. Одинокая слезинка прочертила извилистую линию по её щеке.
Стремительным движением МакФарлэйн вскочил со стула и подошёл к ней. Он вытер слезинку с её лица. Она обхватила за шею и прижала его к себе, погрузив в шею своё лицо.
— О, Сэм, — шепнула Рашель. — Мне так жаль!
— Всё в порядке.
Вторая слезинка прокатилась по её щеке. Он склонился, чтобы смахнуть капельку, но Рашель повернулась лицом к его лицу, и их губы встретились.
С мягким стоном она ещё плотнее прижала его к себе. МакФарлэйн, притянутый ближе к дивану, чувствовал давление её грудей к его груди, чувствовал её икры, скользящие по бёдрам. На какой-то миг он растерялся. Затем почувствовал, как её руки ласкают его шею сзади, а бёдра обхватывают его, и заорал в приступе страсти. Запустил руки под платье и притянул её к себе, приподнял её ноги, зажал свои ладони меж её коленей. Сэм пылко целовал Рашель, а её руки нежно поглаживали его по спине.
— О, Сэм, — снова сказала она.
И прижалась к его губам своими.
Isla Desolacion, 19-е июля, 11:30
МакФарлэйн осматривал башни чёрной лавы, что вздымались перед ним. Огромные клыки вблизи казались ещё внушительнее. С геологической точки зрения он узнал в них классические «вулканические затычки» — останки двойного вулкана, склоны которого разрушились эрозией, оставляя после себя два заполненных базальтом жерла.
Он обернулся, бросая взгляд через плечо. В нескольких милях позади и далеко внизу, место высадки представляло собой мельтешенье чёрных точек на белом ландшафте. Похожие на нити дороги протянулись через весь остров. Вслед за смертью Рошфорта и Эванса, работы возобновились незамедлительно. Ими руководили Гарза и второй инженер, Стоуншифер, человек без чувства юмора, который вместе с обязанностями Рошфорта, казалось, унаследовал и часть его личности.
Рашель Амира поднялась за МакФарлэйном, её дыхание паром вырывалось изо рта. Нахмурившись, она посмотрела на вершины.
— Сколько ещё идти?
— Я хочу добраться до тёмной полосы на половине высоты. Вероятно, это следы последнего извержения, я бы хотел определить возраст потоков.
— Не проблема, — сказала она, с напускной храбростью побренчав экипировкой.
Она была в хорошем настроении всё время, начиная со встречи перед экскурсией, говорила мало, но жужжала и насвистывала самой себе. МакФарлэйн, со своей стороны, испытывал беспокойство и нетерпение.
Его взгляд прошёлся по возможным маршрутам наверх, в поисках препятствий, выступов, незакреплённых камней. Затем МакФарлэйн продолжил свой путь, снегоступы вгрызались в свежий снег. Мужчина и женщина медленно продвигались вперёд, карабкаясь по осыпающемуся склону. У основания «затычки» МакФарлэйн остановился рядом с необычным камнем, который высовывался из-под снега. Он резко стукнул по нему геологическим молотком, опустил два обломка в сумку для образцов и сделал беглую запись.
— Играешь в камушки, — сказала Рашель. — Как мальчишка.
— Потому-то я и стал планетарным геологом.
— Могу поспорить, в детстве у тебя была коллекция камней.
— И будешь неправа. А ты что собирала? Кукол Барби?
Рашель фыркнула.
— У меня была довольно эклектическая коллекция. Гнёзда птиц, шкуры змей, высушенные тарантулы, кости, бабочки, скорпионы, дохлая сова, необычные задавленные на дороге зверьки — всякое такое.
— Высушенные тарантулы?
— Ага. Я выросла в городке Портал, в Аризоне, у подножия гор Чирикахуа. Осенью огромные самцы тарантулов выбирались на дороги в поисках развлечений. У меня было штук тридцать, приклеенные к доске. В один прекрасный день проклятый пёс сожрал всю коллекцию.
— Он не помер?
— К сожалению, нет. Впрочем, его вырвало на постель мамочки. Посреди ночи. Это было забавно, — она хихикнула при своём воспоминании.
Они помолчали. Склон становился круче. В этом месте постоянный ветер покрыл снег толстой коркой.
— Давай-ка отделаемся от снегоступов, — сказал МакФарлэйн.
Несмотря на температуру ниже нуля, ему было слишком жарко, и он расстегнул «молнию» своей парки.
— Мы идём к седловине между двумя пиками, — пояснил он, прилаживая «кошки» к ботинкам и снова продвигаясь вперёд. — Кстати, а кого сбивали машины?
— Герпов, в основном.
— Герпов?
— Герпетологические виды. Амфибий и рептилий.
— А почему ты собирала именно их?
Рашель улыбнулась.
— А потому что они интересные. Сухие, плоские, их легко сортировать и хранить. У меня было несколько очень необычных видов.
— Держу пари, твоя мама обожала эту коллекцию.
— Она о ней и не подозревала.
Они замолчали, лишь дыхание оставляло за собой белые облачка. Через несколько минут добрались до седловины, и МакФарлэйн сделал очередной привал.
— Три недели на проклятом судне — и я потерял форму, — выдохнул он.
— Прошлой ночью ты неплохо потрудился.
Ухмылка возникла было на её лице, но затем Рашель внезапно вспыхнула и отвернула лицо.
Он ничего не ответил. Рашель была неплохим партнёром, и он чувствовал, что теперь может ей доверять, несмотря на её двуличность. Но то, что случилось вчера ночью, неожиданно всё осложнило. Ведь последнее, что ему сейчас нужно — лишние сложности.
Они отдохнули несколько минут, сделали по глотку воды из фляги. Далеко к западу МакФарлэйн увидел тёмную полосу, протянувшуюся вдоль горизонта: предвестник шторма.
— Ты не похожа на остальных в команде Глинна, — сказал он. — Почему так?
— Я в самом деле другая. И это не случайно. Каждый в ЭИР суперосторожен, включая Глинна. Ему был нужен кто-то, кто готов рисковать. И, если ты ещё не заметил, я очень умная.
— Я заметил, — сказал МакФарлэйн, вытаскивая конфету и давая ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71